Что такое святыня?

Вед.: О святынях в современном мире наша сегодняшняя беседа с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином. Владыка, как, казалось бы, обычные вещи становятся святынями?

Митрополит Лонгин: То, что мы называем святынями, — это некое внешнее, материальное проявление действия благодати Божией в нашем человеческом мире. Мы знаем из Священного Писания о том, что обычные предметы, как, например, опоясания апостола Павла (об этом сказано в книге Деяний святых апостолов: см. Деян. 19, 12) могли приносить исцеление больным людям, тем, кто с верой прикасался к ним. Конечно, с верой не в сами эти предметы, а с верой в ту необыкновенную, особую благодатную силу, которая сопутствует святым апостолам. И точно так же и на протяжении всей истории христианской Церкви, и сегодня мы относимся к святыням, к материальным проявлениям этой благодатной силы Божией. Конечно же, мы почитаем не сами эти предметы и не саму материю, а благоговейным поклонением перед ними возносим, согласно оросу VII Вселенского собора, наш ум от образа к первообразу, то есть к самому Христу Спасителю, к Матери Божией, к святым угодникам, поклоняясь и почитая единственно Самого Бога и проявления Его благодати в мире.

Вед.: Владыка, а что такое святыня вообще? Это то, к чему совершаются паломничества, от чего исходит благодать, чудеса?

Митрополит Лонгин: Немного не так. Святыня — это, прежде всего, нечто отделенное от обычного мира, то, что связано с Богом. Свят Господь, и к святости призван каждый верующий человек, каждый христианин. Святость — это свойство человеческой души, нужно это понимать и именно на это обращать основное внимание. Что касается, повторю, материальных свидетельств — неких «костылей», если можно так выразиться, для человеческого сознания, — то при всем уважении к этим материальным святыням, благоговении к ним, нужно все-таки очень четко видеть разницу между Богом, Который является Источником святости, и самими этими вещами. Ни в коем случае нельзя превращать поклонение святыне в постоянный поиск чудес, каких-то таинственных явлений, знамений, уходя из чистого Богопочитания в какие-то уже полуязыческие формы, когда-то, что мы называем святыней, становится неким самодостаточным явлением и начинает жить самостоятельной жизнью, безотносительно к Источнику освящения, то есть к Богу. Вот этого нужно всегда опасаться.

Вед.: Владыка, но ведь чудеса действительно случаются и я этому свидетель.

Митрополит Лонгин: Да, чудеса случаются, и множество людей тому свидетели, и чудеса случаются достаточно часто, порой даже с людьми неверующими, и приводят их к Богу. Для нас не стоит вопрос, бывают чудеса на свете или нет, — чудеса, конечно, есть. Но другое дело, что чудеса не бывают детерминированы. Что я имею в виду? Основанием для того, чтобы Господь совершил чудо, является человеческое сердце, потребности этого сердца и то влияние, которое чудо может произвести и произведет на него. То есть чудо никогда не может совершиться механически: нет такого набора действий, которые при точном их исполнении «гарантируют» нам совершение чуда. Надо очень четко понимать, что Бог никогда не подчиняется человеческому требованию — Он снисходит к молитве, к потребности человеческой души, но никогда не слушается человека в том смысле, как иногда думают люди: «Я сделаю то-то и то-то, и у меня получится такой-то результат». Так не бывает.

Вед.: Если можно, из личного опыта: в прошлом году мы с семейством совершили паломничество в Ташлу к чудотворной иконе «Избавление от скорбей», и я обратила внимание, что она вся буквально увешана золотыми украшениями и приношениями от верующих, которые получили исцеление, ответ на свои молитвенные прошения. Теперь сама хочу туда поехать и так же поступить.

Митрополит Лонгин: Что ж, это доброе дело, потому что это очень древняя традиция, абсолютно естественная для человека. Если мы с вами посмотрим на древние чудотворные иконы на Святой Горе Афон, которым по тысяче — по полторы тысячи лет, то мы увидим, что они точно так же увешаны приношениями, которым тоже сотни, если не тысячи лет. Это естественная потребность благодарной человеческой души — выразить каким-то образом свою благодарность. Казалось бы, зачем Богу, Божией Матери какое-то золотое колечко или, как у греков принято, отлитое из серебра маленькое изображение ноги или руки, которая исцелилась после молитвы у этого образа? Но это нужно человеку, ведь в нашем мире люди самые возвышенные, самые духовные чувства все равно выражают неким материальным образом. Скажем, мужчина дарит женщине цветы. Ведь тоже можно было бы сказать: к чему они, эти цветы, завянут через два дня. И не только цветы, есть масса других способов выразить свои чувства. Отсюда же дары в Церкви, приношения к тем или иным святыням, украшение их, пожертвования всякого рода. В конце концов, свеча, которую мы ставим перед иконой, которую мы зажигаем в храме, тоже некое материальное воплощение нашего внутреннего чувства — горения нашей души, нашего сердца к Богу.

Вед.: Владыка, в Саратовскую митрополию часто привозят христианские святыни. И вот частица Пояса Пресвятой Владычицы нашей Богородицы привезена из Москвы, из храма в честь пророка Божия Илии. Там она хранится уже более полувека. А между тем в той же Москве, мы помним, стояли многокилометровые очереди к Поясу Пресвятой Богородицы из Ватопедского монастыря — правильно ли это, когда есть своя святыня?

Митрополит Лонгин: Я не вижу здесь ничего удивительного. Это, наверное, просто особенность человеческой психологии. Та часть Пояса Божией Матери, которая была привезена из Ватопеда, очень известна, Ватопед много столетий является ее хранителем. Принесение этой святыни с Афона для очень многих людей стало первым знакомством с историей Церкви, с историей этой святыни, ведь она публиковалась в средствах массовой информации. И эта встреча, была, конечно, встречей не с Поясом, а с Самой Матерью Божией. Смотрите, сколько людей стояло в очереди, в промозглую осенне-зимнюю погоду, и многие даже отказывались от возможности пойти и попасть к святыне без очереди, потому что люди хотели хоть как-то потрудиться. Для чего? Для Пояса? Для ковчега? Для Ватопеда? Нет, для Матери Божией. И это очень важно.

Ну, а потом оказалось, что, действительно, небольшая частица Пояса достаточно долгое время хранится в России, просто об этом не было широко известно. Народная психология ведь тоже очень своеобразная вещь. Бывает так, что к тому, что здесь, рядом относятся как-то спокойно — есть, и слава Богу.

Я думаю, что прибытие в Москву этой, без сомнения, великой святыни совершило переворот в общественном сознании. Посмотрите, какие очереди стояли, ведь за двадцать с небольшим дней около трех миллионов человек прошло перед этой святыней. Это не просто много. Это больше, чем собирают все наши политические и неполитические мероприятия. Поэтому, конечно же, это явилось свидетельством того, насколько сильна вера в нашем народе. Об этом говорили братия из Ватопеда, которые привезли эту святыню, у них остались совершенно особые впечатления. До сегодняшнего дня они не могут забыть ту веру, которая была проявлена нашим народом, ведь святыня путешествовала по всем уголкам нашей страны, и та огромная вера, надежда, упование, та любовь к Матери Божией, которые были проявлены, конечно же, не могли не произвести впечатления. Косвенным свидетельством тому является и та вакханалия антицерковных, антихристианских сил, которая вскоре проявилась. Посмотрите, сколько выплыло на поверхность всякой пены, если мягко назвать это явление, и сколько ярости, сколько ненависти было.

Вед.: Беснования.

Митрополит Лонгин: Безусловно, абсолютно клинического беснования. Причем чего только не ставили в вину людям, которые стояли в тех очередях! Как только над ними не издевались, забыв всякий стыд, забыв ту же самую политкорректность, о которой так любят говорить эти люди. Ведь это ужасно: как можно до такой степени публично презирать своих соотечественников, как это было явлено в те месяцы? Я думаю, что и нападки на Церковь, которые начались вскоре после этого, — просто от бессильной ярости, злобы после пребывания этой святыни в нашей стране. Не просто совпало по времени, но и видно, сколько накопилось ненависти к Церкви. Ну что ж, Церкви не привыкать к такому отношению тех людей, которые избрали для себя не просто жизнь без Бога, а принципиальную позицию противников Бога, противников Церкви. Думаю, что принесение этой святыни было моментом истины для очень многих людей у нас в стране.

Вед.: Владыка, Церковь — не музей. Тогда каким образом удается веками и даже тысячелетиями сохранять святыни?

Митрополит Лонгин: Современный музей — это вообще достаточно молодое явление. Я не могу сейчас точно сказать, когда именно возникли современные музеи, но что совершенно точно — гораздо позже Церкви, это факт. Поэтому многое, что сегодня находится в наших музеях, сохранялось как раз именно в Церкви. Дело в том, что Церковь по самой своей природе предназначена к тому, чтобы сохранять святыни. Многие святыни хранятся в храмах и монастырях столетия и тысячелетия (в наших их почти не осталось — почти все было экспроприировано в XX веке, а в других странах, где гонений не было, так и сейчас). И благодаря записям, летописям, которые в большинстве случаев велись очень точно и скрупулезно, мы можем проследить исторический путь той или иной святыни вплоть до самого момента ее возникновения. Скажем, когда я в первый раз был на Святой Горе Афон, в одном из монастырей я увидел Акафистную икону Божией Матери — очень древнего письма, в золотом окладе. От лика осталось уже совсем немного, но эта чудотворная почитаемая икона находится на очень почетном месте. По монастырскому преданию, это та самая икона, перед которой в VI веке нашей эры, то есть 1400 лет тому назад, был впервые воспет Акафист Божией Матери — тот самый, который мы до сих пор читаем в наших храмах и келейно. Представьте себе чувства человека, который стоит перед такой древностью.

Вед.: Владыка, несколько лет назад в университетском храме замироточила икона «Утоли моя печали». Как часто такое явление происходит, и можно ли сказать, с чем оно связано?

Митрополит Лонгин: В традиции Церкви то или иное явное чудо, такое, как мироточивая икона, всегда воспринималось как некий знак, предупреждение или напоминание людям о том, чтобы они были более собранными и более внимательными к своей собственной жизни. Как часто это происходит? Здесь нет никакой системы. Как часто Господь творит чудеса?—Так, как это нужно для тех или иных людей. Ведь мы не должны забывать, что кроме чудес, скажем так, явных для всех, масса чудес происходит с вами, со мной, еще с кем-то, событий, которые в полном смысле этого слова являются чудом, но могут остаться безвестными до конца времен. Поэтому здесь нельзя говорить о каких-то закономерностях, о том, как часто это происходит. Это происходит тогда, когда это нужно Богу.

Беседовала Юлия Литневская

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=60 411&Itemid=3