 |
| Радонеж | Василий Анисимов, Евгений Никифоров | 04.10.2012 |
— Василий, на Украине — разгар избирательной кампании в парламент страны. Антицерковные акции, прежде всего — спиливание креста в Киеве, как-то связаны с выборами?
— Акция наших «FEMEN» была проведена в поддержку российских кощуниц из «Pussy Riot» и в знак протеста против их осуждения. Конечно, она могла покачнуть общественно-политическую стабильность, которой так дорожит наша власть. Но у нас как-то странно повели себя правоохранители: милиция видела, но не мешала девушке пилить крест, что зафиксировали видеокамеры, потом ей дали возможность сбежать во Францию, уголовное дело открыли, но никого не преследуют, а начальник пресс-службы МВД даже признался, что он любит этих девушек. Вместе с тем в прессе появились имена людей, в разное время финансировавших и помогавших «FEMEN», среди них даже оказался один издатель-американец. Известный киевский публицист Олесь Бузина, который баллотируется в парламент и которому можно доверять, заявил, что ему предлагали от этой группы провести акции в его поддержку и назвал даже расценки. Суммы приличные. Так что к «FEMEN» отношение как к структуре, оказывающей платные эпатажные пиар-услуги. Что, по-моему, близко к истине.
— А заказчики были выявлены?
— Это самое интригующее. Ведь феменши проводили акции против чего угодно — власти, Патриарха, евреев, европейского чемпионата по футболу и т. д. — представляешь, если девушки расколются и объявят, кто за какие акции платил? В рамках уголовного дела по разрушению креста это можно выяснить, поэтому виновницу быстренько эвакуировали в Париж.
— А заказчиков безобразной акции против Патриарха в аэропорте «Борисполь» нашли?
— Их и не искали. Ведь не было заявления от пострадавшей стороны, уголовное дело не открывали. Шла себе девушка мимо международного аэропорта, да и зашла на летное поле похулиганить, за что получила 15 суток. Хотя на самом деле эта провокация была очень подлой и тщательно организованной. Мне накануне визита звонили журналисты из Франс-пресс, Ассошиэйтед-пресс, они хотели встречать Патриарха в аэропорту, но у них что-то не получалось с аккредитацией. К тому же отбирают туда немногих. А здесь феменше с поддельными документами несуществующего издания — зеленый свет. Да и остановили-то ее не охранники, а священник. Такие у нас профессиональные спецслужбы!
— Ты отрицаешь версию банального разгильдяйства?
— Какое там разгильдяйство? Если бы они, действительно, прокололись и молодые провинциалки, отнюдь не террористки, обвели их вокруг пальца, как котят, то они бы, отмывая честь мундира, за два дня вывернули бы наизнанку всю эту организацию, нашли бы и заказчиков, и плательщиков, и все бы обнародовали. Тем более что штаб-квартира «FEMEN» находится в двух шагах от СБУ. Провели бы профилактическую беседу, как полагается правоохранителям, предупредили об ответственности — быть может, никто бы через пару недель не пошел с пилой на крест. Поэтому стоит согласиться с тем же руководителем пресс-службы МВД, заявившем, что у «FEMEN» есть высокие покровители в правоохранительных структурах, отчего и стали возможны их антицерковные акции.
— А как журналисты отнеслись к акции «FEMEN»?
— К чести украинского журналистского сообщества надо сказать, что оно само осудило операторов, снимавших разрушения креста, обвинив их в соучастии в преступлении и нарушении журналисткой этики. Меня пригласили на радио «Эра» отвечать в прямом эфире на вопросы слушателей по этой теме, вопросов, мнений было много и разных, но в поддержку феменш не прозвучало ни одного. Что удивительно. На телеканале «Украина» прошло ток-шоу с участием лидеров «FEMEN» и даже той из Парижа, что пилила крест, с ней беседовали по скайпу. Никто не стал размышлять о смыслах их «экзистенционального бунта», «искусстве политического протеста» и т. д., что на самом деле никакого отношения к феменшам не имеет. Очень важным было свидетельство одной киевской журналистки, которая провела собственное расследование о деятельности «FEMEN». Ради этого она внедрилась в эту группу, прошла кастинг, попала в основной состав. Все тренировки-подготовки — как обнажаться, вопить не своим голосом, отбиваясь от милиции, кататься по земле, схватившись за ногу милиционера перед телекамерами и прочие «творческие» премудрости — тоже освоила. Она даже непосредственно участвовала в одной эпатажной акции, кстати, у храма Христа Спасителя в Москве. Журналистка засвидетельствовала заказной характер деятельности «FEMEN», что уронило до нуля героический пафос их свершений. Поскольку протесты не могут быть заказными.
Думаю, если бы подобное журналистское расследование кто-то провел в отношении «Pussy Riot», общественно-политическая дискуссия по их поводу в России была бы иной.
— Такие расследования нынче редкость.
— К сожалению. Хотя ведь что такое журналистика? Это достоверная объективная информация, ради которой журналист должен «трое суток не спать, трое суток шагать» и на ее основе аргументированная оценка события, хотя она важно лишь для публицистики. Конечно, работа и хлопотная, и сложная, и даже опасная. Раньше журналисты широко использовали этот прием, даже рубрики были в газетах «Журналист меняет профессию» — он на несколько дней становился строителем, торговцем — кем угодно, и его репортажи были максимально достоверными и объективными. Сегодня журналисты, как правило, не шагают за информацией, а «получают» ее, потом по телефону пытаются найти подтверждение и т. д., и, конечно, степень объективности, достоверности падает. А если мы, как писал Фуко, не «пробились к действительности», то начинаем дискуссии о фантомах, спорим не с кукловодами, а с куклами — теми же «FEMEN»,"Pussy Riot", — которым набросали тексты для озвучки, но всем видно, что они и смысла их не понимают.
— А кто на Украине поддержал «FEMEN»?
— Поддержала какая-то художница из Киева, которая стала «узницей совести» за то, что жарила яичницу на Вечном огне и просидела за это три месяца в СИЗО. Как ты сам понимаешь, это лишь усугубило негативное отношение к ним. Горячо в их поддержку на ток-шоу выступал российский тележурналист Павел Шеремет, который говорил о правах человека и свободе самовыражения, но разговор велся в плоскости морально-этической, где аргументы, оправдывающие разрушение святынь, нелегко подобрать. Был неубедителен и не понят аудиторией. К тому же к дискуссии были привлечены едва сдерживающие слезы мамы феменш, и все обсуждение в целом свелось к «куда же вы дурехи непутевые вляпались!» В студии присутствовали представители разных общественных организаций, которые, как водится, стали спорить друг с другом, и в этой перепалке именовали притихших феменш «дурами», а те, как нашкодившие подростки, только хлопали глазами.
— Разговор об искусстве, как я понимаю, не получился?
— И не мог получиться. Представлять дело так, что улица корчится безъязыкая, а они, креативщицы, в рамках новоявленного эпатажного искусства политического протеста являются ее выразителями, абсурдно. Политическое искусство четко определяет ту социальную группу, которую оно представляет. Как у Маяковского:"Рабочего громады класса враг, он враг и мой, отъявленный и давний". Пусть назовут ту социальную группу, протесты которой они выражают и для которой отъявленными врагами являются и власть, и Святейший Патриарх, и спортсмены, и евреи. Все это высосано из пальца.
— А почему, на твой взгляд, медийные сообщества Москвы и Киева по-разному относятся к этим антицерковным акциям?
— Я смотрел ток-шоу с Ксенией Собчак на «Дожде», посвященное «Pussy Riot» и «FEMEN», и тоже об этом думал. Разгадка, видимо, в словах редактора «МК» Павла Гусева, который заявил, что при Патриархах Алексии и Кирилле разное отношение к Церкви.
— Ты думаешь, дело в личностях?
— Прежде всего — во времени. Когда Патриарх Алексий взошел на престол, в России было в три-четыре раза меньше приходов, чем сегодня в Украине. Когда Церковь стояла с протянутой рукой, просила помощь на восстановление разрушенных храмов и монастырей — а их было уничтожено около ста тысяч, — к ней демократическая пресса относилась сочувственно и благосклонно. Такое же отношения было, когда Церковь два десятилетия по кирпичику восстанавливала храмы, создавала свои структуры. Святейший Патриарх Алексий главную свою задачу видел в возрождении Церкви, церковной жизни в городах и весях, он редко выступал по каким-то общественным проблемам. При Святейшем Патриархе Кирилле Церковь уже расправила плечи, укрепила свое влияние в государстве, о чем свидетельствуют высокие рейтинги доверия, но самое главное — она, руководствуясь своей тысячелетней правдой, стала ставить нелицеприятные вопросы и власти, и элитам о бедствующем народе, разграблении ресурсов, пропасти между бедными и богатыми и т. д., давать оценки социальным, общественным, политическим, культурным явлениям, выступать против аморальных с церковной точки зрения западных веяний.
— По-твоему, Церковь должна активно влиять на общественно-политическую жизнь?
— Если бы Россия, Украина были процветающими странами, для чего есть все условия, то Церковь в своем социальном служении, быть может, могла бы заниматься лишь воспитанием народа в заповедях Христовых, милосердием и благотворительностью. Но в нынешних условиях Православная Церковь должна очень четко заявить властям, элитам: Церковь никогда не смирится с вымиранием народа, его унижением, деградацией, вопиющей социальной несправедливостью и будет всеми силами этому противостоять. Это, кстати, древняя традиция Русской Православной Церкви: киевские митрополиты, как свидетельствуют летописи, были очень строги к князьям, разорявшим народ и державу алчностью и братоубийствами.
— Ты считаешь возросшее влияние Церкви стало поводом для либерально-демократической прессы поддержать антицерковные акции?
— СМИ формируют имидж человека, события, ситуации, дают им позитивную, негативную, ироническую и т. д. оценку. Можно сказать, что это даже монополия. Иногда их «зашкаливает», и они не только оценивают все и вся, но и рекомендуют, как кому должно себя вести и что делать. На ток-шоу у Собчак были два журналиста, Лобков и Шандерович, так они четко объяснили, что в Православной Церкви плохо, какой она должна быть, как и что должен делать Патриарх Кирилл. С простотой и категоричностью былых работников райкомов, которые в Бога никто не верили, но строго указывали Церкви на ее место и действия, которые сами ей и определяли. При этом братья-хоругвеносцев либерально и демократично были названы «идиотами». Я думаю, что ненависть к Православию обусловлена банальной завистью. Они, такие замечательные, легко раздающие каждой сестре по серьге, мало кому интересны и нужны. А Церковь, набитая, по их мнению, разными идиотами, бесконечно далекая от их идеологических устремлений, в фаворе и у народа, и у что для них наиболее болезненно, — у власти. Поэтому «Pussy Riot» если и были выразителями чьих-то сокровенных чаяний, то вот этой социальной группы. Они и сами бы не прочь поглумиться над Церковью, да не придумали как.
— Ты думаешь, что близость Церкви и власти больше всего раздражает либеральные СМИ?
— Видно, что они относятся к Путину, как безутешно брошенная Катерина: он виноват один во всем! Когда не включишь: Путин, Путин, Путин, к месту и не к месту, какой-то путиноцентричный образ существования. Не знаю, з якого переляку я бы денно и нощно поминал Виктора Януковича, ловил каждое его слово, взгляд, рвал сердце. Вспоминаю о нем раз в неделю, когда смотрю пятничные политические шоу, что и не всегда получается. Других проблем — море.
И это, по-моему, нормально. Ведь пресса опосредованно влияет на власть. Она воздействует, прежде всего, на общественное мнение, «на умы», как раньше говорили, а общество — уже на власть. Когда с влиянием на умы не получается, есть нервное желание непосредственно влиять на руководство, чтобы Кабмин, Минфин и президент ломали головы над нашими статьями. Опять же, по-Маяковскому. А Церковь сегодня теснит интеллектуалов с их олимпов. Святейший Патриарх Кирилл, безусловно, входит в первую пятерку самых известных людей России, у нас даже националисты, ненавидящие РПЦ, считают его великим патриархом. Или возьми беллетристику, вечную вотчину интеллектуалов. Думаю, миллионный тираж «Несвятых святых» о. Тихона (Шевкунова) лишил покоя тружеников пера на всем пространстве СНГ, ведь ныне книга с тиражом в три тысячи считается успешной. О. Андрей Кураев даже у нас в Киеве собирает полные залы, а светочи интеллектуальной мысли — лишь два первых ряда друзей и родственников, и это даже на презентациях своих новых шедевров. Так что зависть вполне обоснованная. Конечно, ярких личностей в Церкви пока еще очень мало, но они есть.
— А как Церковь на Украине отреагировала на разрушение креста?
— Воинствующее богоборчество — это такое же преступление против человечности, как геноциды народов, холокост. Поскольку гигантское количество людей было репрессировано, к тому еще живы и жертвы, и свидетели антицерковных гонений. Никто не предполагал, что возможно возвращение злобного, агрессивного атеизма. Поэтому и Церковь, и общественность были в некоторой растерянности. Общественность отреагировала в целом достойно, а в Церкви выявились проблемы, которые мы давно обсуждаем — отсутствие миссионеров для работы с молодежью. Ведь мы говорим, что Церковь должна отвечать на вызовы времени, для чего множим руководящие кадры и структуры, а когда этот вызов приходит — теряемся. У нас некоторые даже предлагали не обращать внимание — перебесятся и успокоятся.
— Может, это тоже выход — не создавать рекламу?
— Церковь по природе своей — пассионарна. А если каждый сверчок будет лишь обустраивать свой шесток — что эта за пассионарность? Нужны энергичные люди и действия, способные привести к покаянию и расколы, и унию, и тех же феменш. Ведь, скажем, филаретовство — это тоже пуссирайтство, с той лишь разницей, что там несмышленые дамы в балаклавах кривляются у алтаря, а здесь отлученный от Церкви самозванец в патриаршем куколе с хороводом ряженыж святотатствует, паразитирует на православии. Что богопротивнее? А к анафематствованному Филарету уже относятся как к привычному злу, забывая, что все паразиты, коли им не уделять внимание, имеют свойства размножаться.
— Но нынешняя власть на Украине расколы не привечает.
— И слава Богу, хотя ничего не делает для их искоренения. Филарет, конечно, политическая марионетка, но с очень прагматичными устремлениями. Он всегда активно поддерживал на выборах всех, кто давал ему гарантии, что не вобьет осиновый кол в его секту. И честно об этом говорил: мы поддержим тех, кто поддержит нас. Власть позволяет ему паразитировать на незаконно присвоенном «бренде», захваченных храмах, на присвоенной церковной кассе, и он только власти боится. Вот у нас ежегодно на именины Блаженнейшего Митрополита Владимира, День Крещения Руси приезжают высшие иерархи всех Поместных Православных Церквей, которые свидетельствуют, что украинские раскольники отпали от Православия, ведут людей к вечной гибели, призывают к покаянию, на пальцах объясняют, что и как надо делать для этого. Но те упорствуют, держатся, как упыри за ложь и награбленное. Пока власть не топнет — Филарет не вздрогнет.
— Но ведь на последних президентских выборах он открыто агитировал против регионалов.
— Да, клеймил Януковича с Азаровым тьмой и неволей. А теперь как старый друг к ним лезет целоваться. Политика.
— УПЦ традиционно обвиняют в поддержке регионалов. Как на этот раз?
— Обвинения несправедливые. УПЦ объединяет миллионы граждан, и каждый голосует, как хочет — Церковь не контролирует политические убеждения верующих. На прошлых выборах за день до голосования Юлия Тимошенко долго была у Митрополита Владимира: Ваше Блаженство, как хорошо мне с Вами! Она даже из тюрьмы его поздравила с 20-летием предстоятельского служения. Хотя известно, что Виктор Федорович и Николай Янович считают Блаженнейшего своим духовным наставником. И это правда. Он считает власть служением народу и всех ее соискателей наставляет и благословляет на этот нелегкий труд. И я не знаю ни одного более-менее крупного политика в Украине, который бы не уважал Блаженнейшего и его позицию в этих вопросах. Месяц назад Священный Синод УПЦ выступил с обращением по поводу выборов, оно сделано в русле известной сентенции Блаженнейшего о том, что Церковь должна вести человека к Богу, а не политика — к власти. Верующим архиереи напомнили общехристианский принцип судить о человеке и власти по делам. Хотя, помню, в 2005 году призыв «судить по делам» оранжевыми был расценен как поддержка Партии регионов.
— А сегодня?
— Регионалы традиционно считаются партией прагматиков, хозяйственников, производственников, бизнесменов. Виктор Янукович, кстати, единственный из лидеров политических партий, кто много лет проработал губернатором крупнейшего промышленного региона. Экономика — это их конек. И здесь, конечно, есть успехи — гривну не уронили, есть экономический рост в четыре процента, пенсии-зарплаты понемногу поднимают, ЕВРО-2012 провели, а это стадионы, аэропорты, вокзалы, дороги. За два с половиной года построили, отремонтировали больше, чем за десять предыдущих лет. А это более всего влияет на позицию избирателей. Поэтому все опросы показывают, что регионалы лидируют в избирательной гонке. И победят, если, конечно, оппоненты в оставшийся месяц не устроят какую-нибудь политтехнологическую акцию, типа Майдана.
— А в политической и гуманитарной сфере, успехи, конечно, скромнее?
— Более чем. С моей, конечно, точки зрения. Хотя показали, что в политике умеют договариваться и держать слово. Ведь у нас при власти не регионалы, а коалиция из регионалов, коммунистов и литвиновцев. До сих пор не переругались. При оранжевых за пять лет поменялись два парламента и четыре правительства. И все — со скандалами. По языку обещания не выполняют. Приняли какой-то половинчатый закон. В церковной сфере — упразднили Госкомрелигий, что замечательно, заставили чиновников на всех уровнях с уважением относиться к Церкви, и сами повсеместно это уважение и стремление к сотрудничеству демонстрируют. Может, впервые за 90 лет власть перестала быть главной проблемой для Церкви: никто ей не диктует свою волю, не вмешивается во внутрицерковные дела. Хотя это дало какой-то странный эффект.
— Что ты имеешь в виду?
— Расслабленность. Я как-то беседовал с известным церковным деятелем, он говорит: что власть ничего уже два года для нас не делает. И антицерковное законодательство не меняет, и церковную собственность не возвращает, и Филарета в прокуратуру не тянет и т. д. А мы вот сидим и ждем, когда власть начнет это делать. Но ведь под лежачий камень вода не течет. Надо самим мобилизовываться, и от парламента требовать принятия нового религиозного законодательства, и в прокуратуру, и в суды обращаться, и общественность организовывать в отстаивание попранных прав Церкви. Только по Киеву вон сколько проблем: историческая православная церковная собственность — монастыри, соборы, здание киевских духовных школ и т. д. — в руках раскольников, коммерсантов, госструктур. Каждый объект надо возвращать по закону, судам, ставить на службу Церкви. А то ведь уже до смешного доходит, власти не знают, в чьи бы руки экспроприированную церковную собственность сунуть. Чего стоит хотя бы недавний скандал с Лаврским музеем-заповедником, руководители которого взятки друг другу дают, в «Плейбое» снимаются. Абсурд! Верните, наконец, Церкви — церковное, чего 20 лет воду в ступе толочь? Так что все течет, но мало что меняется.
— Спасибо за беседу.
