Жизнь и борьба Русского храма

Подворью Московской Патриархии в Болгарии — 60 лет

В ноябре 1952 г. по решению Священного Синода Русской Православной Церкви Русский храм Св. Николая в Софии стал подворьем Московской Патриархии. Нынешний юбилей — хороший повод обратиться к проблемам, которыми сегодня живет Русский храм, тем более, что за последние полгода, впервые за почти столетнюю его историю, он стал объектом не всегда благожелательного внимания со стороны некоторых болгарских СМИ. Такого рода публикации вокруг Русского храма со всей очевидностью демонстрируют, прежде всего, игнорирование его церковно-юридического статуса.

Обратимся к истории. Идея строительства домовой посольской церкви при российской дипломатической миссии в Болгарии возникла практически сразу после завершения победоносной Освободительной русско-турецкой войны 1877−1878 гг. К этому времени на болгарской территории уцелело около 400 православных храмов, но, как отмечал в июле 1878 г. первый губернатор Софии П.В. Алабин, большая их часть была «в жалком состоянии» и не имела «подобающего храму Божью подобия». Сохранившиеся гравюры и фотографии с видами Софии того времени рисуют нам типичный захолустный восточный город — за многочисленными минаретами православные храмы и не просматриваются. Красивейший храм Св. Софии, который средневековые путешественники называли чудом света, еще в XVI веке был превращен в мечеть, затем в результате двух мощных землетрясений сильно пострадал и использовался турками как склад боеприпасов. Из 12 православных храмов в центре Софии остались только два.

Как показывают сохранившиеся архивные документы, Русский храм Св. Николая создавался по указу российского императора как посольский, т. е. для окормления прежде всего сотрудников российской дипмиссии и тех русских людей, которые в тот период находились в Болгарии (а их было не мало, так как известное время в стране существовало русское гражданское управление, а болгарские кадры практически отсутствовали). Храм был построен на деньги российской казны и добровольные пожертвования граждан, как русских, так и болгар, по проекту русского академика М.Т. Преображенского русским архитектором А.Н. Смирновым, расписан группой русских художников под руководством профессора В.Т. Перминова.

Церковная утварь, иконы, богослужебные книги были специально заказаны и доставлены из России. Штатное расписание служителей храма утверждалось лично российским императором.

От идеи строительства храма до ее воплощения прошло немало времени. В 1882 г. Софийский городской совет выделил под строительство участок земли на месте разрушенной рыночной мечети. Однако только 2/15 сентября 1907 г. храм был торжественно заложен, к 1911 г. был в основном построен, а 11/24 ноября 1914 г. освящен. Его возведение и последующая деятельность всецело определялись характером взаимоотношений между Россией и Болгарией, а они не были ровными даже в первые годы после освобождения страны, с 1886 по 1896 гг. дипломатические отношения между ними были и вовсе разорваны.

Первый этап в истории храма как домовой посольской церкви оказался очень коротким, он совпал со служением в качестве настоятеля архимандрита Николая (Дробязгина).

Сын губернатора Харькова, получив прекрасное образование, сделал блестящую карьеру, стал морским офицером. В юности он не просто интересовался оккультным мистицизмом, но и поддерживал тесные связи с оккультистами и даже был редактором оккультного журнала «Ребус». А потом в его жизни было чудо. Спасенный чудесным образом от неминуемой гибели в морской пучине благодаря горячим молитвам к преподобному Серафиму Саровскому, он внезапно отказался от мирской карьеры, порвал связи с оккультистами, постригся в монахи, стал священником, был сотрудником миссий в Китае, Индии, Тибете, Персии, Иерусалиме, служил в различных посольских храмах и настоятелем нескольких монастырей. Назначение в Софию получил в марте 1914 г., куда прибыл из Баден-Бадена. Именно архимандрит Николай участвовал с российской стороны в чине Великого освящения Русского храма, сослужил митрополиту Доростольскому и Червенскому Василию, замещавшего тяжело заболевшего главу Болгарской Церкви Экзарха Болгарского Иосифа.

Менее чем через год архимандрит Николай был отозван в Россию: в октябре 1915 года Болгария оказалась в состоянии войны со странами Антанты, включая и Россию, дипломатические отношения между двумя странами были разорваны. В ноябре 1915 г. русская дипломатическая миссия покинула Болгарию, храм был закрыт, а архимандрит Николай, затворив наиболее ценные предметы церковной утвари в алтарном шкафу, уехал в Россию, взяв ключ с собой. Известно, что, вернувшись на Родину, какое-то время он был духовником гвардейского флотского экипажа.

С 1917-го архимандрит Николай обосновался в Киево-Печерской лавре, где и нашел свой последний приют — в 1924 г. он был заколот неизвестными кинжалом с оккультной символикой.

Храм Св. Николая открылся вновь только в январе 1920 г. в новой исторической обстановке. Крушение Российской империи, братоубийственная война и страшные гонения богоборческой власти против Церкви вызвали массовый исход русских людей из России. Болгарии суждено было стать одним из центров русской эмиграции на Балканах. С мая 1921 г. настоятелем храма был один из выдающихся архиереев и богословов Русской Православной Церкви архиепископ Серафим (Соболев). Именно он сделал храм Св. Николая центром жизни русской Софии. Из посольского храм стал по существу приходской церковью русских эмигрантов под юрисдикцией Русской Зарубежной Церкви. В этот период сюда потянулись и болгары, прежде всего духовные чада архиепископа Серафима. Для них это была прекрасная возможность знакомства с русской богослужебной традицией, а также с российской интеллигенцией и культурой.

После установления дипломатических отношений между Болгарией и СССР 23 июля 1934 г. Русский посольский храм был передан советским правительством под временное управление Болгарской Церкви. Условием передачи было выдворение из него русской православной общины. Софийский митрополит Стефан предоставил архиепископу Серафиму храм Св. Николая на улице Царя Калояна, приход которого перешел в Свято-Николаевский храм на бульваре Царя-освободителя. Так Русский храм стал обычным болгарским приходским храмом.

Весной 1946 г. советское правительство остановило действие протокола о временном пользовании Русским посольским храмом со стороны Болгарии и вернуло его владыке Серафиму, который перешел под юрисдикцию Московской Патриархии. До декабря 1947 г. настоятелем храма был протоиерей Георгий Голубцов, который до революции был преподавателем и воспитателем в Тифлисской Духовной семинарии.

Одним из его учеников был Иосиф Джугашвили, который учился там со 2 сентября 1894 г. до своего исключения 29 мая 1899 г. Близким людям отец Георгий говорил о нем: «Мятежная душа, абсолютный анархист».

В 1920 г. из Новороссийска отец Георгий эмигрировал с Добровольческой армией на греческий остров Лемнос, «остров смерти», как его называли русские эмигранты, затем перебрался в Болгарию, был основателем и членом правления «Общества почитателей памяти императора Николая II и его семьи».

После кончины отца Георгия настоятелем храма стал протоиерей Андрей Ливен, один из самых видных представителей русской эмиграции. Он принадлежал роду князей Ливенов — эта фамилия известна в России с XII века. Его отец был соратником П.А. Столыпина, управляющим крупнейшими банками. Окончив Пажеский корпус, а затем Демидовский лицей, Андрей Александрович стал предводителем Коломенского уезда Московской губернии. Революция застала его в Сочи, где он находился на лечении. С последним пароходом ему удалось покинуть Россию. Попал в Болгарию, был зачинателем евразийского движения. Андрей Александрович был человеком необыкновенно одаренным — талантливейший поэт, переводчик, превосходный музыкант, замечательный рисовальщик и карикатурист, невероятно остроумный и обаятельный. Судьбоносным для него было знакомство с архиепископом Серафимом, который стал духовным отцом для всей его многочисленной семьи. В 1924 г. владыка Серафим рукоположил его в священники, и до конца своих дней протоиерей Ливен был личным секретарем владыки Серафима и секретарем Епархиального совета при управлении русскими православными общинами в Болгарии.

По благословению владыки Серафима отец Андрей переложил на стихи «Четьи-Минеи» св. Димитрия Ростовского, писал духовные стихи, сочинил поэму «Три шага» о трех предтечах антихриста, которыми, по его мнению, были римский император Юлиан, немецкий реформатор Лютер и Ленин.

Отец Андрей многое сделал для привлечения к церкви молодежи, организуя беседы на духовные темы, поэтические и музыкальные вечера. После того как указом болгарского правительства от 17 ноября 1944 г. ликвидировались все организации русских эмигрантов и запрещалась любая их публичная деятельность, Русский храм оставался единственным местом, где они могли не только исповедовать свою веру, но и общаться, помогать друг другу. Большая заслуга в сплочении прихожан принадлежала протоиерею Андрею. Его кончина в 1949 г. была тяжелой утратой для прихода, а в феврале 1950 г. приход осиротел — скончался архиепископ Серафим.

10 ноября 1952 г. по решению Священного Синода Русской Православной Церкви находящиеся в Болгарии русские православные приходы, монастыри, клир и монашествующие передавались в юрисдикцию Болгарской Православной Церкви, а Свято-Николаевский храм стал Подворьем Московской Патриархии, т. е. по сути церковным посольством Русской Православной Церкви при Болгарской Православной Церкви, а его настоятель — представителем Патриарха Московского и всея Руси. Предназначение Подворья — прежде всего духовное окормление русских соотечественников, оказавшихся в Болгарии. Другая неотъемлемая задача Подворья — развитие и укрепление связей с Болгарской Православной Церковью, взаимное духовное обогащение, взаимопомощь.

На первых порах выполнение этих задач наталкивалось на объективные трудности. Русская эмиграция в Болгарии перестала существовать как единая и влиятельная общность, число эмигрантов неуклонно сокращалось — старшее поколение уходило из жизни, их дети уезжали за границу или ассимилировались и редко пополняли ряды прихожан Русского храма. Многие уезжали в СССР. Многочисленные советские специалисты, которые приезжали на работу в Софию, не шли в церковь — члены КПСС, а именно их направляли за рубеж, должны были исповедовать научный социализм.

Приход стал очень малочисленным, что было характерно и для болгарских храмов, хотя в Болгарии богоборчество власти не было столь масштабным и жестоким, как в СССР.

В Москве на повестку дня встал вопрос о закрытии самого Подворья Московской Патриархии. Решающую роль в его сохранении сыграла позиция Болгарского Синода, который категорически возражал против неизбежного в таком случае закрытия и Подворья Болгарской православной Церкви в Москве.

Качественные изменения в жизни Русского храма произошли лишь в начале 1990-х гг. и были связаны с распадом Советского Союза и социалистического лагеря, глубоким духовным кризисом русского и болгарского народов. Социалистическая система ценностей была разрушена, а новая не была создана. Однако люди получили возможность свободно исповедовать Православие, веру своих предков. В этой обстановке Русский храм стал не только объединительным центром русской диаспоры. Его посещают и эмигранты первой волны, и бывшие советские граждане, приехавшие на постоянное жительство в Болгарию, и сотрудники заграничных учреждений России, Украины, Белоруссии и Молдовы. Т. е. Подворье духовно окормляет граждан всех стран, находящихся на канонической территории Русской Православной Церкви. Жизнь прихода стала всецело определяться личными качествами и духовными устремлениями, как пастыря, так и паствы.

Состав прихода Русского храма постоянно обновляется — с окончанием мандата сотрудники заграничных учреждений возвращаются на Родину, им на смену приезжают новые. Меняются и командированные Московской Патриархией настоятели Подворья. С определенной периодичностью приходится заново выстраивать отношения в приходе.

Однако все, кто связывает свою жизнь с Русским храмом, не должны забывать, что Подворье Московской Патриархии — это посольство Русской Православной Церкви в Болгарии, а его настоятель — посол Русской Православной Церкви.

Как таковой, он свободен в своих решениях проводить кадровые перестановки, устанавливать порядок богослужения в соответствии с требованиями, принятыми в Русской Православной Церкви.

Если в России богослужение ведется на церковнославянском языке, это значит, что и в Русском храме должен использоваться именно церковнославянский язык, который, к слову сказать, значительно ближе к болгарскому языку, чем к русскому. Церковнославянский язык, перенесенный на Русь из Болгарии, стал, по словам академика Д. Лихачева, «своеобразным индикатором духовных ценностей», именно Болгария дала восточным славянам «полюс духовности», давший «языкам восточных славян нравственную силу — способность возвышать мысль, понятия, представления, эмоции». Периодически и в России в околоцерковных кругах муссируется вопрос об отказе от церковнославянского языка и переходе к богослужению на русском языке. Однако подавляющее большинство действительно воцерковленных людей не хотят такого нововведения и доказывают сакральный смысл обращения к Богу на особом языке, не замусоренном житейской суетой.

Как это было всегда, так и сегодня, двери Русского храма открыты для всех, кто хотел бы приобщиться к русской духовной традиции, познакомиться с русским богослужением. Однако абсолютно неприемлемы попытки превратить Подворье в обычную приходскую болгарскую церковь.

В наши дни, слава Богу, в Болгарии много прекрасных храмов, и требовать, чтобы в Русском храме было все так, как в остальных болгарских храмах, нецелесообразно да и не нужно — теряется сам смысл существования Подворья. Абсурдно же требовать от Российского посольства в Болгарии, чтобы оно работало по указаниям болгарского МИДа и вело свое делопроизводство на болгарском языке.

Незадолго перед визитом в Болгарию Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в некоторых болгарских СМИ под надуманными предлогами начались выступления против нового наместника Подворья игумена Филиппа (Васильцева). Инициатором инсинуаций выступили уже известные русофобы, задача которых — ни дня без ложки дегтя в болгаро-российские отношения.

Откровенное признание З. Бжезинского о том, что после устранения коммунизма у США остался единственный враг — Православие, стало для них руководящим указанием.

Они любыми способами пытаются доказать свою преданность американцам и внести свой вклад в дискредитацию Болгарской Православной Церкви, подрыв ее влияния, ухудшение ее взаимоотношений с сестринскими Церквями и, прежде всего, с Русской Православной Церковью.

Мишенью для нападок был избран новый настоятель Русского храма о. Филипп, потомок священнического рода, образованный, интеллигентный, который не только прекрасно разбирается в сути церковно-канонического статуса Подворья, но и выказал стремление привести его в соответствие с реальным содержанием. Это, разумеется, не понравилось тем, кто открыто заявляет, что присланные из Москвы настоятели имеют только «церемониальные функции», а «столпы прихода» — это болгарские священники. Более того, договорились до обвинения Русской Православной Церкви в превращении Православия «в некий своеобразный фашизоидный авангард, с которым русская сторона осуществляет свой натиск на Европу». Кучка болгарских либералов, называющих себя православными, смущают умы прихожан, собирают подписи под коллективными письмами, пишут доносы во все концы (прямо как в приснопамятные времена тоталитаризма). И вот уже неискушенные в юридических тонкостях верующие, глядя в камеры падких до скандалов журналистов, заявляют с праведным гневом: «В Свято-Николаевском храме все должно быть, как в других болгарских церквях, нам так удобнее».

А им бы вспомнить, что Русский храм — это Подворье Московской Патриархии, потрудиться узнать, что это такое, а еще обратить бы внимание, что авторы коллективных писем демонстративно выходят из храма, как только священник возносит молитву за Россию, власти и воинство ее.

Сегодня Русский храм — Подворье Московской Патриархии как никогда нуждается в заботе и попечении всех, кому он дорог как воплощение духовного единства русских и болгар, молитвенного единения двух православных Церквей. Предстоит серьезная работа по его реставрации, которая требует немало сил и средств. Есть замечательный опыт предыдущей реставрации 1994 г., когда по инициативе Российского посольства в Болгарии был создан специальный комитет во главе с послом А.А. Авдеевым, который в кратчайший срок собрал необходимые средства, пригласил известных российских и болгарских реставраторов и контролировал качество работ. Как это уже не раз бывало, благодаря пожертвованиям русских и болгар, совместным усилиям мастеров двух стран, Русский храм заблистал в своем первозданном блеске.

Будем помнить, что Русский храм — это не просто жемчужина Софии, это и памятник нашим великим предкам, кровью скрепившим братство болгар и русских, и наш завет будущим поколениям хранить наше духовное единство.

http://www.stoletie.ru/slavyanskoe_pole/zhizn_i_borba_russkogo_khrama₁₉₉.htm