 |
| Татьянин день | Андрей Рогозянский | 19.09.2012 |
Массовое Православие — мечта трудноосуществимая, и мы не должны унывать. Если Дарью Донцову читают больше Тургенева, то первая из-за этого не становится великим писателем.
Социология даром, что сестра математике. Цифры ею истолковываются противоречиво, а посему и навык в общении с ней необходим особый: общефилософский и апологетический. Попробуем рассуждать. Например, опросы показывают, что 2,7% наших соотечественников придерживаются здорового образа жизни. Не курят, не пьют и по утрам совершают забег на три километра. Вопрос: 2,7% - много это или мало? И, главное, что можно сказать об идее здорового образа жизни, исходя из показателя в 2,7%? Может быть, сторонники здорового образа жизни маргинальны? Может быть, мнение большинства давно опровергло идею здорового образа жизни как мракобесную и отсталую? Вообще, это очень страшно? Это запирает людей в гетто, лишает необходимых социальных коммуникаций? Возможно, лишний час сна и сигарета спросонок избавят от напряжения и помогут лучше понять окружающих…
А те, которые в своём унылом, мизерном меньшинстве продолжают не смотреть телевизор и не слушать «Русское радио»! В своём несмотреньи-неслушании они всенепременно отстанут от жизни. И вымрут как динозавры. Ты никогда не знаешь, за кем теперь замужем Пугачёва. О чём разговаривать с приятелями? 6% - ничто против 93. Это неудачники, которые никогда не будут иметь влияния в обществе. Рейтинги не ошибаются, показатели в 45,1% у программы «Хлев-2», 63,6% у капитал-шоу «Страна дураков» и 79,0% у «Кто не хочет быть миллиардером, пусть идёт в.» наглядно показывают бессмысленность изоляционизма.
К сожалению, спекуляции на социологии в отношении Православия выходят за всяческие пределы. Разные источники дают от 1 до 5% воцерковлённых от населения — цифра, как полагают многие, за своей малостью ставящая под сомнение значение Русской Православной Церкви. По той же логике ходить в библиотеку должно быть зазорно, ибо число посещающих библиотеки чрезвычайно мало. Мастера балета со своей небольшой аудиторией должны сообща горевать по своей немассовости, науке же не остаётся иного, как бесконечно оправдываться перед обывателем в своей недостаточной утилитарной пользе.
Не понимаю, чем может дискредитировать Церковь цифра в 1%? Отставанием в антирейтинге? Стыдиться следует большинству, не желающему думать о высшем. Народ, уважающий свою веру, почитающий свои святыни, дружен и крепок. Миллионы абортов, супружеские измены, множество сирот, брошенных стариков формируют, напротив, социологию распада. И что, скажите, в данном «общественном мнении» Церковь уже осуждена?.. Спор между религиозным и секулярным перестаёт быть спором о принципах, но о вседозволенности. Плохо, когда всего один среди ста в нашем обществе чтит заповеди Божии. Но даже если это будет один среди тысячи, заповеди не потеряют в значении.
Массовое Православие — мечта трудноосуществимая, и мы не должны унывать. Если Дарью Донцову читают больше Тургенева, то первая из-за этого не становится великим писателем. А читать Ивана Сергеевича не становится зазорным. Нравственные проблемы затрагивают в том числе христиан? Это правда. И всё же по здравому рассуждению входить в 1% много лучше, нежели в любую другую статистику.
Рейтинговый бум по сути тоталитарен. Массовость — критерий, которым нас пичкают в удостоверение важности тех или иных явлений. Итак, чтобы доказать свою значимость и влияние, вам необходимы %%. Но для того, чтобы иметь высокие %%, вы должны стать тем, кем изначально становиться не собирались.
Кажется, что в рассуждения о необходимости массового Православия заложено не столько желание спасения для окружающих, сколько простая душевная слабость. Комфортно делать что-либо большой компанией и поверять себя мнением окружающих. Современный христианин часто теряется при том, когда большинство не разделяет его убеждений. Хотя, справедливости ради, что плохого или предосудительного — быть одним из немногих? Немногие становятся хорошими музыкантами, свободно решают сложные математические задачи, владеют древними языками и проплывают стометровку за минуту. Но именно им, статистически ничтожному слою, мы обязаны лучшими достижениями, примерами, вдохновляющими других, славой своих народов.
В логике роста и совершенствования нет оглядки на массовость, но только движение вперёд. Позволить себе «быть как все» означает остановиться и отступить, перестать быть собой. Непокорённым вершинам, остывшим талантам и чувствам человечество обязано одному: конформности, стремлению ослабить напряжение, укрывшись за общее правило. У апостола Павла есть очень отчётливые слова, помогающие понять причину наших нынешних борений: «не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего».
Догмат социальной религии гласит: «все не могут ошибаться». Ан нет, могут, ещё как могут… Евангелие говорит о соли, потерявшей солёность, и труженике, который, возложив руку на плуг, оглядывается назад. России не нужны рейтинги, выявляющие закономерности упадка, но философия лучшего человека и сословие лучших людей, которые позовут её вперед. Одного среди ста для этого будет достаточно.
