Триадологические вопросы определяются св. Иринеем как основа христианской веры: «Творец всего — самое первое положение нашей веры. Второе же положение — Слово Божие… И третье положение — Дух Святой, Которым пророки пророчествовали и отцы научились божественному и праведники приведены были на путь праведности, и Который в конце времен новым образом излился на человечество по всей земле, обновляя человека для Бога» (Проп. 6); «во всем и через все один Бог Отец и одно Слово и Сын, и один Дух и одно спасение всем верующим в Него» (Пр. Ер. IV.6.7). Через подчеркиваемое единство каждого из Божественных Лиц утверждается Их различие Одного от Другого.
Как и другие авторы того времени, св. Ириней «больше заинтересован тем, как Отец, Сын и Дух Святой связаны с нами, нежели тем, как Они связаны с друг другом"[1], однако он уже ясно утверждает вечность Отца, Сына и Святого Духа и вечность самих внутритроичных отношений, которые выводятся из контекста домостроительства: «Слово, то есть, Сын, всегда было с Отцом… и Премудрость, то есть, Дух были у него прежде всякого создания» (Пр. Ер. IV.20.3). Таким образом, уже намечается учение о Боге-Троице безотносительно создания мира, откровения и спасения человека. «У св. Иринея значение имени «Сын», равно как и имени «Дух», более не зависит от факта боговоплощения. Ему важно утвердить, что за этими именами стоят разные реальности — хотя и в едином и единственном Боге"[2].
Св. Ириней проводит четкое различие участия в домостроительстве Лиц Пресв. Троицы: «Так открывался Бог; ибо через все это является Бог Отец, так как Дух действует, Сын служит, Отец одобряет, а человек совершается ко спасению» (Пр. Ер. IV.20.6); «Отец хочет и повелевает, Сын действует и исполняет, а Дух питает и взращивает. Человек же постепенно преуспевает и восходит к совершенству» (Пр. Ер. IV.38.3); «так как Бог — разумное существо, то поэтому Он Словом создал происшедшее; и так как Бог — Дух, то Он Духом украсил все» (Проп. 5).
Во всех этих фразах Духу и Сыну отводится активная роль исполнителей единой божественной воли, источником которой является Отец. Поэтому св. отец считает возможным говорить о Сыне и Духе, как о «руках» Бога-Отца, что одновременно выражает и их различие Друг от Друга и их сущностное единство с Отцом и их активную, совершительную роль в божественном домостроительстве: «человек… создан по подобию Божию и образован Его руками, то есть, через Сына и Духа Святого, Которым и сказал [Бог]: сотворим человека» (Пр. Ер. IV.4).
«Важнейшее и часто встречающееся определение Духа и Сына — «руки Божии». Это выражение, само по себе, уже призвано исключить их отождествление. Может показаться, что оно несет в себе субординационизм — подчинение двух ипостасей ипостаси Отца. Впоследствии так и сделают ариане, которые будут ссылаться на св. Иринея в подкрепление своего учения. Но во времена св. Иринея никакого арианства не было, и ему не было нужды избегать выражений, которые могли бы дать повод к субординационистским толкованиям. Важнее всего тогда было показать саму троичность лиц"[3].
Однако в произведениях Лионского святителя встречаются и более сложные в этом отношении места: «ибо Ему во всем служит Его порождение и Его подобие, то есть, Сын и Дух Святой, Слово и Премудрость, Которым служат и подчинены все ангелы» (Пр. Ер. IV.7.4). Это выражение св. Иринея с большим основанием допускает субординационистическое толкование Его триадологии: Сын и Дух Святой служат Богу-Отцу также, как Им, в свою очередь, служат ангелы.
С другой стороны то, что святитель позволяет себе в другом месте заявлять, что три соглядатая, которые высматривали землю, есть образы Отца и Сына и Святого Духа (Пр. Ер. IV.20.12), означает, что он все же не считал Отца радикально отличным от Сына и Духа и домостроительное «подчинение во всем» не проводило между ними пропасти. Св. Ириней говорит, что участие Третьей Ипостаси проникало в каждое божественное дело: Дух Святой «изначала во всех распоряжениях Божиих присутствовал с людьми и возвещал будущее и показывает настоящее и изъясняет прошедшее, судит всех, но Сам никем не судится» (Пр. Ер. IV.33.1).
При этом подчеркивается, что Дух Божий «только в последние времена новым образом излился на нас» (Пр. Ер. IV.33.15). «Сошествием Святого Духа, по мысли св. отца, с одной стороны, завершился первичный порядок откровения Лиц Св. Троицы, исходящий от Отца через Сына к Святому Духу, а с другой, открылся иной, новый и вечный порядок богооткровения, ведущий через Духа Святого к Сыну и Отцу: «Дух приготовляет к Сыну Божию, а Сын приводит к Отцу» (Пр. Ер. IV.20.5)"[4]. Св. Ириней учит о Церкви как о едином организме, участвующем во внутренней жизни Св. Троицы. В Церкви каждый верующий получает свое личное отношение к Отцу, Сыну, и Святому Духу.
Подателем Духа Церкви выступает Христос: «Слово Божие с бывшими до Моисея патриархами беседовало… после же сего, сделавшись человеком, ниспослало на землю дар Святого Духа» (Пр. Ер. III.11.8).
Ниспосылание произошло в момент Пятидесятницы, когда Дух Святой «новым образом излился на человечество по всей земле, обновляя человека для Бога» (Проп. 6). В этом излиянии апостолы «облечены были свыше силою нисходящего Святого Духа, исполнились всеми (дарами Его) и получили совершенное знание» (Пр. Ер. III.1.1) и «были соделаны Духом Святым по вознесении Господа совершенными» (Пр. Ер. III.12.5). «Один и тот же Дух Божий, Который через пророков возвещал… Он же и через апостолов проповедывал» (Пр. Ер. III.21.4).
«Святого Духа, Которого они получили, они сообщили и преподали верующим и таким образом основали Церковь во всяком порядке» (Проп. 41). Из описания создания Церкви как сообщества верующих в едином Духе, св. Ириней делает вывод, что «столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни… четвертое же подобно летящему орлу указывает на дар Духа, носящегося над Церковью» (Пр. Ер. III.11.8). «В Церкви Бог положил апостолов, пророков и учителей и все прочие действования Духа, Коего непричастны все те, которые не согласуются с Церковью… Ибо где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать, а Дух есть истина» (Пр. Ер. III.24.1).
В пневматологии св. Иринея большое значение имеет мысль о Духе как Том, Кто соделывает человека причастным духовной, божественной жизни, в этом он видит смысл и конечную цель всего домостроительства Святого Духа — соединении через Себя человека с Богом и его обожение; и в свете этой основной идеи святитель осмысляет и действия Духа до пришествия Христа, и Его участие в новозаветных событиях, и современное Его присутствие в Церкви:
«Бог… поставил пророков на земле, чтобы приучить человека носить Дух Его и иметь общение с Богом» (Пр. Ер. IV.14.2). «Его Бог через пророков обещал излить в последние времена на рабов и рабынь, чтобы они пророчествовали; поэтому сошел Он и на Сына Божия, сделавшегося Сыном Человеческим, обыкая вместе с Ним обитать в роде человеческом и почивать на людях и жить в создании Божием, делая в них волю Отца и обновляя их от ветхости в обновление Христово» (Пр. Ер. III.17.1). Наконец, в крещении «ныне мы получаем некоторую часть Его Духа для нашего усовершения и приготовления ко спасению, мало-помалу приучаясь принимать и носить Бога» (Пр. Ер. V.8.1).
«Господь искупил нас Своею кровию… и излил Духа Отца для воссоединения и общения Бога с человеком, Бога полагая к человекам через Дух, а человека с другой стороны привлекая к Богу через Свое воплощение» (Пр. Ер. V.1.1). Посредством искупительного подвига Христа Бог сошел в сердца каждого верующего Духом Святым, так что «Слово Отца и Дух Божий, соединившись с древним существом Адамова создания, сделало человека живым и совершенным, вмещающим совершенного Отца» (Пр. Ер. V.1.3).
Fantino считает, что св. Ириней не мог учить о божественном достоинстве Духа, поскольку «отклоняет гностическое учение об истечениях, говоря, что оно идет против простоты Бога. Бог является простым и не является составным, и это касается как раз случая Духа Святого"[5]. Однако, на наш взгляд, божественность Духа Святого могла повредить простоте Бога не в большей степени, чем божественность Сына, а ее св. Ириней утверждает недвусмысленно. Но если принимать Духа, для св. Иринея значит принимать Бога (Пр. Ер. V.8.1), то, безусловно, Дух Святой — Бог, совечный Богу-Отцу и Богу-Сыну (Пр. Ер. IV.20.3). Что же касается гностиков, то св. отец совершенно справедливо пишет, что гностики «устраняют Духа» (Пр. Ер. III.17.4) из своих еретических систем.
Святой Дух, согласно св. Иринею, отвечает за совершенствование человека и прохождение его по тому Пути, который проложил Собой Христос. В Господней притче о милосердном самарянине владелец гостиницы понимается как Дух Святой, «Которому Господь вверил своего человека» (Пр. Ер. III.17.3). Только причастием Духа Святого человеку подается истинное познание и вечная жизнь в Боге: «всякий человек или пуст или полон. Ибо если он не имеет Святого Духа, то не имеет познания о Творце, не получил жизни — Иисуса Христа, не знает Отца Небесного» (Фр. XXIV). «Без Духа невозможно видеть Сына и без Сына невозможно приступить ко Отцу, ибо познание Отца есть Сын, и познание Сына — через Духа Святого, Духа же сообщает Сын сообразно Своему служению, по благоволению Отца, тем, кому хочет и как хочет Отец» (Проп. 7).
«Иное дыхание жизни, делающее человека душевным, иное Дух животворящий, Который делает его духовным… сотворенное различно от Сотворившего, дыхание временно, Дух же вечен» (Пр. Ер. V.12.2), «Он силен совершить все, что хочет» (Пр. Ер. V.9.1), «без Духа Божия мы не можем спастись» (Пр. Ер. V.9.3).
Домостроительство Духа Святого имеет и эсхатологическую перспективу: говоря о воскресении мертвых, св. Ириней пишет, что верующие «пробуждены будут силою Святого Духа и введены будут в царство Божие» (Проп. 42). «…и после огня настают тихие и мирные времена Его царства, в которые Дух Божий со всею тишиною оживотворяет и возвращает человека» (Пр. Ер. IV.20.10).
[1] Minns P. Irenaeus. Georgetown, 1994. — P. 38.
[2] Лурье В.М. Лекции по патрологии.
[3] Лурье В.М. Указ. соч.
[4] архиеп. Евлогий (Смирнов). Св. Ириней Лионский о домостроительстве спасения // Свет невечерний N 2 2002. — С. 16.
[5] Fantino J. La theologie d’Irenee. Paris, 1994. — P. 378.
