В мае 2001 года Священный Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви на своем рабочем заседании принял решение об образовании и восстановлении Будимлянско-Никшичской епархии, расположенной на севере Черногории. Тогда же администратором епархии был назначен викарный епископ Будимлянский Иоанникий (Мичович). Спустя год на очередном заседании Собора в мае 2002 года владыка Иоанникий был назначен правящим епископом Будимлянско-Никшичским с резиденцией в монастыре Джурджеви Ступови (Георгиевы Столбы) в г. Беране. Владыка Иоанникий любезно согласился рассказать нам о жизни епархии и своем служении. — Владыка, в начале нашего разговора скажите, пожалуйства, несколько слов об устройстве и истории Сербской Православной Церкви на территории Черногории? Христианство присутствует на территории Черногории еще с ранних веков своего существования. На Приморье и здесь на севере Черногории в долине Лима есть много древних храмов, но только со времени правления династии Неманичей, прп. Симеона Мироточивого и особенно со свт. Саввы церковная жизнь приобрела здесь свою полную форму. Святой Савва основал на территории Черногории две епархии. В то же время на территории сегодняшней Черногории их больше. Если говорить о епархиях, чьи кафедры расположены непосредственно в Черногории, то это Черногорско-Приморская митрополия и наша Будимлянско-Никшичская епархия. Это древние, как мы говорим, святосаввские епархии, которые связаны с Черногорией своими центрами, а древняя Хумская (сегодняшняя Захолмско-Герцеговинская) и Милешевская епархии захватывают некоторые западные районы Черногории. — Это вообще характерно для Сербской Церкви, что границы епархий не совпадают с современными административными границами? Эти древние границы епархий, вероятно, были связаны в определенной степени с административным делением во времена правления Неманичей, и мы продолжаем, насколько возможно, сохранять эти епархиальные границы, чтобы это не было забыто. Это, естественно, имеет свои основания и смысл. Сербская Церковь всегда хранила память о временах Неманичей, когда мы действительно достигли и в церковном и в государственном отношении пика своего развития. Позднее, когда настали тяжелые времена и 500-летнее турецкое рабство, мы хранили эту память и благодаря этой памяти позднее и восстановили и восстанавливаем до сих пор церковную жизнь. Наша Будимлянско-Никшичская епархия жила полнокровной жизнью до середины XVII века, когда турки насильно упразднили ее, а с митрополита Паисия живого содрали кожу на воротах монастыря Джурджеви Ступови. Он почитается у нас как священномученик в то время как принятие решения о его канонизации нам еще предстоит. — Расскажите, пожалуйста, немного о восстановлении епархии. Как и когда это произошло? Это произошло, только в новейшее время, когда церковная жизнь в нашей митрополии под руководством митрополита Амфилохия становилась все более активной. Тогда и появились условия необходимые для восстановления древней Будимлянско-Никшичской епархии, и, по предложению митрополита Амфилохия, это было сделано. Архиерейский Собор на своем заседании в 2001 году принял решение о ее восстановлении. Я был официально избран и назначен на эту епархию только в 2002 году, а до этого я год был ее администратором как викарный епископ митрополии. Сейчас перед нами стоит важнейшая задача восстановления церквей, восстановления святынь, восстановления церковной жизни, потому что, в действительности, последствия турецкого рабства до сих пор дают о себе знать. До сих пор еще много разрушенных храмов. Народ еще не оправился от этого рабства. Нельзя забывать и о том, что во времена турок немалая часть сербского народа здесь была исламизирована, а те, кто не подвергся исламизации, сохранили христианство на неком самом элементарном уровне. Так что сейчас мы заняты обновлением священнических кадров, обновлением монашества и так происходит постепенное восстановление епархии. — А что бы вы могли сказать о расположенных на территории вашей епархии святынях? — У нас есть очень значимые святыни, которые мы потихоньку обновляем. На территории северной Черногории есть несколько святынь времен Неманичей, которые в последние годы вновь ожили. А есть у нас и много святынь, которые жили полноценной церковной жизнью и во времена турецкого владычества. Наше географическое положение делало это возможным, и монахи скрывались от турок в маленьких монастырях скитского типа и жили там, в горах, совершенно свободно. Так что во времена турецкого рабства здесь фактически расцветала сербская славянская письменность, переписывались книги, писались фрески, изучалось церковное пение. У нас были очень значимые связи и с Афоном и с Россией. В этом отношении центральное место занимает монастырь Пива, который раньше был на территории восточной Герцеговины, а сейчас в нашей епархии. Это единственный крупный сербский монастырь, который основан во времена турецкого рабства, благодаря тогдашнему относительно спокойному периоду сербской истории. Это произошло, когда один из визирей Порты Мехмед-паша Соколович был сербского происхождения и осознавал необходимость защищать сербский народ. Это было во время обновления Печской Патриархии, и в течение сорока лет после этого мы жили относительно спокойно. Это был очень благоприятный момент для развития нашей культуры, письменности, иконописи, живописи и тому подобного. — А сколько сейчас парохий в вашей епархии? — Сейчас у нас 25 парохий. — А народа? — У нас в епархии около 150 тысяч православных, но конечно они не все церковные, но все же с каждым днем все больше народа приходит в церковь. Особенно молодежь, и мы рады, что в наших церквях в Белом Поле, в Никшиче полно молодежи, много детей, молодых семей с детьми. Мы видим, что Церковь переживает свое обновление — омоложается. Это исключительно Божье благословение, потому что этих детей, эту молодежь некому было научить. Их родители, я думаю, скорее, учили их удаляться от Церкви и идти каким-то другим путем, а между тем Бог и ангелы, и святые, и наши мученики направили эту молодежь к Церкви. — На территории вашей епархии проживает и мусульманское население? — Да у нас есть мусульмане и немного меньше католиков, но в основном все они сербского происхождения. Дело в том, что здесь проходил очень сильный процесс исламизации. Особенно после восстания Карагеоргия. — Получается, что этот процесс исламизации проходил здесь сравнительно поздно? — Да, довольно поздно. Так что здесь все мусульманские семьи помнят свое сербское происхождение. — А возможна ли среди этого исламизированного населения какая-нибудь миссионерская деятельность? — Бывает, что кто-нибудь из мусульман хочет принять православие. Мы в этом вопросе не оказываем никакого давления. Если это лицо совершеннолетнее и хочет принять православие либо из-за вступления в брак, или по каким-нибудь другим мотивам, то мы их принимаем. — Сколько на вашей памяти было таких случаев? — Знаете, если принимают православие из-за вступления в брак с православным, то такие примеры есть, но здесь мы смотрим, насколько это искренне. Больше запоминаются примеры, когда человек приходит к православию, не по каким-то другим причинам, а по собственному желанию принять наше вероисповедание. Такие примеры есть. У нас в епархии есть даже один монах, который был мусульманином и принял православие, а позднее стал монахом. — А что бы Вы могли сказать об отношениях Церкви и государства в вашей епархии и в целом в Черногории? Оказывает ли государство какую-либо помощь Церкви? — У нас сейчас отношения между Церковью и государством находится на самом низком уровне. Прежде всего, положение Церкви не урегулировано законом. Существуют некие старые законы времен коммунизма, которые не соответствуют конституции, но и эти законы у нас не действуют. Так что отношение государства к Церкви зависит от того, как настроен некий государственный деятель или человек, который обладает определенными силами и возможностями — как он лично относится к Церкви. И это очень унизительное положение. Черногорский государственный аппарат оказывает сильное давление на Церковь, чтобы мы их поддерживали, чтобы мы были на службе у их политики, служили этой идеологии. — Какой? — Такой, что Черногория хочет некой самостоятельности. Государство хочет, чтобы в этот процесс включилась и Церковь, хочет провозгласить новую черногорскую нацию и так далее, но Церковь не собирается этим заниматься. Она служит Богу и не может служить политическим интересам. Много говорится о том, что Черногория хочет войти в Европу, принять европейские стандарты. И мы в действительности хотели бы этого, потому что, если бы мы приняли европейские стандарты, то Черногория должна была бы принять закон о реституции, вернуть имущество, здания и все, что отняло государство при коммунистах. Должен бы быть принят закон о религиозной свободе. Должно было бы улучшиться положение Сербской Православной Церкви в Черногории, но этого нынешние власти делать никак не хотят. Что касается какой-то материальной помощи Церкви со стороны сегодняшнего правительства, то этой помощи практически нет, и это зависит исключительно от личного расположения некоторых людей на вершине власти. В то же время Церковь живет своей полноценной жизнью, потому что народ любит свою Церковь, и присутствует великая Божья помощь, великая Божья милость, которая изливается на народ, и обязательно скоро все должно измениться, и власть или нынешняя или будущая должна изменить свое отношение к Церкви. Все последние анкетирования в Черногории показывают, что Сербская Православная Церковь обладает наибольшим авторитетом среди всех организаций, существующих в Черногории. — А что бы Вы могли сказать о так называемой Черногорской Православной Церкви? — Тут собственно и не о чем говорить. Эта группа не имеет никаких признаков Православной Церкви. Она сформирована при полиции и исключительно для временного использования нынешними властями для того, чтобы оказывать давление на Церковь, и таким образом наносить вред Сербской Православной Церкви. Если эта группа признана только со стороны полиции, то становиться совершенно ясно, о чем тут идет речь. Этот их раскольник Мираш Дедеич был когда-то священником при Константинопольской Патриархии. Он лишен сана из-за нарушения церковной дисциплины, и то, что болгарские раскольники хиротонисали его во епископа, не имеет никакой силы. Черногорские власти при этом, хотя и получили необходимые извещения от Константинопольской Патриархии и от Сербской Православной Церкви, все равно почитают его как священнослужителя, противно канонам и устроению Православной Церкви. Таким образом, наносится большой вред Сербской Православной Церкви и православию вообще. Черногория маленькая, и в ней все обо всем знают, и народ не считает эту группировку церковным организмом. Все знают, что это чисто политическое творение, используемое некоторыми партиями и силами в своих интересах. — И некоторыми средствами массовой информации? — Да. Телевидение и все официальные черногорские средства массовой информации почитают их как официальную Черногорскую Церковь. — А они сотрудничают и с другими раскольничьими группировками? — Больше всего они опирались на болгарских раскольников, но так как сейчас болгарские раскольники сами оказались в довольно тяжелом положении, то они переориентировались на украинских раскольников и, по-видимому, пытаются наладить какие-то связи с Денисенко. Таким образом, из Черногории устраивается некая малая Украина. В Черногории хотят устроить все те проблемы, которые существуют на Украине — и униатство и разные расколы — так, чтобы создать один большой хаос. Это, по сути дела, украинский рецепт. — А в чьих это, по вашему мнению, интересах? — Это довольно трудно объяснить, но мы знаем, что некоторые священники Римо-католической Церкви находятся неофициально, но открыто под управлением Дедеича — это довольно значимый факт. Во всяком случае, существуют очень влиятельные политические силы в Черногории, которые ориентированны проуниатски. Такие явления в Черногории были и в прошлом, но они никогда не могли дойти до чего-нибудь действительно серьезного. Между тем сейчас они осуществляют свои планы через самые ответственные государственные органы: через партии, через политиков, через скупщины, через министерства, через образование. Униаченье черногорцев осуществляется в культурологическом плане. — А что, по вашему мнению, можно противопоставить этому давлению? — Всякий нормальный образованный человек в Черногории понимает, что речь здесь идет о псевдо культуре и псевдо религии. В то же время, если за этим стоит политика, то это, все-таки, серьезная вещь. Народ вынесет, как вынес и многие другие испытания и народ останется православным, но важно, чтобы о наших проблемах были хорошо информированы и другие народы, и особенно православные народы, и в первую очередь народы славянские. Мы в наибольшей степени нашли это понимание у Русской Православной Церкви, и для нас большим утешением является то, что Святейший Патриарх Алексий II и вся Русская Православная Церковь всегда обладали полным пониманием наших проблем и всегда были готовы пойти нам навстречу, особенно, когда было необходимо оказать поддержку Черногорско-Приморской митрополии в то время, когда она испытывала сильное давление и со стороны проуниатски настроенных властей и со стороны упомянутой нами псевдо религиозной организации. Сейчас этот первый удар прошел, мы постепенно окрепли и чувствуем себя способными справится с этими проблемами. — И в конце нашего разговора не могли бы Вы сказать несколько слов русским читателям? — Хочу сказать, что сам я нашел у русских людей глубокое и сильное славянское чувство и глубокую потребность к сближению, прежде всего в духовном и культурном плане. Если смотреть глубже, то мы действительно один православный народ и одна культура, хотя между нами существуют различия, но, если мы будем беречь наши связи, то это будут различия, которые нас соединяют и которые составляют единое духовное богатство в своем разнообразии и духовном единстве. Нам очень дорого, что русские братья порой имеют намного больше понимания и интереса к нашей истории и нашим проблемам, чем наша общественность. Сербы в Сербии, а особенно в Черногории всегда хранят глубокую любовь к русскому народу и к русским святыням и святым. У нас есть глубокое понимание русской культуры, русской духовности. Интересно, что и во время коммунизма самым читаемым писателем у сербов был Достоевский, и остался таковым до сих пор. Это очень драгоценно и это не случайно. Думаю, что сейчас самый подходящий момент, чтобы все эти наши связи на культурном, духовном, а если это необходимо и на экономическом плане и каком-нибудь еще другом все больше развивались и это будет нам на взаимную пользу. Это не значит, что мы как славяне, должны быть закрытыми в отношении других народов, но если мы хотим контактировать с другими культурами и народами, то, прежде всего, должны узнать свой народ и те народы, которые нам ближе всего в культурном и историческом плане.
