 |
| Радонеж | 18.02.2013 |
В Святом Писании написано, что нет большей любви, как если кто отдаст душу свою за други своя. Именно такую жертвенную любовь явила новопреставленная Мария.
Положение, в котором оказалась Мария, часто случается в нашей жизни. Весной 2012 года у неё был обнаружен рак, который можно было излечить, по словам окружавших её врачей, только пожертвовав нерожденным ребёнком, которого она вымаливала в это время. Но Маша не могла поступиться своими выстраданными жизнью христианскими убеждениями. Врачи буквально требовали от неё, чтобы она сделала аборт, обвиняя её в .. «жестокости» к своим детям. У Марии трое детей 6, 11, 17 лет, и врачи упрекали её в том, что она из «эгоистичных соображений, ради спасения своей души» не хочет делать аборт, оставляя при этом заботу о рожденных детях. Но Мария отвечала: она не сможет жить, если совершит детоубийство. Надо сказать, что позже эти же самые врачи, которые так «жалостливы» были к её детям, отказались лечить Марию: «Вы отказались делать аборт, когда мы говорили вам, а теперь мы не будем вас лечить».
После постановки страшного диагноза закралась лукавая мысль: «а может, правы врачи, может этот нерождённый ребенок уже не жилец и аборт в этом случае есть печальная необходимость, вроде внематочной беременности»? Разговор с епископом Пантелеимоном развеял все сомнения: надо положиться на волю Божию и не совершать греха. Наше врачевание — это молитва ко Господу и Божией Матери. Владыка сразу предложил совершить соборование. Участвовали в богослужении шесть священников, в том числе пятеро из храма св. блгв. царевича Димитрия при Первой Градской больницы. На следующий день Мария проходила рентгенологическое обследование, которое не показало признаков болезни — как мы все обрадовались. Но болезнь отступила только на время. Она притаилась, но стала действовать против ребёнка. Беременность развивалась вроде бы хорошо. Но на 7-м месяце случились преждевременные роды, и младенец родился мертвым. В роддоме сделали хирургическую операцию, но без учета специфики онкологического заболевания. После этого заболевание стало развиваться с новой силой. Все это случилось в начале лета, когда многие, в том числе и врачи, уходят в отпуска. Чтобы получить медицинскую помощь, Мария по нескольку недель ожидала ответа из разных учреждений здравоохранения г. Москвы. Но система была несгибаемой — раз ты не из Москвы, то лечиться надо в Ростове (Мария была прописана в Ростове-на-Дону, хотя несколько лет жила в Москве), а по квоте принять нет возможностей. Если бы этот отрицательный ответ был дан сразу, не было бы потеряно ценное время. В конце июля было подано прошение за подписью настоятеля нашего храма протоиерея Всеволода Чаплина в больницу свт. Алексия митр. Московского с просьбой проконсультировать Марию. Так как в этой больнице нет отделения онкологии, то её направили на консультацию в онкологический центр на Каширском шоссе, где была проведена лучевая терапия. Но это не остановило развитие болезни, а потребовало дополнительного хирургического вмешательства для исправления последствий радиологической терапии. В онкоцентре оперировать её отказались, и операцию ей сделали в хирургическом отделении больницы свт. Алексия.
Все это время многие прихожане храма свт. Николая на Трех Горах уже знали о беде, случившейся с Марией, и молились о её здоровье. Начались сборы средств на её лечение. Примерно 500 тыс. рублей было собрано в нашем храме. Благодаря этим пожертвованиям стало возможным провести дорогостоящее платное обследование и лечение в онкоцентре на Каширском шоссе. Поступили предложения о её лечении в Швейцарии и Израиле стоимостью около 500 тыс. долларов. Но эту сумму собрать было не под силу, хотя о сборе средств на лечение Марии было объявлено на сайте «Милосердие», где собрали около 500 тыс. рублей. Кроме этого, за 3 недели до смерти нашлись спонсоры, которые были готовы оплатить лечение Маши в Германии, что ярко говорит об отзывчивости нашего народа на чужую беду. Но, увы, было уже поздно.
Несколько раз я соборовал, исповедовал и причащал Марию, удивляясь её истинно христианскому смирению перед волей Божией, глубокому покаянию и, как не странно звучит в её положении, желанию послужить людям. Она очень хотела поступить после выздоровления на педагогическое отделение ПСТГУ, чтобы стать преподавателем «Основ православной культуры» в школе.
За неделю до смерти, когда надежда на благополучный исход таяла с каждым часом, я причащал Марию. Она уже не вставала с постели. В беседе она сказала, что ничуть не сожалеет о том, что отказалась от аборта: «Я и сейчас поступила бы так же». Это была последняя встреча, когда Мария могла говорить. Накануне её смерти я приехал её причащать, как оказалось, в последний раз. Она уже не могла говорить, и было видно, что каждое движение дается с большим трудом и болью. А на следующее утро родственники сообщили о её смерти.
Но смерть — только здесь, на земле. На Небе смерти нет. И доколе такие русские женщины как новопреставленная Мария будут среди нас, Церковь наша будет незыблема.
Русские женщины, смотрите на праведную Марию. Она возлюбила ближнего своего — а кто может быть ближе, чем ребенок, зачатый во чреве — и отдала жизнь свою, чтобы не совершать греха убийства.
Упокой Господи рабу Твою Марию в селениях праведных.
Священник Димитрий Лин
