С днем Иродиады
Вот и опять настает этот странный праздник «Восьмое марта», и опять возникает вопрос: откуда он взялся и что означает?
Ощущение странности создает очевидное несоответствие между календарным объемом этого торжества и значимостью для нашей жизни тех, кому оно считается посвященным. Официально это хвала женщинам, день, когда мужчины вдруг вспоминают, что рядом с ними живут эти милые существа, и, спохватившись, что целый год их не замечали, дарят им подарки и окружают вниманием. Но ведь это какая-то фантастическая картина, не имеющая ничего общего с действительностью! Не замечать женщин в нашей повседневной жизни невозможно, ибо именно они в ней доминируют. Они непрерывно учат нас и лечат, пилят и грызут, закапывают нам в нос чесночный сок, заставляют дышать картофельным паром, будят на работу, стелят постель перед сном, не дают выпить лишнюю рюмку и раз в месяц тащат с визитом к теще. Как можно забыть о них, если после их уборки в комнате мы не можем найти нужную книгу и гелевую авторучку? Если и существуют какие-то тихие люди, которых надо хотя бы раз в году помянуть, так это мужчины. Но у мужчин триста шестьдесят четыре дня в году, а у женщин только один. Как это понимать? Джонатан Свифт описал воображаемое государство, население которого состояло из двух групп: в одной из них яйцо разбивали с тупого конца, а в другой — с острого. Представим себе, что мы вновь посетили эту страну и обнаружили то, чего при Гулливере не было: там раз в году празднуется «день тупоконечника». Какой вывод мы сделаем? Конечно же, тот, что в ходе длительного противоборства тупоконечники взяли верх над остроконечниками и с тех пор ежегодно отмечают свою победу, выбрав датой торжества некое число, связанное с этой победой. Но ведь в случае «Восьмого марта» мы имеем точно такую же ситуацию: есть две равночисленных группы населения, одна из них отмечает свой «день», а у другой его нет. Так может быть тут тоже празднуется победа, о которой предпочитают не распространяться, чтобы не вызвать у проигравшей стороны отрицательных эмоций?
Выдвинув такую гипотезу, надо обратиться к дате. Это обращение дает поразительный результат. Как раз в тот вечер, когда миллионы русских людей садятся за праздничный стол, чтобы чествовать женщин, во всех наших храмах поют стихиры Иоанну Предтече, поскольку Православная Церковь вспоминает чудо обретения его главы, а значит и обстоятельства ее усекновения (в обычные годы этот праздник отмечается девятого марта, а в високосные — восьмого).
Обстоятельства эти заключались в возникновении конфликта, в который оказались втянутыми четыре исторических личности: правитель Галилеи Ирод Антипа (не путать с его отцом, Иродом Великим, виновным в избиении вифлеемских младенцев), его сожительница Иродиада, дочь Иродиады Саломея и пророк Иоанн Креститель. Отношения внутри этого четырехугольника становились все более напряженными, и источником напряжения являлась аморальность сожительства царя Ирода с Иродиадой, которая официально была женой его брата Филиппа. Иногда думают, что, пользуясь своей властью. Ирод отбил у своего брата его супругу ради удовлетворения своей похоти, но исторический материал не подтверждает такой версии. Иродиада была исключительно волевой женщиной, и то, что она стала жить с царем, было следствием ее честолюбивых замыслов, и инициатива принадлежала тут ей самой. Не Ирод заставил ее стать своей наложницей, а она «охмурила» слабовольного Ирода, желая стать «первой дамой государства». Ирод поддался ее напору и ее чарам, но в душе постоянно чувствовал угрызения совести. Может быть ему удалось бы их заглушить, но этого не давал ему сделать Иоанн, с которым царь любил беседовать, считая его своим наставником. Всякий раз, когда они встречались, Иоанн говорил: «Ирод, не должно тебе иметь жену Филиппа, брата твоего» — и убеждал его изгнать Иродиаду из дворца и вернуться к своей законной супруге, дочери аравийского царя Арефы. Иродиада, конечно, знала об этом, и можно себе представить, как люто ненавидела она того, кто угрожал ее положению, и как мечтала о том, чтобы его уничтожить. И однажды случай представился. Ее дочь, находившаяся под ее полным влиянием, отлично станцевала на пиру, где присутствовали приглашенные Иродом высокие иностранные гости, и выпивший лишнего царь опрометчиво воскликнул: проси, чего хочешь! Посоветовавшись с матерью, Саломея ответила: хочу голову Иоанна Крестителя на блюде. Ирод был сильно смущен, но отречься от публично данного обещания не решился, и приказал обезглавить пророка. С этого момента Иродиада стала всесильной фавориткой. Выходит, то, что в христианском мире вспоминают от вечера восьмого марта до вечера девятого марта, есть событие, суть которого заключается в победе женщин над мужчинами — Иродиады и Саломеи над Иродом и Иоанном. Вот что мы на самом деле празднуем в этот день, сами того не подозревая: торжество феминизма.
В общем, это не так уж и неожиданно, если учесть, что придумавшая в 1910 году этот праздник Клара Цеткин была как раз заядлой феминисткой, и первоначально восьмое марта было вовсе не датой, когда мужчины воздают дань любви и уважения своим подругам, а днем борьбы женщин за равноправие с мужчинами, которое в действительности оборачивается первенством, поскольку к природным преимуществам женщин над мужчинами тут прибавляется уравнивание и там, где мужчины имели какую-то компенсацию. Нет сомнения в том, что Клара Цеткин, дочь немецкого пастора, знала историю Иродиады и наверняка сочувствовала этой пламенной активистке эмансипации. Не так очевидно, что она знала православный календарь и руководствовалась им при выборе даты своего праздника. Однако последнее не имеет особого значения: ей лично и не надо было его знать.
Спасение женщины — в муже
В восьмидесятых годах я общался с семьей русских эмигрантов, живущих в Калифорнии. Они рассказали мне удивительную вещь: ежегодные международные фестивали гомосексуалистов, традиционно происходящие в Сан-Франциско, попадали почему-то на православный праздник Троицы, хотя их организаторы не имели никакого понятия ни о Троице, ни о православии. Кто же им подсказывал эту меняющуюся дату, чтобы каждый раз мистически оскорбить Отца, Сына и Святого Духа? Разумеется, тот, для кого мистика есть повседневная реальность и кто хранит в своей колоссальной нечеловеческой памяти даты всех духовных событий, произошедших за время существования вселенной; тот, кто «верует и трепещет» и чем больше трепещет, тем изощреннее пакостит Богу. Вожди «голубых» — это его люди, и он нашептывает им, когда устроить очередной шабаш, а они выполняют его волю, не понимая ее глубинного смысла.
Уверен, что-то же самое можно сказать и об основательнице современного феминистского движения Кларе Цеткин, ибо это движение есть такая же разновидность сатанизма, как и пропаганда половых извращений. И то, и другое направлено на разрушение установленного Творцом порядка людского бытия, который один только может обеспечить безопасное прохождение и результативность земной жизни. Этот порядок можно было бы уподобить «законам природы», управляющим материей, но здесь имеются два важных отличия. Материя не вольна не подчиниться предписанным ей законам, а человек может сказать: «Божий закон для меня не писан» и поступать так, как сам считает нужным, поскольку он наделен своим Создателем свободой выбора. Этот дар, доставляя человеку ни с чем не сравнимое ощущение собственного «Я», становится для него и источником неприятностей, дергая его в соблазн взбунтоваться против вышнего миропорядка и проходить жизненный путь как-то иначе. Другое отличие состоит в том, что законы поведения материи, какими были при сотворении мира, такими остаются и по сегодня, а заповедуемое Богом устроение человеческой жизни обогащается все новыми принципами по мере того как человек в своем духовном развитии становится способным их вместить. Религиозные установления, которые суть не что иное, как инструкции по технике безопасности на жизненной стройплощадке, из фрагментарных становились в ходе истории все более полными и достигли своего окончательного вида (в том смысле окончательного, что не будут ничем дополняться уже до конца времен) только в христианстве.
Как же раскрывается в этой последней истине о человеке суть взаимоотношений между мужчиной и женщиной? Вот как: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела» (Еф 5, 22). Это — совершеннейший тип брака, обеспечивающий гармонию и делающий супружескую жизнь плодотворной и счастливой, а всякое уклонения от сказанного апостолом ухудшает ее качество и приносит вред обеим сторонам, особенно женской. Ведь заповедь послушания мужу дана жене не из-за того, что муж совершеннее ее, а из-за своеобразия ее психофизического устройства и продиктована заботой о собственных ее интересах. Женщина более эмоциональна и более «биологична», она в большей степени представляет собой «стихию», а всякая стихия, чтобы не наломать дров, нуждается во внешнем обуздании. Речь абсолютно не идет здесь о каком-то осуждении этого свойства — им можно даже восхищаться, как восхищаются темпераментностью необъезженного мустанга. Но если женское своеволие отнести все-таки к отрицательным качествам, то надо учесть, что его порождает более значительная, чем у мужчины, жизненная сила, а это уже положительная характеристика, так что сумма достоинств и недостатков у обоих полов одинакова. Только невежда или злонамеренный клеветник может обвинить христианство в том, что оно смотрит на женщину как на низшее существо: это единственная религия, провозгласившая высочайшим и совершеннейшим представителем людского рода именно женщину — «честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим» пресвятую деву Марию. Но и она повиновалась своему обручнику Иосифу. Что ж тут такого: более совершенное создание вполне может повиноваться менее совершенному, так как отношение повиновения определяется не качеством, а функцией. В технике простенькое реле часто управляет очень сложным устройством.
Примечательно, что в приведенных словах св. Павла о браке муж в семье уподоблен Христу в Церкви, как «Спасителю тела». Это очень редкое, если не уникальное определение Бога-Сына, Который всюду характеризуется как Спаситель души. Но в данном контексте важно именно это: то, что более всего необходимо дисциплинировать в женщине есть как раз ее биологическая составляющая, т. е. «тело». Для того, чтобы ввести эту составляющую в спасительное русло, женщине и нужен муж. С одной стороны, он должен законным путем удовлетворять телесное вожделение супруги («Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве» -1 Кор 7, 5), а с другой — постепенно преобразовывать взаимное плотское влечение в более высокую форму привязанности, в христианскую любовь. Умная женщина понимает это и охотно отдает мужу в этом вопросе бразды правления.
Тем более понимает это человекоубийца дьявол, поэтому всячески старается не допустить благотворного повиновения жены мужу. Ухватившись за слабое место женщины — ее повышенную чувствительность, — он разжигает ее до степени мнительности и создает в ней «комплекс Иродиады», внушая ей, будто слушаться мужа унизительно, ибо она ничуть не хуже его и должна иметь равные с ним права. Его агитация в этом пункте в двадцатом веке дала обильные плоды: активность таких его пособниц, как Клара Цеткин и Александра Коллонтай подготовила «сексуальную революцию» шестидесятых и привела к феминистскому экстремизму, когда мужчина, подавая женщине пальто, рискует получить по физиономии (мы же равноправны!), и к откровенно подстрекательской передаче «Я сама». Беда только в том, что эти плоды сильно ядовиты и грозят человечеству летальным исходом.
Естественно встает вопрос: может ли христианин отмечать день 8 марта, к которому тянется ниточка из самой адской бездны? Не следует ли принять давно высказанное предложение перенести его на день памяти жен мироносиц (в этом году 14 апреля)?
Это плохое решение, так как при этом сохраняется порочная идея отведения женщинам единственного дня в году. К тому же надо считаться с тем, что 8 марта у женщин выходной, и они ждут от нас повышенного внимания, совершенно не думая при этом об Иродиаде или о Кларе Цеткин. И ничего не будет страшного в том, что мы подарим им в этот день цветы и откупорим бутылку шампанского. Только вот тост надо поднять за укрепление христианской семьи и ее устоев, т. е. за принципы, прямо противоположные тем, которые провозглашает международный феминизм. Этим окончательно завершится процесс претворения сатанинского праздника в теплое семейное общение, угодное Богу. Тут, собственно, не будет ничего необычного — так же было со многими языческими торжествами древней Руси, вошедшими в православные календари с новым значением и смыслом. Но при этом надо помнить, что дарить женщинам цветы можно хоть каждый день, а в Богородичные праздники — просто обязательно!
