Дорогой Иван Денисович!..

К 50-летию публикации самого известного рассказа Солженицына

Полвека назад, в 11-м номере «Нового мира» за 1962 год, был напечатан рассказ Александра Исаевича Солженицына «Один день Ивана Денисовича», ставший классикой русской литературы ХХ века.

За несколько месяцев до публикации главный редактор «Нового мира» Александр Трифонович Твардовский провел бессонную ночь над солженицынским рассказом, называвшимся тогда «Щ-854. Один день одного зэка». Изменив название и попросив автора смягчить наиболее «опасные» в цензурном отношении места, Твардовский начал борьбу за обнародование «Одного дня». Понимая, что через обычную цензуру рассказ не пройдет никогда, Твардовский использовал свои связи в окружении Хрущева. Между тем слухи о необычном произведении расходились по литературной Москве и за ее пределами. Когда рассказ наконец вышел, 11-й номер «Нового мира» тиражом 96 000 буквально смели с прилавков. После специального разрешения ЦК КПСС был допечатан дополнительный тираж — 25 000 экземпляров. По многочисленным просьбам читателей рассказ в январе 1963-го опубликован в «Роман-газете» тиражом 700 000; выходит 100 000 книжного издания. Но всего этого недостаточно. В библиотеках за «Одним днем Ивана Денисовича» выстраиваются огромные очереди. Рассказ читают и обсуждают по всей стране. Академик Сергей Сергеевич Аверинцев в 1990-е годы вспоминал сценку из той эпохи: мужик-колхозник, вряд ли знавший, что такое литературно-художественный журнал «Новый мир», взволнованно просил киоскершу «Союзпечати»: «Ты мне ту книжку дай, где вся правда-то написана!». И киоскерша прекрасно понимала, что он имел в виду. На адрес редакции со всей страны шли письма автору рассказа. Многие читатели писали просто «Рязань. Солженицыну», и письма доходили.

К 50-летию публикации рассказа Домом русского зарубежья имени Александра Солженицына издана часть сохранившихся читательских писем. Предлагаем вашему вниманию некоторые из них.

Одними из первых народных «рецензентов» рассказа стали родные братья А.Т. Твардовского. Старший, Константин, работавший кузнецом в совхозе на Смоленщине, писал редактору «Нового мира»: «Еще прими мою благодарность за отличное предисловие к повести А. Солженицына „Один день Ивана Денисовича“. Повестью я восхищен в прямом смысле этого слова; хочу напомнить, что на восхищение и критику я имею особое моральное право. Саша, если это возможно, передай автору повести А. Солженицыну мою личную благодарность, за то что он рассказал нашим сынам и внукам, как мы, старики, жили и выживали. Хочется верить, что эта повесть не метеор, а предвестник — радуга, за которой последует хорошая литературная погода с тучной жатвой романов и повестей». Откликнулся и младший брат Твардовского, Иван, столяр из Нижнего Тагила: «Спасибо тебе и всему „Новому миру“, а за что, ты сам знаешь. За все. И, не скрою, больше всего (это, конечно, понятно тебе) за повесть А. Солженицына. Ох, как хорошо он написал. Так хочется знать о нем больше. Что это за человек, посмотреть бы на него, спасибо сказать. Очень хорошо, очень. Радостно мне, что пришло время, когда оставшиеся в живых Шуховы людьми себя чувствовать будут». Пересылая Солженицыну эти отзывы, А.Т. Твардовский добавлял: «А поток писем в редакцию на Ваше и мое имя идет и идет, и отзывы, мужайтесь, разные, так оно и быть должно, но поганых, конечно, малая часть, и, как правило, они анонимные, что достаточно характеризует их авторов» (Цит. по: «Дорогой Иван Денисович.!» Письма читателей: 1962−1964/Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына; сост., коммент., предисл. Г. А. Тюриной. М.: Русский путь, 2012. С. 26−27. Далее письма цитируются по этому изданию; номера страниц указаны в тексте).

Александру Исаевичу писали студенты и военнослужащие, сотрудники столичных НИИ и шахтеры Донбасса.

«Уважаемый товарищ Солженицын! <…> Прочитал Вашу повесть „Один день Ивана Денисовича“ и от души благодарю Вас за матушку-правду. <…> Я работаю на шахте. Вожу электровоз с вагонетками коксующего угля. Наш уголь имеет тысячеградусное тепло. Пусть это тепло через посредство моего уважения согреет Вас» (100).

«Уважаемый товарищ А. Солженицын (к сожалению, не знаю имени и отчества). Примите с далекой Чукотки горячее поздравление с Вашим первым общепризнанным литературным успехом — выходом в свет повести „Один день Ивана Денисовича“. Прочел ее с необычайным интересом. Восхищен оригинальностью языка, глубоким, рельефным, правдивым изображением всех деталей лагерной жизни. Ваша повесть очищает наши души и совесть за все беззакония и произвол, которые чинились в годы культа личности Сталина. <…> Кто я? Был на фронте от командира батареи до ПНШ <помощника начальника штаба.— Ред.> артполка. В связи с ранением осенью 1943 г. на фронт не вернулся. После войны — на партийной и советской работе.» (124).

«Многоуважаемый Александр Исаевич! Только что прочел Вашу Повесть (пишу с большой буквы). Прошу простить меня за несвязность письма, я не литератор и, наверное, даже не очень грамотный человек, а Ваша Повесть так взбудоражила меня и разбудила столько горестных воспоминаний, что мне не до подбора стиля и слога письма. Вы описали один день одного зэка, Ивана Денисовича, понятно, что это день тысяч и сотни тысяч таких же зэков, причем день этот не так уж плохой. Иван Денисович, подводя итоги дня, во всяком случае, доволен. А вот такие морозные дни, когда к разводу, на вахту дневальные сносят из бараков умерших и складывают в штабель (но были и такие, что не приносили мертвеца сразу, а получали на них паек несколько дней), а мы, несчастные зэки, 58-я, окутанные всякими мыслимыми и немыслимыми тряпками, стояли в строю по пять, ждали вывода за зону, а баянист, обеспечивающий мероприятия КВЧ <культурно-воспитательной части.— Ред.>, играет „Катюшу“. Крики нарядчиков „в консервные банки обую, а пойдешь на работу“ и пр., пр., пр. Потом 7−8 км в лес, норма заготовки 5 кбм.» (140).

«Несмотря на весь ужас этого обычного дня <…> в нем нет и одного процента тех ужасных, нечеловеческих преступлений, какие видел я, пробыв в лагерях более 10 лет. Я был свидетелем, когда на прииск осенью поступило 3000 „оргсилы“ (так называли заключенных), а к весне, т. е. через 3−4 месяца, живых осталось 200 человек. Шухов спал на вагонке, на матраце, хотя и набитом опилками, а мы спали на болотных кочках, под дождем. А когда натянули дырявые палатки, сами себе сделали из неотесанных жердей нары, подстилали ветки хвои и так, сырые, во всем, в чем ходили на работу, ложились спать. Утром сосед слева или справа отказывался от „сталинской пайки“ навсегда.» (169−170).

«Многоуважаемый… (чуть было не написал: Иван Денисович; к сожалению, не знаю Вашего имени-отчества) многоуважаемый писатель Солженицын! Пишу Вам потому, что не могу удержаться и не написать. Сегодня я прочел в журнале Вашу повесть и — потрясен. Больше того, я счастлив. Счастлив тем, что такая изумительная вещь написана и напечатана. Она неотразима. Она с огромной силой подтверждает великую истину о несовместимости искусства и лжи. После появления такой повести, по-моему, любой писатель устыдится лить розовую водичку. И ни один прохвост не сможет обелить необелимое. Я убежден, что миллионы читателей прочтут „Один день Ивана Денисовича“ с чувством глубочайшей признательности автору» (153−154).

Конец 1962-го — начало 1964-го — время недолгого официального признания Солженицына. Писателя даже выдвинули на главную в ту пору премию страны — Ленинскую. Потом, конечно, спохватились и дали ее прозаику О. Гончару за роман «Тронка» — невзирая на то, что в поддержку кандидатуры Солженицына в Комитет по этим премиям пришло столько писем, что они хранятся в РГАЛИ в 15 папках не менее 200 листов в каждой (для сравнения — у других кандидатов, включая лауреата, — по одной тоненькой папке). Однако к «гласу народа» никто не прислушивался: уже после публикации следующего рассказа, «Матренин двор», над головой Солженицына начали сгущаться тучи. Но это — другая история. Нам же, живущим в эпоху, когда вдруг явилось столько охотников «обелить необелимое» (примечательно, что само имя автора «Одного дня Ивана Денисовича» вызывает у таких обелителей прямо-таки нечеловеческую злобу), нелишне вспомнить эту не столь давнюю страничку истории русской литературы.

Газета «Православная вера» № 24 (476), 2012 г.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=61 821&Itemid=10 393