 |
| Известия | Елизавета Маетная | 30.06.2012 |
Посёлок Демьяново, что на окраине Кировской, Архангельской и Вологодской областей, поначалу едва не стал новой Кондопогой, хотя вскоре было заявлено, что никакой национальной подоплёки тут нет. Стрельба и массовая драка на пилораме между 27 дагестанцами и 250 жителями посёлка, случившаяся 22 июня, произошла на бытовой почве и по вине полиции, не предотвратившей её, такова официальная версия. И просто чудо, что демьяновское побоище на лесопилке, прогремевшее на всю страну, обошлось без жертв.
На самом деле национальный конфликт есть, и зрел он давно, говорят в самом Демьяново и соседних посёлках. И дело тут не только во взрывном характере «пришлых» дагестанцев, но и в не менее темпераментных и скорых на расправу русских мужиках, всю жизнь проживших в глухих кировских лесах. О том, что здесь до сих пор живут и работают люди, похоже, забыли все — от федеральных до местных властей. Здесь уже давно каждый сам за себя и очень далеко от закона.
Сейчас в Демьяново полиции, наверное, больше, чем в любом другом уголке России. В среду вечером на беседу с местными жителями прилетел на вертолёте губернатор Кировской области Никита Белых. Жаль, что он не поехал сюда на машине — в объезд через Республику Коми или Вологодскую область, потому что прямой дороги нет. Семь часов незабываемых американских горок с редкими вкраплениями асфальта и вполне приличной федеральной трассой лишь возле Кирова были бы ему гарантированы.
Автобус между посёлками последний раз ходил в 60-е годы прошлого века. Лет 30 назад людям пообещали проложить прямую дорогу — лесники тогда были в почёте и всячески поддерживались государством. В Демьяново, например, помнят, как в магазинах продавали финские костюмы и спецпродукты, которых и в Москве-то было не найти.
Валить лес и обрабатывать древесину тогда приезжали сюда со всего Союза, да так и оставались, обзаводясь жёнами и детьми на месте. Два крупных предприятия — ЛПК (лесоперерабатывающий комбинат) и фанерная фабрика остались ещё с тех времён, хотя их уже не раз банкротили, а местный бюджет не получал налоги годами.
За место под солнцем, как и сейчас, с аборигенами приходилось биться — к примеру, вьетнамцы, работавшие на ЛПК, не выдержали массовых драк и поножовщины и все сто человек дружно отправились обратно на родину, было это ещё при Союзе. А вообще, демьяновские парни славятся своим крутым нравом — если нет «пришлого» врага, им не лень поехать в соседний посёлок, чтобы помахать кулаками там.
— В Подосиновец (посёлок в 10 км) на драки ездили под охраной милиции на автобусах, помашут кулаками, наорутся, кого-то покалечат — и снова всё тихо, — рассказывают старожилы. — У нас же деревня, крикнули: «Наших бьют!» — и всё, мозг отключается, народ идёт биться. А кто, кого и зачем — разберутся потом.
Но тогда и сейчас — две большие разницы. Раньше, говорят в посёлке, здесь была хоть какая-то власть и милиция и, главное, была надежда на лучшую жизнь. Теперь же вообще ничего не осталось.
Началось, как это часто бывает у деревенских, с пустяка. Парни подрались в местном баре.
— Мы сидели там с девушками, — рассказывает Расул Са-лехов. — Двери закрыли, никого не пускали. Тут к нам начал ломиться Руслан Шишкин — я с ним хорошо знаком, вышел поговорить. Слово за слово, мат-перемат, ну, в общем, он выбил дверь, разбил окно, подрались мы, короче.
На следующий день договорились, что Шишкин возместит причинённый ущерб. Но тот не явился, поэтому вновь «забили стрелку» на берегу реку. Речка хоть и называется Юг, течёт на север, на разборки явились около 30 местных и двое «дагестанцев» — сам Салехов и его друг из Кизляра Ахмед, племянник бизнесмена и владельца пилорамы Нуха Курамагомедова.
Ахмед до сих пор ходит с синяками под глазами, не лучше выглядит и его противник Александр Бабушкин. Оба говорят, что драка была честной — даже не бились, а скорее боролись. Руководил процессом, подначивая парней, местный «авторитет» Денис Долгодворов, за плечами которого изнасилование, побои, побег и в итоге тюрьма.
— Денис кричал, что он здешний бог, а всех «чёрных» отсюда вышибут, я кричал, что бог тут я, — крутясь на турнике, рассказывает Салехов, явно гордый собой.
Дядя изрядно побитого Ахмеда, Нух Курамагомедов, был в это время на другой пилораме, неподалёку от Сыктывкара. Он страшно разозлился, что его племянника избили и пообещал залить посёлок кровью, об этом он якобы сообщил «авторитету» и «богу» Долгодворову, а тот — всем остальным. На подмогу дагестанцам выехали несколько машин с боевиками, разнеслась страшная весть по посёлку. Машины с боевиками в итоге «превратились» в автобусы с боевиками. 22 июня, вооружившись дубинками и арматурой, а некоторые «загрузились» ещё и алкоголем, толпа де-мьяновцев двинулась в сторону «дагестанской» пилорамы, чтобы объяснить, кто тут на самом деле главный и кого — в случае чего — зальют кровью.
— Утром ко мне пришёл Сосо Абашидзе, он грузин, давно у нас живёт, тоже держит пилораму, у него наши местные работают. Сосо сказал, что утром к его работникам подъезжали парни на нескольких машинах и пообещали им проблемы, если они останутся работать у «чёрного», — вспоминает мэр Демьяново Андрей Третьяков. — Я тут же связался со всеми оперативными службами, прокурором, мы выдвинулись к дагестанской пилораме, чтобы переговорить с Нухом и остановить народ.
Основную дорогу перегородила полицейская машина. Но народ двинул к пилораме через лес, снося по пути оградки на местном кладбище. С обратной стороны лесопилки их ждали 27 дагестанцев с травматическими ружьями и дубинами — полиция, утверждает Нух Курамагомедов, отказалась его защищать. С другой стороны было около 250 местных, вооружённых камнями и арматурой.
— Они шли на нас, и я понял, что сейчас будет что-то страшное. Я сказал своим, что мы будем защищаться. И специально выстрелил вверх — часть народа сразу отпрянула, — вспоминает Курамагомедов.
Сразу после выстрелов на пилораме появились и полицейские, которые тоже стали палить в воздух. Массовое побоище закончилось без жертв.
Следующей ночью в Демьяново сгорел бар — тот самый, с которого и начался этот конфликт.
Бизнес по-демьяновски
«Дагестанская» лесопилка сейчас оцеплена полицией. Сотрудники со всей Кировской области спят в машинах и палатках, чай греют на костре. На самой пилораме не работают уже несколько дней — около трёх десятков дагестанцев, родных и приятелей хозяина Нуха Курамагомедова играют в настольный теннис и висят на турнике.
Хозяин пилорамы 41-летний Нух Курамагомедов говорит, что пострадал за свою доброту и щедрость и объясняет нам, что такое лесной бизнес по-демьяновски.
— Я больше всех в районе людям платил, потому что сам попробовал, что такое деревья пилить, убедился, какой это тяжёлый труд и поднял расценки в 1,5 раза по сравнению со всеми, — рассказывает он. — Зарплата всегда вовремя, горячий обед, деньги в долг давал без процентов, а местные всё равно — как к ним ни относись — работают две недели и в запой уходят. Или, говорю, давай оформляться — с трудовой, всё как положено, а он мне — и так хорошо, и пропадает куда-то.
Владимир — один из тех, кто работает у Нуха уже четвёртый год и оформлен по трудовой, подтверждает, что заработки у дагестанца самые высокие в посёлке: «50−57 тыс. получаю, у нас за такой зарплатой народ на север ездит». Что он будет делать, если и его семье начнут угрожать, пока не знает, но скорее всего пойдёт на лесопилку к русским, хотя у них «максималка 30−40 тыс., да и та с задержками».
Хвастаться Нухе не позволяет Коран, говорит он, но вот уже несколько дней ему приходится всем в посёлке рассказывать, сколько всего хорошего он для всех сделал. «Ёлку на Новый год на площади ставлю и увожу, дрова на ремонт летней площадки давал, а их тут же спёрли, — перечисляет он, — да по любому поводу всегда всем помогал!»
Мэр Демьяново Андрей Третьяков говорит, что так оно и было, правда, с небольшой поправкой — земельный налог дагестанец уже несколько лет не платит, никаких других поступлений от дагестанской лесопилки в бюджет тоже не идёт. Правда, замечает мэр, это не вина Курамагомедова, а его беда. Впрочем, как и вся история его появления в этом посёлке.
— Жил я себе в Дагестане, в посёлке Комсомольский возле Кизляра, заказал здесь лес для строительства, — вспоминает Нух. — У армянина, хозяина лесопилки Павла Давтяна. А он и лес не присылал, и денег не возвращал. Ждал я долго, а семь лет назад приехал сюда — Давтян отдал долги этой пилорамой, говорил, что всё у него законно.
Обошлась она мне в 2,5 млн рублей, а на деле оказалось, что купил я только бывший свинарник — земли до сих пор оформить не можем.
По кадастровому плану на месте лесопилки высятся сосны да ели 1-го класса, хотя на самом деле уже лет 10 как всё вырублено — порядка трёх тысяч деревьев, да ещё в запретной зоне, в 500 м от реки. И чтобы оформить эти 8 га, надо заплатить одних штрафов за незаконную рубку около 60 млн руб лей. Давтян, говорят в посёлке, половине Кировской области задолжал и куда-то сбежал, а дагестанец стал одним из тех, кто «круто попал». И продать её — никто не берёт, и бросить жалко — надо ж хоть какие-то вложения отбить, понимают все. Сам Нух раздал местным около 500 тыс. рублей — платил по долгам Давтяна.
Когда в 2005 году к Курамагомедову пришёл судебный пристав, чтобы описать за долги свинарник, тот набросился на него с кулаками. За что получил судимость и 1,5 года условно. Одной из тех, с кем он расплатился по старому «давтяновско-му» долгу, была председатель районного суда Валентина Эса-улова, та в ответ помогла погасить ему судимость, рассказывают в Демьяново. А потом сама судья Эсаулова набрала кредитов в банках, взяв в поручители чуть ли не половину посёлка, вышла на пенсию и уехала в Туапсе. Демьяновцы же до сих пор за неё расплачиваются.
Таких лесопилок, как у дагестанца Нуха, на весь район 69, в самом Демьяново — 27, из них всего пять принадлежат так называемым «лицам кавказской национальности», замечает глава района Владимир Рудаков.
— На большинстве предприятий людей не оформляют на работу и не все требования соблюдают, это правда, — констатирует он. — Каждый месяц устраиваем совместные рейды, ругаем, подаём документы в прокуратуру. Результат небольшой, но есть — в этом году уже больше 4 млн рублей одних штрафов в бюджет собрали.
Депутат и бизнесмен Александр Кочкин говорит, что штрафуют и выкручивают руки только русским, а у «приезжих» всё схвачено. Когда к нему самому пришли из прокуратуры, он пообещал спустить на них собак.
Хозяева пилорам не бедствуют — у них хорошие джипы и большие дома. Правда, говорят они, если работать по-честному и полностью легально, нормально не заработаешь. В администрации района возражают: было б плохо, не было бы очереди из желающих взять пилораму в аренду.
«Осторожно, дагестанец!»
Темноволосые парни в футболках «Осторожно, дагестанец!» появились в Демьяново года три назад. С тех пор и начались первые проблемы, которые закончились серьёзной потасовкой в баре «Три тополя», когда дагестанец Тимур пырнул ножом в шею сына депутата Кочкина. Кочкин-младший выжил, в ответ демьяновские парни сильно избили Тимура. Нух Курамагомедов срочно выслал родственника, которого в посёлке называли «отмороженным», обратно в Дагестан. Конфликт посчитали исчерпанным.
— В разгар свиного гриппа на остановке автобуса появились надписи: «Русским свиньям — свиной грипп!» — вспоминает депутат Сергей Бушмакин. Никто не сомневался, чьих это рук дело.
Потом они стали грубо приставать к нашим девушкам: подкарауливали их, говорили им грязные слова, рассказывают демьяновские парни. Впрочем, официальных заявлений об изнасилованиях не было, а демьяновские женщины возражают: «Наши парни ведут себя порой ничуть не лучше». Разборки между жителями посёлка и дагестанцами были, и не одна, признают все. Нух говорит, что несколько раз отправлял родственников назад, потому что «их плохо родители воспитали». Заявлений в милицию никогда не писали, потому что «это не принято, менталитет другой».
«Мужики должны разбираться сами, при чём тут полиция?» — убеждён 28-летний автослесарь Александр Бабушкин. Его арестовали сразу после беспорядков, а пару дней назад отпустили домой.
— Представляю, если бы мы так вели себя в Дагестане, сомневаюсь, что мы вернулись бы домой, — говорит он. — Они хамят, пальцы гнут. Вот зачем они ходят в этих дурацких футболках «Осторожно, дагестанец!»? На что они намекают — что мы должны их бояться, что они теперь здесь хозяева? Так никогда не было и не будет.
Его отец, в прошлом милиционер, Сергей Бабушкин тоже считает, что парни, пойдя на пилораму с арматурой, поступили правильно. «Нам, в отличие от них, уходить отсюда некуда — каждый встал постоять за себя», — объясняет он.
Среди тех, кто пошёл на разборки на дагестанскую пилораму, половина была взрослых мужиков, уважаемых в посёлке. Возглавлял колонну депутат Александр Кочкин на молоковозе, самый крупный предприниматель в районе Сергей Дол-гополов выставил народу ящик водки «для храбрости». Потом он говорил, что спиртное нужно было, чтобы всё напились и никуда не пошли.
Реформа провалена
Нух Курамагомедов винит во всём случившемся местных полицейских и лично и.о. начальника районной полиции Александра Клюшова. «Я 50 раз ему звонил, хотел сказать, что назревает большая разборка, но он трубку не брал! Полиция не предотвратила стрельбу, а своим бездействием спровоцировала всё это!» — убеждён он.
Клюшов понимает, что крайним сделают его и скорее всего он останется без погон, хотя клянётся, что ни одного звонка не было. Мы сидим в машине рядом с больницей, на часах полночь, а ему ещё ехать за 90 км в соседний посёлок, где случилась кража. До реформы милиции в Демьяново было 24 сотрудника, после неё осталось три участковых и один инспектор ПДН (по делам несовершеннолетних). Ещё какое-то время был дежурный в Демьяново, но и его сократили.
— Мы предупреждали, что этого делать нельзя — у нас район 120 км в длину и 30 в ширину, случилось что — и выехать некому, — говорит Клюшов.
Районная администрация писала губернатору Белых и главе МВД Нургалиеву, чтобы не разваливали милицию. Сам Клю-шов выразился тогда яснее: реформа провалена, жителей защищать некому, а нравы у людей тут крутые. После чего схлопотал неполное служебное соответствие — корректировать реформу под местную реальность никто не стал.
Клюшов не сомневается: появись они на пилораме на минуту позже — были бы трупы. Не стреляй хозяин пилорамы вверх — трупы были бы обязательно. Выстрелы подействовали отрезвляюще — примерно половина нападавших повернула назад.
Сам Клюшов незадолго до сходки уехал на плановое совещание в Лузу — это в 80 км от Демьяново по бездорожью, да к тому же без связи.
— Только приехал — у меня девять пропущенных звонков, народ уже идёт через кладбище на пилораму, я взял оперов и назад. А тут выстрелы вверх — это был Нух, мы сразу туда, — рассказывает он.
Опера из Лузы приехали с оружием — они-то потом и палили вверх, разгоняя народ. Местных же полицейских отправили к пилораме только в «брониках» и касках.
— Я как увидел вооружённых мужиков, первым делом присел и стал машинально искать камень или палку и мысленно с жизнью попрощался, — говорит один из полицейских. — Арматурой там бились, камнями кидались, но стреляли только вверх.
В больницу с травмами обратились три участника событий.
— Все они сказали, что были ранены из травматики, — листает тетрадь поступивших замглавврача больницы Галина Ушакова. — У них ссадины плеча и бедра, поверхностная рана носа, множественные ушибы мягких частей лица. Всех сразу отпустили домой.
В полиции говорят, что от травматики были бы совсем другие ранения: если стрелять в лицо из травматического оружия, от лица мало чего останется, поэтому назначена экспертиза. Официальные заявления о нападении написали несколько дагестанцев и лишь двое местных.
«Власти тут нет»
— Если кто и пострадал от всего этого, то это я, хотя милиция не обращает на меня никакого внимания и я тут вообще ни при чём, — говорит Али Лафта, прячась за тёмными очками. Он вырос в Багдаде, семь лет прожил в Белоруссии и последние пять месяцев пытался наладить бизнес в Демьяново. Это его бар сожгли на следующий день после ЧП на пилораме. Пожарная часть хоть и стоит в 30 м от бара, потушить огонь всё равно не успели.
В посёлке, как и дагестанец Нух, он оказался волею случая, — кинул партнёр по бизнесу, деньги взял, а лес не прислал. Али уже несколько лет покупает высококачественную древесину в Кировской области и отправляет её в Ирак и ОАЭ. Пришлось, говорит, на место приехать, чтобы с партнёром-азербайджанцем разобраться. Понял, что дело тухлое, поэтому решил арендовать пилораму.
— Хотел купить помещение под офис, сказали, что есть только одно — под бар, взял его, — рассказывает Али. — Купил сауну — её через несколько дней сожгли. Оставил на пилораме «Ниву» — разобрали до колёс. Теперь вот бар… Знаете, что я вам скажу — власти тут нет, полиции тоже. Закона тоже нет, про дороги молчу. Так в каменном веке, наверное, жили. Я всегда Россию любил, хотел здесь жить, но тут приезжих просто ненавидят. Я крупный бизнесмен и хотел открыть завод, дать людям работу — а что мне в ответ?
Али не сомневается, что в полиции прекрасно знают, кто поджёг его бар, но не хотят искать. «Кто-то из демьяновских, всех дагестанцев не выпускают с лесопилки, — говорит он. — Ну ладно в Ираке война, разруха, но тут-то мир — почему же люди такие дикие?»
По осени в районе сгорели несколько «КамАЗов» — говорят, так местные между собой делили заказы на перевозку леса. Поджигателей не нашли, заказчиков тоже.
Губернатор Никита Белых, прилетевший в район на вертолёте, конечно, помирит все стороны, даст всем нагоняй, а может, и оставит кое-кого из начальства без работы, не сомневаются в посёлке.
— Все спляшут «ритуальные танцы» и заявят, что конфликт исчерпан, а никакой национальной подоплёки, естественно, и быть тут не могло, — говорит крупный бизнесмен, попросивший не называть его имя. — На время, конечно, всё поутихнет, а потом, если реально не поговорят с мужиками с нашей и другой стороны, а кое-кого для острастки остальных буйных не отправят за решётку, снова рванёт.
Демьяновские парни хоть и просят назвать их вымышленными именами, не скрывают, что массовое побоище на лесопилке только начало.
— Сейчас все комиссии разъедутся, оцепление снимут и начнётся партизанщина — будем тут потихоньку поджигать, всё равно их отсюда выживем, им здесь не жить, — говорит один из тех, кто 22 июня шёл на пилораму с арматурой в руках.
У хозяина пилорамы дагестанца Нуха Курамагомедова совсем другие планы.
— Если местные не захотят у меня работать или будут бояться ко мне идти, я привезу сюда рабочих из Дагестана — лесопилку я всё равно не брошу, продать её тоже невозможно, — разводит он руками. — Так что деваться мне некуда.
На самом деле Нух лукавит — у него есть ещё одна пилорама в Коми, туда он фактически переехал год назад с семьёй, оставив вместо себя 24-летнего племянника. «Реальных авторитетов — не криминальных, а в хорошем смысле — нет ни с нашей, ни с их стороны, а молодняк, он по жизни без мозгов, лишь бы подраться», — уверены в Демьяново. Отсюда и все проблемы, считают в посёлке.
А хозяин сгоревшего бара багдадец Али Лафта вкладываться в экономику района и строить здесь новый лесоперерабатывающий комбинат или хотя бы большую пилораму уже не хочет.
