 |
| Российская газета | Вячеслав Прокофьев | 10.12.2012 |
Пожалуй, не было за последние годы во Франции законопроекта, если не считать пенсионной инициативы прежнего президента Николя Саркози, который взбаламутил бы французское общество с такой силой, как «Брак для всех».
Записанное под N31 в предвыборной программе Франсуа Олланда, это обещание в виде вполне реального документа уже утверждено нынешним правительством социалистов. В конце января документ поступит на обсуждение в парламент, где его многочисленные противники из оппозиционных партий намереваются дать настоящий бой.
Хотя закон и называется «Брак для всех», по сути дела речь идет о легализации браков между представителями сексуальных меньшинств. Тех самых, которые, собственно, и выступили главными и напрямую заинтересованными толкачами закона. Их нетрудно понять. Ведь у всех традиционно ориентированных в половом отношении французов и так все в порядке с супружеством-замужеством: права и обязанности давно прописаны в Гражданском кодексе.
Теперь же права планируют распространить на геев и лесбиянок. Это отнюдь не означает, что раньше подобные союзы были запрещены. Свыше 10 лет существует институт гражданского договора солидарности (ПАКС), который ввел официальный юридический статус — нечто среднее между гражданским браком и сожительством — для всех пар, включая однополые. Правда, без права усыновлять или удочерять. После принятия закона это станет возможным. Кстати, в то время как 58 процентов французов, если верить опросам, не против нового закона как такового, то меньше половины поддерживают записанное в нем положение насчет приемных детей.
Главный постулат разработчиков законопроекта сводится к тому, что он якобы отвечает «принципам справедливости и равенства» и станет несомненным «прогрессом для общества».
Собственно, такие же аргументы выдвигают и те, кто в первую очередь в нем заинтересован.
— Мы выступаем за то, чтобы гражданский брак был доступен всем, чего не было раньше, — поведал «Российской газете» руководитель ассоциации «Давид и Джонатан», объединяющий гомосексуалистов-христиан Патрик Сангинетти. — Считаем, что для этого достаточно желания двух любящих друг друга взрослых людей независимо от их пола. Что касается усыновления, то уже сейчас де-факто многие однополые пары воспитывают детей, и никаких особых проблем с этим нет. Так что для них это возможность привести реальное положение вещей в соответствие с законом. Конечно, детям важно для развития иметь, скажем так, ориентиры как мужские, так и женские. Но почему в этой роли не могут выступать не биологические отцы-матери, а другие люди — друг или подруга, родственник или родственница?
Когда я спросил месье Сангинетти, не смущает ли его то, что из Гражданского кодекса планируют убрать упоминание «мужчин» и «женщин», и не означает ли это некий навязываемый извне сдвиг в сознании людей, он ответил в том духе, что в ряде европейских стран такие трансформации уже произошли и, по его словам, «мир от этого не перевернулся».
«Жак и Пьер родили Софи»
Чуть позже с аналогичными вопросами я обратился к противникам законопроекта, число которых растет с каждым днем. Это мне подтвердила руководительница протестного движения «За устойчивое человечество», энергичная писательница и журналистка Фрижид Баржо. Та самая, что организовала пару недель тому назад манифестации по всей стране, участие в них приняли около 200 тысяч ее соотечественников.
— То, что было, — это всего лишь аперитив, затем последует закуска, — говорит она. — 13 января состоится национальная «Манифестация для всех», а позже, перед началом обсуждения, преподнесем главное блюдо. Мало не покажется. Ведь все больше французов начинают осознавать, какую бомбу подкладывают под них. Они поняли, что за лозунгом «Брак для всех», с виду прогрессивным, полным якобы лучших намерений, скрывается стремление радикально изменить отношение к человеческому существу как таковому, поменять взгляд на его природу. Это касается и способов появления на белый свет детей, и характера родственных связей, соединяющих ребенка с родителями, и того, кто может выступать в качестве родителей. Об этом впрямую не говорят, но суть состоит именно в этом. Удар в первую очередь наносится по половой идентификации родителей в том виде, в котором она сейчас прописана в Гражданском кодексе.
Родитель, А и Родитель Б…
Фрижид Баржо: Вроде бы на первый взгляд изменения незначительны, но если присмотреться повнимательнее, то из этого важного правого документа исчезает понятие пола, то есть мужчины и женщины как основы человеческого общества. Они превращаются в нем в неких вымышленных бесполых существ. Все упоминания «мужчин» и «женщин», «отца» и «матери» вымарываются, а вместо появляются безликие «личности», «родитель А», «родитель Б». Причем это касается не только самого кодекса, но и других юридических документов, регулирующих, к примеру, вопросы труда, социального обеспечения и прочее.
Однако никакая смена формулировок не способна изменить биологию: мужчины и женщины были, есть и, надеюсь, будут.
Фрижид Баржо: Но штука-то в том, что после принятия закона они, как субъекты права, у нас исчезнут. То есть закон станет защищать «личность», бесполого «родителя», а не их. Возьмите, к примеру, свидетельство о браке или брачный контракт. В них сейчас речь идет об этом состоянии как о союзе между людьми разного пола с целью создания семьи, а не только тех, кто просто любит друг друга. Там обозначены «муж» и «жена», а после будет просто «брачующийся 1» и «брачующийся 2». В результате в рамках правового поля меняется структура семьи как таковой. Но не только. Меняется характер родства в семье. Допуская усыновление однополыми парами детей, ставится крест на связях с биологическими родителями. Короче, дети остаются без корней. Так в свидетельстве о рождении будут, к примеру, записаны родители, носящие мужские имена. Допустим, «Софи родилась от Жака и Пьера».
Мягко говоря, это выглядит дико.
Фрижид Баржо: Чистый абсурд! Усыновление гомосексуальными парами — тот самый дикий случай, когда законодательным актом пытаются изменить биологическую реальность, создать новый род человеческий. Франкенштейн отдыхает.
Почему все-таки нынешние власти пошли на это?
Фрижид Баржо: Оказались под политическим давлением. Есть мощное лобби, где превалируют ультрафеминистки. Среди них и дамы нетрадиционной ориентации, продвигающие идеи гендерного равенства. При этом делается акцент не только на равноправии полов, но и на замене их новыми классами людей — помимо мужского и женского, это гомо -, транс- и бисексуалы, которых обществу предлагается воспринимать одинаково и всячески привечать. Прикрываясь лозунгами борьбы с гомофобией, это лобби требуют тотального равенства даже в таких вопросах, как продление рода. Биологическое родство они стремятся заменить родством социальным, при котором будет нормальным считать полноценными родителями тех, что вступают в однополые браки. Понятно, что родителями они по своей биологической сути являться не могут. Короче, детям, всему обществу настойчиво навязывается совершенно иное видение семьи.
Что думают по этому поводу психологи, педиатры?
Фрижид Баржо: Многие заявляют, что возникнут проблемы с детской психикой. Советую пообщаться по этому вопросу с Пьером Леви-Сусаном. Он уже лет десять занимается проблемами усыновления и воспитания детей, в том числе и в нетрадиционных парах.
Любви мало, нужны и мать, и отец
Авторитетный эксперт в области детской психиатрии постоянно в разъездах. Консультирует не только в Париже, где у него свой кабинет в 13-м округе, но и в других городах. На рабочее место он явился прямо с вокзала.
— Сразу хочу сказать, что меня не стоит причислять к сторонникам или противникам «Брака для всех». Смотрю на ситуацию с профессиональной точки зрения, — предупредил меня месье Леви-Сусан. — В обычной ситуации, когда мальчика или девочку усыновляет традиционная семейная пара, ребенок может себе представить, хотя его новые родители и не родные, что он в принципе мог бы произойти от них. Происходит как бы его второе рождение. Допуская, что у ребенка могут быть две матери или два отца, новый закон разрушает само понятие усыновления. Ребенок же никоим образом не в состоянии вообразить себя рожденным от двух мужчин или от двух женщин. Он знает, что дети появляются от соединения не одинаковых, а разных начал — мужского и женского. И это все меняет с психологической точки зрения. Выходит, что закон стирает сам факт рождения как основу идентичности ребенка, а это недопустимо.
Исходя их вашего опыта, что вы можете сказать о детях, оказавшихся на воспитании в однополых парах?
Пьер Леви-Сусан: Когда речь идет о двух женщинах, одна из которых является матерью, а другая — ее подружкой, не претендующей на идентичную роль, ситуация более или менее стабильная. Ребенок может представить себя рожденным от связи матери и реального или неведомого мужчины. Но проблемы начинаются, если матерей официально две, что допускает законопроект. У детей в таких случаях я часто констатировал серьезные расстройства психики. Лишенные точек отсчета, они ощущают себя потерянными. Некоторым удается с этим справиться, другим — нет, что накладывает отпечаток на их будущую жизнь.
Часто однополые пары ссылаются на любовь к детям, которая «все победит». Побеждает?
Пьер Леви-Сусан: Этого недостаточно. Все любят детей. Ребенку же нужна определенность относительно факта своего рождения. Нужны отец и мать. Именно это гораздо важнее для его психики.
Сейчас в Европарламенте обсуждается резолюция о том, чтобы «гендерные стереотипы» заменить на «новую идентичность». В частности, это может привести к такой уравниловке между полами, что всякое упоминание о различии между ними станет запретной темой.
Пьер Леви-Сусан: Это продолжение все того же скандала. Ведь посмотрите, цель законопроекта — избавить Гражданский кодекс от мужчин и женщин, стереть разницу между отцом и матерью. И что же за новый мир получится, где все станут одинаковыми? Страшная ошибка, настоящее безумие. Человечество разнообразно, и это правильно. Такова природа, и от нее не уйти. Для того, чтобы ребенок нормально развивался, ему нужны и отец, и мать. Все же рассуждения о нивелировании полов, размывании их изначальной, природной сути есть фальшивое равенство, за которое дорого приходится расплачиваться детям.
Не ведают, что творят
Среди оппонентов нового закона представители практически всех религиозных конфессий Франции. Католики, протестанты, иудеи, мусульмане. С президентом католического института Sivitas Аленом Эскадой мне довелось общаться сразу после того, как на организованную им 10-тысячную манифестацию против однополых браков «наехали» активистки из FEMEN, перебравшиеся в Париж. Столицу Франции они выбрали в качестве опорного пункта для своих антихристианских провокаций. Получили отпор от разъяренных католиков и, судя по всему, не ожидавшие такого поворота, притихли. Тогда месье Эскаду как следует расспросить о его отношении к «Браку для всех» не удалось. Все больше говорили о «беспредельных» украинках и их местных подружках.
И все-таки что заставило вас и ваших единомышленников выйти на улицу?
Ален Эскада: Новый закон не только ставит под угрозу институт брака. Он может разрушить и главную ячейку общества — семью. Ведь брак зиждется на двух условиях. Первое в том, что он — союз двух людей. Второе, что они — мужчина и женщина. Я опасаюсь, что, начав с пересмотра второго условия, о чем речь в нынешнем законопроекте, сторонники ломки устоев затем возьмутся за первое условие. Если завтра разрешат браки лицам нетрадиционной ориентации, то почему послезавтра не открыть дверь для многоженства, браку между родственниками? Уберите незыблемые до сих пор правила, и что тогда остановит самые невообразимые варианты супружества? Ведь уже сейчас во Франции, к примеру, есть немало людей, кто с удовольствием завел бы себе несколько жен, как это практикуется в ряде мусульманских стран. А почему бы в таком случае не устроить семью из четырех и более лиц, как одного пола, так и разных полов? А почему бы сестре не объявить о своем желании соединиться в браке с братом? Как видите, речь идет о подрыве общества. Некоторое время назад лобби сексуальных меньшинств активно продвигало идею полного отказа от института семьи, называя его отсталым, изжившим себя. Тогда эта атака не удалась. Теперь, проталкивая закон об однополых браках, на мой взгляд, преследуется та же цель, очевидно стремление взорвать институт брака изнутри.
Тем не менее сторонники нового закона считают, что он продвигает идеи равенства и социальной справедливости.
Ален Эскада: В основе любого цивилизованного общества лежат договоренности о нормах поведения людей, его составляющих. Есть права и ограничения. Ведь нельзя позволять слепому стрелять из ружья только потому, что ему этого страстно хочется. Есть правила. Они для всех. А меньшинство, как и положено в демократическом обществе, должно подчиняться им. Законы произрастают из общего интереса граждан, и его нельзя путать с наклонностями тех или иных групп населения.
Европа сходит с ума
В то время как закон о «Браке для всех», по всей вероятности, станет во Франции главным «яблоком раздора» в будущем году, в комитете по правам женщин Европарламента подготовили доклад, который предлагает наложить запрет на существующие гендерные стереотипы.
Что имеется в виду? Устаревшие, как считают в комитете, представления о роли мужчин и женщин в обществе. Мол, в книгах, учебниках, телевизионных программах и рекламе, показывая традиционную семью, где отец выступает в роли кормильца, а мать лишь воспитывает детей, мальчикам и девочкам внушают модель их дальнейшего поведения. «Такие стереотипы, говорится в докладе, — подрывают самооценку молодых женщин, их уверенность в себе, особенно у девочек в подростковом возрасте, что в итоге приводит к проблемам с выбором их будущей карьеры».
А значит, надо сделать так, чтобы заботливые мамаши и работящие папаши исчезли. С телеэкрана, со страниц учебников, книг. Хотя пока речь идет лишь о рекомендациях, но если они будут приняты Европарламентом, надо полагать, туго пришлось бы и таким неполиткорректным с точки зрения сторонников половой уравниловки сказкам, как, к примеру, «Золушка» или «Белоснежка и семь гномов».
Кстати, они уже оказались «вне игры» в детском саду «Эгалия» в шведской столице Стокгольме. Там, чтобы уберечь детишек от гендерных стереотипов, которыми озабочены в Брюсселе, введена система воспитания, которая основана на том, чтобы мальчики и девочки в возрасте до шести лет не ассоциировали себя с определенным полом. Для этого там отказались от местоимений «он» и «она», заменив их словечко из жаргона местных сексуальных меньшинств, которое можно перевести на русский как «оно». Что касается сказок, то вместо них юным шведам читают историю о двух самцах жирафах, которые очень переживали, что не могут завести ребенка.
Правда, у сказочки счастливый конец: они находят яйцо крокодила и «усыновляют» его. Другая посвящена принцессе, которая отвергает всех женихов, но не может устоять перед чарами простой девушки, которую случайно встретила на лесной опушке. Немаловажная деталь. Финансируется продвинутая программа по стиранию половых границ из бюджета шведской столицы.
Еще дальше пошли в Норвегии, где в школах и детских садах введено «альтернативное» обучение, отражающее сверхлиберальный подход властей к сексуальному разнообразию норвежского общества.
Вслед за своими скандинавскими соседями в тамошних детских садах также отказались от «стереотипных», включая классическую детскую литературу. В сработанной на скорую руку продукции ребятишкам рассказывают о принцах, которые влюбляются в принцев, о королях, строящих в нетрадиционной манере отношения с окружающими, включая детишек. Вся эта сомнительная продукция издается на средства налогоплательщиков.
Тем временем
Британский премьер Дэвид Кэмерон выступил за церковное освящение гей-браков. Он пообещал лично поддержать законопроект, разрешающий венчаться однополым парам. Этот документ будет представлен в ближайшие дни министерством культуры. «Я хочу пояснить: если какая-то церковь, синагога или мечеть не хочет заключать у себя гей-браки, то это их право, никакого принуждения ни в коем случае не будет», — подчеркнул Кэмерон.
Британские гомосексуалисты могут регистрировать гражданские браки с 2005 года, это наделяет пары теми же правами и обязанностями, что и традиционные союзы.
Брак зиждется на двух условиях. Первое — это союз двух людей. Второе, что они — мужчина и женщина.
1. Если завтра разрешат браки лицам нетрадиционной ориентации, то почему послезавтра не открыть дверь для многоженства, браку между родственниками?
2. Сейчас во Франции есть немало людей, кто с удовольствием завел бы себе несколько жен, как это практикуется в ряде мусульманских стран. А почему бы в таком случае не устроить семью из четырех и более лиц, как одного пола, так и разных полов?
3. А почему бы сестре не объявить о своем желании соединиться в браке с братом?
Как видим, речь идет о подрыве общества.
