 |
| Татьянин день | Схиархимандрит Габриэль (Бунге) | 14.11.2012 |
— Отец Габриэль, что для Вас самое ценное 
в общении с другим человеком?
— Зависит от уровня глубины общения. Если сказать в общем, прекрасно, когда люди могут найти между собой общий язык. Если мы говорим о других аспектах общения, самый ценный — когда находишь в другом образ Божий. Мы все созданы по образу Божию. В абсолютном смысле этот образ — Христос. Если мы находим его в другом человеке, это самое ценное, что бывает в общении, и это является основанием настоящей дружбы. То есть не просто какая-то естественная человеческая симпатия, а осознание другого как образа Божия.
— Как часто и как регулярно Вы читаете Священное Писание?
— Священное Писание я начал читать очень рано, задолго до того, как ушел в монастырь, так что потом для меня было совершенно естественно, что в обители мы читали Писание ежедневно за богослужениями и в кельях. Монах я уже 50 лет, и сейчас, когда многие тексты я попросту запомнил, часто размышляю над ними, и это позволяет открыть более глубокий смыл, чем тот, который мы видим во время просто чтения. Текст можно прочитать 100 и 1000 раз, а потом однажды вы вдруг читает его и понимаете, что по-настоящему не читали ни разу, потому что открылась новая глубина и ранее не открытый вам смысл. Тексты Священного Писания подобны колодцу без дна.
— Говорят, Священное Писание нужно читать с особенным расположением. Это правильная рекомендация?
— Естественно! Некоторые святые отцы говорят, что читать Евангелие можно только стоя на коленях. Эту книгу нельзя читать как обычный текст. То есть, если читать Библию, как обычную книгу, Откровение не будет воспринято по-настоящему.
— А в чем именно заключается это особенное расположение? Как объяснить его человеку, который только начинает читать Библию?
— Это расположение — сильное желание услышать Слово Божие, а не просто любопытство или стремление накопить знания. Конечно, изучение библейских текстов, например, филологическое или какое-либо иное — имеют свои основания. Но в определенный момент все это нужно отложить в сторону и принять Слово Божие таким, какое оно есть. Библия объясняет себя сама. Как говорят, свет не нуждается в другом свете, чтобы быть светом.
— В нашей церковной традиции богословием занимались люди, у которых есть личный опыт Богообщения, молитвы. А как быть студентам кафедр теологии церковных и светских вузов сегодня? Ведь образовательная система и учебное расписание совсем не предполагает априори, что у них есть, например, духовный наставник, который мог бы передать этот опыт, подвести к нему.
— Человек, который изучает богословие, без духовной жизни не поймет ничего. На Западе есть неверующие профессора богословия, есть даже священники, которые не верят в Бога и воспринимают служение как работу, способ заработка. Это кажется невероятным, но у меня есть доказательства, что это так. Слава Богу, сам я еще никого подобного не встретил, но опыт общения с такими людьми есть у моих друзей и знакомые епископы рассказывают, что у них есть священники, которые потеряли веру и служат, потому что надо на что-то жить и кормить семью. Это конец.
Чтобы такого не случилось, надо учиться у святых отцов. Они были высоко образованны в светском плане — были риторами, философами, знали литературу, языки. Но для них эти знания были лишь инструментом. А сами отцы вели совершенно глубокую духовную жизнь.
Ведь наличие знаний вовсе не означает, что ты верно поймешь Писание, вопрос — как их использовать. Мы знаем, что богословие ариан было полностью основано на Библии. Сатана, когда искушал Христа, цитировал Священное Писание, то есть он знал эти тексты, а цитировал не чтобы проникнуть в их смысл, а чтобы его поменять, повернуть другой стороной. Лучший способ злоупотребить Священным Писанием — процитировать только половину стиха, а не полный стих.
— Можно ли научиться молитве? Ведь с одной стороны говорится о том, что учиться надо, с другой же, что молитва — дар Божий и, значит, специально, по своему желанию, ее приобрести невозможно.
— В трактате о молитве Евагрий Понтийский говорит, что Бог дарует молитву тому, кто об этом просит. Если человек не просит, то не получает. Лучший учитель молитвы — сама молитва.
— Вы монах уже 50 лет и 32 года отшельник. Сейчас приехали в Россию, в Москву. Какое у вас впечатление от того, что вы видите?
— Первое, что я вижу — невероятное изменение общества.
Храм в честь иконы «Всех Скорбящих Радость» на Большой Ордынке знаю с 1968 года. Тогда церковь была в ужасном состоянии и своим видом напоминала консервную банку. В тот год я провел здесь Пасху, будучи еще молодым монахом, и в храм невозможно было войти — женщины толпились, теснились так, что мне пришлось выйти на улицу. Во время крестного хода пришли десять или пятнадцать пьяных хулиганов, стали нападать на верующих и ругать их, так что крестный ход, что называется, бежал вокруг храма галопом.
В последние годы я все чаще приезжаю в Москву, в этот храм, и вижу, что церковь воскресает, реставрируется. В будний день, например, во вторник, когда я был тут, полный храм молящихся. А в пасхальную ночь даже останавливается движение машин, чтобы крестный ход мог пройти.
Для меня церкви и монастыри, которые восстановлены, — символ возрождения России. Сейчас это пока отдельные точки на карте, но на этих примерах видно, что русские люди могут сделать очень многое, если захотят. В России большие монастыри, и мы верим, надеемся и уверены что кровь мучеников является семенем будущей Русской Церкви.
Думаю, что эти, условно говоря, точки на карте будут расширяться, так что в итоге общество сможет выздоравливать. А выздоровление нужно, ведь в России были разрушены не только храмы, но главным было моральное разрушение. Я бы не удивился, если бы узнал, что те хулиганы 60-х годов сегодня ходят в церковь.
За помощь в организации интервью автор сердечно благодарит сотрудников Обещецерковной аспирантуры и докторантуры. За перевод во время интервью спасибо референту ОЦАД по международным отношениям Василию Терещенко.
Подготовила Ольга Богданова
