 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 01.05.2012 |
Несколько дней назад по новостным лентам побежало сообщение: «Протоиерей Ипатий Барышкин, клирик Московской патриархии РПЦ назвал Патриарха Кирилла «лицемером», а прошедший накануне молебен в защиту поруганных святынь и церкви — «спектаклем для властей и прессы». Либеральные сетевые издания охотно перепечатали текст, появившийся впервые на ресурсе так называемых «суздальских раскольников». В нем «протоиерей» поносил не только Патриарха, но и вообще всех участников молебна — «лицемерное шоу лжемассовости и лжесоборности. Спектакль для властей и прессы. Заказные гуляния под иконами и крестами в плотном кольце из 14 000 омоновцев. Из сердец участников массовки уходят остатки веры (у большинства их уже и не было), а из душ организаторов — остатки совести».
Очень быстро выяснилось, что никакого «протоиерея Ипатия Барышкина» в «Московской патриархии РПЦ» никогда не было, и персонаж этот является чисто виртуальным; были даже высказаны правдоподобные предположения о том, чей именно это виртуал. Нимало не смутясь, редакция ресурса заявила о том, что у журналиста «есть право на псевдоним». Право на псевдоним, конечно, есть — но в данном случае мы имеем дело не с псевдонимом, а с обманом. Если я начну писать под псевдонимом «Иван Петров» — это будет именно псевдоним. Если «Иван Петров, Доктор Биологических Наук», или «Иван Петров, полковник ФСБ», или «Иван Петров, Епископ Римской Католической Церкви» — это будет именно обман, потому что ни тем, ни другим, ни третьим я не являюсь, и уверять читателя, что текст написан человеком с такими-то регалиями — значит вводить его в заблуждение. «Ипатий Барышкин» никакой не протоиерей Русской Православной Церкви, и подавать его в таком качестве — банальный обман.
Но сама эта ситуация говорит о многом. Человек, удалившийся в раскол, наносит рану Церкви; но самую страшную рану он наносит себе — и она болит. Как будто постоянно слыша обвиняющий голос, недавние раскольники большую часть времени тратят на самооправдание. В самом деле, вывести себя за пределы не только Русской Православной Церкви, но и за пределы всего мирового Православия, признанной и неотъемлемой частью которого она является — это то, что ничем невозможно оправдать. Отсюда и такая тяжелая надрывность в речах раскольников. Главная тема их проповеди — насколько ужасна Русская Православная Церковь и как хорошо, что они ее покинули. Любые упоминания о Христе, о Евангелии, о литургической жизни возникают лишь в контексте нападок на Церковь; любые ссылки на святых Отцов совершаются только в рамках рассуждения на тему «уж Отцы-то, мы точно знаем, не одобрили бы Московский Патриархат».
Целью жизни становится уже не служение Богу, не вечное спасение, а «как бы нам уязвить ненавистную РПЦ МП». Эта цель становится настолько одной, но пламенной страстью, что они готовы блокироваться с кем угодно — хоть с воинствующими безбожниками вроде Невзорова, хоть с Советом Атеистов Рунета, хоть с богохульствующими «художниками»; настолько всепоглощающей, что они уже готовы объявлять непечатную брань молебном и горячо поддерживать прямое хуление имени Божиего — лишь бы назло РПЦ.
В рамках этой печальной тенденции появление «Ипатия Барышкина, клирика Московской патриархии РПЦ» было предсказуемо.
У раскола есть своя неизбежная траектория. Сначала человек думает (или ему это внушают некие духовные силы), что в Церкви не осуществляется Евангельский идеал, и поэтому его нужно осуществить, уйдя из Церкви — в свою, истинную, чистую, непорочную общину, где этот идеал будет осуществлен, и наконец воссияет истинное Христианство. В Церкви идеалу мешают воссиять плохие люди — плохие Епископы, плохие священники, да и миряне какие-то неважнецкие. А вот если мы, хорошие и правильные христиане, все пронизанные евангельским светом, все начитанные в Отцах, все как один воздержанцы, постники, молитвенники, отделимся — то, конечно, воссияем великим воссиянием. На этом этапе человеку предлагают, все же, положительный идеал, обращаются к лучшим чувствам. Желаешь ли ты осуществления идеала? Скорбишь ли о том, что он не совершается в жизни других людей? Потом те же духовные силы подогревают враждебность к тем плохим людям, из-за которых идеал не осуществляется — вот, эти негодные Епископы, священники и миряне такие ужасные люди, так далекие от Христа, как нестерпимо находиться с ними в одной Церкви! Как невыносимо пятнать свою чистоту общением с ними! Сначала человек копит неприязнь внутри Церкви, потом уже открыто с ней порывает — и тут оказывается, что в отколовшихся сообществах никакого воссияния Евангельского идеала не происходит — напротив, их сотрясают скандалы, много худшие тех, из-за которых человек ушел из Церкви. Что тут остается делать? Можно — некоторые, надо сказать, так и поступают — признать свою ошибку, покаяться, вернуться в Церковь, которая всегда готова простить и принять. Но бывает, увы, и по-другому — раз не удается показать миру Евангельский идеал, будем уверять всех (и себя), что Церковь еще хуже — она настолько ужасна, что наше решение уйти из нее все равно оправдано. Похожее иногда бывает с эмигрантами — человек, который не смог прижиться на новом месте, ищет горького утешения в том, что он, хотя бы, выбрался из этой ужасной России, и пестует в себе глубокою неприязнь к ее людям, языку, культуре, истории, с радостью подхватывает все, что только можно сказать о России плохого. И вот постепенно всякое помышление об идеале затухает, а остается только ненависть к «РПЦ МП», которая подчиняет себе все остальное. И речь уже не идет о враждебности к иерархам, или «структуре» — ненавистны уже простые верующие, как те, кто собрались на молебен 22 числа, именно о них говориться «из сердец участников массовки уходят остатки веры (у большинства их уже и не было)».
Популярность этого текста — перепечатанного и сайтом «Эхо Москвы» и «НьюсРу», и многими другими ресурсами, говорит о, скажем мягко, неосторожности многих журналистов в обращении с информацией. Перед тем, как давать шапки типа «священник РПЦ назвал Патриарха так-то и так-то» стоило бы выяснить, священник ли это. Более того, уже напечатав это материал, вполне можно его опровергнуть задним числом — мол, выяснилось, что такого протоиерея в Церкви нет. Увы, готовность некоторых СМИ распространять утки, лишь бы они были достаточно антицерковными, была заметна и раньше.
С антиклерикальными блоггерами дела обстоит также предсказуемо — они активно бросились перепечатывать этот текст, не задавая никаких вопросов о его подлинности, и, конечно, и не подумали потом размещать никаких опровержений. Более того, его продолжали перепечатывать — и активно на него ссылаться — когда обман вскрылся.
Что же, будем иметь это все в виду, когда полетят очередные утки. Но хочется напомнить и о другом — совершив тяжелые грехи и ошибки, не обязательно на них настаивать. В грехе можно покаяться, из раскола можно вернуться. Маска призрачного протоиерея покаяться не может — на то она и маска — а вот живой человек, который скрыт за ней, может прийти в Церковь с покаянием — и его примут.
