 |
| Татьянин день | Священник Михаил Владимиров | 07.12.2012 |
Постоянное возвращение к памяти о разрушенной 
большевиками стране — для православных христиан современной России далеко не всегда обычное ретроградство. Каждый открывающийся храм, в том числе и восстанавливаемый — это путь к новой жизни. И на этом пути люди сталкиваются с необходимостью не только отдать формальные долги старине, но и по-новому, в том числе и критически переосмыслить прошлое. И несмотря на всю справедливую критику надо отдать должное людям, чьи непростые жизни были всё-таки связаны с Православием.
В этом году в храме святого благоверного князя Александра Невского, который находится в деревне Александровка возле посёлка Тайцы (Гатчинского района области, увы, по сей день ещё носящей официальное название Ленинградская), состоялось перезахоронение останков представителей знаменитого рода Демидовых. Община отнеслась к этому делу скрупулёзно, бережно — перед церемонией обращались к экспертам, связались и с потомками Демидовых.
Сам храм построен в 1790−94 гг. — земля эта в то время принадлежала Александру Григорьевичу Демидову, уральскому горнозаводчику, правнуку знаменитого Никиты Демидова (Антуфьева). Потому и освящён был храм во имя святого благоверного князя Александра. «…церковь каменная, тёплая, однопрестольная. Построена на средства коллежского советника Александра Григорьевича Демидова. Находится в одной версте от Балтийской железной дороги и в семи верстах от Красного села. При церкви Александра Невского имеется церковно-приходская школа» (из книги «Лавры, монастыри и храмы на Святой Руси. Санкт-Петербургская епархия», СПб, 1908, вып. V, стр. 128). О том, как восстанавливался храм после советского периода, и о перезахоронении останков представителей рода Демидовых рассказывает его нынешний настоятель — священник Михаил Владимиров:
В советское время, после Второй Мировой войны храм использовался в качестве складского помещения. Там хранились детали для механизаторской техники, позже зерно. В «период застоя», когда колхозы и совхозы стали приходить в упадок, храм стоял заброшенным, был лишён крыши. А в наших климатических условиях такое здание если два года простоит без крыши, разрушается — вода проникает в кирпичи, замерзает, и кирпичи разрываются льдом. Что и произошло в нашем случае. Здание храма оказалось никому не нужным. В 1992-м году усилиями селян — местных жителей — в храме был проведён первый после его закрытия молебен.
И после этого началось его вялотекущее восстановление — расчистка завалов внутри храма и вокруг него, вывоз мусора. Тогда было обнаружено кладбище, которое находится по всему периметру храма в радиусе около 20 метров. Большинство крестов и надгробий в советское время были просто уничтожены. До образования колхоза территория вокруг храма была лесистой. Был прекрасный парк. Рядом, буквально на расстоянии около километра, находится усадьба Демидовых. Когда лес был вырублен, а территория была разработана под поля, начались страшные ветра. На этой территории никто не строился, это оказалась такая окраина деревни Тайцы, которая за советское время срослась с Александровкой. И храм оказался такой «один в поле воин». Дойти до него и что-то там начать делать — уже был своего рода подвиг. Селяне расчистили все завалы, храм был сверху покрыт плёнкой, что остановило его разрушение. По официальным реестрам этот храм идёт, как храм-усыпальница рода Демидовых, это памятник федерального значения. Хотя никаких денег на его реконструкцию государство не выделяет. Храм благоустраивается силами приходской общины, которая получила официальный статус в 2007 году. Но на сегодняшний день у нас есть утверждённый проект восстановления храма. Пока богослужения совершаются в притворе. Но как только община была официально зарегистрирована, дело восстановления храма пошло быстрее. На наш призыв откликнулась организация «Ленспецпроект». Они помогли нам правильно оформить документацию.
В прошлом году были проведены плановые работы по укреплению фундамента. С наступлением весны мы займёмся укреплением стен. Согласно проекту, храм в итоге будет полностью закован в металлический каркас.
А сохранилось ли после советского периода что-то из внутреннего убранства храма?
о. М. В.:Частично сохранились торчащие из стен укрепления для икон — кранштейны, крюки, кольца. Но под храмом сохранилось захоронение представителей рода Демидовых. Это потомки тех самых заводчиков Демидовых, которые помогали крепить благосостояние Российской империи. В этом роду произошло разделение: одни остались заводчиками на Урале, а другие пошли по военной стезе. Вот у нас покоятся люди как раз из вторых. Обнаружены были захоронения генерала-адьютанта Петра Григорьевича Демидова, прошедшего вместе с Николаем I все войны и скончавшегося в возрасте 63-х лет от чахотки. Там же похоронена его супруга Елизавета Николаевна, урождённая Безобразова, и их сын Григорий, 11-летний кадет. Родство подтверждено судебно-медицинской экспертизой. Мы обратились к нашему большому другу, с которым мы знакомы уже многие годы, главному судебно-медицинскому эксперту Ленинградской области профессору Юрию Александровичу Молину, участвовавшему в своё время в идентификации останков семьи императора Николая II. Он же, кстати, делал заключения по мощам св. Арсения Каневского и св. Антония Дымского.
Кстати, Юрий Александрович сказал, что с 1998 года, когда проходили исследования останков императорской семьи, генетика шагнула вперёд настолько, что это можно сравнить с разницей между автомобилями ВАЗ-2101 и «Бентли». То есть нынешние исследования значительно более точны. Так что если в 1998 году в отношении останков Романовых были какие-то сомнения, то сейчас таких сомнений уже практически быть не может. И найденные нами останки отца, матери и сына были полностью идентифицированы, родство их подтверждено. Под храмом мы обнаружили и ещё одно захоронение. Кому оно принадлежит, выяснить не удалось. Установлено только, что это останки женщины, не принадлежащей к роду Демидовых, но, несомненно, знатной, так как в могиле её был обнаружен зубной протез Фаберже.
Перезахоронение найденных нами останков состоялось летом этого года в присутствии потомков рода Демидовых, которые волею судьбы оказались в Финляндии. К сожалению, они не говорят по-русски. Но они были очень тронуты вниманием, которое мы оказали их предкам, и обещали сотрудничать с нами. Мы продолжаем общаться и планируем привезти к ним в Финляндию детей из школы, в которой я работаю, для того, чтобы провести там благотворительный концерт в поддержку нашего храма. В перспективе мы хотим на территории, принадлежащей храму, основать музей, посвящённый роду Демидовых.
Те, чьи останки вы нашли и перезахоронили, — что это были за люди?
о. М. В.:Пётр Григорьевич Демидов был человеком, который большую часть своей активной жизни провёл на военной службе, а в последние годы жизни — на службе гражданской. Своей благотворительной деятельностью известна его жена. Она была женщиной очень набожной, пользовалась большим уважением в Тайцах. А Тайцы были местом отдыха технической интеллигенции — инженеров, военные. Елизавета Николаевна жертвовала значительные средства на образование детей простых людей и на благоукрашение храма. О сыне Петра Григорьевича и Елизаветы Николаевны неизвестно ничего, кроме того, что он был кадетом и прожил всего 11 лет.
В каком состоянии были захоронения, когда вы их обнаружили?
о. М. В.:В захоронении Петра Григорьевича мы не обнаружили его головы. Могила вскрывалась и потом оказалась частично заполнена разным мусором, а на месте головы лежал кирпич. Вероятно, кто-то искал какие-то сокровища, например, наградное оружие, и зачем-то похитил голову Петра Григорьевича. Все остальные захоронения были в нормальном состоянии.
Ныне здравствующие потомки Демидовых — православные? Как они воспринимают то, что связано с историей их рода?
о. М. В.:Нет, они протестанты. Но они бережно хранят всё, что связано у них с Россией. Мы ещё не со всеми из них вступили в контакт. Есть генеалогическая книга дома Демидовых, есть её хранитель — старший в роду, он избирается советом рода. Живут они в разных местах Финляндии. Мы сейчас общаемся с теми представителями Демидовых, которые проживают в городе Тампере — это праправнучка Петра Григорьевича с сыном. Будущим летом к нам собираются приехать и другие представители рода Демидовых — они тоже проявили живой интерес к тому, чем мы занимаемся. Мы даже думаем устраивать ежегодные чтения, посвящённые Демидовым. У нас в Петербурге живёт, наверно, самый крупный специалист по генеалогии этого рода, Краснова Елена Иосифовна, ей уже почти 90 лет. Она сотрудница Государственного музей истории Санкт-Петербурга и русского генеалогического общества.
А что её связывает с Демидовыми?
о. М. В.:Вероятно, то, что называется внутренним чутьём. Бывает, человек располагается к чему-то и занимается этим, а зачем — сам не может объяснить толком. Но потом это оказывается многим нужно.
Чем для Вас важна связь храма с родом Демидовых? Есть ли в этом что-то большее, чем просто констатация исторического факта?
о. М. В.:В первую очередь это возможное восстановление наследия России. От советского времени мы получили только разрушенный храм и поруганные святыни. А Демидовы — это фамилия, которая ассоциируется с той Россией, в которой строились приходские школы, в которой люди собирались на молитву в храм Божий и все свои дела начинали с молитвы.
