 |
| Правда.Ru | Евгений Федоров | 25.06.2012 |
В гостях у главного редактора «Правды.Ру» Инны Новиковой Евгений Федоров, 
депутат Государственной думы Федерального собрания, а также член генерального совета партии «Единая Россия». Обсуждать вопросы суверенитета России ему на центральных телеканалах запрещено. Всех, кто говорит об этом, по словам Евгения Федорова, «вычищают полностью».
— Евгений Алексеевич, вы были сняты с поста председателя комитета по экономической политике и предпринимательству, лишены права выступления в СМИ. Что у вас за точка зрения такая непопулярная и запрещенная?
— Мне вообще запрещено обсуждать вопросы суверенитета. И цензура действует не только в отношении меня, депутата Государственной думы, но и в отношении Путина, и Медведева. Вспомните фразу Медведева о том, что в России осуществляется бархатная революция. На кремлевском сайте вы эту его фразу найдете, но в информационном пространстве она запрещена. Цензура в России — американская, частично проводящаяся через так называемую кремлевскую цензуру. То есть механизм Кремля интегрирован в американский механизм цензуры.
— Раньше во всех бедах обвиняли Чубайса, сегодня модно ругать «Единую Россию», у истоков создания которой вы стояли. Получается, партия, вы, не виноваты в процессах, которые в нашей стране происходят, и виноваты во всем американцы? С кого спрашивать?
— Я бы спросил с людей, которые в 1991 году не стали защищать свою страну. Дальнейшие следствия возникли в силу этих причин. Сама по себе «Единая Россия» не является идеальной организацией. Это обычные люди, которые понимают, что нужно организоваться для решения вопросов. Реальные проблемы у нас мало обсуждают, потому что у нас вообще не принято обсуждать законы политики, серьезно говорить о жизни не принято. Серьезного анализа не пропускают в информационное пространство.
— Кто его делает и кто не пропускает?
— В 1991 году произошло поражение одной стороны по отношению к другой. Советский Союз проиграл войну, потому что противник изучил нас хорошо и применил операцию продвижения своего агента Горбачева, который за шесть лет сумел создать механизм ликвидации страны. Горбачеву расчистили дорогу. На него у спецслужб был еще военный компромат по его родственникам, который попал через гестапо к американцам. Они его с молодости вели.
— Евгений Алексеевич, вы считаете, что это были те самые агенты влияния и это был не только Горбачев?
— Агенты влияния — наверное, тоже правильный термин. Придя к власти, Горбачев поставил задачу — за шесть лет разрушить государственный аппарат. Он создал искусственный, якобы национальный конфликт между регионами, которого вообще не было в принципе, и те, кто жил в Советском Союзе, понимают, что этого не могло быть по определению.
Я говорю об этом в профессиональном ключе, потому что уже тогда занимался политикой. В 1990 году я сидел в осажденном парламенте Прибалтики с Ландсбергисом. Там не было лозунгов или требований отделиться от СССР. Сейчас эти факты вскрываются через суд в Прибалтике, что вся история была провокацией. Горбачев изгнал Прибалтику даже без обращения, просто принял решение и выгнал. Я говорю о пропаганде победителя, потому что это важно. Мы это обсуждаем не для того, чтобы старых мертвецов поднимать, а для понимания сегодняшней нашей жизни.
Это механизм пропагандистской придумки, как мы сегодня это называем, «бархатная революция», когда из какого-то мелкого повода раздувается большой и он подается как фатальная ситуация. Потом власть говорит: «Ой, давайте бежать, сдаваться, посмотрите, какой сильный враг, мы не можем.»
Горбачев выполнил свою работу, и сегодня наш государственный аппарат частично подчиняется победителю, то есть Америке.
— Какие задачи стоят перед так называемым победителем?
— Первая задача, самая главная, — он не хочет, чтобы поверженный противник восстановился, существует запрет на развитие побежденной страны. Отсюда и постоянное, ежегодное, постепенное наше отставание.
Вторая — запрет на высокий уровень жизни побежденной страны, потому что высокий уровень жизни позволяет решить проблему лидерства и враг опять может восстановиться.
Третья —желательно, чтобы побежденный платил дань. Мы платим дань в ежедневном ключе. Посмотрите на любую российскую денежную купюру: на ней написано: «Билет Банка России». Если вы вспомните советскую денежную купюру первую, на ней было написано: «Государственный казначейский билет». То есть эту бумажку выпускает не государство Российская Федерация, и об этом на нем четко написано. Это следствие 1991 года, чтобы было понятно.
Выпускается эта бумажка на основе Конституции и на основе законов о Центральном банке, и объемы выпуска пропорциональны, по закону о Центральном банке и Конституции Российской Федерации, объему закупленной виртуальной иностранной валюты, через механизм золотовалютных так называемых резервов. То есть для того, чтобы я мог расплатиться в магазине 100 рублями, российская экономика заплатила Соединенным Штатам Америки номинальную стоимость.
Таким образом, ежегодно мы платим дань порядка 200−300 миллиардов долларов. Это соответствует полному налогообложению в России, без таможенных платежей. Эти деньги уходят у нас на механизм инфляции, они изымаются из экономики, и поэтому мы никогда не решим проблему инфляции, не решив проблему Центрального банка. Например, Венгрия пыталась это сделать, ей настучали на голове.
Америка победила большинство стран мира. Поэтому не надо думать, что это наша специфическая проблема. Они употребляют половину ВВП мира, потому что собирают дань со всех, не только с нас. Эти правила придумали американцы. Пропаганду пишут победители.
— И с Китая тоже?
— Конечно, но с Китаем — другой принцип. Мы сдались, и у нас сложился механизм оккупации. А Китай атаку на площадь Тяньаньмэнь отбил. Потом посмотрел, что враг слишком силен, и, чтобы не рисковать, согласился на условия в конкретной площади. Каждый приезд президента Соединенных Штатов меняет курс юаня. Мало того, США даже впервые сказали, что Китаю объявят санкции, если он не изменит свой курс. То есть, рэкетир приходит и говорит: «Слушай, ты меня достал, если ты не заплатишь, я тебя изобью и утюг тебе поставлю». Я перевожу на русский язык систему межгосударственных отношений. И Китай согласился, потому что у Китая другой менталитет, они привыкли слушаться господина.
— Вы уже несколько раз упомянули о пропаганде. Могли бы вы рассказать, как работают ее механизмы в России?
— С 1991 года Россия не контролирует свое информационное пространство и наполовину является оккупационным механизмом, потому что само государство создавали американцы. То есть, когда государство что-то делает для меня — не факт, что это патриотизм. Государство легко работает на американцев, когда это надо, и у них для этого есть свои механизмы.
Существуют два механизма работы. Первый: любой крупный информационный канал — это акционерное общество, которое работает с целью зарабатывания денег. Реклама — основной источник дохода. Деньги за рекламу они получают через механизм рейтингов. Механизм рейтингов завязан на Нью-Йорк и выстроен таким образом, что они получают деньги системно за гадости. Коэффициент рейтинга выше, а коэффициенты пишут люди, не зрители, чтобы было понятно.
Есть страны, в которых вообще запрещены гадости по телевизору. Например, Китай, Сингапур, некоторые капиталистические страны. В России гадости составляют приблизительно восемь-девять из десяти новостных сюжетов. В Европе — две-три из десяти, в Европе другая система рейтингов. И Россия не имеет права изменить законодательство без согласия американцев. В этом и есть механизм контроля.
Есть второй механизм — чистая пропаганда. Он более простой: американский бюджет верстается под расходы на пропаганду в России (на интернет отдельно, на СМИ отдельно, на поддержку благотворительных фондов), плюс деньги выделяют различные фонды. Кстати, деньги эти Хиллари Клинтон называет публично в Конгрессе «деньгами на войну с Россией».
Например, у Думы недавно был пикет против закона о лишении Путина полномочий в части назначения губернаторов избранным президентом, и о пикете никто не сказал. Это и есть точечный механизм пропаганды.
— И что же вы, политик, депутат четырех созывов Государственной думы, с огромным стажем, скажете делать нам?
— А почему, вы думаете, наши предки не хотели проигрывать войны и клали свои животы в тысячах войн? Каждому нормальному человеку понятно, если ты проиграл войну, ты, твои дети и правнуки будут долго за это платить. Победитель имеет механизм влияния на любые процессы в Российской Федерации, которые возникают в нашей стране в плане суверенитета, восстановления.
Посмотрим логику событий. 1991 год — проигрыш в войне. Приехали американцы, создали российское государство, некоторое время напрямую им управляли. Козырев, Гайдар были просто фигурами, прикрывающими американское правительство, которое работало в Москве через систему советников.
Дальше они выбрали олигархов, дали им имущество, имущество для надежности перевели в свою юрисдикцию, чтобы никто не рыпнулся, и создали с 1996 года механизм семибанкирщины. Олигарх напрямую управлял чиновниками через механизм квот: ему подчинялись министры, начальники департаментов, директора крупных госкомпаний. Этот олигархический механизм существовал до 1999 года, пока Путин его не разрушил.
— Евгений Алексеевич, откуда пришел Путин, что он вдруг взял и разрушил эти механизмы?
— Ельцин понимал, что он фиктивный президент, ему это не нравилось. И его уход в 1999 году — это был блицкриг: в течение нескольких дней он ушел, появился Путин, причем во время рождественских праздников у американцев. Поскольку американцы не относились уже к России как к важному объекту, они пропустили кадровую ротацию в системе.
Ельцин не хотел быть последним президентом России. Не забывайте, что при нем были подписаны решения о ликвидации Российской Федерации. Хасавюртовские соглашения, что это? Были подписаны решения о том, что республика не подчиняется законам России, выходит из нее фактически, а это значит, что выходят все остальные республики: вы не можете отказать Татарстану в выходе, если вы разрешили выйти Чечне. Фактически, у Ельцина был единственный вариант остановить ликвидацию Российской Федерации — сделать вот эту загогулину с Путиным, он ее и сделал.
Надо понимать, что Путин — фигура, немногочисленные полномочия которой определены Конституцией. Главное, что сделал Путин, он обозначил свою позицию национального лидера — лидера национально-освободительного движения. Путин начинает восстанавливать суверенитет. Он не изменил систему влияния американцев на Россию, но убрал эксцессы внешнего управления. Путин сразу разрушил олигархическую систему управления, отменил соглашение о разделе продукции, выиграл чеченскую кампанию, притом что из полуторамиллионой армии согласилось воевать только 45 тысяч солдат и офицеров, то есть армии практически не существовало.
Путин запустил механизм частичного национального возрождения, или, я бы сказал, освобождения. Но система управления такова, что если одно звено — президент, например, — выходит из-под американского контроля, она не меняется. Даже если Путин может пойти против американцев (и он об этом говорил), против элиты своей страны он пойти не может. Сила американцев в России в том, что за 20 лет российские элиты стали американскими. Реально страной управляют российские ненациональные элиты.
Я не скажу, что американцы хотят ликвидировать Россию, но часть их начальников такое решение принимала, они рассматривали мир при ликвидированной Российской Федерации.
— У вас нет паранойи, что американцы все контролируют? Сколько же информации им придется вообще перерабатывать.
— Я с вами соглашусь, что они ее не перерабатывают, но пишут, поэтому Агентство национальной безопасности имеет бюджет в два раза больше, чем ЦРУ.
— На встрече с Алексеем Навальным в радиоэфире «Финам-FM» вы говорили о том, как работает американский механизм принятия законов России. Расскажите об этом.
— На сайте WikiLeaks была опубликована утечка информации о том, что у американского посла есть право принимать любые законы в России. Когда был разговор с Навальным, я показал механизм этого права: посол говорит, что такой-то закон ему не нравится, пишет в Вашингтон просьбу его поменять. Хиллари Клинтон пишет резолюцию, дает команду, и закон в России меняется.
— Но ведь для того, чтобы закон в России изменился, нужно внести поправки, а принять их должен тот же Владимир Путин.
— Американцы, чтобы было понятно, — это 20 тысяч грантополучателей в Москве: политтехнологов, штатных сотрудников и т. д. Они контролируют ситуацию. Команда поступает из Вашингтона в Москву, Москва дает команду в Думу, Дума принимает закон, как хотел американский посол. Президент — гарант Конституции, политический нотариус. Нравится, не нравится, ты — нотариус, обязан завизировать.
В WikiLeaks утечка была до принятия закона в первом чтении. Естественно, некоторые российские депутаты возмутились на пленарном заседании тому, что американский посол заставляет их принимать законы. Есть стенограмма, все официально. Закон, естественно, приняли, а депутатов, участников дискуссии, выгнали из Государственной думы.
— По оценкам слушателей «Финам-FM», ваша позиция была гораздо слабее позиции вашего противника. Вы рассказываете о глобальной истории, в которой люди родились, живут и не осознают ее. А то, что у губернатора сын владеет половиной города, — для людей это коррупция. Вы сказали, что раз информация известна, надо идти в суд, а комментарии последовали из серии: «Он сказал, что не было суда, значит, ничего и не было».
— Я вообще не об этом говорил. Как можно признать без суда что-то? Это называется ложь. Что касается коррупции, вариант один: если у меня, у вас, у кого угодно есть факты, надо идти в суд, в прокуратуру. Плохо работают суд и прокуратура? Но суд и прокуратуру вы не улучшите без решения проблемы суверенитета. Наш суд направлен на то, чтобы поддерживать коррупцию в России, потому что это элемент внешнего управления.
— На радио перевернули ваши слова.
— Это политическая борьба. Я на «Финам-FM» раз пятнадцать выступал. Когда туда пришел Навальный, американцы открыли информационное окно и появилось шесть миллионов слушателей этой передачи, хотя обычная аудитория — 20−30 тысяч человек. Суть информации, которую я подал: оппозиция финансируется из-за рубежа. Я рассказал, как работает механизм зависимости от США. Я довел эту информацию, и сегодня она определяет ход событий.
Путин, обозначая себя национальным лидером, говорит: «Я подписываю гадкие бумажки, как они меня достали, я хочу поменять систему, я хочу поднять национальную революцию». Дальше наступает реакция, начинается современная карательная операция: Болотная площадь против национального курса и национальной революции. Навальный — участник этой карательной операции. В WikiLeaks шесть раз упоминается, как американский посол нашел его в Вятке, привлек на работу в американское посольство, как его отправили учиться в Йель.
В эфире «Финам-FM» было голосование. У нас партия большая, полтора миллиона человек. Организовать голосование было несложно. И так происходит, когда люди поддерживают. Партия знала о моем эфире. Меня не поддержали. Но это нормально, это и есть политическая борьба. Как в боксе: вам разбили челюсть, губу, так для этого вы и вышли на ринг.
— Кто-то выходит на ринг, чтобы другому дать по челюсти.
— Это невозможно. Российская власть, национальный курс, находятся в ситуации отступления, а не наступления. Против нас весь мир: это же Америка, гигантская машина. Америка — хозяин ситуации в России: политической, экономической, стратегической, идеологической, — а не Путин, не Кремль, не Медведев, не «Единая Россия». Этот спектакль, в котором эти — артисты, а режиссеры — там. Это следствие отсутствия суверенитета с 1991 года. Кто-то поддается этой режиссуре в силу манипулирования, а кто-то понимает, что это сила и против силы не попрешь.
Я считаю, свою роль маленького бойца огромной армии я выполнил. А то, что обстреляли, отлично, значит, хорошая позиция была, значит, сильно навредил американцам, раз удостоен такого сильного обстрела. Я рад за Родину.
— Все империи, это известный факт, рождаются, развиваются, завоевывают мир и умирают.
— Да, но при этом мы должны понимать, что в мире не было однополярного мира никогда. Это впервые в истории человечества. И вот этот однополярный мир имеет механизмы, которые заставляют его действовать определенным образом. Любой победитель — монополист в однополярной системе — не может себя остановить в плане использования плодов своей победы.
Америка будет биться за однополярный мир, против России в том числе, насмерть, потому что дляних поражение— это разрушениеих государства. Поэтому вопрос суверенитета, которым занимается лидер национально-освободительного движения Путин, — это вопрос смертельной борьбы в конечном итоге.
— Евгений Алексеевич, решением множества проблем нашей страны может стать восстановление российского суверенитета. Но как это сделать?
— Суверенитет восстанавливается тремя путями. Путь первый: противник разрушается сам в силу каких-то причин. Пример — Брестский мир и 1918 год. Это было поражение.
Второй путь — революция. Тяжелый процесс, в котором погибнут сотни тысяч людей. Мы должны это понимать и, если хотим восстановить суверенитет как нация, должны обсудить это на национальном уровне. Мы готовы пожертвовать тысячами наших людей в процессе восстановления суверенитета? Сейчас это обсуждать запрещено.
Третий путь — война. Вот три способа восстановить суверенитет.
Дальше есть нюансы у каждого из перечисленных путей.
Например, Германии тоже не нравится быть несуверенной страной. Они восстанавливают суверенитет — объединение с ГДР вопреки позиции американцев. Акт существенного укрепления суверенитета. Более-менее восстановили идеологическое пространство в Германии благодаря этому. Убрали острые вещи. Например, в Бундестаге два года назад, когда американцы присылали в Германию эскадроны смерти. Приезжали наемники, звонили в дверь: «Мохаммед? Гражданин Германии?» Им отвечали: «Мохаммед, гражданин Германии». Пистолет в лоб — поехали дальше по списку. Это факт. У американцев — списки, кого надо убить по своим причинам. Немцы возмутились, в парламенте был скандал. Американцы сказали: «Хорошо, мы не будем убивать граждан Германии, также не будет там тюрем».
Нам нужно убрать наиболее жесткие эксцессы. Как минимум, мы должны отвоевать российское информационное пространство, то есть принять законы о национальной системе рейтингов, о системе саморегулирования СМИ, то есть решить проблему благополучного самочувствия российского человека. В этом информационном пространстве мы проблему не решим, она разрушает нас.
— Не так давно была дискуссия в Facebook о том, что необходимо запретить иностранным гражданам быть руководителями российских СМИ. Было такое негодование: «Как, иностранцы не будут входить в руководство СМИ? Это невозможно, это ограничение свободы!»
— Мы с вами должны четко понимать: сфера идеологий и сфера правил — это не сфера российского суверенитета в понимании американцев. За нарушения в этих вопросах будут бомбежки, будет Гаагский трибунал, вплоть до спецотрядов убийц. Борьба в этой сфере будет насмерть со стороны Америки.
Центральные каналы напрямую подчиняются Вашингтону. В бюджете Америки заложены деньги на управление российскими средствами массовой информации.
Нам надо, как в Советском Союзе, чтобы из кухонь информация вышла на улицы, информация о диссидентах стала доминирующей в информационном пространстве. На мой взгляд, сил, несмотря на эту мощную систему, у нас достаточно много. Проблема заключается в том, что этот процесс не быстрый. Последние полгода мы бежим со всех национальных фронтов под давлением американцев. Например, Болотная площадь. Кто организаторы? Официальные грантополучатели США. Больше половины.
— Что это означает юридически?
— Это означает, что одно государство официально напрямую организовало протест в другом — и дальше организаторы вели переговоры с властью. С одной стороны, вот вам наши организаторы показали зубы, вывели сколько-то тысяч человек, а вот наша же власть через наши механизмы манипулирования якобы этого убоялась и якобы под этим давлением отступает. Будущий институт президентства лишается вертикали власти, то есть возвращается к позиции 1990 года. Вертикаль власти разрушается, соответственно, у института президентства сокращаются возможности влиять на ситуацию, якобы под давлением улицы. Кстати, даже на Болотной площади такого лозунга не было. Это придумали потом уже, когда президент встречался с оппозиционными грантополучателями. Это игра в поддавки.
— Тут еще есть проблема, если говорить о пропаганде, об идеологии, — люди слышат то, что они хотят услышать. Перед Болотной площадью наша оппозиция взяла в руки шарики, флажки и пошла к американскому посольству. На площади были представители американского посольства, которые делали вид, что они немцы. И это никого не настораживает. Люди считают: «Подумаешь, были американцы. Ну и что?»
— Я же не случайно говорил про 1991 год. Надо понимать, что это профессионалы в своем деле. Но люди этого не знают, естественно, потому что фон и механизм таков, что на фоне общего вала информации, которая сформирована американцами, эти крупицы едва ли работают.
Наша государственная система работает на государство под названием США. Им создано и на него работает. Люди это чувствуют, но воспринимают это, как дурака-чиновника.
Когда я общался с Обамой, его командой, накануне его выборов, они прямо сказали: «Мы недооценили Россию, будем сейчас ее оценивать серьезно». Серьезно — значит, больше денег давать на российскую оппозиционную работу. Мы сейчас это все наблюдаем.
— Евгений Алексеевич, мы узнали страшную правду о нас самих, о нашей жизни. Что нам теперь делать?
— Определиться, хотим мы, как поляки, потерять суверенитет, а значит, и страну. Скорее всего, американцы нас готовят к этому. Они не против того, чтобы поднимался военно-промышленный комплекс, они поддерживают свои инфраструктуры. Я думаю, американцы согласны с существованием России в этих границах только с одним условием: если мы будем воевать или готовиться воевать с Китаем. Им нужен санитарный поезд против Китая. Иначе они примут решение, что Россия — слишком неустойчивый противник, его надо ликвидировать. В этом случае нас ждет большая кровь. Больше, чем Россия, их не устраивают Германия и Китай. Мы тут не главный противник.
Второй возможный вариант развития событий — запуск сценария разрушения страны. Допустим, введение системы независимых регионов, то, что сейчас Дума приняла, решение интересное, за него проголосовала только «Единая Россия». Остальные партии отлично понимают, что это решение закончится кровью.
— Я выросла в супердержаве: у нас самая сильная армия, самый сильный флот, у нас везде молодым дорога и почет. Почему же американцы оказались столь предусмотрительными, столь мудрыми и дальновидными, что внедрялись, изнутри разрушали, а мы только в Африке заводы строили?
— Да очень просто. Потому что нельзя быть сильным во всем. Российская империя уничтожила, вообще-то, девять империй в мире, мы сильные бойцы. Но не всегда же быть одним победам. Американцы нащупали наше слабое место — вертикаль власти.
Кондолиза Райс — криминолог, специалист по управлению Советским Союзом. За победу в холодной войне ее сделали госсекретарем. Российская система власти в силу национального состава, географического и северного расположения, географии в целом, совмещает в себе реальную власть, в отличие от Европы, с властью публичной. Это связано с бюрократическим характером российской исторической государственности. По этому слабому месту они долбали последние 200 или 300 лет. И дальше они запустили таких, как Горбачев, несколько сот человек. Он добежал до самой верхушки, возглавил страну, и через его рычаг они ликвидировали страну.
— Евгений Алексеевич, что делать людям, которые любят свою страну? И таких людей в России много.
— Нам надо ориентироваться на Путина и организационно пробивать пропагандистское информационное окно, то есть выходить с разговорами из кухни в общество. Формировать национальное гражданское общество.
Не забывайте, что Путин — союзник этого процесса, пусть на сегодняшний день он и находится в изоляции. Ему удалось выжить в четырехлетних атаках, как Кутузову, который сохранил армию, тем самым предопределив выигрыш войны.
Надо начинать разбираться в своей стране, со своими детьми, со своими знакомыми, входить в новую систему партийного строительства под суверенитет. Не решив проблему отсутствия суверенитета, мы не решим никакую другую проблему России. Вот этот Карфаген должен быть разрушен.
Беседовала Инна Новикова
