Ленин сегодня

Оголтелый русофоб, богоборец и кощунник — кумир российских патриотов. Что может быть несуразнее? Но в нашем историко-политологическом театре абсурда происходит именно так.

Человек, с детства ненавидевший Россию, вышколенный столь же оголтелыми русофобами, долгие годы проживавший на Западе в политэмиграции, получавший оттуда финансирование на революционную смуту и уничтожение России, ходит в кумирах целой плеяды российских патриотов. За человека, испытывавшего самую зверскую ненависть к православной вере и Церкви, виновного в целенаправленных убийствах православного духовенства, впрягаются люди, козыряющие своим православием. Да так, что любые разговоры о его захоронении по христианским традициям воспринимаются этими людьми, как святотатство. А о сносе его памятников нельзя даже заикаться!

Речь, как вы понимаете, идёт о Владимире Ильиче Ленине, чей образ в нашей стране по-прежнему овеян романтической мифологией. Биография этого человека достаточно известна, досконально изучена в течение 70 советских лет и ещё более досконально пережёвана за 25 лет «демократии», поэтому нет смысла в очередной раз приводить известные всем факты. Но можно поступить по-другому: попробовать сопоставить известные всем ленинские деяния с реалиями нашей современной жизни.

Итак, представьте себе ситуацию. В современной российской либеральной интеллигентской семье рождаются двое детей, которых с детства папа с мамой и захожие друзья родителей приучают ненавидеть «эту страну» и «этот режим». Старший брат оказывается вовлечённым в заговор по убийству президента (и это спустя 6 лет после убийства предыдущего президента!) и приговаривается к смертной казни (или, предположим, к пожизненному заключению и умирает в тюрьме «на почве сердечной недостаточности»).

Младший брат государственного преступника воспитывается в той же самой среде, что и старший. С юности увлекается новомодными европейскими философами, люто ненавидящими Россию, вроде Андре Глюксмана. Юноша (назовём его У.Л.) окончил элитную гимназию в крупном областном центре России, в которой директорствует ультралиберал — отец будущего адвоката-революционера. У.Л., брат государственного преступника, в условиях жесточайшей политической диктатуры беспрепятственно поступает в один из пяти лучших российских университетов. Но затем его, вовлечённого в кружок террористической организации, организовавшей убийство президента, исключают за участие в политической забастовке. Молодой человек не был арестован — он был всего лишь отправлен в родное имение его дедушки, которое у семьи не конфисковали после участия члена семьи в террористическом заговоре.

Спустя год юноше было разрешено вернуться в Казань, где он вступил в марксистский кружок. Карла Маркса и Фридриха Энгельса ещё недавно в нашей стране почитали, наравне с Лениным, на уровне верховных божеств. На самом деле эти два человека ненавидели русских на генетическом, расовом уровне. Маркс в своей статье называл славян «контрреволюционной расой, раковой опухолью Европы». Энгельс писал без обиняков: «У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться варварскому игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы — Россию».

Пик русофобских излияний Маркса и Энгельса пришёлся на Крымскую войну 1853 — 1856 гг., которую они призывали превратить в «священную борьбу европейских наций против России». Маркс буквально заклинал: «Кронштадт и Петербург необходимо уничтожить… Без Одессы, Кронштадта, Риги и Севастополя с эмансипированной Финляндией и враждебной армией у врат столицы… что будет с Россией? Гигант без рук, без глаз, могущий только пытаться поразить своих противников слепым весом». Энгельс, в свою очередь, пытался обосновать теорию военного похода на Москву, которая позволила бы европейским союзникам избежать ошибок Наполеона в 1812 году.

Наконец, работа Маркса «Тайная дипломатическая история 18-го столетия», опубликованная в СССР только в 1990 году (!), буквально кишит русофобскими перлами. Вот один из них: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть роль раба, ставшего господином. Впоследствии Пётр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингиз-хан завещал осуществить план завоевания мира».

Таким образом, невозможно одновременно восхвалять Маркса и Энгельса с героями Отечественной войны 1812 года или обороны Севастополя. Одно отрицает другое. И естественно, наш герой в указанный период не мог пройти мимо этих русофобских работ, до основания пропитавшись их душком. У.Л. стал активным участником террористической организации, за членство в которой уже поплатился жизнью его старший брат. Молодому адепту революционного террора разрешили сдать экстерном экзамены и получить университетский диплом. Он перебирается в столицу и устраивается помощником адвоката, начиная публиковать в газетах статьи о необходимости революции в России, многие из которых были опубликованы легально.

К 25 годам У.Л. становится известным деятелем среди столичной оппозиционной тусовки и отправляется в своё первое турне на Запад, где встречается с одним известным политэмигрантом — гуру революционного движения в России (который ещё за 10 лет до этого в своей прокламации признаёт необходимость «революционного террора против абсолютистского правительства»), а также со своими будущими спонсорами. Возвращаясь, он вместе с другими революционерами создаёт «Союз борьбы за освобождение российского народа». В духе нынешних адептов лозунга «пора-валить» он называет Россию «дикой, полуфеодальной страной», а ближайшей его целью становится «свержение самодержавия в союзе с либеральной буржуазией». Узнаёте тот казавшийся причудливым альянс, сложившийся осенью прошлого года на Болотной площади?

Впервые отправившись на Запад в качестве политэмигранта, герой нашего рассказа, подобно активным деятелям Болота, не испытывал иллюзий по поводу народа, который ограничится только экономическими требованиями. Нет, в революции на быдло рассчитывать нельзя! В своей статье «Что делать?» он пишет о необходимости «авангарда» — организации революционеров, которая «привнесёт революционное сознание» в консервативные народные массы. Именно так мыслят свою роль идеологи «белоленточной» революции: именно они, элитарии, должны возглавить тёмный дремучий российский народ и привести его к либеральному счастью.

Предположим, что между Россией и Японией возник вооружённый конфликт вокруг Южных Курил. И вот У.Л., находясь в эмиграции на Западе, пишет воззвание «К русскому народу», в котором называет этот конфликт «борьбой деспотического и отсталого правительства с политически свободным и культурно быстро прогрессирующим народом». Сами Курильские острова он презрительно называет «Желтороссией». Демагогически живописует «новые бедствия», которые война за удержание Курил сулит российскому народу. В «болотном» духе бичуется «политика деспотического правительства, которая попирает все права и держит в рабстве весь народ». И наконец, «в ответ на бешенные военные крики, в ответ на „патриотические“ манифестации холопов денежного мешка и лакеев полицейской нагайки» автор воззвания призывает все демократические силы выступить с лозунгом «Долой самодержавие!», «Пусть будет создано народное учредительное собрание!». Знакомо, да? Теперь понятно, что традиция бить в спину собственной воюющей армии начинается отнюдь не с Сергея Адамовича Ковалёва?

Когда спустя год в России разгорается ливийский сценарий («устроим Тахрир на Красной площади!», как пела группа Pussy Riot), наш герой под чужой фамилией, приезжает в Россию и принимает самое активное участие в событиях. У.Л. активно поддерживает террор против законной власти в стране. Для него террор становится полезным для революционных целей, пока он становится «частью массового движения». В одной из статей он предлагает создавать «отряды революционной армии всяких размеров, начиная с двух-трех человек», которые «должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога…)». У.Л. открыто отдаёт приказы о подготовке терактов против государственных чиновников и полицейских, призывает совершать убийства казаков и хоругвеносцев, взрывать полицейские участки, обливать солдат кипятком, а полицейских серной кислотой. Его не узнавали ближайшие соратники: из критика терактов как бесполезного метода борьбы он превратился в ярого апологета террора. Старшие члены оппозиционного движения только качают головами, называя нашего героя и его последователей «компанией уголовников».

После провала революции наш пассионарий вновь бежит на Запад и живёт там долгие девять лет. Когда разгорается новая война с Европой, например из-за стойкого желания России защищать права косовских сербов или русскоязычных жителей Эстонии, претендент в народные вожди снова выступает с позиций радикального пораженчества. Он в точности воспроизводит характеристику, данную России записным французским русофобом, маркизом де Кюстином — «тюрьма народов». А в другой статье — «О национальной гордости русских», наполненной плачем об Украине, «подавляемой русскими шовинистами», употребляется другое заклинание, с помощью которого спустя каких-то 70 лет какая-нибудь очередная мадам Стародворская будет в очередной раз разваливать российскую государственность — «Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы». Причём под понятие «угнетение чужого народа» подпадёт любая попытка защитить своих соотечественников от геноцида, организуемого «угнетаемым народом», как, например, геноцид галицийских москвофилов в австрийских концлагерях Терезин и Талергоф.

У.Л., подобно Борису Немцову в 2004 году, воспылал какой-то иррациональной любовью к украинскому национализму. В украинских националистических изданиях товарища называют «найкраща голова російської опозиції». Российская контрразведка обнаруживает его тесные неопровержимые связи с украинскими, грузинскими, чеченскими и другими националистами.

Пребывая в нейтральной стране, наш герой в течение трёх дней находился на территории посольства страны, воюющей с России. Публикуется масса достоверных документов о финансировании этого господина и его партии вражеской страной в самый разгар военных действий, когда российские солдаты ежедневно проливают кровь в окопах. А когда в воюющей России, благодаря предательству правящей элиты, всё-таки происходит цветная революция, герой нашего рассказа проезжает в пломбированном вагоне через территорию враждебного государства. После войны вражеский генерал пишет в своих мемуарах: «Посылая Л. в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это было оправдано, Россию нужно было повалить».

Сегодня в кругах лево-патриотических публицистов модно рассуждать, что, дескать, Ульянов-Ленин просто использовал Германию, воевавшую с Россией, для достижения собственных целей. Столь же модно рассуждать, что двум монархиям надо было не воевать, а строить континентальную ось. Пусть так. Но вложите вот эти слова — «Посылать. в Россию было оправдано с военной точки зрения, Россию нужно было повалить» — в уста, например, верховного главнокомандующего Вермахта Вильгельма Кейтеля. Или в уста Уильяма Кейси — директора ЦРУ при Рональде Рейгане. Или в уста нынешнего директора ЦРУ Дэвида Петрэуса. Можно ли, по мнению ленинистов-государственников вроде уважаемого мной Сергея Кургиняна, оправдывать сотрудничество Алексея Навального с Госдепом США тем, что «Навальный только использует Госдеп»?

Вернёмся к нашему герою. Приехав в Россию, У.Л. становится ярым сторонником украинского национализма, равно как поддержки сепаратизмов на территории России. Заявлениями вроде «берите суверенитета, сколько проглотите» — дело не ограничивается. Он пишет целый ряд громких статей, бичующих «политику русского держиморды» и проповедующих право наций на самоопределение вплоть до отделения от России. Спустя всего несколько месяцев, когда У.Л. на волне всеобщего разложения придёт-таки к власти в стране, его идеи облекутся в форму официального документа новой власти — «Декларации прав народов России». Представим себе на минуту, что такая декларация была издана в начале 90-х ельцинским режимом — и право на выход из России признавалось бы за чеченцами, татарами, башкирами, карелами, якутами, мордвой, тувинцами.

Свои взгляды на национальный вопрос У.Л. излагает в своей работе «К вопросу о национальностях и об „автономизации“», в которой отстаивает своё видение принципа территориального устройства России: она должна стать «конфедерацией свободных республик» в духе крайних либералов либо национал-демократов. У.Л. выступает с позиции крайнего космополита, требующего «защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ». Далее он употребляет выражение «шовинистическая великорусская шваль», «истинно русский держиморда» и т. д.

У.Л. открыто вводит в национальную политику двойной стандарт, призывая «отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетённой». По его мнению, «лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить». Эта статья станет основой для всей последующей национальной политики: взращивания национальных кадров, прививания русскому населению комплекса неполноценности и последующего расчленения самой России.

Об участии исследуемого персонажа в массовом революционном терроре написано много. Сегодня многие с государственнических позиций пытаются оправдать террор — дескать, без этого нельзя было сохранить Россию от расчленения. Однако как сегодня читалось бы следующее указание: «Необходимо произвести беспощадный массовый террор против жуликов, воров, попов и путинистов; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

Кстати, о Церкви. Наш герой ненавидит религию почище любого Невзорова или украинской группы «Фемен». Ещё находясь в эмиграции на Западе, он пишет статью, например, «Демократия и религия», где называет религию «видом духовного гнёта», «опиумом для народа» и «видом духовной сивухи». Однако в этой же статье, наряду с категоричным требованием отделения религии от государства и рассуждениями о необходимости атеистической пропаганды, содержится похвала тем, кого сегодня назвали бы «церковными либералами». Этот отрывок достоин того, чтобы воспроизвести его полностью — дабы предположить, кому из известных современных политиков оно могло бы принадлежать:

«Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство, даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, навязанного „служителям бога“. Мы. должны поддержать это движение, доводя до конца требования честных и искренних людей из духовенства, ловя их на словах о свободе, требуя от них, чтобы они порвали решительно всякую связь между религией и полицией. Либо вы искренни, и тогда вы должны стоять за полное отделение церкви от государства и школы от церкви, за полное и безусловное объявление религии частным делом. Либо вы не принимаете этих последовательных требований свободы, — и тогда, значит, вы всё еще в плену у традиций инквизиции, тогда, значит, вы всё еще примазываетесь к казенным местечкам и казенным доходам, тогда, значит, вы не верите в духовную силу вашего оружия, вы продолжаете брать взятки с государственной власти, — тогда сознательные рабочие всей России объявляют вам беспощадную войну».

Придя к власти, наш персонаж выступает инициатором четырёх кампаний по уничтожению Русской Православной Церкви, которую в своих статьях именовал «ведомством полицейского православия». У.Л. инициирует лишение Церкви юридического лица, а православного духовенства — политических прав, начинает закрывать храмы и монастыри. По его прямому указанию вскрываются и расхищаются мощи российских святых — например, преподобных Сергия Радонежского и Тихона Задонского. Путём использования церковно-либеральной пятой колонны организуется церковный раскол. И наконец, он цинично, воспользовавшись голодом и восстанием в некоем сибирском городке, организует кампания по изъятию церковных ценностей, для того, чтобы «разгромить наголо» Православную Церковь. Вы скажете, что такой кошмар в России больше невозможен? Но разве Олег Кашин не предрекал уничтожение Храма Христа Спасителя? Разве Собчак не возглашана «не забудем — не простим» после приговора «Пусси Райт»? И разве не слышали мы призывов «верните бассейн»? Только предтеча у них один.

***

Таким образом, есть сферы, где компромисс со стороны православных патриотов (да и вообще православных верующих) невозможен. Одной из таких сфер является отношение к фигуре Ульянова-Ленина. Для православных людей он навсегда останется русофобом, безбожником, палачом русского народа и Православной Церкви. Хотите найти консолидирующую фигуру в советском периоде — ищите другую.

Я допускаю, что у «самого человечного человека» могут оставаться адепты. Они вправе сохранить мавзолей — место языческого поклонения своему богу — перенеся его куда угодно: в Ульяновск (если примет его симбирская земля), в Женеву, в Париж, в Лондон. Оно могут за свой счёт содержать целую лабораторию по издевательству над телом человека, умершего 90 лет назад. Но на Красной площади, в сердце православной России, не место ни самому Ленину, ни даже его имени, написанному заглавными буквами.

http://www.taday.ru/text/1 828 314.html