 |
| Русь Державная | 11.04.2012 |
27 марта с.г. в редакции газеты «Русь Державная» состоялся круглый стол на тему «Церковь и общество: актуальные проблемы». В его работе приняли участие протоиерей Всеволод Чаплин, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества; протоиерей Димитрий Смирнов, председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями; Ганичев Валерий Николаевич, заместитель главы Всемирного русского народного собора, председатель Союза писателей России; Добреньков Владимир Иванович, президент Российской социологической ассоциации, декан социологического ф-та МГУ, академик; Решетников Леонид Петрович, директор Российского института стратегических исследований, генерал-лейтенант; Мультатули Петр Валентинович, историк, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований; Троицкий Всеволод Юрьевич, профессор, академик РНАН, главный научный сотрудник Института мировой литературы; Выборный Анатолий Борисович, депутат Государственной Думы, член Комитета по безопасности и противодействию коррупции; Хуссейн Гамаль Абу Бакр, генеральный директор медиагруппы «Хранитель», политолог. Круглый стол вел Печерский Андрей Николаевич, главный редактор газеты «Русь Державная», секретарь Союза писателей России.
Печерский А.Н.:
Дорогие друзья, я очень рад вас приветствовать в редакции газеты «Русь Державная». Хотелось бы начать наш сегодняшний разговор со слов Святейшего Патриарха Кирилла о том, что нет у нас будущего, если мы начинаем глумиться перед великими святынями.
И здесь бы я хотел сделать небольшой экскурс в историю. Припоминаю начало 90-х годов, когда вокруг строительства Храма Христа Спасителя была развернута довольно серьезная дискуссия. Мне давали в свое время подборку высказываний авторитетных людей, которую подготовила тогда мэрия Москвы. Эти люди утверждали: зачем нам нужно строительство Храма Христа Спасителя? Давайте лучше увеличим пенсии, зарплаты и вообще направим эти средства на всякие нужды. И здесь, мне кажется, присутствует определенный символизм. Потому что и в 1931 году, когда большевики взорвали этот храм, он ведь никому не мешал. Мне довелось соприкоснуться и с материалами о взрыве храма, возможном его возрождении, когда я занимался подготовкой специального выпуска газеты «Правда», который так и назывался: «Храм Христа Спасителя». Так вот фотография одного из «героев», который взрывал собор, Лазаря Кагановича, почему-то трижды исчезала с верстального стола. Видимо, никак не хотел он в этот спецвыпуск попадать.
Я вспоминаю также пасхальный молебен 1994 года возле уже опустевшего бассейна, когда еще не было принято решение, что здесь строить. После молебна, когда мы пошли крестным ходом вокруг пустующего бассейна, на дне которого странные люди совершали какие-то непонятные действия, невдалеке мы увидели автобусы с омоновцами, которые прибыли на случай возможных столкновений между верующими и теми, кто находился на дне пустующего бассейна. Конечно, ничего этого, слава Бога, не случилось. Помнится, что со дна бассейна доносились какие-то низкие неприятные звуки, многократно усиленные динамиками, по словам одного священника — так, наверное, ад звучит!
И вот мы видим: через 20 лет это святое место вновь становится центром противодействия и борьбы. Нам, наверное, нужно поговорить не столько о том прискорбном случае, который произошел в Храме Христа Спасителя, сколько о том, что происходит вокруг этого в нашем обществе, что происходит у нас в последнее время во взаимоотношениях Церкви и общества.
Протоиерей Всеволод Чаплин:
Хотелось бы обсудить несколько тем, связанных с этим инцидентом и с реакцией на него. Некоторые люди и в Церкви, и в обществе пытаются нам сегодня сказать, что мы играем не в свою игру, что мы участвуем в очень глупой дискуссии, которая навязывается не нами и не нами режиссируется. Отчасти это действительно так. Есть основание думать, что, кроме непосредственных участников этой акции, в ее организации и подготовке участвовали некоторые представители СМИ, политтехнологи, политманипуляторы. И определенный сценарий развития событий, конечно же, был. Некоторые СМИ пытаются, как мне кажется, этот сценарий реализовать через втягивание представителей Церкви в несколько облегченную форму дискуссии на данную тему.
Но, несмотря на то, что я признаю, что сценарий не наш и что, по крайней мере, вначале мы участвовали в его реализации, по большому счету нет худа без добра. Эта история и общественная дискуссия, которая последовала за ней, позволили очень мощно поставить несколько ключевых для страны тем, которые до этого долго замалчивались. Более того, мне думается, что организаторы сценария сами испугались той реакции, которую кощунство вызвало. Именно эта реакция для нас представляется положительным моментом. Если следовать результатам опроса Центра Левады, большинство наших сограждан требуют наказания участниц этой акции. О чем это говорит? Люди увидели, что есть определенная черта, за которую нельзя переходить. Люди солидарны в том, что такие действия никогда больше не должны повториться. И солидарны они также в том, что государство должно исполнить свой долг, свою функцию — оградить общество в дальнейшем от такого рода действий.
Поэтому одно из положительных последствий этой акции — это то, что люди консолидировались. Люди стали в большей степени, чем раньше, понимать важность отстаивания святынь. Люди увидели, что против святынь народа обращены очень большие силы, и эти силы не нужно недооценивать. Не нужно воспринимать их как нечто малозначимое и неопасное.
При этом, как я уже сказал, действительно удалось актуализировать несколько тем, от которых пока наша общественная дискуссия уходила. Первая — это как раз отношение к святыням. Известно, что у нас, в нашем государстве, защищаются достаточно серьезно ценности, связанные с земной жизнью человека и памятью о нем: символы государства, места захоронений и так далее — ценности, которые относятся к ценностям гуманистического общества. А вот ценности религиозные защищаются гораздо меньше. Почему так? Почему-то, что для верующих людей дороже жизни, у нас защищается штрафом от 500 до 1000 рублей, а ценности гуманистической цивилизации защищаются гораздо более жестко? Не пора ли устранить это неравенство мировоззрений?
Следующая тема, которую сейчас люди стали обсуждать. Должен ли христианин быть пацифистом? Должна ли Церковь призывать соглашаться с любым посягательством на народ, на его святыни и на веру? Появилось некоторое количество людей, именующих себя православными христианами, которые предлагают нам считать именно так. Появилось некоторое количество нехристиан, которые открыто позиционируют себя в качестве неверующих, но они в то же время взялись учить христиан, говоря, что, если Христос простил распинавших Его на кресте, то и православные в отличие от последователей других религий должны сносить все что угодно в отношении их самих, их святынь, в отношении их страны.
Этот взгляд абсолютно перевернуто воспринимает Православие. Мы с вами знаем нашу духовную традицию, которая всегда предполагала ответ на зло — силой, ответ на агрессию — уничтожением врага, ответ на осквернение святынь — максимальной их защитой. Отец Димитрий может нам на эту тему многое еще сказать. Я же только отмечу, что эта традиция, которая зафиксирована в правильном понимании Священного Писания, в творениях святых Вселенской Церкви и в творениях русских святых, в богослужении, остается традицией нашего церковного тела.
Люди, которые пытались мыслить наоборот, отождествляя Православие с пацифизмом, с толстовством, с примирением со злом, — это маленькая группа, которая попыталась навязать свою волю всей Церкви. Но Церковь наша абсолютно другая. И мы это хорошо знаем по огромному количеству людей, которые высказывались в пользу жесткого отношения государства к упомянутой акции. Надо сказать, что Святейший Патриарх очень тонко чувствует пульс Церкви, пульс большинства общества, поэтому он и выразил в своей проповеди мысли, которые свойственны большинству нашего народа и фактически всему нашему церковному телу.
Еще одна тема, которую в очередной раз стали поднимать, — это тема места Церкви в общественных процессах. Кто-то сказал буквально следующее: если верующие и Церковь стали высказываться на общественные темы, тогда и мы имеем право прийти в храм и делать там что угодно. Это ложная логика. Если мы не имеем право прийти к вам домой, господа, и делать там что угодно, то и вы не имеете право своевольничать в храмах Божиих. Ваши дома и наши храмы, так же как и наши дома, — это не публичное пространство, это место, где действуют особые правила. А вот публичное пространство у нас общее. Верующие люди имеют полное право, как и священнослужители, высказываться на общественно значимые темы, предлагать обществу свои модели поведения, свои правила взаимоотношений, свои нравственные ценности.
Вы в этом пространстве тоже можете действовать и выступать. Естественно, в рамках закона. Попытка как бы разменять отказ от продолжения кощунственных акций на устранение религиозного мировоззрения, активности верующих людей из общественного пространства — это очень лукавая, шулерская, бандитская подмена. За общественное пространство России мы будем продолжать бороться, и это не дает никому права считать, что эти наши действия якобы оправдывают кощунственное поведение. Так что в ходе общественной дискуссии были подняты серьезные темы. Я надеюсь, что эта дискуссия станет в том числе и основой для модификации права, для принятия политических решений, для изменения политического вектора развития нашей страны.
Выборный А. Б.:
Сегодня в свете происходящих событий настало время задуматься о духовно-нравственном состоянии нашего общества, о том, в какой степени мы соответствуем тем идеалам, которые предлагаются христианством.
Наше общество подвергается интенсивному информационному воздействию. Уровень насилия, жестокости и разврата, присутствующих в средствах массовой информации, очевидно зашкаливает. Все те грехи, которые предельно четко и понятно обозначены христианством, пропагандируются и навязываются человеку с использованием новейших информационных технологий. Противостоять этому напору безнравственности современный человек зачастую не может. Особенно это касается жизни в больших мегаполисах, где за внешним динамизмом может скрываться духовная усталость и опустошенность, одиночество и невозможность самостоятельно найти ответы на смысложизненные вопросы. Молодежь ищет — и не находит — лидера, авторитета, с которого можно было бы взять пример. И в целом мы ощущаем отсутствие в нашем обществе общенациональной идеи, которая бы придала смысл жизни каждого человека.
Считаю, что акт кощунства в Храме Христа-Спасителя нельзя замалчивать. В этом вопросе нас поддержало несколько десятков депутатов Государственной Думы. Первоначально мы данный вопрос подняли на заседании парламента, и около 30 депутатов Государственной Думы вышли с инициативой обратиться в Следственный комитет России, в Генеральную прокуратуру, ведь эти девчонки — лишь вершина айсберга, которая отражает духовное состояние некоторых слоев нашего общества. Мы подняли вопрос о привлечении к ответственности организаторов данного мероприятия. Так как для всех очевидно сопровождение их акции и музыкальное, и техническое, и информационное. В СМИ сразу же была развязана грязная кампания в том плане, что демократическое государство и Церковь, призванная проявлять милосердие, не должны настаивать на наказании участников этого «мероприятия».
Самое удивительное, что эту позицию поддерживают и некоторые наши граждане. А если смотреть глубже, то этот инцидент направлен на убийство наших душ. Именно поэтому мы и вышли с инициативой привлечь всех виновных, исполнителей и организаторов, к ответственности. А какая это будет ответственность — уголовная, административная или материальная — дело уже соответствующих правоохранительных и судебных органов. Мы также осознаем, что если бы этих девчонок остановили еще в Тимирязевском музее или в других местах с их скандальными выступлениями и дали бы правовую оценку их действиям, то этого духовного, нравственного преступления не произошло бы. Нам, несомненно, нужно повышать одновременно религиозную и правовую культуру граждан.
Поддерживая те выступления, которые были сегодня до меня, я бы хотел предложить следующее. Есть понятия экономической безопасности, информационной безопасности, но здесь, видимо, следует вести речь о духовной безопасности. Общество и Церковь должны сплотиться на том, что такого допускать нельзя. Иначе этот процесс будет иметь дальнейшее продолжение. Нельзя быть пассивным защитником наших ценностей. И нам всем надо быть не просто активными, а предельно активными в защите наших главных ценностей. Быть сознательными защитниками наших духовных ценностей.
Печерский А.Н.:
Я сейчас вспомнил прошлогодний визит на Афон и встречу с ныне заключенным под стражу архимандритом Ефремом. И когда я задал ему вопрос, как он оценивает духовное состояние нашего российского общества и мира в целом, и спросил, можем ли мы, люди, что-то сделать, чтобы предотвратить падение в пропасть бездуховности, он ответил: «Можем, если приложим максимум духовных усилий. Тот вал сатанизма, который сейчас обрушивается на весь мир, будет распространяться и дальше».
И вот его приезд в Россию и принесение Пояса Пресвятой Богородицы ясно показали, что даже те люди, которые не ходят в храмы, не причащаются, не ставят свечи, выстаивали многочасовые очереди, и как выяснилось, шли не просто к Поясу, а как бы на встречу с Самой Божией Матерью.
Совсем недавно митрополит Саратовский Лонгин сказал: эта акция — на самом деле месть дьявольская за принесение Пояса Божией Матери в Россию.
Протоиерей Димитрий Смирнов:
На эту тему тяжело говорить. Некоторая группа людей, их, скажем, несколько тысяч, выражаясь старым зэковским языком, «проверяет нас на вшивость». А мы «ведемся», вместо того, чтобы конкретно, четко отреагировать. И так, чтобы в дальнейшем это не повторялось. И их так называемое письмо к Патриарху — это абсолютно наглая демагогия. Здесь бесполезны какие-либо дискуссии. Иван Андреевич Крылов в басне «Волк и ягненок» всё очень замечательно объяснил. Выступающие ныне с протестами повторяют как мантру слова: «Мы идем на митинг мирно, мирно, мирно.» Видимо, боятся по шее получить. Но, как апостол говорит, все думают, что мы умерли, а мы живы. Но на самом деле та реакция в обществе, которая есть, она говорит: мы не живы, а мы полумертвы! Недавно я был на общественном Совете МВД, и один из собеседников сказал: «Попробовали бы они это сделать в синагоге, мечети». И это присловие я теперь слышу постоянно. И что? Это говорит о том, что синагога жива. И мечеть жива. А у нас — разговоры. Все СМИ, кроме «Руси Державной» и еще двух-трех изданий, прямо или косвенно поддерживают эту акцию. Мы это должны осознавать. И это происходит в стране, где и позиция депутатов Государственной Думы, и опросы общественного мнения показывают: большинство нашего общества против этой акции. Современные средства массовой информации России недружественны к нашему народу. А мы ничего не можем с этим сделать? И даже люди, облеченные властью, и те, что с оружием и с правом его применять, они тоже ничего не могут сделать. Даже министр внутренних дел вынужден вести себя как-то очень деликатно. Как они умело организуют митинги! Говорят, куда надо идти, что конкретно делать — как на войне или как в действующем революционном процессе. И никто ничего не может с этим сделать. И все неизвестно кого боятся.
Я почти уверен, что эти «пуси-муси» ничего не дадут. Потому что все боятся. А люди, которые поддерживают эту акцию, — а их всего лишь тысячи — этому рады. Мне кажется, что вступать с ними в какую-то полемику не имеет смысла. Это все равно что приводить логические доводы насильнику, которого ты застал за оскорблением твоей матери: это, мол, нехорошо, противоречит Уголовному кодексу, ты не прав, ты можешь пострадать. Потом придет полиция и скажет: мы не знаем, какая это статья: то ли это хулиганство, то ли это сексуальные действия. А может быть, она сама была согласна и так далее.
Вместо очевидной, естественной реакции на событие мы пускаемся в рассуждения. Вновь вспомним Крылова: «А Васька слушает да ест». Потому что у Васьки совершенно другая задача. Мы ее, кстати, не знаем. Что бы Васька хотел этим достичь — может быть, возмущения, беспорядков, может быть, пролития крови. Или ему просто достаточно нас унизить, показать: вот вы, русские, православные — вот вам! Смотрите, кто тут хозяин.
Действительно, хозяин тот, кто с помощью дивного орудия — телевидения, изобретенного, кстати, русскими людьми, уничтожает спокойно наш народ. При полном попустительстве верховной власти, местной власти, еще какой-то власти. Это так странно! И все это спокойненько терпится. В других странах подобные зрелища находятся на платных каналах для зрителей, которые не могут без этого жить. А у нас все бесплатно, за нас же счет, налогоплательщиков. Обсуждаемая сейчас акция очень многие процессы обнажает. Она их актуализирует. Но любой телеканал, государственный, по сути, делает то же самое. Причем теми же людьми, которые этому же потом и сочувствуют. Фактически мы в своей стране — никто. И «в этой стране», как они любят говорить, они хозяева.
Печерский А.Н.:
Вспоминается ваша недавняя беседа с Познером. И реакция самых разных людей на нее. Опять я приведу слова Святейшего Патриарха, о том, что трудно переспорить в открытой, честной дискуссии людей, которые живут, работают, мыслят в ином поле. Как будто мы живем в одном пространстве, а вокруг люди живут в совершенно ином. И мы ничего против этого сделать пока не можем. Сможем ли? Не знаю. Мы для этого и собрались, чтобы ответить хотя бы на какие-то вопросы, которые постоянно задают нам наши читатели.
Протоиерей Димитрий Смирнов:
Если и дальше так пойдет, то народ окончательно превратят в быдло. Будут навязывать ему то, что они хотят. Это мы уже имеем с нашей системой образования. Учителя — против, директора — против, ученики — против, родители — против. А Васька слушает да ест. Президент что-то говорит невнятное. Премьер-Министр вообще молчит.
А «реформа» все продолжается. Ректора вузов говорят — никакой реакции вообще! Тратятся миллиарды для того, чтобы уничтожить русское образование — самое лучшее, которое мы имели, и окончательно оболванить людей. В том числе и с помощью средств массовой информации. По новым технологиям, которые используются в социальных сетях, нанимаются тысячи молодых ребят, которые могут любую бучу поднять. Это не составляет никакого труда. Народ безмолвствует. Что будет дальше? Если сохранятся сегодняшние тенденции, это означает народную смерть. Мы проходим то же самое, что уже проходили в 1905-м, 1917 года. И те духи, которые владели людьми, исполнителями тех революционных программ, они те же самые и ныне. Такие же сатанинские акции, как в Храме Христа Спасителя, были и перед революцией. И именно в храме, в алтаре.
И я получил черную метку. Сегодня рано утром по всей церковной ограде аршинными буквами написали: «Свободу «пуси-райт!» И что характерно, рядом — свастика. Сторожа стали уже это всё стирать, а я сказал: «Пусть это пока будет. Пусть люди смотрят». Я все это сфотографировал и разместил в блоге. Пусть посмотрит весь мир, что у нас происходит.
Если народ допускает, что бьют уже не по щеке, а плюют в самую душу, то народ пожинает то, что он разрешает сеять. А кого-то убедить? Это представители другой религии. Вы упомянули Познера. Я просмотрел все комменты, которые были в его блоге. Все — от начала до конца. Я понял, что это просто представители другой религии, враждебной христианству, и ставлю знак равенства между либерализмом и сатанизмом. Сатана очень лукавый — он не говорит прямо: убей! Он предлагает человеку что-то завернутое в привлекательную бумажку. Например: свобода, равенство, братство!
Или: равноправие женщин! Или: гендерный закон. Лахова разрабатывает закон — вся Дума спит. Слово «гендер» ни один депутат не переведет. Сидят мужики, русские бабы… и вдруг запускается гендерный закон. Ну это «самый необходимый» закон для России! И так во всем. А Васька слушает и спокойно ест.
Я помню, как участвовал в обсуждении одного закона по ювенальной юстиции. Конечно, в президиуме сидят люди, вполне сориентированные. Но в первом ряду Государственной Думы сидят мужчины и женщины из Голландии, Франции, которые участвуют в этом. Я не могу представить себе французский парламент, чтобы в нем на первом ряду сидели люди с Украины, из Белоруссии, из России и руководили процессом. Так что и наша представительская власть — она тоже недружественна народу. И это наша самая главная национальная проблема.
Мы люди немощные, мы постимся, нам нужно и спать, а дьявол он вообще ничего не ест и не пьет, и не спит. И не выходит на пенсию. Он все время трудится. У России уже нет союзников. Ни армии, ни флота и ни одной дружественной страны! Соберемся ли мы, помолясь? Потому что Бог не в силе, а в правде!
Добреньков В. И.:
Я считаю, что Россия находится в состоянии глубочайшего кризиса. И этот кризис является отражением общемировых, глобальных тенденций. Мировой кризис коснулся всех сфер общественной деятельности, не только экономической, политической, финансовой. То, что произошло в 2008 году, экономический кризис в США — это не кризис финансовый, локальный, это общий цивилизационный кризис системы либерального капитализма, который зашел в тупик. Потому что главной целью этого общества было гиперпотребление, основанное на либеральной идеологии, гедонистской этике, культе денег, то есть то, что противостояло всегда традиционным ценностям. Возьмем сейчас весь западный мир. Полная дехристианизация. Полная секуляризация. Это результат развития либерального капитализма, либеральной глобализации, которая идет.
Самое главное, если говорить о системном кризисе, это кризис духовной компоненты. В свое время Питирим Сорокин, русский американский социолог, сказал, что Запад — это социально-культурная система ценностей, которая перезрела, ее социально-энергетический потенциал исчерпан. Она умирает. Сейчас нашу Россию толкают в ту чувственную культуру Запада. Приобщают, как говорят, к «общечеловеческой цивилизации», которая на самом деле умирает. Запад тянет нас в эту пропасть, в которую он сам уже падает. Если брать мировые тенденции, то, конечно, идет борьба не на жизнь, а на смерть. Идет борьба тьмы и света, дьявола и Бога. А на социологическом языке это борьба между либеральными ценностями Запада и традиционными ценностями, которые есть еще у восточных стран. У православных стран. У мусульманских стран, где культура опирается на традиционные ценности.
Поэтому если говорить о факте, который мы обсуждали, он есть проявление этих глубинных процессов, яркое отражение кризиса и мирового, и, конечно, российского. Либерализм с приходом к власти Ельцина восторжествовал. Ельцин слукавил, он говорил, что мы против всякой идеологии, а на самом деле стала господствовать либеральная идеология. Начиная с 90-х годов она утверждается в России. Либерализм как идеология для России просто гибель, это стопроцентно. И если посмотреть на происходящее, иногда охватывает отчаяние. Не видно выхода из этой ситуации. Что делать? В структурах власти сидят либералы. Если их оттуда не удалить, то так и будет продолжаться.
Мы говорим: телевидение изменить, общественный контроль. Но все продолжается. И везде все продолжается. А как бороться с либерализмом? Количество неправительственных организаций, которые финансируются с Запада, которые ведут борьбу против России, явную антирусскую, антинациональную деятельность, постоянно увеличивается. Более того, приезжает посол Соединенных Штатов, идет дискуссия о перезагрузке, одновременно Конгресс принимает решение создать фонд в два миллиарда долларов, который будет финансировать создание гражданского общества у нас.
Где это видано, чтобы американцы или вообще западные страны финансировали организации внутри нашей страны, которые будут создавать у нас гражданское общество — для того, чтобы дестабилизировать власть. Чтобы привести общество к распаду. И не видно просвета. И возникает тот традиционный вопрос, который всегда мучил русскую интеллигенцию: что делать? Ситуация меняется или снизу — бунт, революция, как всегда было, или сверху.
Почему так реформируют образование? Чтобы создать людей, которыми легко управлять, которые будут неспособны сопротивляться или организоваться. Вот главная цель. Десятилетиями делают это. На кого надеяться. Могут ли Соединенные штаты изменить свою логику? Гегемонию над всем миром? Мировое правительство, мировой порядок и полная диктатура. Создание гигантского по своим масштабам тоталитаризма в мире. Что бы мы ни говорили о перезагрузке, они никогда не откажутся от этой идеи.
Мы прорабатывали семь сценариев, которые возможны. Главный сценарий, который немножко вселяет надежду, — это возникновение общемировой тенденции к многополярному миру. Создание кластеров ряда государств, которые претендуют на суверенное развитие. Если это будет не просто экономический и политический союз, а союз военно-политический, то тогда еще можно надеяться на появление какой-то преграды на пути негативных мировых тенденций. Но надежд на это мало.
Неужели только какой-то социальный или природный катаклизм очистит мир от накопившегося в нем греха, который вернет людям разум?
Что касается обсуждаемого события в Храме Христа Спасителя, я бы прямо на месте применил силу. Почему верующие молчали и бездействовали? Я — за силу. В мире сейчас признают только силу. Ничего больше нет. Нет закона, нет нравственных норм. Что впереди может быть? Я опираюсь на теорию социально-культурной динамики Питирима Сорокина. Он хорошо проанализировал ход развития человеческой цивилизации и показал, что мы живем сейчас в такой период, для которого характерны признаки апокалипсиса. Самоубийства, гомосексуализм, разврат, локальные конфликты, войны, революции — это признак упадка цивилизации. Только когда, по мнению Сорокина, возникнет новая социально-культурная система, когда вера, Бог будут главной абсолютной ценностью, только тогда изменится ситуация.
Сегодня люди просят у церкви только утешения — и все. А Церковь должна звать на борьбу за идеалы. Далее, существует много партий. А что такое Церковь? Это же мощная организация, это миллионы верующих, и нужно как-то организоваться. Я против того, чтобы создавать какую-нибудь христианскую партию, потому что туда придут такие же чиновники и, может быть, еще хуже будут. Нам надо подумать, как организоваться, надо, чтобы люди активно выступали. О чем говорил Сорокин, что мы можем сделать в такой ситуации? Почти ничего. Но он говорил, что человечество не погибнет — оно умоется кровью, но не погибнет.
Наша задача заключается в том, чтобы этот процесс перехода от одного цивилизационного типа культуры к другой системе прошел более безболезненно. Трудно сказать, как это сделать. Но я честно скажу, я уже не увижу нового века — это сто процентов. То, что происходит сейчас в России, вызывает у меня, к сожалению, только мрачные мысли. Никакого просвета нет, и в ближайшее время не будет.
Печерский А.Н.:
С присутствующим здесь председателем Союза писателей России Валерием Николаевичем Ганичевым мы часто в составе писательских делегаций ездим по стране и видим глубинную Россию, видим простых людей в деревнях, поселках. И не все, с моей точки зрения, потеряно, не все так плохо. Как мы в Гагарин ездили, помните, Валерий Николаевич? Какая молодежь была с нами! Недавно был юбилей у нашего великого писателя Валентина Распутина. И подбирая материалы для печати, наткнулся на интервью с ним, которое было много лет назад опубликовано в «Руси Державной». Валентин Григорьевич говорил, что Россия выступит против навязанных ей чужеродных форм жизни в любой случае, чем бы ни кончилась политическая борьба. Потому что для этого потребуется вся организация его духовного тела. Вся самозащитная структура. Лично мне это вселяет надежду.
Ганичев В.Н.:
Вначале речь о том, что произошло. Много лет казалось нам, что с делом Емельяна Ярославского покончено. Что разрушения храмов у нас уже не будет, наоборот, продолжится их возведение. В прошлом году была необыкновенная выставка «Православная Русь». Она показывала всю панораму этого возрождения Руси — храмы, монастыри, молитвы тысяч и тысяч людей. Мы говорим о том, что у нас нет союзников. Действительно, никто нам не поможет, не будет инвестиций в то, чтобы мы продолжали возрождаться. Помнится, лет десять назад у нас, в Союзе писателей, были такие люди, как Зиновьев, Максимов, которые говорили, что все закончится, что есть уже технологическая цивилизация, которая нас уничтожит. Мы были на этой встрече с Распутиным. Тогда я не нашелся, что им ответить. Единственное, я вспомнил 1612 год. Тогда совсем все было плохо: бояре предали, казаки, которые кичатся сейчас своим патриотизмом, продались. В Кремле сидят католики. Побеждено, казалось бы, Православие. Голод, холод. И каким-то невообразимым способом, высшей силой образовывается Ополчение. Люди идут к Иринарху, он благословляет Минина и Пожарского, и происходит преодоление смуты.
Мы не знаем, что у нас произойдет. Но должен какой-то сдвиг произойти. Перед выборами говорили об оранжевой революции. Москва митинговала, оранжевая революция не в том, что в посольства ходили, деньги получали, а революция — в мозгах. Десятки лет телевидение, средства массовой информации нам вдалбливали, что Россия — страна отсталая. Либералы не решались нападать на Православие, на веру, на Церковь. Но вот пришло время, которое, видимо, их испугало. Когда сотни тысяч людей шли к мощам Спиридона Тримифунтского, миллионы шли к Поясу Богородицы. И что же это не сила? Конечно, сила. Эту силу одолеть нельзя, но попытаться опорочить можно. Большие мастера в их лагере, они умеют иронизировать, высмеивать, низводить до низкого уровня все высочайшие ценности. Но какая произошла «революция», откуда появились эти девицы? Мы сами попустительствуем разрушению наших ценностей. Это происходит на радио, телевидении, в фильмах. Я посмотрел новый фильм о маршале Жукове. Когда-то я встречался с ним. И в опале это был великий полководец и человек. Он не вел себя так, как показано в фильме. Что происходит? Когда группе «Война» присуждается премия Министерства культуры? Власть сама присуждает самым низким образцам самые высокие премии.
Следующий важнейший фронт после нашей веры — это, конечно, наша культура. А наша настоящая культура — она вся на координатах православия. Святейший Патриарх, встречаясь с писателями, говорил, что нравственность наша в годы атеизма приходила к нам через русскую классическую литературу. Федотов, известный иммигрант в Париже, когда вдруг у нас в 30-е годы миллионными тиражами стали издавать классику, воскликнул: «Всё, Россия спасена!» Сейчас дорога к самому высокому искусству у нас закрыта. Вот она оранжевая революция в действии! Даже классику Валентину Распутину, несмотря на постановление правительства, трудно пробиться в главные средства массовой информации. Между тем юбилейный вечер писателя прошел на высочайшем уровне, были тысячи людей, стояли в проходах. Об этом могла бы узнать вся страна.
Национальная униженность русских людей — это не только предательство национальных интересов в политике и экономике, не только поношение русского имени с экранов телевизоров, со страниц журналов и газет, но это и вся обстановка, в том числе бытовая. Это издевательство над народными обычаями, осквернение святынь, чужие фасоны ума и одежды, вывески, объявления на чужом языке, вытеснение отечественного искусства западным ширпотребом самого низкого качества и оголтелая порнография. Чужие нравы, чужие манеры — все чуждое. Вот откуда эти девицы появились. Они и еще куда-то могут прийти. Наказание необходимо. Святыни оскорблены. Нельзя допускать никакого оскорбления наших святынь, нашего духа. Мы должны этому всем миром противостоять.
Добреньков В.И.:
Я хотел бы присоединиться к словам Валерия Николаевича. Событие, которое произошло, является отражением того, что здесь нападки и на традиционные христианские ценности, которые либералы отвергают, нападки на авторитет Церкви, на веру народа, которая сплачивает людей. Хотя я пессимистически высказал свою точку зрения, но в конечном счете я всегда подвожу к мысли, что единственная надежда на Господа Бога, на Пресвятую Богородицу, которая не бросит Россию, поможет ей в самые трудные времена. Я согласен: энергия мысли, души может быть большой материальной силой. Вот если бы мы собрались все в один момент и подумали, надо сделать то-то, у меня такое впечатление, что мы бы сдвинули горы. И мы не знаем, но надеемся и верим, что произойдет чудо. Ни ученые, никто сейчас не может сказать с определенностью, что будет происходить. Но верить и надеяться, конечно, надо. Вера, надежда — это наше последнее прибежище, мы должны быть оптимистами.
Протоиерей Всеволод Чаплин:
Очень хорошая дискуссия, в очень правильном направлении она идет. Еще раз: нет худа без добра. Вызов, который был нам брошен, он в какой-то степени помог нам, по крайней мере, заглянуть в бездну греха, которая с нами говорит, и помог нам как-то консолидироваться. На такого рода вызовы — на кощунство, на попытки решить судьбу нашего народа без этого самого народа — нужно отвечать гражданским действием. Да, нужно отвечать молитвой. Да, нужно отвечать яркими ответными выступлениями. Но самое главное — нужно отвечать и гражданским действием. Поэтому надо выходить на улицы. Надо звонить в средства массовой информации и участвовать в дискуссиях. Надо предлагать законопроекты. Я абсолютно убежден в том, что нужно ужесточить наказание за оскорбление почитаемых верующими святынь. У нас сегодня это прописано в административном кодексе, это нужно перенести в уголовный кодекс. Мы эту тему предлагаем обсудить на специальном круглом столе в Госдуме. Нужно напоминать власти, что она должна делать свое дело, то есть исключать любые проявления ненависти по отношению к русскому народу, по отношению к православным верующим, любые попытки осквернения святынь.
Эти попытки усиливаются: был инцидент в Невинномысске, был инцидент в Вологодской области, в Богоявленском соборе в Москве. И только что отец Димитрий сказал, что в его приходе был инцидент. Ничего подобного не должно происходить. А если это происходит, наказание должно быть неотвратимым. И мы должны научиться сами не зависеть только от решений власти, не зависеть только от милости либеральных кругов, которые пытаются учить нас жить, а действовать жестко, действовать всегда, когда нас к этому подталкивает ситуация, всегда, когда нам бросают вызов. И в этом смысле православные христиане должны не уступать, а должны превосходить те народы и те религиозные сообщества, которые добиваются своего. Евреи, мусульмане, армяне, многие другие. Технологии есть, опыт есть. Нам нужно догонять и перегонять эти сообщества.
Выборный А. Б.:
Когда мы подняли вопрос об этом инциденте в Государственной Думе, не все депутаты адекватно на него отреагировали. Но нужно понимать, что Дума — это отражение всех слоев нашего общества. И еще такой вопрос: кому в нашем обществе беспрепятственно позволено делать все, что ему вздумается? Представим себе дискотеку, на которой происходят разные странные события. Разве на нее приходят верующие для Богослужения? Возможно ли это в принципе? Так почему люди с падшими нравами могут приходить на святое место, где могут находиться только священники и верующие, и устраивать свои «дискотеки»? Когда вопрос поставлен таким образом, то тем, кто совершает акты кощунства, не очень удобно на него отвечать. Такое сравнение им очень не нравится.
Ганичев В.Н.:
Такими действиями разрушаются даже не священные места — храмы, а храм души. Происходит возвращение ярославщины времен союза воинствующих безбожников.
Печерский А.Н.:
Давайте вспомним о встрече Владимира Путина с религиозными лидерами, где он назвал православие государствообразующей религией. Эту фразу нам надо почаще вспоминать. Присутствующий здесь протоиерей Всеволод Чаплин выступил на этой встрече. С мыслями отца Всеволода премьер согласился.
Решетников Л. П.:
После прозвучавших сегодня пессимистических оценок хочу прибавить оптимизма относительно нашей страны. Многие, наверное, читали заявление Митта Ромни, кандидата в президенты США, который сказал, что Россия остается главным геополитическим противником Соединенных Штатов. Это можно толковать с той точки зрения, как говорил Владимир Иванович, что американцы всегда будут против нас. Важно другое: в отличие от нас они по-прежнему видят в нас опасность. Она реально существует для них, не все полумертвое у нас, отец Димитрий, далеко не все полумертвое. Мы потенциально еще очень мощная сила, и они это чувствуют.
На мой взгляд, эта потенция проявляется и сейчас. Посмотрим на то, что же произошло после принесения к нам святынь из Греции — мощей Спиридона Тримифунтского и Пояса Богородицы. Я много раз говорил с коллегами, которые регулярно ходят в Церковь. Все они отмечают, что за последние полгода резко увеличилось количество верующих. Причем в основном это люди до 45 лет. Произошла реакция людей на принесение святынь, с одной стороны, и на то безобразие, которое творится в нашей стране, с другой. Поэтому, мне думается, не всё пропало.
Эта акция «пуси-муси», как их хорошо назвали, организована очень серьезными людьми и, несомненно, проплачена. Это настоящая контратака, потому что они увидели опасность. Надо сделать что-то такое, что приостановит, как они считают, нарастание веры. Но эффект — обратный. И мы видели даже, хотя и не одобряем такие методы, как люди применили физическую силу, чтобы остановить защитников кощунниц. Такова реакция неравнодушных людей.
Вспоминаю высказывание святителя Феофана Затворника. Как только в стране где-то происходит хула на Бога и Божию Матерь, жди скоро кровавых событий. Здесь мои ощущения перекликаются с мнением Владимира Ивановича: приближение какой-то ситуации. Но она может и не произойти. Вот говорят, либералы у власти. Не могут они никак взять власть. Не получается. Почему? Все-таки потому, что наш народ — живой, у нас есть внутреннее сопротивление.
Хочу еще сказать, обращаясь к отцу Всеволоду: одного отца Всеволода Чаплина мало в Церкви как выступающего. Нужно таких активно выступающих в СМИ пять-семь человек.
На что еще обратим внимание. В каждом приходе есть прихожане, верующие, занимающие высокое положение в структурах власти. Для чего они ходят в церковь? Свечки ставят, благословение получают, пожертвования какие-то дают. В каждом приходе, по сути, такие есть. И из администрации Президента, и из правительства. Мне кажется, батюшкам надо беседовать с ними и говорить: мужики, вы же православные христиане, вы имеете возможность не сидеть тихо, а говорить. Приходя в храм, они становятся православными, а на своем рабочем месте они, как все. В этом направлении надо вести работу. Сподвигнуть таких людей могут именно священники, ну и мы, конечно, если с ними в контакте. Сейчас ваша миссия — выходить и говорить: да, я готов идти на крест. Иначе какие же мы православные? Сейчас надо этих людей выделять в приходах и заставлять их говорить. А эту прессу мы никогда не захватим — она уже захвачена.
Но у нас есть другие возможности. Вот мы перед выборами по заданию администрации делали анализ нашей интернет-сети. Вначале впечатление было такое, что наш интернет — прозападный, либеральный. Ничего подобного. Наш интернет, наши сайты — они патриотические в подавляющем большинстве случаев. Мы обращаем внимание на всяких блогеров. Есть, к примеру, портал КМ.ру Институт делает получасовые аналитические фильмы, мы их ставим на этот портал. Например, по революциям в Северной Африке. Закладываем все наши идеи, которые здесь сегодня звучат. В итоге — 226 тысяч просмотров, рейтинг — пять, высший. Фильм «Враг у ворот», про оранжевую революцию, мы поставили перед выборами. Месяца не прошло — 160 тысяч просмотров, рейтинг — пять. То есть народ правильно реагирует. Мы там вкладываем мысль о том, что выход один: в нашей православной цивилизации. Фильм поставили «Америка атакует Европу», где тоже 126 тысяч просмотров, рейтинг — пять. Значит, люди настроены патриотически. Поэтому-то Болотная собирает тридцать тысяч, а митинги за Путина собирали до двухсот тысяч, хотя и говорят про автобусы, но люди в основном сами приходили. Мы пока не потеряли наше население, и нам надо работать на сайтах, в Интернете, на кабельном телевидении. Это большое поле для нашей деятельности: давать массу интервью, круглых столов, дискуссий. Самим напрашиваться, не сидеть, не ждать, когда к нам придут. Не бездействовать, понуждать к этому и прихожан.
Я согласен полностью с анализом Владимира Ивановича Добренькова относительно мирового кризиса. Действительно, западный капитализм — это умирающий зверь. И он хочет сожрать того, у кого есть шанс выжить. Конечно, нам предстоят тяжелые месяцы, годы. Отец Всеволод как-то высказывался о создании православной партии или чего-то подобного. Конечно, какую-то структуру надо создать, которая бы отражала интересы многомиллионных масс наших людей. Хорошо бы иметь какой-то координационный политический центр. Надо собраться в более расширенном составе и подумать о том, кто отражает наши политические интересы. В каком виде, в какой форме? То ли нам сделать постоянно действующим Всемирный русский народный собор, то ли нам еще что-то другое создать. Нам нужен мозговой штурм: что делать на этом направлении? И мы, отец Димитрий, все равно победим.
Ганичев В.Н.:
Отец Всеволод собирается в ближайшее время организовать соборную встречу по проблемам русского народа. В послевыборном варианте. Какие-то вопросы продвинулись. Сказано на высоком уровне: русские — государствообразующий народ. Мы за это боролись 15 лет! Сколько нас пинали за это! Но это провозглашено, а как дальше будет? Эта фраза уже избранного президента. Но надо идти вперед, юридически оформлять эту идею.
Мультатули П.В.:
Хочу согласиться с отцом Димитрием, что мы, конечно, имеем дело с враждебной религией. Речь о событии в Храме Христа Спасителя. Но у нас ведь уже до этого события были богохульные выступления Невзорова, и мало кто обратил на это внимание. Я имею в виду государственные структуры. Все это происходит на фоне, я бы сказал, социальной шизофрении нашего общества. Почему это возможно? Возьмем город Екатеринбург. Идем мы по бывшему Вознесенскому проспекту, который назван именем Карла Либкнехта. Мимо храма, который был построен на месте Ипатьевского дома. Идем и куда мы выходим? На площадь Свердлова. Представим себе родителей, которые ведут по улице своего ребенка и ему объясняют: вот храм, который построен на месте убийства царских мучеников, а вот рядом площадь, которая названа в честь их убийц.
А ситуация в Москве с названием некоторых улиц? То, что наша страна, наше общество не сделали никаких выводов из происшедшего у нас с 17-го года, и приводит к тому, что появляются такие кощунственные акции. Нет пока морально-нравственной оценки того, что произошло в прошлом. А раз такой оценки нет, то молодежь попадает в сети псевдорелигии. Эта религия агрессивная, и она пользуется часто популярностью среди молодого поколения. Идет обработка сознания, внедряются мифы о богатом священстве, не видно противодействия такому со стороны мирян, потому что это не дело священства — оправдываться. Создать бы такую мирскую организацию, которая бы поддерживала Церковь, поддерживала бы Православие.
Хуссейн Гамаль Абу Бакр:
Есть такое понятие, что победа твоего врага не есть еще твое поражение. Поражение начинается с того момента, когда ты с этим смирился. И сегодня приходится слышать такие упаднические настроения. Это совершенно неприемлемо, с этим надо бороться и в себе, и прививать окружающим позитивное мировоззрение. Я преподаю политологию и могу сказать, что молодежь у нас на самом деле замечательная, у нее обостренное чувство справедливости. Но этим чувством можно манипулировать. Их очень просто вывести и на Болотную, и на какую-то другую площадь. Все зависит от того, кто к ним пришел. Поэтому не нужно ждать пассивно чего-то, а самим идти к молодежи. Если посмотреть глобально на происходящие процессы, то подобные акции происходят не только в России, не только в Храме Христа Спасителя. Многие говорили, а вот попробовали бы они устроить нечто подобное в мечети. В течение месяца мы увидели провокации против православных Pussy Riot в Москве, против мусульман Femen в Стамбуле, против иудеев в Тулузе. Это не просто выходки отдельных людей. Это инструмент разжигания новой войны. Вопрос только какой: или в глобальном, межцивилизационном масштабе, или внутри России — гражданской войны. Здесь я хочу перейти к самому главному вопросу: а что делать? Говорят, элита плохая, надо правительство выбирать, но у любой элиты есть присущие ей свойства — она борется за удержание своих позиций. Может быть, им безразлично все остальное, но удержание своих позиций их волнует. Мы это прекрасно знаем. Так вот, такие провокации — это путь к разжиганию гражданской войны и потере власти. И можно найти способ объяснить это нашей элите.
Троицкий В.Ю.:
Прежде всего о самом инциденте. Представьте себе, если бы подобное произошло при царе Иоанне IV Грозном. Что было бы? Обезглавленные трупы кощунственниц валялись бы где-то, брошенные на растерзание псам. Ужасно! Но между тем то, что совершено в Храме Христа Спасителя, по серьезности преступления, если вдуматься, в сущности гораздо страшнее того, чем упомянутая мною жестокая казнь. Если вдуматься. Вот это главное. Мне рассказывал один старик: у меня, говорил он, был очень добрый отец, никогда нас, детей, пальцем не тронул. Но однажды он меня высек так, что я не мог сидеть. Что я сделал? А я пошел в отхожее место и там запел молитву (в обсуждаемом случае — кощунственное «пение» происходит в святом и освящённом месте). В упомянутом мною отцовском поступке сказался верный принцип отношения к святыне. Если такой критерий утрачен, то для человеческого в человеке места нет.
Как нам действовать в связи с обсуждаемой темой?… Вначале было Слово. Если вначале — слово, то мы и должны думать о слове, чтобы решить все наши проблемы. Нам часто не хватает ясности. Разговаривая с разными людьми, с людьми разных специальностей, я убеждаюсь, что самые основные понятия толкуются и понимаются зачастую по-разному. Недавно в Думе я спросил одного человека, который назвался политологом: что такое политика? Он очень долго говорил, но так и не смог объяснить толком, что значит это часто употребляемое слово-понятие. Определенность значения и содержания слов чрезвычайно важна в нашем деле — в деле борьбы за нашу культуру, нравственность, духовность. Но что значат эти слова в их сущности и содержании, собеседники не всегда могут определить. Бывает, что искусствоведы не могут ответить грамотно на вопрос, что такое искусство. Литературоведы не знают, что такое литературоведение, словесники не знают, что такое слово. Но чтобы говорить серьёзно и достичь результата, нужна точность определений основных понятий. И тут никакого плюрализма быть не может. Тут должно быть точное определение. Если это точное определение не принято, то далее мы будем говорить о разных вещах. Стремление к самым точным определениям нужно воспитывать. И это начало всякого серьёзного обсуждения.
В школе сейчас это невозможно. Программы по словесности преступно сокращены. И это государственное преступление. Это вредительство чиновников. А никто из руководящих деятелей образования этому серьёзно не воспротивился.
Валерий Николаевич Ганичев совершенно справедливо сказал о национальности. Мы же до сих пор по документам — непонятно кто. Почему в паспорте нет имени моего народа? Почему? Почему мы не требуем этого? Нас, русских, вроде бы юридически нет. В многонациональной России каждый из нас неизвестно кто. Вернуть имя народа в паспорт — это значит добиться правовой справедливости. Без этого неубедительны и усилия по защите национальных святынь.
Мы говорим о защите информационной среды. Неужели Церковь в лице самых высоких иерархов не может поднять вопрос о Комитете информационной безопасности со всеми необходимыми практическими последствиями? Путин подписал 9 сентября 2000 года Концепцию информационной безопасности России. После этого ничего в этом направлении не сдвинулось. Почему? Нужно требовать эффективного закона по этой концепции информационной безопасности, где прямо говорится о необходимости защиты традиционных духовных ценностей. Нужно, чтобы законы о защите информационной среды были созданы, приняты и работали.
Это требует, конечно же, усилий и прежде всего — последовательности. Потому что непоследовательные усилия ни к чему не приведут. А теперь отвечаю на обращенный мне вопрос: что нужно делать? Последовательно бороться. Постоянно. Комитеты информационной защиты должны защищать и школу. В системе информационной защиты школы во враждебной, прямо скажем, информационной обстановке, необходимо эффективно и убедительно объяснять молодёжи убийственный вред растлевающей и ложной информации. Доказательно, на разных примерах…Душа, дух — основная черта человека. Если нет духовного воспитания, воспитания на примерах родной национальной истории, нет и не может быть культуры. А это значит, что в этом случае не может быть и сопротивления осквернению святынь. Поэтому первая наша обязанность — защищать человека от растлевающей, убивающей информационной среды. Защищать школу…
Печерский А.Н.:
Друзья! Нам нужно подвести какие-то итоги нашего сегодняшнего интересного разностороннего разговора и обозначить те предложения, которые были высказаны. Совершенно прав Владимир Иванович Добреньков, говоря о том, что под лежачий камень вода не течет. И отец Димитрий Смирнов в неоднократных беседах со мной говорил о том, что если православный человек будет таким мягкотелым, у нас никогда ничего хорошего не произойдет. Поэтому идея, которая сегодня здесь рождается, о взаимодействии и координации усилий православных, уже давно назрела. Мы это видим прежде всего в своей работе, в своей газете. Газету мы издаем уже 19 лет. Все вы знаете, с какими трудностями. И, наверное, Владимир Ильич Ленин был в одном только прав, что газета — она всегда коллективный организатор и агитатор. Но, к сожалению, как говорит мой друг Владимир Крупин, у нас небольшие тиражи. Тиражи — это у них. А у нас что? Нужно создавать какие-то структуры, активно работать, а иначе очень скоро произойдет то, о чем говорил со мной на Святой Горе Афон один из самых известных старцев — архимандрит Парфений, наместник монастыря святого Павла. Он откровенно сказал, что наступают времена, когда мученичество будет бóльшим, нежели при императорах — гонителях христиан. Поэтому нам об этом не надо забывать. Святые старцы нас предупреждают: задумайтесь, что-то надо делать! И я тоже призываю всех вас к тому, чтобы мы не только говорили, а больше делали, чтобы были конкретные созидательные дела. А вокруг этих дел и соберутся все, кому по-настоящему дороги наша страна и наша православная вера.
