 |
| Фома | Алексей Соколов | 26.09.2012 |
Не секрет, что социальным и благотворительным отделам епархий не всегда удается создать настоящую сеть социального служения, которая охватила бы всех нуждающихся. Чаще всего сил хватает на помощь лишь нескольким больницам, детским домам или домам престарелых.
В Симбирской и Мелекесской епархии (ныне Симбирской и Новоспасской митрополии) 
нашли свой выход из ситуации, и сегодня епархиальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению Симбирской и Новоспасской митрополии, работающий в селе Арское, находится в постоянном контакте со всеми детскими домами области, разбросанными по огромной территории.
Когда-то здесь был военный пост, охранявший порядок в неспокойных симбирских землях. В далекие времена строительство казачьей станицы начали именно с возведения храма.
Сегодня это (официально) уже город Ульяновск. Небольшое село Арское живет обычной жизнью, разве что в близости к большой трассе — всю ночь мимо с гулом идут машины из Ульяновска в Мордовию и дальше — до Москвы. Протоиерей Алексей Кормишин, настоятель Богоявленского храма, вспоминает, как в начале 2000-х, когда на заброшенном пустыре еще только восстанавливали церковь, которую было видно с большой дороги, сюда постоянно тянулись самые разные люди: ветераны чеченской войны, бродяги, беспризорные дети, просто люди с поломанной судьбой, подчас бежавшие скорее от самих себя, чем от каких-то проблем. Кто-то оставался, помогал строить храм. Но куда больше нуждались в помощи сами эти люди.
— Первое время мы преимущественно военными занимались, — вспоминает отец Алексей. — После Чечни много ребят было, и очень многие уходили в бандиты. Сами понимаете, «лихие 90-е"… Я в разные инстанции обращался, говорил, что надо что-то делать, но понимания не находил. То же и с проблемой бездомных. Знаете, действительно частая история, когда бродяг нанимали на стройку, а потом собак на них спускали вместо того, чтобы заплатить.
В Арском два храма. Старый Богоявленский и построенный в двадцати пяти метрах от него новый — во имя блаженной Ксении Петербургской. Храмы строились и восстанавливались силами батюшки и его помощников, старались участвовать в общем деле дети-сироты и беспризорники. Без денег — абсолютно. Священник — профессиональный архитектор. За время строительства около 80 детей и молодых людей обучились строительным специальностям, а несколько сотен бездомных и проблемных людей получили строительные навыки.
Вначале с местным населением отношения складывались непростые. Когда храм во имя блаженной Ксении Петербургской уже почти был достроен (не хватало лишь купола), в народе все равно говорили, что это — многоэтажный гараж для машин священника.
В 2005 году отец Алексей захватил, а затем юридически оформил здание расформированной малокомплектной сельской школы, где собирались сделать кафе, и на средства прихода организовал первую в Ульяновской области церковноприходскую школу с детским садом. Здесь, кроме самого священника, бесплатно преподают и воспитывают детей шесть профессиональных педагогов с высшим образованием и окончивших специальные епархиальные курсы. Сельчане детей туда водят охотно, тем более что трудно пристроить их куда-то еще — ни в самом Арском, ни в соседних селах ни одного детского сада нет. Но в храм местные жители ходят не так охотно.
Прихожан из местных жителей всего 2−3 человека. Все прихожане приезжают на службы из Ульяновска, Ульяновской области и соседних регионов.
— В 2001—2002 годах я иногда ходил по инстанциям, просил помощи и для ветеранов войны, а потом понял, что просить не надо. Надо делать что-то свое, создать государство в государстве, — вспоминает отец Алексей.
Так при храмах в Арском возник свой социальный центр, который затем стал ядром епархиального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, а отец Алексей стал его главой.
Место, где ждут
В Арском отмечают: десять лет назад бродяги приходили сами и постоянно, все время кто-то просил о помощи, теперь же таких обращений всё меньше и меньше. Проблемы бездомных и ветеранов, с которыми раньше работали здесь, сами собой отошли на второй план, стали менее актуальны. Зато гораздо больше внимания стали уделять работе с детскими домами.
Тут ситуация в Ульяновской области похожа на общероссийскую. Из 14 подобных учреждений лишь одно — не коррекционное. 70 процентов воспитанников — так называемые социальные сироты — дети, попавшие в детдом при живых родителях. И примерно такой же процент выпускников так и не могут найти себя в жизни за стенами детского дома.
Стороннего человека может поразить, как порой спокойно некоторые воспитатели (таких, впрочем, мало), говорят о попавших в тюрьму выпускниках, но что делать — приходится привыкать, статистика тут неумолима. Однако считать, что иного пути для бывшего детдомовца вообще не существует, тоже неверно.
— По-разному складывается у ребят жизнь после выхода из детдома, — говорит воспитатель одного из детских домов Ульяновской области Нина Рябова. — Трудно им приходится. Некоторые приезжают за советом, хотя не скажу, что многие. Бывает, в городе встречаю кого-то, расспрашиваю, так что о судьбах многих ребят я знаю. Вот был у меня случай — мальчик поступил к нам из Казахстана, он даже какое-то время жил у меня, потому что другие дети его сначала обижали. Старалась его как-то защитить, пока не адаптируется. Все было нормально. А после выпуска он где-то что-то украл, и посадили его в тюрьму. Из тюрьмы звонили, говорили: Иван, ваш сынок, сидит. Я посылки передавала. Потом приезжал советоваться, как жить дальше.
Лариса Платонова — заместитель директора департамента профориентации, профобразования и охраны прав несовершеннолетних министерства образования Ульяновской области. По ее словам, проблемы у детских домов теперь совсем иные, чем десять лет назад.
— По инерции считается, например, что попечительские советы должны в первую очередь помогать материально, но зачастую это уже не самое главное, — говорит она. — Детям есть и что покушать, и во что одеться. В детских домах стоят компьютеры и плазменные панели. А вот к взрослой жизни ребят почти не готовят. И тут нам нужна поддержка, такая, какую мы получаем от храмов в Арском. Наши выпускники знают: случись что-то плохое в их будущей жизни — они смогут прийти сюда за советом и помощью.
Параллельный мир
Методика отца Алексея проста. Занимаясь социальной работой в епархии, он не стал выстраивать параллельно государственной еще одну церковную бюрократическую структуру с поручениями, отчетами и прочим. Свой приход он превратил в своего рода методический центр, равно интересный и для воспитанников, и для педагогов. Почти круглый год в селе Арское при храмах сменами живут воспитанники из разных детских домов. Места всем хватает: на территории храмов уже давно построены корпуса с жилыми кельями, поликлиникой, зрительным и выставочным залами, мастерскими, теплицей и трапезной. Кроме того, ночевать в теплую погоду на территории церковного сада в палатке — и вовсе удовольствие для многих детдомовцев.
Директора детских домов отпускают сюда своих воспитанников без каких-либо сомнений: отец Алексей лично знаком с каждым руководителем каждого сиротского учреждения в Ульяновской области. К тому же среди его помощников — профессиональные педагоги и социальные работники. И конечно же, с детдомовцами приезжают и свои преподаватели.
Слышу во дворе храма диалог воспитанницы и воспитателя:
— Ну что, останешься?
— Нет, — та как-то недовольно поводит плечами, ее подруга собралась уезжать. — Одна не останусь.
Воспитатель не настаивает. Желающих и без того достаточно. Разве что в период летних лагерей их чуть меньше, а зимой чуть больше.
— У нас мальчик один был непростой, воровал даже, но потом потихоньку стал меняться, — вспоминает помощница настоятеля Евгения Шмакова. — Пришел ко мне однажды и говорит: я хочу курить бросить, можно, я останусь здесь? Мы его оставили на послушании. На утреннюю молитву всегда вставал. Справился. Ну и батюшка ему помогал, конечно.
Постепенно неформальное общение с воспитанниками, выпускниками и педагогами делает свое дело. При детских домах сами собой находятся люди, которым действительно важно и хочется работать с отцом Алексеем. Их трудами, а вовсе не в рамках каких-то указаний сверху, возникают небольшие «филиалы» центра при отдаленных детских домах, открываются молельные комнаты.
Сам отец Алексей — не просто формальный член попечительских советов при большинстве детских домов области, он постоянно старается сделать подобные органы действительно рабочими. Курсы, встречи, конференции, даже официальные совещания областного масштаба теперь порой проводят в Арском. Епархиальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению охвачены абсолютно все детские дома области, ни один из них не остался незамеченным.
Вот такая неформальная система, параллельная государственной. Быть может, не столь капитальная и обстоятельная, но зато более мобильная и гибкая. Получается, что не дублирует, а дополняет там, где бюрократическая машина просто увязнет и не поедет.
Священник вместо психолога?
Почему детей так тянет в Арское, да и вообще к Церкви? Наивно предполагать, что дело здесь исключительно в поисках глубокого духовного смысла.
— С точки зрения психологии главная проблема детей из детских домов — эмоциональное неблагополучие, — говорит ульяновский психолог Елена Хваницкая. — Есть много способов преодоления этой проблемы, но роль таких центров, как Арское, тут особая. Когда заходишь сюда, общаешься со священниками, сразу чувствуешь особую эмоциональную атмосферу, видишь, как они умеют снимать у детей все эмоциональные проблемы, напряжения, страхи, тревоги.
— А нет ли в этом попытки подменить психологов священниками?
— Я уверена, что психолог и священник на самом деле никогда не могут заменить друг друга. Бытует мнение о том, что психолог и священник — это близкие профессии. Нет. Вот хотя бы потому, что в психологии нет понятия греха. И порой психолог говорит человеку: что хочешь, то и делай — иначе твоя психика деформируется. В религии же есть понятие греха, есть вещи, которые делать нельзя никогда. Ребятам из детдомов, конечно, нужна помощь психолога, но в деле воспитания личности без священника нам обойтись очень трудно.
Не секрет, что Церковь порой воспринимают как вариант центра психологической поддержки, а потому и видят в ней вовсе не духовный институт, а нечто вроде коллективного психолога. То, что именно этого ищут в ней подчас и воспитатели детских домов, и сами дети, — тоже очевидно. Но на вопрос о том, плохо ли это, отец Алексей реагирует спокойно. Говорит, что для многих детей, побывавших в Арском, храм стал все-таки чем-то более существенным, чем просто «зона психологического комфорта».
— Для нас цель духовного возрастания и воцерковления людей всегда главная, приоритетная, — говорит отец Алексей. — И любая социальная, строительная, просветительская или административно хозяйственная деятельность, которую мы здесь проводим, будь то с детьми-сиротами, многодетными семьями, работниками администраций или предпринимателями, школами, ВУЗами или военными, в конце концов, приводит к внутреннему изменению, в хорошем смысле возвышению и конкретного человека, и среды, его окружающей. Мне практические результаты очевидны, по крайней мере, здесь, в Ульяновской области.
Главное для Церкви — дать ребенку возможность духовного роста, и помочь сделать конкретному человеку первые шаги, каждому свои особенные. Ну, а кто и как воспользуется этой возможностью — вопрос личного выбора каждого.
— Я не чувствую себя каким-то духовным подвижником, чтобы требовать подвижничества от окружающих мирян. Они как дети, — говорит отец Алексей. — Я стараюсь по-человечески с людьми разговаривать. Если кому-то это поможет — просто замечательно. Если кто-то просто услышит меня, что-то запомнит — тоже хорошо. А что касается детей, то многие из них потом опять приходят сюда. Но разговоры — это лишь небольшая часть нашей работы с трудным ребенком. Принимая детей, мы обеспечиваем им все бытовые условия, питание, постоянное присутствие своего воспитателя, покупаем им кое-что из одежды, обуви, бытовую мелочь, организуем просмотры фильмов, экскурсии, спортивные и учебные занятия. Наши специалисты-практики обучают их трудовым навыкам и навыкам жизни вне стен детского дома. Естественно, все это только за счет собственных средств и организационных усилий. Ну и, само собой, постоянные посещения богослужений, ежедневные совместные утренние и вечерние молитвы в храме со священником или воспитателем. Кто-то может решить, что у нас очень богатый приход или особые попечители, но это далеко не так. Хотя. Попечитель у нас очень мощный и реальный — покровитель и помощник Господь Бог Иисус Христос, Он же и исполнитель всего. Мы здесь в Арском все давно убедились, и это показала практика, что человеческий фактор крайне важен, но вторичен.
Впрочем, слова о «вторичности человеческого фактора» не работают, когда речь заходит о ближайших помощниках отца Алексея: о них батюшка говорит с любовью и со всей серьезностью:
— Мои соратники — духовные воины. На них все здесь держится. Это и Галина Степановна Ивлева, великолепный церковнослужитель, организатор, талантливый хозяйственник. Евгения Васильевна Шмакова — талантливейший практик-воспитатель. Журналист, кандидат педагогических наук Дмитрий Николаевич Облезин, да все помощники, ответственные за разные направления нашей деятельности, — люди одухотворенные, воцерковленные, талантливые организаторы.
Человеческий подход
Церковь и государство. При этих словах сразу же представляются отношения на высшем уровне, тонкая политика и всякие «московские страсти». Клерикалы и антиклерикалы.
На самом деле основание этого огромного айсберга составляют совсем другие отношения. Священник и председатель сельсовета. Священник и директор детского дома. Священник и безликая бюрократия. Отец Алексей уверен, что его отношения с государством наладились, когда он понял, что у Церкви и у государства много общих целей, задач и проблем, и нужно сотрудничать в хороших делах с хорошими людьми, а не только просить. Отец Алексей, скорее, сам может многое дать людям в высоких кабинетах.
— Я приходил и говорил: чем я вам могу помочь? — вспоминает он. — Матерились сначала почти в каждом кабинете, говорили: да кто ты такой? Но многим действительно я оказался нужен. Вообще, к хорошим руководителям я отношусь с большим уважением, так как не понаслышке знаю, насколько это ответственная и тяжелая работа. Понимаете, во власти ведь тоже люди, причем на девяносто процентов очень хорошие люди, по крайней мере в Ульяновской области, в чем я убедился. И молитвенная помощь или совет священника им нужны точно так же, как и всем остальным. Кто-то впал в искушение, запутался и ошибок наделал. У кого-то карьера вверх идет, а личная жизнь — под откос, у кого-то элементарно не хватает финансовых средств для выживания. С помощью Божией эти проблемы решаются достаточно эффективно. И ведь многие понимают, что работают в системе, где многое делается не так, как следовало бы. Человек должен быть человеком — чадом Божиим, а система — лишь способ сосуществования и управления людьми, плохими или хорошими. Священнику надо забыть о своих личных проблемах. Подойти к этим людям, как и ко всем остальным. А что касается поиска средств и сил, то надо помнить, что и средства, и силы от Бога. Веди себя правильно и ничего не бойся. Это всегда так: люди начинают сначала заниматься невозможным, потом начинают верить в то, что все получится, а с Божией помощью действительно — все получается.
