Зачем начальник носит меч

Об отношении православных к смертной казни

Царь-Миротворец Александр III

«Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от неё» (Рим.13:3).

На прошедшей неделе наше общество потрясли сообщения о циничном убийстве двух молодых полицейских в Новочеркасске, а затем зверское убийство годовалой девочки в частном доме под Новосибирском. Несчастной Николь Карповой нанесли 91 ножевое ранение, а затем её бросили на растерзание бойцовским собакам.

Преступление в столице Донского казачества, где отношение к представителям власти и офицерскому корпусу всегда было особым, а также беззаконная казнь беззащитного младенца наводят на мысль, что в российском обществе окончательно потеряны все нравственные ориентиры и необходимо срочно вносить изменения в действующее законодательство (в плане ужесточения).

Возникшая заново полемика о моратории на применение смертной казни вызвала страстную реакцию в медиа пространстве, стала ещё одним поводом разделения на партии сторонников и противников смертной казни. Отметим, что и среди православных оказалось большое количество людей, требующих восстановления смертной казни.

В тоже время православное мировоззрение имеет вполне внятную позицию в отношении смертной казни. Бог запретил убивать людей (Исх. 20:13), поэтому христиане не могут желать смертной казни. Другое дело, если власть законно посчитает нужным казнить какого-нибудь негодяя, православные не станут протестовать. Ведь это дело государственных органов, о чём косвенно и говорит апостол Павел, наставляя верующих правильно относиться к власти: «Если же делаешь зло, бойся, ибо он (начальник) не напрасно носит меч (!); он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13:4).

Поэтому, на первый взгляд может показаться, что проблема искусственная и нас вовсе не касается. Но это не совсем так. Полагаем, нам будет небезразлично, чьим именем будет лишён жизни человек, на чью совесть ляжет ответственность за нарушение заповеди Божьей. До революции эта ответственность падала на Государя, на Царя, именем которого приговор о смертной казни и назначался. Большевики отказались от персональной ответственности за смерть, возложив её на весь советский народ — с тех пор смертные приговоры выносятся от имени всех граждан, то есть и нас с вами, верующих, боящихся нарушения Заповеди Божьей. Получается, что, не спрашивая нас, на нас возложили солидарную ответственность за непоправимое решение какого-нибудь возможно не слишком озабоченного христианской моралью судьи. И если ещё можно было бы смириться с существующим порядком судопроизводства (от имени российского народа) при вынесении судами судебных решений во всех прочих случаях, то смертная казнь должна стоять особняком. Насильственное лишение человека жизни отличается от всех прочих наказаний тем, что оно недвусмысленно запрещается законом Божьим. Действительно, лишение свободы — это в терминах евангельских времён, перевод человека из свободного состояния в рабское. Оно не выходит за рамки обычных действий власти для поддержания правопорядка в обществе.

Напомним, каким образом и чьим именем был приговорён к немыслимой смертной казни Христос Бог. И римский наместник Пилат, и четвертовластник Ирод, и первосвященник Каиафа передавали Иисуса Христа из рук в руки друг другу для вынесения приговора, пытаясь избежать личной ответственности за готовящееся беззаконие, пока не нашлась возможность возложить ответственность на народ: «…первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить… Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:20,22,27). То есть евреи сами приняли на себя ответственность за этот ужасный приговор и за все последствия. Подобным образом и мы все подпадаем под ответственность за смерть приговорённого от нашего имени судом человека. Разве это справедливо? Убийство человека, пусть и законное, должно лечь не на совесть народа, но — конкретного человека, облечённого властью. Кто же может быть таким человеком? Очевидно, что только первенствующий в народе. Вообще-то и в древнем и в средневековом, т. е. аутентичном сознании именно этим — правом законно казнить человека в мирное время и отличался Государь от всех прочих начальников. Представляется, что и в Российской Федерации во всех смыслах разумно передать это право исключительно Президенту. С одной стороны, само, как бы, возвращение смертной казни явится выполнением воли требующей этого подавляющей (до 90% по опросам) части населения страны, с другой — руководитель государства может на время, а может быть — и вовсе, отказаться от применения смертной казни, просто никого не приговаривая к ней. Высшей же мерой для всех судов, кроме Президентского, останется пожизненное заключение. Введение такой меры хоть и потребует внесения изменений в Конституцию, но будет положительно встречено общественностью, особенно, если его должным образом подготовить. Президент уже имеет особое право миловать, осталось поручить ему право и казнить, само собой в исключительных, оговорённых законом случаях.

Есть здесь и другая, так сказать, духовно-нравственная сторона дела. Став законным вершителем правосудия в отношении жизни и смерти своего согражданина, Верховный Правитель получает и некую сакральную составляющую своей власти (довольно ощутимую). Он уже не сможет считать себя просто главным менеджером, совесть его уже будет отягощена правом, которого не имеет в государстве больше никто. Ещё раз подчеркнём, что это потенциальное исключительное право может быть и никогда не применено, и меч как бы будет всегда лишь на вершок вынут из ножен, но это наверняка заставит злодеев о многом задуматься. Это поможет руководителю государства дисциплинировать свою команду, поможет также более твёрдо и уверенно вести мимо рифов наш огромный многонациональный ковчег.

P. S. Эти заметки являются консолидированным мнением редакции «Русской линии» и они были в 2010 году изложены Министру юстиции РФ Александру Коновалову для внесения в план работы Общественного совета Минюста. Сейчас наступило самое время вновь поставить этот вопрос в повестку дня.

Член Общественного совета Министерства юстиции РФ Александр Алекаев

Главный редактор «Русской линии» Сергей Григорьев