Косовский завет Сербии

Над Сербией смилуйся Ты, Боже!

А.С. Пушкин

На проходившем 6−7 июня заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было решено включить в наш месяцеслов имена недавно канонизированных сербских святых. Это преподобный Иустин Челийский, преподобный Симеон Дайбабский и Собор новомучеников Ясеновацких. Но и помимо этого события информационных поводов поговорить о Сербии именно в июне у нас немало.

Близится 15/28 июня — одна из самых значительных дат сербской истории, Видовдан (день святого Вида, в русской транслитерации — Вита). Это день памяти всех мучеников сербских и, кроме того, великомученика князя Лазаря, в Видовдан 1389 года погибшего на Поле черных дроздов — Косовом поле, где сошлись в битве сербские витязи и значительно превосходящее их численностью турецкое войско. Как известно, турки победили; над Сербией (до того — могущественным, высококультурным, процветающим государством) почти на пятьсот лет утвердилось турецкое иго, которое было ничуть не лучше нашего монгольского. Пушкин по поводу последнего писал: «Это Россия, это ее необъятные пространства поглотили монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. .нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех». Так же было с Сербией и турками. Два щита заслонили Европу от диких орд. Но, вспоминая великомученика Лазаря, нельзя не вспомнить и о его Косовском завете. Перед сражением князю было открыто, что он может выбрать либо царство земное, либо Царство Небесное. Если выберет земное — выиграет битву, и всё с ним и его страной будет хорошо, но только до тех пор, пока он будет жить на земле, а дальше — как получится. Если же выберет Царство Небесное, то Сербия будет побеждена, но никогда не потеряет православную веру и сохранит свое место в Царствии Небесном.

Выбор князя Лазаря стал вектором, определившим духовный путь его державы. Сербия — это страна, свято сохранившая православную веру; и от конца XIV века до наших дней это страна-мученица с редкими-редкими передышками относительно спокойных периодов существования. Вспомним еще одну дату: 9 июня. День подписания в 1999 году Кумановского соглашения между сербским правительством и представителями НАТО. Сербы согласились на присутствие сил КFOR в Косово и Метохии; на другой день был отдан приказ о прекращении бомбардировок, продолжавшихся с 24 марта по 10 июня: тогда блок НАТО, не рискуя ничем, хладнокровно расстреливал с воздуха мирное население крохотной Сербии. Тысячи людей погибли, в руинах лежали храмы, жилые и родильные дома, школы, заводы.

Память одного из новопрославленных святых тоже приходится на июнь — 1/14. Это преподобный Иустин Челийский (Попович; 1894−1979), выдающийся сербский богослов и философ. В России выходили его труды «На богочеловеческом пути», «Молитвенный дневник», «Путь к богопознанию», «Догматика Православной Церкви», «Философия и религия Ф.М. Достоевского», «Тайна России и славянства» и другие. Будущий святой родился в семье, где семь поколений были священниками, в день Благовещения, и был наречен Благое. В Белградской семинарии его наставником был святитель Николай (Велимирович), чьи книги также хорошо знакомы русским читателям.

В Первую мировую войну Благое был санитаром, вместе с сербской армией пережил трагедию отступления. Принял монашеский постриг и собирался после войны учиться в Духовной Академии Петрограда, но этим планам помешала революция. Богословское образование пришлось завершать в Оксфорде и Греции. Затем отец Иустин преподавал в Белградском университете, откуда вынужден был уволиться с приходом к власти коммунистов. Начался период скитаний, пока в 1948 году он не обрел пристанище в монастыре Челие, где и пребывал до своей кончины, занимаясь богословскими изысканиями, переводческой и издательской деятельностью. Отошел ко Господу архимандрит Иустин в день Благовещения, как и родился. В его родном городе Вранье одна из улиц названа его именем, создается мемориальный музей. Труды святого Иустина давно обрели известность не только в Сербии, но и за ее пределами.

Преподобный Симеон Дайбабский (в миру Савва Попович; память 19 марта/1 апреля) — не родственник, а однофамилец преподобного Иустина. Он родился в черногорской столице Цетинье 19 декабря 1854 года. Рано осиротел, воспитывался дедушкой и его братом, приходским священником.

Савва Попович стал стипендиатом Русской Православной Церкви, проходя обучение в Киевской духовной семинарии и Академии. Затем некоторое время учился в Европе. Вернувшись в Россию, в 1887 году принял в Киево-Печерской Лавре монашеский постриг и священный сан. Перед отъездом в Черногорию духовник подарил отцу Симеону много книг из своей библиотеки; они и поныне хранятся в Успенском мужском монастыре Дайбабе, основанном преподобным при следующих необычных обстоятельствах.

Однажды к нему пришел пастух Петко Ивезич из деревни Дайбабе и рассказал о том, что ему в видении явился один из учеников святителя Саввы Сербского и повелел построить храм. Преподобный Симеон помог юноше. Вместе они построили пещерный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Росписи сделал сам преподобный. Это один из немногочисленных пещерных храмов в Черногории, и, конечно, при его устройстве преподобный старец не мог не вспоминать пещер Киево-Печерской обители. Храм сохранился до наших дней и является достопримечательностью Черногории.

Преподобный Симеон Дайбабский при жизни стяжал дар чудотворения, за советом к нему приезжали из России, из Франции. Он предсказал большую братоубийственную войну, но Господь призвал его раньше, чем война началась: старец преставился 1 апреля 1941 года. 6-го на рассвете начались немецкие бомбардировки Белграда.

Так открылась новая трагическая страница сербской истории — и началась новая эпоха сербской святости. Через короткое время обретут мученические венцы первые из Собора новомучеников Ясеновацких (память — 31 августа/13 сентября).

10 апреля немцы взяли Загреб. Тогда же хорватскими нацистами — усташами — было провозглашено «Независимое Государство Хорватское». НГХ вошло в историю невиданными прежде зверствами. Только за шесть недель 1941 года усташи уничтожили 180 тысяч сербов (именно тогда появился термин «чистка»), и это было лишь начало. Концлагеря в НГХ отличались особо изощренными способами мучений и ликвидации узников. Самым известным стал Ясеновац — третий по величине после Аушвица (Освенцима) и Треблинки концлагерь в Европе. Здесь было уничтожено более 700 тысяч человек: полмиллиона сербов, 40 тысяч цыган, 33 тысячи евреев и 127 тысяч антифашистов разных национальностей, в том числе хорватов. Среди жертв — более 20 тысяч детей в возрасте до 12 лет, включая новорожденных младенцев и малышей нерожденных, которых усташи вырывали из утроб матерей. Для этой (впрочем, не только для этой) цели существовали специальные ножи — серборезы или сербосеки. Серборез крепился на запястье руки, чтобы не уставала резать. Для начинающих открывали школы по виртуозному владению серборезами. Устраивались соревнования на время, кто больше убьет — разумеется, с выдумкой, с дроблением суставов, выкалыванием глаз. Жестокость усташей повергала в шок даже немецкое гестапо. Причем это было не сумасшествие отдельных маньяков, а государственная политика НГХ. «У нас есть три миллиона пуль. Мы убьем часть сербов, вторую часть переселим, а оставшихся обратим в католичество, то есть сделаем из них хорватов», — сказал 22 июля 1941 года Миле Будак, министр образования НГХ. Это был геноцид: людей убивали за то, что они сербы, и за то, что православные. Делалось это при широкой поддержке католического духовенства. Одним из комендантов Ясеноваца был францисканский монах Мирослав Филиппович по прозвищу «Брат сатана», который ночью уходил на бойню, а утром возвращался и спокойно завтракал. Читаешь воспоминания сербки Зорки Делич-Скибы, ребенком оказавшейся в усташском «приюте» для детей, чьих родителей усташи же и убили, — волосы дыбом встают от методов, которыми монахини «перевоспитывали» детей в католичество. Скажут: в семье не без урода, православные тоже всякие бывают. Так, конечно, но вот папа Римский Иоанн Павел II в 1998 году причислил к лику святых одного из вдохновителей геноцида — Загребского архиепископа Алоизия Степинаца. Какое все-таки своеобразное понимание святости.

Мученики Ясеновацкие — это те, кто не дрогнул, не отрекся, кто спокойно смотрел в глаза палачам — как святой мученик Вукашин из села Клепац, мужество которого поразило даже опьяневшего от крови садиста.

Сквозь века страданий сербы пронесли утешавшую их пословицу: «Есть Бог на небе и Россия на земле!». Россия традиционно, исторически — друг сербов. Только защищает ли она их сегодня? Ну, а мы — не политики, не государственные деятели, рядовые граждане, но при этом православные, единоверцы, сестры и братья сербов, — чем мы можем им помочь? Нашими молитвами. Да хранят Сербию ее святые — и великомученик Лазарь, и преподобные Иустин с Симеоном, и новомученики Ясеновацкие. Впрочем, почему «ее» святые? Они ведь — и наши тоже, как и русские святые для сербов — свои. И Сербия останется православной до скончания времен — ведь князь Лазарь сделал правильный выбор.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=60 701&Itemid=3