 |
| Вестник военного и морского духовенства | Дарья Денисова | 14.12.2012 |
11 декабря 2012 года исполнилось 75 пет со
дня мученической кончины святителя Серафима (Чичагова). На вопросы корреспондента Радио «Подмосковье» Дарьи Денисовой отвечает президент Благотворительного Чичаговского фонда Владимир Юлиным.
— Что известно о духовной жизни священномученика Серафима Чичагова до принятия им священного сана? Он с детства был воспитан в духе почитания православной веры, несмотря на настроения, царившие в светском обществе, или все-таки война перевернула что-то в его душе? Быть может, это естественный путь для русского офицера? Снискал ли он себе неуважение, непонимание этим поступком?
— Леонид Михайлович Чичагов в детстве отличался необыкновенной религиозностью. Раннее сиротство — смерть отца в 1866 году — потрясло десятилетнего Леонида и побудило его ещё больше искать утешения в религии.
Находясь в Преображенском полку, куда Чичагов поступил по окончании образования, он удивлял своих сослуживцев своей религиозностью. Например, он соблюдал все посты, хотя в армии, согласно указу Петра I, соблюдение постов не было обязательным.
Оказавшись деятельным участником основных событий русско-турецкой войны 1877−1878 гг., будущий святитель глубоко переживал многие извечные вопросы человеческого бытия. Тема духовного смысла жизни и смерти, тема нравственного смысла страданий и самоотвержения, раскрывшаяся перед ним в подвигах русских воинов, наконец, тема деятельной жертвенной любви к ближним- эти темы стали впоследствии важнейшими побудительными причинами для его серьезных религиозных размышлений.
Промысел Божий, который уберёг поручика Чичагова от смерти и ранений на поле брани, привёл его в 1878 г. к встрече в Петербурге с кронштадтским соборным протоиереем Иоанном Ильичом Сергиевым, вошедшим в историю под именем отца Иоанна Кронштадтского. Отец Иоанн разрешил многие духовные вопросы молодого офицера и стал для него непререкаемым авторитетом, его духовником, с благословения которого он принимал многие жизненные решения на все последующие годы. Так, он выполнил указание отца Иоанна Кронштадского и стал священнослужителем.
Главным делом жизни Леонида Михайловича стало служение Русской Православной Церкви, которой он посвятил себя, взойдя к самым высоким ступеням в церковной иерархии и отдав за веру свою жизнь.
Накануне принятия решения стать священником Л.М. Чичагову пришлось испытать одно из серьёзнейших искушений в своей жизни. Стать священником, вступить в эту замкнутую на себя среду, в девятнадцатом веке отваживались немногие. В священники тогда шли в основном разночинцы.
Поэтому нетрудно представить себе, какой шок у близких Чичагова и какие пересуды в аристократических кругах Санкт-Петербурга вызвало это его решение. Многие недоумевали, как могло случиться, чтобы блестящий офицер- герой Телеша и Плевны, душа аристократических салонов и нередкий гость в Царском Селе вдруг решил круто изменить привычный ему образ жизни.
Испытания первого года священнического служения отца Леонида, связанные с разрывом с родной военно-аристократической средой и с психологически сложным вхождением в незнакомые условия жизни духовенства, усугублялись неожиданной тяжелой болезнью супруги, матушки Натальи, которая привела ее к безвременной кончине в 1895 г.
После смерти жены Леонид Михайлович принял монашество в Свято-Троицкой лавре Сергиева Посада и был пострижен в мантию с именем Серафим.
Уход из мира за монастырскую ограду не стал для иеромонаха Серафима уходом от мирских испытаний. С одной страны, его прошлая военно-аристократическая среда осуждала его уход из мирской жизни, с другой- кое-кто из его нового окружения с недоверием и даже с неприязнью отнесся к нему. И если к этим скорбям добавить боль потери любимой жены, то можно только поражаться, какую силу воли и характера он должен был иметь, чтобы вынести все эти испытания.
В это время о. Леонид находит духовное укрепление и нравственную поддержку, с одной стороны, в общении со своим духовным наставником, св. праведным Иоанном Кронштадтским, с другой — в работе над составлением «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», открывшей ему не только историю одной из замечательнейших монашеских обителей России, но и монашеские подвиги одного из величайших подвижников Православия — преподобного Серафима Саровского.
— Было ли в тот момент в народе, в обществе широкое почитание преподобного Серафима Саровского и его прославление было на это ответом? Или, скорее, благодаря прославлению святой открылся для многих людей?
— Несомненно, что в народе, в обществе было широкое почитание саровского старца. Множество людей шло к преподобному с тем, чтобы он утешил или исцелил их, ибо вся его подвижническая жизнь, высоко нравственная по духу, его скромность, смирение, терпение, прозорливость — привлекали к нему русского верующего человека.
На рубеже XIX и ХХ столетий стало всё более заметно, что стояние в вере начало ослабевать в русском народе, а в образованной его части наметились разброд и шатания. Не будет преувеличением сказать, что архимандрит Серафим, как никто другой, понял, что обращение к Саровскому чудотворцу, его прославление позволяло обрести в этом святом акте столь нужные нам духовные силы. Издание «Летописи» способствовало тому, что православный мир ещё более глубоко осмыслил подвижническую роль саровского старца и понял неотложную необходимость его прославления.
Уместно отметить, что первым, выступившим с предложением канонизировать преподобного Серафима, был начальник московских гимназий Викторов, который предложил «ознаменовать начало царствования (Александра III), перед священным коронованием открытием мощей всей Россией чтимого угодника. Но одно дело выступить с инициативой, какой бы благородной она ни была, но обосновать, добиться признания необходимости этого священного акта и, наконец, организовать торжества по его прославлению с участием царя Николая II и его семьи, высших иерархов Русской Православной Церкви при стечении трёхсот тысяч верующих- это фактически оказалось под силу одному человеку. Им был архимандрит Серафим. В слове к читателям книги «Да будет воля Твоя» Святейший покойный Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отметил, что «Прославление преподобного накануне надвигающейся революционной смуты, грозившей России катастрофой, явилось не только церковным, но и историческим событием, имевшим огромное духовное значение»
— Своей активной деятельностью в Спасо-Евфимьевом, Ново-Иерусалимском монастыре, Сухуме, Орле, Кишиневе, владыка Серафим снискал себе больше доброжелателей или завистников, злопыхателей? Почему его так часто «перебрасывали» из одной епархии в другую, не давая завершить начатое?
— Как у всякого человека у владыки Серафима были и доброжелатели и злопыхатели. Владыка Серафим решительно выступал за чистоту православной веры и за единство Русской Церкви. Будучи преемником воинской славы своих доблестных предков, он осуществлял это ратоборство уже как воин Христов на поле духовной брани.
Однако деятельность этого умелого и обладающего организаторским талантом иерарха не всем приходилась по вкусу. Как это неоднократно случалось в дальнейшей жизни Владыки Серафима, успешно начав очередное церковное деяние, он не получал возможности непосредственно участвовать в его завершении.
Приведем пример. Епископ Серафим стал первоначинателем православного окормления Абхазии и живым символом духовного единения Абхазии с Россией. Трудно представить, как всего за несколько месяцев служения на Сухумской кафедре епископу Серафиму удалось выполнить столь обширный и разнообразный объём работы. Здесь и активное устроение приходской жизни, и решение проблем межнациональных отношений. Как известно, грузинская Церковь пыталась распространить свое влияние на абхазское население. Абхазские приходы и школы сплошь и рядом состояли из священников и учителей- грузин, которые вели богослужение и преподавание на чуждом для абхазов грузинском языке. При епископе Серафиме было основано богословское училище, которое готовило кандидатов на священнические места в абхазские приходы. Был налажен перевод на абхазский язык богослужебных книг. В этой работе участвовали представители абхазского духовенства и интеллигенции.
На Сухумской кафедре Владыка Серафим прослужил недолго. Иерархи грузинской церкви через связи в Санкт-Петербурге инициировали перевод епископа Серафима из Абхазии. В феврале 1906 года был переведён в Орёл. На его место был назначен грузинский епископ.
Что касается настоятельского служения владыки Серафима в Спасо-Евфимьевом и Ново-Иерусалимском монастырях, в Орле и Кишиневе, то не будет преувеличением сказать, что по исправлению дел в одном месте этот умелый и обладающий организаторским талантом человек посылался налаживать дела в другие места.
— К какому результату привело его воззвание к священникам и пастве в его бытность епископом Орловским? Удалось ли Владыке повлиять на духовную атмосферу, сложившуюся в обществе после 1905 года?
— В Орловской епархии на должности епископа Орловского и Севского Владыка Серафим провёл 1906−1908 годы. Напомню, что в период революционной смуты 1905 г. Орловская губерния подверглась сильнейшему разгрому: множество помещичьих усадеб было сожжено, разграблено, сельская молодежь, пьянствуя по ночам, обкрадывала амбары, кидала в окна священнических домов камни, разрушала и сами дома.
Обстановка усугублялась тем, что местные власти были в растерянности, часть духовенства увлеклась новыми политическими идеями, в семинариях творились беспорядки, даже церковные старосты бастовали
6 февраля 1906 г. в своём первом обращении к духовенству и пастве епископ Серафим произнёс своё знаменитое слово: «Держа в одной руке крест, другою я бью в набат, возлюбленные!»
Не страшась угроз и смертных приговоров, Преосвященный Серафим шёл твёрдым и неуклонным путём к духовному возрождению народа, своей паствы, призывая пастырей выполнить свой долг. Результаты этой титанической работы не замедлили сказаться. Обстановка в сёлах стала приходить в норму. Избранные приходские советы повлияли своими постановлениями на молодёжь, хулиганство прекратилось.
Занимаясь переустройством церковно-приходской жизни в Орловской епархии, он пришёл к убеждению, ставшему определяющим всю его дальнейшую архипастырскую деятельность, — что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин.
Преосвященный Серафим старался направить деятельность братств, помимо борьбы с расколом и сектантством, и на борьбу с атеизмом. анархизмом и прочими «измами». Во всех случаях он неизменно действовал силой убеждения.
Пастыри и миряне Орловской епархии называли Преосвященного Серафима «великим объединителем прихода», а его пребывание на Орловской кафедре — «самой блестящей страницей в летописях Орловской епархии за 200 лет её исторического существования»
Пребывание епископа Серафима в Орловской епархии оказалось не таким продолжительным, чтобы он мог полностью осуществить свои замыслы по возрождению в ней церковной жизни. Св. Синод счёл необходимым поручить Владыке Серафиму управление епархией, где церковные дела находились в ещё более сложном положении, чем это было в Орловской епархии ко времени его прибытия туда в феврале 1906 г. Он был переведен на должность правящего архиерея в Кишиневскую епархию.
Вопросам активизации приходской жизни в Орловской губернии было посвящено сообщение, с которым владыка Серафим выступил в Петербурге перед членами Государственной Думы и Государственного Совета. В своем сообщении владыка Серафим в 1908 г. советовал Св. Синоду как можно скорее приступить во всех российских епархиях к возрождению приходской жизни. Свидетельством все возраставшего возросшего авторитета Преосвящённого Серафима стало назначение его в 1907 году присутствующим членом Св. Синода. В 1908 г. за организацию приходской жизни в Оpловской епархии Государь Николай II наградил владыку Серафима Орденом Св. Анны I степени.
Поправив дела в Кишиневской епархии, Владыка Серафим назначается в марте 1914 года архиепископом Тверским и Кашинским. Положение в церковной жизни Тверской епархии было сравнительно лучше, чем в тех епархиях, где он служил раньше. Поэтому важный опыт возрождения приходской жизни, который Владыка приобрел в течение предшествующих лет епископского служения, мог быть здесь реализован во всей полноте. Обобщив опыт своего служения в Орле и Кишеневе, архиепископ Серафим составил знаменитое Обращение к духовенству Тверской епархии по вопросу о возрождению приходской жизни".
— Что же привело епископа Серафима в «стан черносотенцев»? Почему он принял самое активное участие в такой монархической организации, как Союз Русского Народа (СРН)?
— Не только дела в Орловской епархии занимали владыку Серафима все эти годы. Он внимательно следил за общественно-политической ситуацией в России начала XX века, которая была отмечена нарастанием революционного движения при ослаблении самодержавного строя, что, в частности, наглядно показали поражение России в русско-японской войне, отрыв образованной части русского общества от традиционных, основанных на Православной вере духовных и исторических начал русской жизни, активизация разрушительной для российской державы деятельности новых «вождей» и «пророков» из среды обезбоженной революционной интеллигенции. В эти годы важную патриотическую роль начинает играть Союз Русского народа, с деятельностью которого святитель Серафим связывал надежду предотвращения стремительно надвигавшегося и всепроникающего разложения. Это не было случайно.
Во-первых, программные декларации Союза находились в наибольшем созвучии с традиционными идеалами русской государственности, на которых был с детства воспитан Владыка Серафим.
Во-вторых, социальную базу Союза определяли не городские люмпены, а близкие святителю Серафиму по духу представители аристократии, русской национальной интеллигенции, научной и культурной элиты, высшего духовенства. Ведь ни у кого не повернётся язык назвать «погромщиками-черносотенцами» выдающегося химика Д.И. Менделеева, одного из корифеев ботанической науки академика В.Л. Комарова (впоследствии — президент Академии наук СССР), биолога и селекционера И.В. Мичурина, знаменитого медика и практикующего врача профессора С.П. Боткина, художников В.М. Васнецова, Н.К. Рериха, М.В. Нестерова, К.Е. Маковского, великую актрису М.Г.Савину и многих других. А ведь они были членами Союза Русского Народа и активно участвовали в его деятельности. Членом Союза мог стать любой русский человек, разделявший его программу и плативший членские взносы. Это была открытая организация. В Союз вступали купцы, ремесленники, кустари, мелкие служащие, казаки, наёмные рабочие, крестьяне.
В-третьих, следует подчеркнуть высочайший духовный уровень, отличавший это движение, возникшее в церковной ограде, то есть в тесном взаимодействии с Православной Церковью. Руководящую роль в СРН играли «маяк Православия» св. праведный Иоанн Кронштадтский, духовным сыном которого был епископ Серафим, будущие Патриархи -Тихон (Белавин), Сергий (Страгородский) и Алексий (Симанский).
Владыка Серафим был активным членом Русского Монархического Собрания. Он участвовал в деятельности интеллектуального штаба монархистов Москвы. В 1907—1909 гг. входил в состав Совета и позднее был избран одним из шести почётных членов этой старейшей национально-патриотической организации. В Орле, а затем в Молдавии он занимал посты почётного председателя местных отделов Союза Русского Народа. Там, где у руководства местных отделов СРН находился Владыка Серафим, не было еврейских погромов. Следует отметить, что активное участие епископа Серафима в монархическом движении едва не стоило ему жизни: на него было совершено покушение, но он чудом остался жив.
— Каково было его личное отношение к политике, проводимой Митрополитом Сергием (Старгородским)?
— Владыка Серафим понимал, что «Декларация» митрополита Сергия не нарушала догматов, а лишь призывала сообразовываться с новыми государственными условиями и путём неизбежного компромисса сохранить возможность существования Православной Церкви в России. Сотрудничать с властями или нет — этот вопрос решался каждым сугубо индивидуально. «Декларация» митрополита Сергия никого к этому не принуждала и не призывала. Поэтому, не находя достаточно веских причин для отделения от митрополита Сергия, владыка Серафим в 1927 году поддержал его «Декларацию». Человек порядка, привыкший мыслить категориями строгой иерархии, он считал восстановление централизованной церковной власти наиболее важным делом. Святитель Серафим встал на сторону той части церковной иерархии, которая признала митрополита Сергия (Страгородского) как единственного законного преемника Патриаршего Местоблюстителя, равного ему по своим каноническим полномочиям. Владыка Серафим был введен в состав Временного Патриаршего Священного Синода и поставлен на Ленинградскую кафедру, где в то время царили наибольшие внутрицерковные раздоры между двумя крайними течениями: с одной стороны — вероотступным обновленчеством; с другой — «иосифлянскими» раскольниками.
Телесные немощи владыки и все возраставшая ненависть к нему государственной власти в Ленинграде, делавшая весьма вероятным скорый арест святителя Серафима, побудили митрополита Сергия и Временный Патриарший Священный Синод 14 октября 1933 года издать указ о увольнении владыки на покой. Он навсегда покинул свой родной город, передав свою паству митрополиту Ленинградскому Алексию (Симанскому).
— Прозревал ли он события 1937 года, свою кончину и все-таки возрождение православной веры в конце 20 века?
— В 1933—1934 годах жил в Москве: некоторое время в резиденции митрополита Сергия близ Богоявленского собора в Елохове, В начале 1934 года он поселился в Малаховке, а затем переехал на станцию Удельная, где арендовал полдачи.
Из своего уединения в сельской тишине владыка отчетливее многих своих современников осознавал духовную значимость происходящего и провидел, что уготованная христианам мера страданий еще не исполнена. Именно в эти, казавшиеся многим безысходными, годы святитель Серафим увещевал своих духовных чад пророческими по отношению к своей судьбе словами: «Кто останется сейчас верен Святой Апостольской Церкви — тот спасен будет. Сейчас многие страдают за веру, но это — золото очищается в духовном горниле испытаний.»
Последним годом земного бытия владыки Серафима стал 1937 год, открывший начало пятилетнего периода ни с чем не сравнимого в мировой христианской истории массового уничтожения православных христиан. Небывалые по масштабу расстрелы 1937—1938 гг. были следствием решения Политбюро ВКП (б) от 2 июля 1937 г. о проведении широкомасштабной операции по репрессированию целых групп населения.
По рассказам самого владыки Серафима, день его кончины был предсказан отцом Иоанном Кронштадским, который неоднократно повторял: «Помни день Трёх Святителей». Владыка каждый год готовился к смерти в этот день.
30 ноября 1937 года арестован, был вынесен из дома на носилках и доставлен в Таганскую тюрьму, из-за невозможности из-за тяжёлой болезни перевезти его в арестантской машине, в машине «скорой помощи».
7 декабря решением тройки при УНКВД СССР по МО по обвинению в причастности к «контрреволюционной монархической организации» был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Расстрелян 11 декабря 1937 года на полигоне НКВД в подмосковском посёлке Бутово.
В 1997 году Архиерейским собором Русской православной церкви причислен к лику святых как новомученик.
— Как бы Вы своими словами сказали, за что большевики ненавидели Владыку?
— 1917 год — начало страдальческого крёстного пути Русской Православной Церкви. Богоборческая власть с первого дня своего существования не скрывала своей ненависти к святителю Серафиму как монархисту- черносотенцу и одному из самых твёрдых и бескомпромиссных церковных иерархов России. Целенаправленные усилия власти разрушить Церковь изнутри сочетались с репрессиями против духовенства, включая аресты, заточение в тюрьмы и концлагеря священнослужителей, а также и порой их физическое истребление, Божий Промысел оберёг будущего святителя от чекистской пули. Митрополит Серафим был слишком знаковой фигурой, чтобы богоборцы могли с ним сразу расправиться так, как они поступали с тысячами неугодных им.
Поэтому в отношении митрополита Серафима было решено применить несколько иную тактику. Ещё с 1917 года богоборческая власть пристально следит за ним, копается в его прошлом и методически — арест за арестом — стремится отстранить его от участия в церковных делах и подвести его к последней черте.
11 декабря исполнилось 75 лет со дня мученической кончины Св. Митрополита Серафима. Пророчески звучат его слова, сказанные в последние дни его земной жизни: «Православная Церковь сейчас переживает время испытаний. Но из истории хорошо известно, что и раньше были гонения, но все они окончились торжеством христианства. Так будет и с этим гонением. Оно окончится и Православие снова восторжествует».
Авторитетный и строгий ревнитель православных традиций, вдохновенный проповедник, самобытный мыслитель-богослов, глубокий философ, блестящий военный, талантливый врачеватель, историк, литератор, музыкант, живописец, неутомимый общественный деятель, верный и искренний патриот своей Родины- таким остаётся в нашей памяти святой митрополит Серафим.
http://kapellan.ru/mitropolit-serafim-chichagov-zhizn-za-xrista.html
