«Положительные сдвиги происходят в самой глубине церковной жизни»

2−5 февраля 2013 года в Москве состоялся Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. Как решения Собора отразятся на жизни Церкви? Какова позиция Церкви в отношении электронных документов и введения ювенальной юстиции? Предполагает ли участие в Соборе живую дискуссию или споры ведутся только в Интернете? На вопросы ответил Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин.

Владыка, были ли у завершившегося Собора какие-то принципиальные особенности?

— Прежде всего, резко увеличился состав Собора. 88 из 280, то есть почти треть участников,? это архиереи, которые были рукоположены в последние годы. Это самое заметное изменение. Но главная особенность состоявшегося Собора в том, что его повестка дня была очень хорошо известна не только его участникам, а практически всей Церкви. Это произошло благодаря тому, что почти все документы, которые рассматривались Собором, были предметом долгой и оживленной общецерковной дискуссии. Во всех епархиях, в том числе и в нашей, они неоднократно обсуждались, участники дискуссий давали свои отзывы и вносили предложения. Весьма бурным было обсуждение этих документов и в Интернете. Поэтому содержание документов было известно, и у каждого участника Собора заранее сложилось свое отношение к тем или иным проблемам.

Еще очень важно, что повестка дня едва ли не впервые формировалась НЕ в качестве реакции на какие-то события. Это очень важно, потому что такой «реактивный» способ непродуктивен. Гораздо важнее вовремя ставить и решать вопросы, которые являются насущными для жизни Церкви.

Собор по традиции начинается с доклада Святейшего Патриарха. Какие темы в его докладе были самыми значимыми?

— Доклад Святейшего Патриарха в значительной степени был посвящен тому, что и как из решений предыдущего Собора было выполнено. Эти решения были исполнены в значительной мере, а это значит, что положительные сдвиги происходят в самой глубине церковной жизни. Повторю: Собор спокойно работал, решал такие проблемы, которые не являются в прямом смысле откликом на злобу дня, хотя, безусловно, очень важны в смысле перспектив развития самой церковной жизни.

Какие из документов, принятых Собором, Вы могли бы отметить? Как их принятие отразится на жизни Церкви?

— Во-первых, Собор одобрил и утвердил образование новых епархий и митрополий. Мне приходилось уже говорить о том, что это наиболее важный элемент проходящей сегодня реформы церковной жизни. Принципиальное увеличение количества епархий? стратегическое решение, последствия которого Церковь будет ощущать на протяжении нескольких десятилетий. Я являюсь убежденным сторонником этой реформы, вижу в ней много положительного для нашей церковной жизни. Она, конечно, задевает интересы некоторой части нашего духовенства, отчего, кстати, можно встретить какие-то негативные выпады по этому поводу, но на самом деле это движение в абсолютно правильном направлении. И Собор единодушно констатировал это: утвердил Положение о митрополиях Русской Православной Церкви и другие сопутствующие документы.

В постановлениях Собора есть еще и очень важный пункт о необходимости увеличения числа приходов. Мы живем в стране, большинство жителей которой крещены в Православной Церкви и считают себя православными. При этом с той ситуацией, которая сохраняется сегодня, когда у нас есть огромное количество населенных пунктов, где нет православного храма,? конечно же, мириться нельзя. Поэтому на Соборе было принято решение о том, что везде, где живут люди, необходимо открывать храмы, в том числе в приспособленных помещениях, причем сделана оговорка, что если населенный пункт малочисленный и там невозможно содержать священника и полноценную приходскую структуру, то необходимо создавать приходские общины без юридической регистрации, приписав эти общины к более крупному приходу.

Много внимания Собор уделил духовному образованию, в первую очередь той реформе, которая проходит в наших духовных школах, а также очень актуальному сегодня вопросу о преподавании «Основ православной культуры» в средней школе. Были утверждены положения о катехизическом служении, организации миссионерской, молодежной, социальной работы в Русской Православной Церкви.

Очень интересная судьба постигла документ о монастырях и монашестве, который планировалось принять на этом Соборе. В период обсуждения его на Межсоборном присутствии, в том числе и в интернет-дискуссиях, выявилась такая огромная разница во взглядах, что разработку и принятие этого документа было решено отложить? слишком уж бурным получилось это обсуждение. Насколько я помню, такое случилось впервые.

Затрагивалась ситуация в православном мире, в частности, подготовка к так называемому Всеправославному совещанию (кто-то называет его Восьмым Вселенским Собором). Сам этот Собор воспринимается в церковном народе очень неоднозначно. Подготовка к нему идет, ни много ни мало, с 20-х годов XX века, то есть уже почти столетие. С одной стороны, это свидетельствует о некоторых не совсем здоровых процессах, происходящих в мировом Православии. С другой? видимо, в этом есть некая воля Божия, потому что повестка дня этого Всеправославного совещания, как было сказано Святейшим Патриархом,? не наша, она не актуальна для нашей Церкви, да и для большинства Поместных Церквей. Более того, она вызывает недоумение у значительной части верующих. Это вопрос о диаспоре, о диптихах (иерархии Церквей), о сокращении постов, второбрачии духовенства, женатом епископате, новом календаре и прочее. По сути, это обновленческая программа, которая у нас в России была реализована «живоцерковниками» в 1920-е годы, причем зачастую под влиянием уже тогда начавшихся предсоборных совещаний. Поэтому те слова, которые прозвучали из уст Святейшего Патриарха, я считаю, имеют для нас большое значение.

Мы видели, какое обсуждение отдельных документов Собора было развернуто интернет-пользователями, и священнослужителями, и мирянами. А как проходили сами заседания, которые были закрыты для прессы? Предполагает ли участие в Соборе живую дискуссию?

Живейшую. Я в очередной раз поразился тому, как филигранно ведет эту дискуссию Святейший Патриарх: он абсолютно всем дает слово, дает высказаться тем, кто имеет совершенно противоположные мнения, а затем ставит вопрос на голосование, даже если сам не видит в этом необходимости. Это было именно соборно и по-братски.

Достаточно большую дискуссию вызвал вопрос об идентификационных документах, и в ней участвовала значительная часть архиереев.

Приведу названия принятых документов для тех, кто желает с ними ознакомиться: это «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных», «Позиция Русской Православной Церкви по реформе семейного права и проблемам ювенальной юстиции». Что, по-Вашему, главное в принятых документах?

Собор возвысил свой голос в защиту тех людей, которые отказываются принимать эти документы по каким-то причинам, в том числе и религиозного характера. Я бы все же добавил — квазирелигиозного, потому что, прямо скажу, не вижу «печати антихриста» в пластиковой карте. Кстати, на Соборе был интересный момент. Достаточно резко, со специально подготовленным заявлением выступил Митрополит Почаевский Владимир, наместник Успенской Почаевской Лавры. После него взял слово представитель Русской Православной Церкви Заграницей. Напомню, что в большинстве вопросов церковной жизни наши зарубежники традиционно консервативны. Оказалось, что им, при всей их консервативности, просто непонятен существующий накал страстей вокруг этой дискуссии, которая у нас длится уже второе десятилетие. Каждый из них чуть ли не с детства имеет подобные документы и не видит в них никакой угрозы, так что эта проблема для них просто не актуальна.

На мой взгляд, надо четко различать две стороны проблемы. Система электронных идентификаторов создает совершенно новый мир, в котором становится возможным абсолютный контроль над всей человеческой жизнью. Со временем за каждым человеком можно будет следить как в аквариуме, а при желании полностью исключить его из социума. Недаром в литературе появился такой термин — «электронный концлагерь». Но все-таки называть «печатью антихриста» те документы, которые существуют сейчас, а тем более говорить о том, что «благодать уходит» от человека, который их принимает, совершенно неправильно.

Тем не менее Собор принял документ в более жесткой редакции, чем можно было бы ожидать. Собор призывает власти тех стран, которые входят в каноническую территорию Русской Церкви, дать людям, не желающим принимать эти новые технологии, возможность альтернативного, традиционного учета. Насколько мы будем услышаны государственной властью, это уже другой вопрос, но Собор четко обозначил свою позицию.

Гораздо более злободневная сегодня тема — это ювенальная юстиция. В том варианте, в котором она сегодня существует на Западе, эта система абсолютно неприемлема в принципе, потому что предполагает соучастие государства в разрушении семьи. В нашей стране на самом высоком уровне декларируются другие цели? всемерной государственной поддержки семьи. Собор высказался против введения ювенальной юстиции и, в первую очередь, против изъятия детей. Один из параграфов этого документа, мне кажется, должен стать для нашего государства руководством к действию: «Совершенно неприемлема существующая практика изъятия ребенка из семьи под предлогом „недостаточного уровня материального благосостояния“. Отсутствие у родителей достаточных материальных средств должно быть основанием для оказания семье финансовой поддержки, прежде всего за счет средств государственных или муниципальных бюджетов».

Еще один вопрос, из тех, что муссировался в интернет-дискуссиях: правда ли, что Собор ограничил участие мирян в жизни Церкви?

Нет, неправда. Речь, видимо, идет о полномочиях Архиерейских и Поместных Соборов и процедуре выборов Патриарха. Этот вопрос обсуждался, ставился на голосование, причем на голосование было представлено 4 варианта. И архиереи, участники Собора, единодушно проголосовали за существующий порядок выборов Патриарха: кандидаты определяются Архиерейским Собором, а затем Патриарха избирает Поместный Собор, который при этом еще имеет право внести свои кандидатуры. Более того, здесь произошло очень интересное, на мой взгляд, но почти никем не отмеченное событие. Как мы помним, в недавнем прошлом очень горячо обсуждалась тема жребия при выборах Патриарха, и было принято решение об отказе от его использования. Однако на прошедшем Архиерейском Соборе при обсуждении вопроса о том, что делать, если два кандидата набирают одинаковое количество голосов, было опять же предложено избирать в этом случае Патриарха с помощью жребия. Соответствующее решение было принято практически единогласно, и возможность использования жребия, пусть даже и в гипотетической ситуации, была обозначена отдельным пунктом в процедуре избрания Патриарха.

Что касается полномочий Поместного Собора, особых изменений по сравнению с сегодняшней практикой не произошло.

Собор посчитал необходимым вновь обсудить отношение в нашей стране к памяти новомучеников. Почему?

Действительно, это наша большая проблема. Мы постоянно говорим о том, что почитание новомучеников в церковном народе у нас пока не сформировалось. К примеру, с уровнем почитания блаженной Матроны Московской оно несравнимо. Почитание новомучеников не только не стало массовым, но пока не выходит за пределы очень узкого круга сознательно верующих людей и духовенства.

К сожалению, здесь действует все тот же утилитарный подход к Церкви: вот святая Матрона, «от чего она помогает»?? Квартиру, жениха найти, что-то еще. Конечно, так «практично» относиться к памяти святых это неправильно. Тем не менее такой вопрос часто можно услышать. А вот «от чего помогают» новомученики?.. Но даже и на этот вопрос можно ответить: они сохранили для нас Церковь. Мы можем сегодня молиться Богу и ходить в храм, несмотря на то что несколько поколений наших соотечественников были лишены этой возможности и за свою веру гонимы. И все это благодаря подвигу новомучеников и исповедников Российских. Поэтому наши старания должны быть направлены на то, чтобы их память становилась достоянием как можно большего круга людей.