 |
| Радонеж | Протоиерей Андрей Ткачев | 10.08.2012 |
Пафосом унижения идолов, сих ложных «богов», которым кланяются отчужденные от истины народы, проникнуты многие Писания. Псалмы говорят об идолах: «Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат, и нет дыхания в устах их» (Пс. 134:16−17). Подобными словами укреплял и Иеремия уходивших в плен евреев, чтобы те, увидев, праздники языческие, не поколебались и не усомнились в Боге Израиля.
Можно повторить и осмыслить основную нить осуждения. Есть язык, но он молчит. Есть глаза, но они не видят. Уши есть, но слышать они тоже не хотят. Не кажется ли вам, что грешник, отказывающийся молиться Богу, не умеющий Бога хвалить, похож на идола. В отношении молитвы он молчит языком, хотя имеет его. В отношении слова Божия, он глух, хотя имеет уши. У него есть глаза, ежедневно рассматривающие Божий мир, но это зрение ничего не говорит сердцу, и человек духовно подобен слепому.
Получается, что закрытый для молитвы и веры человек, подобен идолу. Так оно само получается, и у меня нет намерения специально оскорблять или обижать отдельно взятого незнакомого человека. Вот и Исайя говорит: «Огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Ис. 6:10)
У идолов глаза незрячие, и люди очи свои «сомкнули». У идолов уши не слышат, и люди «слышат с трудом». Те стоят, не двигаясь, и эти в добрых делах подобны мокрой тряпке, которая не хочет гореть, или — ржавеющей машине без мотора. Те (идолы) принимают поклонение безумных, и эти (люди) требуют поклонения себе, и иначе как богами в тайне сердца себя считать не согласны.
Грешник, это не просто тот, кто грешит, в смысле матом ругается, приворовать не прочь, постов не хранит, горькую пьет без меры. Все это понятно и праведности здесь не найдешь. Но настоящий, подлинный грешник, Библией вытащенный на свет и Христом разоблаченный, это тот, кто любит себя самого без всякой меры, и мир весь согласен рассматривать только в качестве подножия ног своих. Это тот повседневно-бытовой гордец, который ничего великого не совершил, однако не знает над собой никаких авторитетов, и кому Сам Бог не указ. Вот где сатанизм при галстуке и с почищенными зубами, при либеральном наборе расхожих выражений и словесной декларации всеобщего равенства.
Нужно покланяться Богу ежедневно и многократно. Иначе нет защиты от превращения в манекен. Манекен на человека похож, только не смеется и не плачет. При необходимости его можно на части разделить. Для рекламы шляп нужна голова без туловища. Для рекламы колготок — ноги без всего остального. Для пиджака или платья — туловище без головы.
Вникните в этот словесный образ.
Манекен — тот же идол. А идол, это тот, кто на человека похож, но Богу не молится. Уши имеет, но слов Божиих не слышит; уста имеет, но молитву Богу не приносит. Это — идол, то есть сам себе «бог». Так вот, этих идолов, они же — манекены, в известных случаях без жалости расчленяют хозяева рекламных площадей, отвинчивают руки-ноги, уносят в склад. Оно и правда — сложно ждать к себе уважения от людей тем, кто Богу молиться отказывается.
Идолопоклонство классическое, с жертвоприношениями, капищами, жрецами, давно отошло в область преданий на нашей земле. Но само идолопоклонство не исчезло, поскольку, как мы видели, жизнь без прославления Бога есть ни что иное, как самообожествление и превращения человека в истукан.
Идол хочет к себе любви; идол устами из папье-маше требует уважения своих элементарных прав; идол требует, чтобы его пластмассовый голос не потерялся в урне, но был справедливо учтен. Под иным углом зрения вся жизнь наша достойна названия «восстания манекенов». Об этом можно фильм снять.
Ночь. Большой город. Только светофоры мигают и горят витрины больших магазинов. Вдруг начинают оживать манекены внутри витрин. Они угловато движутся, разминают затекшие руки-ноги, потом бьют витрины и медленно выползают на улицы. «Требуем уважения к нашему труду! За каждый просмотр товаров, на нас повешенных, нам причитается процент!», — кричат они пластмассовыми голосами. Так они ходят до утра, распугивая заблукавших алкашей и таксистов, а наутро их жестко вяжет милиция. От ударов палками они крошатся и трескаются, на чем, собственно, фантасмагория и оканчивается.
Вся жизнь наша в изрядной доле — фантасмагория. И всё потому, что молиться перестали. Одни вовсе не молятся. Другие делают вид, что молятся. А идолы множатся. Множится количество уст, не умеющих говорить, и ушей, не умеющих слышать. Так говорит Исайя. Так говорит Давид.
