В старой Москве во имя преподобного Алексия, человека Божия, помимо множества приделов городских церквей, был освящен древний монастырь, за свою долгую и трагическую историю сменивший три места расположения. Основанный на Остоженке, он был перенесен сначала на Волхонку, а затем в Красное село, где и сейчас существуют две оставшиеся от него церкви. Это тот самый монастырь, который когда-то стоял на месте храма Христа Спасителя и в 1837 году был переведен оттуда в Красное село по личному распоряжению императора Николая I. История жизни преподобного Алексея, человека Божия, познается с благоговением. Он родился в Риме во второй половине IV века в семье богатых и благочестивых родителей, Евфимиана и Аглаиды, исповедавших христианскую веру и снискавших себе добродетелью почет и уважение сограждан. Каждый день они приглашали к себе в дом странников, сирот, вдов и нищих и угощали их обедом. А в день, когда к ним приходило немного таких людей, отец святого говорил: «Недостоин я ходить по земле Бога моего». Супруги скорбели лишь об одном — у них долго не было детей, и они горячо молили Бога даровать им чадо. Когда, наконец, у них родился сын, они нарекли его при крещении именем Алексий, и стали воспитывать дитя в христианской вере и благочестии. Ребенок рос глубоко верующим: он часто и усердно молился, носил скромную одежду, строго соблюдал посты. А когда по достижении совершеннолетия юноша обвенчался со своей женой, то в самый день свадьбы он подарил ей золотой перстень со словами: «Храни это, и Бог да будет между мной и тобой до той поры, пока благодать Его не устроит в нас нечто новое». Молвив это, он удалился из дома, переодевшись в простую крестьянскую одежду и взяв с собой немного денег. Говорят, что он согласился жениться лишь для того, чтобы обеспечить свою невесту. Покинув отцовский дом, Алексий на корабле отправился в Месопотамию, и, достигнув города Эдессы, роздал все оставшееся у него беднякам, а сам стал жить на паперти храма, освященного во имя Пресвятой Богородицы. Так, питаясь на подаяния, он прожил 17 лет. Молва о святом подвижнике разошлась по всей Эдессе и окрестностям. И однажды местному священнику во сне явилась Пресвятая Богородица и велела ему: «Введи в церковь Мою человека Божия: ибо молитва его доходит до Бога, и как венец на голове царской, так на нем Дух Святой». Видение повторилось дважды — во второй раз Царица Небесная указала на нищего, жившего на паперти храма. Избегая молвы и славы, все больше окружавшей его, преподобный Алексий покинул Эдессу и вновь сел на корабль, намереваясь отправиться в малоазийскую Киликию. Однако в пути их застиг страшный шторм, и корабль прибило к берегам Италии, недалеко от Рима, где был отчий дом святого Алексия. Он отправился домой, и по дороге встретил своего старого отца, возвращавшегося из церкви, — Евфимиан не узнал сына. Тогда Алексий назвался странником и, поклонившись старцу, попросил приютить его в доме: «За это Господь благословит тебя и даст тебе Царство Небесное, и если имеешь кого-либо из близких твоих странствующего, то благополучно возвратит его». Отец со слезами вспомнил о своем пропавшем сыне и принял у себя странника. Никем не узнанный, преподобный Алексий прожил в отцовском доме другие 17 лет, не открывая себя родителям, и переносил неимоверные страдания от их скорби по сыну. И почувствовав приближение смерти, он написал на листке бумаги, кто он на самом деле и как прожил жизнь после ухода из родительского дома. И когда в воскресный день 411 года епископ Римский в присутствии императора служил Литургию, в храме раздался голос: «Ищите человека Божия в доме Евфимиана, отходящего в Вечную жизнь». Император со священником поспешили в дом к потрясенному Евфимиану, и, войдя в хижину, увидели на полу усопшего человека, зажавшего в руки исписанный листок бумаги. Его изможденное лицо сияло, а тело благоухало. И когда прочли оставленную им записку, то узнали, кем он приходился хозяевам дома. Сильно скорбели его родители, но обрели радость в том, что их любимый сын удостоился от Господа такой блаженной участи. В русских народных приметах праздник преподобного Алексия, человека Божия, именуется «с гор потоки», так как в этот предпоследний мартовский день особенно сильно тает снег. В древней Москве строительство церквей и приделов во имя святого началось в XIV веке при митрополите Алексии в честь его тезоименитства, а потом возобновилось с новой силой в XVII столетии при родителях наследника Алексея Михайловича и затем при нем самом. Долгая и сложная история московского Алексеевского монастыря тянется с XIV века — из самого центра старой Москвы и от его фактического основателя св. митрополита Алексия. В 1358 году святитель Алексий по просьбе своих сестер, Евпраксии и Иулиании, основал на Остоженке женский монастырь с деревянной соборной церковью, где приделы были освящены во имя Зачатия и преп. Алексия, человека Божия, — будущий московский Зачатьевский монастырь. Иулиания стала игуменьей этого монастыря и, скончавшись в 1393 году, была погребена в нем. Старый Зачатьевский монастырь одно время именовался Старо-Девичьим — только здесь имелось в виду старшинство этой женской обители над всеми последующими, и его не надо путать со Старо-Девичьим Вознесенским монастырем в Кремле, который стал так называться после устроения Новодевичьего монастыря. На новоустроенную остоженскую обитель сразу же обрушились бедствия — и разорительное нашествие Тохтамыша, и пожары и даже редчайший московский «трус» — землетрясение 1445 года. А в 1472 году этот монастырь впервые упоминается в летописи как Алексеевский, — по приделу или по церкви, освященной в честь тезоименитства его основателя. И именно с этого времени начинается фактическая история Алексеевского монастыря. Уже в 1514 году после опустошительного пожара великий князь Василий III повелел своему зодчему Алевизу Фрязину на месте сгоревшего монастыря построить новый каменный храм с престолами во имя преп. Алексия, человека Божия, — в честь святителя митрополита Алексия — и Преображения Господня. А после страшного пожара 1547 года царь Иван Грозный перевел Алексеевский монастырь ближе к Кремлю, к устью ныне закрытого в трубу ручья Черторыя — на Чертольский холм. Монастырь дал новое благопристойное название этому холму — Алексеевский, где в XIX веке построили храм Христа Спасителя. И с этого времени Алексеевский монастырь уже существовал в Москве самостоятельно. А на его прежнем месте на Остоженке осталась «малая обитель», в конце XVI века снова возобновленная в Зачатьевский женский монастырь. Алексеевский монастырь и на новом месте повидал немало бедствий. В Смутное время он был разорен поляками, — как раз в тех местах в августе 1612 года войска князя Пожарского насмерть бились с гетманом Ходкевичем в одном из самых крупных сражений той войны. Соборный храм Алексеевского монастыря восстановили к 1625 году, но через четыре годы он вновь сгорел, и был отстроен заново в 1634 году. Тогда и появился его знаменитый двухшатровый храм — архитектурное чудо средневековой православной Москвы дониконовской эпохи. Он был построен по типу сохранившейся до наших дней церкви Рождества Богородицы в Путинках — самой последней церкви того времени, сооруженной в 1648 году, то есть в год выхода указа патриарха Никона о запрещении строительства на Руси шатровых храмов и о повсеместном переходе к древнему крестово-купольному зодчеству. (Этот указ был отменен только после смерти Никона.) Двухпрестольный соборный храм обители был освящен во имя Преображения, с Тихвинским и Зачатьевским приделами, а другой престол — во имя св. Алексея, человека Божия, по которому и весь монастырь назывался Алексеевским. Именно здесь, в Алексеевском монастыре, приняла пострижение под именем Таисия жена будущего патриарха Никона, когда муж уговорил ее уйти в монахини, и принял пострижение сам. Здесь же инокиня Таисия и была погребена на монастырском кладбище. На погосте Старого Алексеевского монастыря, как впоследствии и на новом монастырском кладбище после перевода обители в Красное село, хоронили многих знатных и известных людей России. Здесь упокоились князь А. Шаховской, имевший владение на соседней Пречистенке, князь Щербатов, братья Панины, оба носившие графский титул, и сестра боярыни Морозовой Евдокия Урусова. Алексеевский монастырь славился дарами, преподнесенными обители и царской семьей, и знатными людьми. Так, перед образом св. Алексея висела красивая серебряная лампада, подаренная в монастырь в 1629 году первым царем династии Романовых, Михаилом Федоровичем в честь рождения у него наследника престола, будущего царя Алексея Михайловича. Дары в Алексеевский монастырь присылали и патриарх Филарет, и царица Наталья Кирилловна, мать Петра I, и князь Ромодановский, и безвестные миряне — кресты, утварь, Евангелия, кадила, водосвятные серебряные чаши, облачения. К Пасхе и к празднованию именин царя Алексея Михайловича, а потом и царевича Алексея Петровича, старшего сына Петра I, монахиням обители присылали к праздничной трапезе провизию из Кремля. И еще в старом Алексеевском монастыре находилась чудотворная икона Грузинской Богоматери, которую ежегодно праздновали 15 октября в память об избавлении Москвы от моровой язвы в 1655 году. Все это сообщал старинный московский историк А.Ф.Малиновский. Он писал свое «Обозрение Москвы» в 1820 году и видел старый Алексеевский монастырь собственными глазами, поэтому его описание ценно тем, что создано не по памяти, а с натуры. Еще он утверждал, что в Алексеевском монастыре было положено по штату не более 17 монахинь, как во всех монастырях второго и третьего класса. Монастырь сильно пострадал в 1812 году. Монахини героически сопротивлялись захватчикам, спасая имущество обители: они зарыли драгоценности в землю, поставили сверху больничные кровати и не вставали с них все время, пока французы делали обыск, изображая смертельно больных, покрытых страшными язвами. К кроватям, как известно, враги даже не подошли, испугавшись эпидемии и заразы. И все же подвиг инокинь во время Отечественной войны не спас древний монастырь от сноса: император Николай I приказал отправить обитель в окраинное Красное село, и снести все постройки, в том числе и уникальный соборный храм, который уцелел в пожаре Москвы 1812 года. Тогда же на Алексеевском холме была разобрана старинная Всехсвятская церковь, возобновленная в Красном селе при Ново-Алексеевской обители только в конце XIX столетия. С этим повелением императора Николая Павловича связана знаменитая легенда о проклятии игуменьи. Когда 17 октября 1837 года в старых стенах Алексеевского монастыря завершилось последнее богослужение, и уже все было готово к отъезду, настоятельница, выйдя из церкви, приказала приковать себя цепями к дубу, росшему посреди монастырского двора, и отказалась покинуть святую обитель. Ее поступок расценили как бунт, и мужественную женщину силой заставили подчиниться высочайшему приказу. И будто бы, уходя из монастыря, игуменья прокляла это место, предсказав, что «стоять на нем ничего не будет». Тем не менее, крестный ход с хоругвями и крестами направился от Алексеевского холма в Красное село. Известное уже с XV века, это село прежде было дворцовым и получило свое имя от большого Красного пруда, находившегося в той местности. А в XVII-XVIII столетиях там стоял царский Красносельский дворец. Однако отдаленное от центральной части Москвы Красное село ко времени перевода Алексеевского монастыря уже не было подмосковным, так как в середине XVIII века оно вошло в черту города за линию Каммер-Коллежского вала. С 1692 года там стояла приходская Крестовоздвиженская церковь, которую передали монастырю для первоначального обустройства. К ней и направился крестный ход с Алексеевского холма, вместе с местночтимыми монастырскими иконами, в том числе и Грузинской. И в Крестовоздвиженской церкви митрополит Филарет, святитель Московский, отслужил первую Литургию. С этого времени начинается новая страница в биографической летописи Алексеевского монастыря. В 1841 году в Крестовоздвиженской церкви освятили новоустроенный южный придел во имя св. Алексия, человека Божия, а потом, когда в его честь на новой территории монастыря была выстроена отдельная церковь, бывший Алексеевский придел переосвятили во имя св. Симеона Персидского — по именинам вкладчика церкви Симеона Степанова. Ансамбль Ново-Алексеевского монастыря в Красном селе формировался на протяжении второй половины XIX века. Церковь св. Алексия была возведена в 1853 году по проекту знаменитого старомосковского архитектора М.Д.Быковского, перестроившего, к примеру, Ивановский монастырь близ Солянки. Известно, что форме и даже росписи новой Алексеевской церкви придали черты храма Христа Спасителя. Тот же архитектор обнес Ново-Алексеевский монастырь красивой стеной с башнями. Далее, в 1879 году при монастырской больнице появилась церковь св. Архангела Михаила, а в 1891 году была освящена возобновленная церковь Всех Святых, разобранная в 1838 году на Алексеевском холме вместе со старым монастырем. Архитектором ее был И. Никофоров, а расписывали этот храм иконописцы Троице-Сергиевой Лавры. И здесь же находилась чудотворная икона Богоматери «Неувядаемый цвет». Возросло и число инокинь обители — в 1907 году в Ново-Алексеевском монастыре жили 51 монахиня и 24 послушницы. И вновь при монастыре был устроен городской погост, где по-прежнему хоронили мирян — и в их числе многих известных людей. На новом монастырском кладбище обрели покой художник И.М.Прянишников; публицист и главный редактор знаменитых «Московских ведомостей» М.Н. Катков, прославившийся в истории своей «реакционностью»; редактор «Русской мысли» С.А.Юрьев, однокашник и друг Салтыкова-Щедрина, ставший прототипом щедринского героя Валентина Бурмакина в «Пошехонской старине». После Октябрьской революции Алексеевский монастырь был упразднен, а стены и башни его снесли. Так случилось, что из четырех храмов Ново-Алексеевского монастыря революцию пережили только два — Всехсвятский и Алексеевский, — те самые храмы, которые изначально находились на Алексеевском холме. А с Крестовоздвиженской церковью произошла такая же история, как с Космодамиановским храмом на Таганке (см. нашу публикацию от 14 ноября прошлого года), который полностью поглотило многоэтажное административное здание, вобравшее храм в себя и перестройками изменившее его облик до неузнаваемости. Крестовоздвиженская церковь превратилась в гражданское сооружение на Верхней Красносельской улице, 17, где разместилось научное учреждение. А вот больничная церковь св. Михаила Архангела была полностью снесена к 1979 году — как раз к ее столетнему юбилею, и на ее месте построили 14-этажный жилой дом. Сохранившиеся же церковные сооружения Ново-Алексеевского монастыря в советские годы тоже использовали не по назначению. Так, в бывшей Алексеевской церкви на Верхней Красносельской улице долгое время находился… Дом пионеров, а на месте бывшего монастырского кладбища был устроен пионерский парк. В церкви Всех Святых находился архив бывшей земской управы, а затем и завод по производству зонтиков. Уже в постсоветские годы, до восстановления этого храма, были планы открыть в его здании ночное казино. А потом, как известно, бывшую внутреннюю территорию монастыря рассекли автомобильной дорогой, ведущей к Рижской заставе. Сейчас церковь Всех Святых возвращена верующим. Здесь же находится чудотворная Ватопедская икона Богоматери с Афона, именуемая также «Всецарицей», прославившаяся силой исцеления и при раковых заболеваниях. Еще один ее список находится в Ново-Спасском монастыре на Крестьянской заставе. В настоящее время приделы во имя преп. Алексия, человека Божия, действуют в Тихвинской церкви села Алексеевского близ ВДНХ, в Филипповской церкви на Мещанской рядом со спорткомплексом «Олимпийский», в Троицкой церкви Даниловского монастыря.
