Есть на земле удивительные места, где небесная благодать непостижимо сочетается с красотой творения, а богатство земных даров с высотой подвижнического духа. Такова Святая Метеора — горная монашеская страна, второй после Святой Горы Афонской центр православного монашества в Греции. Скалы — каменные исполины — величественно застыли между землей и небом, будто являя собой раскрытую живую страницу Книги Бытия. Согласно преобладающему мнению геологов, такое необычное скалообразование берет свое начало в так называемом «Дельтогенном конусе», который образовался из речных камней и ила, нанесенных водами древнего фессалийского озера. После геологических преобразований Олимпа и Оссы озерные воды ушли в Эгейское море, оставив посреди Фессалийской долины причудливую гряду отвесных столпов, которым положено было стать местом непрестанно возносимой молитвы. Небольшой городок Каламбака, уже давно ставший международным туристическим центром, расположился у подножия окружающих его величественных каменных гигантов. Кажется, будто отелей и кемпингов в Каламбаке больше, чем жилых домов. Несмотря на поздний час и наступившую темноту, отправляемся на прогулку по городу. Сувенирные лавочки повсюду открыты, и вниманию полуночных паломников предлагаются керамические вазочки и статуэтки под античность, майки с цитатами из «Одиссеи», кассеты с греческой народной музыкой, морские ежи, сверкающие лакированными иглами, иконы византийского письма, кресты, четки. На улицах Каламбаки удивительно тихо, только изредка это ночное безмолвие нарушает проезжающий автомобиль или мотоцикл. Воздух сладко пахнет цветущими мандаринами. А в вышине, над размеренной и неспешной жизнью городка, раскинулось бездонное черное небо, усеянное по-южному яркими огромными звездами, будто опустившимися на монастырские вершины. Вдруг среди звезд видим на одной из скал большой светящийся крест — это в женской обители святого Стефана зажигают его каждую ночь в утешение путникам. Утром поднимаемся на Метеоры. В наше время совершить это восхождение не так уж трудно — по горным склонам проходит автомобильная дорога, напоминающая крымский серпантин, а для подъема в монастыри в скалах прорублены лестницы. Но все эти удобства — явления весьма недавние, появившиеся лишь в середине минувшего XX века. До этих пор только плетеная сетка-подъемник да горячая молитва, чтобы веревка не оборвалась, помогали желающим подняться в неприкосновенные обители. Метеоры удивительно красивы весной: на склонах распускается свежая зелень, нежным розово-лиловым цветом покрываются персиковые деревья, порой каким-то чудом укоренившиеся в едва заметной трещине на голой скале, алыми пятнами горят маки, а над цветами порхают пестрые бабочки. Поистине детскую радость вызвала у нас, паломников, и большая степенная черепаха, вышедшая погреться на солнышке. Ликует природа, а к середине подходит и духовная весна — Святая Четыредесятница, самое подходящее время вспомнить подвизавшихся здесь в постах, бдениях и трудах преподобных отцов. Согласно историческим свидетельствам, первые отдельные пустынники начали селиться в скальных ущельях, начиная с XI века. В конце XI и в начале XII века в Дупианском или Стагонском скиту образуется пока еще небольшая монашеская община с богослужебным центром в храме Пресвятой Богородицы. Первая организованная монашеская киновия среди богозданных вершин была основана около 1340 года преподобным Афанасием Метеорским (1302 — 1380). Именно он дал этим скалам название «Метеоры», что означает «висящие в воздухе, между небом и землей». Его сподвижником и преемником в деле устроения монастыря стал преподобный Иоасаф (1350 — 1423), в прошлом — император Иоанн Уресис Палеолог. Обитель преподобного Афанасия расположилась на самой большой из скал каменного леса, названной «Большой Платилитос», или «Великая Метеора». Именно с момента определения ее устава и ведет свое начало горная монашеская «Республика» — Святая Метеора, неизменно существующая уже более 600 лет. Поднимаемся по каменной лестнице в монастырь Великой Метеоры (другое его название — Преображения Господня, по главному собору). Раннее утро, вход еще закрыт, и есть время изучить таблички с молитвой Иисусовой и стихами из Священного Писания, которые встречаются повсюду на пути в метеорских обителях в назидание паломникам, и рассмотреть на монастырской башне знаменитую подъемную сеть, ставшую символом Метеор. Вот, наконец, нам отворяют тяжелую дощатую дверь, и мы проходим в Собор Преображения Господня. Собор существует с 1388 года, на протяжении истории монастыря по мере увеличения числа братии он неоднократно перестраивался и расширялся. Главную часть храма и притвор украшают фрески, принадлежащие, по мнению специалистов, ученику Феофана Критского Джорджи. Прикладываемся к иконам в иконостасе (в греческих храмах это дозволяется), а также к двум чтимым иконам под сенью — Пресвятой Богородицы Гликофилуссы (Сладкое Лобзание) и Святителя Николая. Выходим из собора и направляемся к святому источнику. По обе стороны от его струи прикованы на цепочках большие металлические кружки, которые мы и наполняем святой водой. Кроме благодатной влаги получаем и другое утешение — внезапно сотрудник монастыря, проводивший для нас экскурсию, выносит корзинку розового лукума с орехами. У меня возникает сильное желание донести этот замечательный лукум как благословение Великой Метеоры до всех родственников и друзей в России, и я начинаю жадно прятать кусок за куском в чехол от фотоаппарата. Щедрый экскурсовод не возражает: «Чтобы жизнь ваша была сладкой!» С открытой террасы монастыря открывается необыкновенный по красоте вид на горы, предгорное селение и соседние обители. Всего на протяжении истории монашеской республики в Метеорах существовало двадцать четыре монастыря вместе со множеством одиночных келий, аскитариев, часовен, скитов, пещер, затворов, столпов, рассеянных по всем метеорским горам. Можно сказать, что молитвой и трудами подвижников здесь освящена каждая скала, каждая пещера, каждый камень. Некоторые из монастырей сохранились до наших дней только в виде развалин (Свято-Духовский, Вседержителя, Горний, св. Георгия Мандиласа, Свято-Сретенский и др.). В настоящее время в Метеорах шесть действующих монастырей: четыре мужских — Великой Метеоры (Преображения Господня), преп. Варлаама (Всех Святых), Святой Троицы, и свт. Николая Анапавса (Успокоителя); и два женских — св. Варвары (Руссану) и св. Стефана. Монастырь преподобного Варлаама — следующий на нашем пути. К этому уже успели подъехать к монастырским стенам автобусы с интуристами-европейцами — немцами, итальянцами и другими. Вездесущие торговцы сувенирами (так и хочется сказать «матрешечники», хотя здесь, в Греции, у них, разумеется, свой национальный ассортимент) уже встречают их, разложив свой товар. Начинаешь понимать, как нелегко современной братии и сестрам подвизаться в таких условиях всеобщего обозрения. Но ведь и обитатели секулярного мира, посещая действующие монастыри, получают видимое свидетельство о Христе, и, наверное, поэтому Господь попускает, чтобы по священной метеорской земле проходили шумные туристские толпы. Войдя в монастырь преподобного Варлаама, мы попадаем в райски нарядный весенний сад, полный цветущих плодовых деревьев. Паломников встречает отец Феофан, один из старейших насельников обители. Он застал еще те времена, когда братия в монастыре могли пользоваться только дождевой водой, которую собирали в большие деревянные бочки, теперь выставленные в качестве музейных экспонатов. Вслед за отцом Феофаном входим в храм Всех Святых. Стены его расписаны фресками, изображающими страдания мучеников первых веков. Храмовые росписи, сделанные в 1548 г. фивским художником Франко Кателано, очень точны в подробностях и реалистичны. Среди церковного убранства здесь, как и в других греческих монастырях и приходских храмах, видим многочисленные изображения двуглавых орлов: ими украшены паникадила, лампады, оклады икон. Отец Феофан рассказывает подробно о каждой фреске, и, слушая его плавную греческую речь, рассматривая картины, повествующие о подвигах веры, ощущаешь очень остро вселенскость Православия. Ведь такой же батюшка-молитвенник с удивительно светлым лицом и полной любви улыбкой мог беседовать с нами в Троице-Сергиевой Лавре или Псковских Печорах, только на голове у него была бы не греческая монашеская камилавка, а русский клобук с наметкой. Место, время и язык изменяют ничтожно мало по сравнению с благодатью Божией, которая в любом православном храме мира дарит чувство Отчего, родного дома. Начинаешь понимать, что Православие для русских отнюдь не национальная привилегия, а такой же бесценный, ничем не заслуженный дар, как и для греков, сербов, болгар, американцев… «Имэ ортодокси», — отвечаю на вопрос продавца в иконной лавке, смущенного, видимо, моей нездешней русоволосой и голубоглазой внешностью и вездесущей журналистской пытливостью, и почему-то многократно повторяю про себя эту греческую фразу, понятную без перевода. Около часа дня все монастыри Метеор закрываются для доступа туристов и паломников на довольно продолжительный перерыв, длящийся несколько часов. Такова особенность местного климата — большую часть года в это время стоит очень сильная жара. До начала этого перерыва успеваем посетить еще один монастырь — святителя Николая Анапавса. Миновав монастырскую пасеку, поднимаемся по тропинке в обитель, расположенную на узком пространстве скал. Входим в небольшой храм свт. Николая, расположенный на втором этаже монастырского здания, прикладываемся там к чтимому образу Мирликийского чудотворца. В притворе храма имеется редкая по иконографии фреска, написанная в 1527 году Феофаном Критским — «Адам дает имена животным». Поднимаемся выше, на открытую площадку рядом с монастырской звонницей. Уже совсем жарко палит солнце, и большим утешением для поднявшихся на вершину служит холодная вода из питьевого фонтанчика и, как и в первых двух монастырях, предложенный сладкий лукум. А в ясном голубом небе над звонницей развеваются два флага — сине-белый — государственный, и церковный — желтый с двуглавым орлом. К сожалению, познакомиться с женской монашеской жизнью на Святой Метеоре в этот раз не удалось — лимит времени не позволил. Но мы узнали, что душистые свечи из чистого воска (свечи другого качества в небесных монастырях возжигать нельзя, чтобы не причинить вреда фрескам) сделаны именно руками метеорских сестер, их же трудам принадлежат многие новонаписанные иконы, вышивки, плетеные четки. В древности женщинам доступ на Метеору был запрещен, как и на Афон. Только в годы турецкого ига и разорения женщины вошли в скальные монастыри, чтобы спасти от бесчинствующих агарян православные святыни. Это были жительницы ближайших селений, благодаря решимости которых многие святыни удалось сохранить. С тех пор женщинам было разрешено селиться на священных вершинах. Покидая Метеоры, мы увидели в одной из пещер множество привязанных разноцветных платочков. Это был аскитарий святого Георгия Мандиласа, в наши дни не действующий, находящийся в разрушенном состоянии. Согласно поверью, святой Георгий непременно поможет просящему, если тот доберется до его пещеры (весьма труднодоступной на первый взгляд, представляющей собой углубление в отвесной скале) и оставит там платок. Карабкаться по вертикальной стене мы не рискнули, но тоже помолились святому Георгию и всем метеорским преподобным отцам в надежде вернуться когда-нибудь на эти Богом благословенные вершины, находящиеся между небом и землей и являющие собой образ подвижнической лествицы духовного восхождения. Каламбака — Метеоры
