Новости из Древнего Рима

Мы проходим по жизни, не останавливаясь, как скорый поезд мимо полустанка. И всюду нас окружает печатное слово. Буквы, сложенные в слова, в виде рекламы загораются даже ночью, когда, казалось бы, читать невозможно…

Если бы в Древнем Риме были газеты…

В том самом Риме, куда вели все дороги, где люмпенам раздавали бесплатный хлеб от императорских щедрот, где можно было без труда потеряться, словно ты маленький ребёнок, оказавшийся на восточном базаре.

Хотя, что значит «если бы были»? Газеты в Риме были.

Начиная с Цезаря, на стенах домов вывешивали листочки с ежедневной важной информацией. Листочки назывались «Ежедневные дела римского народа».

Они тогда не назывались газетами, потому что ещё не было ни Венецианской республики, где появилась пресса в современном виде, ни мелкой монеты с изображением вороны, которая называлась gazzetta и которую платили за ту первую газету в истории.

А в Риме за новости не платили. Они были бесплатны, как дармовой хлеб и кровавые зрелища.

В Риме не было типографий, и листочки писались от руки. В Риме не было журналистов, и трудно понять, кто и за какую плату — или под страхом какого наказания — заполняет эти листочки текстом.

Видно, кто-то умный и приближённый к высочайшим особам выходил неслышными шагами из прохладных покоев в урочный час и передавал текст «газетной матрицы» из рук в руки кому-то поглупее и пострашнее видом. А тот, взяв в широкую ладонь трубочкой свёрнутый контейнер с новостями, уходил туда, где на полу сидели люди, умевшие писать. Те по команде раскладывали на коленях дощечки с письменными принадлежностями и принимались записывать то, что рассказывал им мерно, как ворон, расхаживавший между рядами писцов, начальник императорского информационного цеха.

Когда чернила высыхали, листки сворачивались и передавались в руки люмпенов из «транспортного цеха», скорее всего — быстроногих мальчишек, которые таким образом зарабатывали свой дневной хлеб. Те неслись, каждый — в своё место, где-то ли клеили, то ли прибивали деревянными гвоздиками, то ли крепили иным способом непослушный лист, норовивший скрутиться в трубочку. А любители новостей уже ждали свежей порции словесной пищи, этой государственной пропаганды и повода к уличному празднословию. Ждали так, как ждут свежей газеты у киоска или утреннего поезда на платформе жители других городов, других эпох, других новостей.

Впрочем, других ли?

Новости всегда похожи. Они не одни и те же, но они похожи. На глубине, там, где происходит отвлечение от деталей стиля и фактажа, а остаётся голая суть, они просто одинаковы. Настолько одинаковы, что всякий ощутивший эту одинаковость тотчас становится на пару секунд Соломоном. «Всё суета, — говорит очередной грустящий мудрец и добавляет: — нет ничего нового под солнцем».

— С кем воюем? Нет ли врагов на границах?

— Почём хлеб этой осенью? Не подорожал ли? Говорят, из Египта суда идут с перебоями.

— Пишут, что Квинт Марций повесился. Пусть врут больше. Каждый пёс в Риме знает, что его убили из-за любовницы.

— А кто дерётся завтра? Кто дерётся, я спрашиваю? Не выйдет ли на арену тот огромный галл, который так всем понравился на прошлых зрелищах?

Читал, конечно, новости кто-то один или несколько грамотеев, а остальные слушали. Грамотность не была всеобщей. Голоса читающих часто перебивались криками и комментариями. Тут же у стены с новостями могла вспыхнуть и быстро потухнуть потасовка.

Но перечень вопросов или, как мы сейчас можем сказать, тем и рубрик, был до смешного похож на наши рубрики и темы.

«Экономические новости», «Дела в Сенате», «Обзор текущих дел божественного Императора», «Политический прогноз об отношениях с варварами и состоянии дел на границах». Отдельно — «Слухи и сплетни». Отдельно — «Новости культуры и спорта», то бишь сведения о том, кто скачет на колесницах в ближайшие выходные и кто бренчит на кифаре в перерыве между боями гладиаторов.

«Астрологический прогноз», а может — «Новости гаруспика» или «Что предвещают внутренности жертвы?» В разделе «Мистика», например, — новости о личной жизни жрецов Элевсинских мистерий.

Конечно, «Погода». Рим, как улей пчёлами, был наполнен лентяями и проходимцами, а погодой интересуются больше всего крестьяне и мореплаватели, но тем не менее, погода интересовала всех, как и сейчас. Почему — неизвестно.

Там ещё могла быть информация о налогах, о казнях преступников. Некоторые «номера» могли исключительно посвящаться императорскому эдикту. Но в это же самое время корабль с пленным Павлом, требующим суда у кесаря, мог подплывать к ближайшей гавани, и газеты об этом молчали.

Они молчали и о Петре, который ходил где-то рядом при свете солнца, а ночью не имел недостатка в пастве, жадно ловившей его сладкие и страшные рассказы о Спасителе. Газеты могли заговорить о них позже — когда воздух уже насытился слухами, когда людей, при встрече рисующих на песке рыбку, можно было встретить в каждом втором доме. Да и тогда письменные сведения не могли быть подробны.

Толпа не философствует. Толпа жадным ртом хватает воздух, а жадные руки протягивает к дармовому куску. Только такую же информацию она и признаёт: горячую, как воздух стадиона, и заходящую внутрь, как бесплатный хлеб.

Поэтому о Петре и Павле не могли писать газеты Рима. Поэтому впоследствии, улыбаясь, говорили и мы: «В „Известиях“ нет правды, а в „Правде“ нет известий».

Поэтому эпоха всеобщей информированности есть эпоха жонглирования мозгами и таких масштабных обманов, которые невозможно уже никогда ни вскрыть, ни опровергнуть полностью человеческими усилиями.

Рим — это не просто точка на карте или затянувшаяся историческая мизансцена. Рим — это нечто большее. В том числе в плане информации.

Среди сотен газетных наименований, среди гор ежедневной пахнущей краской макулатуры мы и сегодня найдём информацию о дорогих гетерах и любимом императорском миме, о победе Западных легионов и бунте рабов на каменоломнях юга. Мы прочтём о том, что в квартирах будет темнее обычного, поскольку оливы подорожали, и масла будет хватать в пищу, но для заправки ламп его уже не хватит. Прочтём о новинках моды, и особенно фасон модной туники будут обсуждать те, у кого срам едва прикрыт тряпкой.

Гадатели по звёздам будут нас то пугать, то обнадёживать; и амфитеатры радостно распахнут ворота, зазывая на игры; и полиция сообщит о раскрытом заговоре; и беглый раб, насиловавший девочек в бедных кварталах, таки будет пойман, к неописуемой радости матерей и особенно министра безопасности.

Нас ждёт информация о триумфе и строительстве новых бань по этому поводу. Особые издания сообщат о ночной жизни, о том, где можно утешиться человеку, обладающему избирательным правом, и сколько это будет стоить.

Строительство дорог, разворовывание казны, вспышки инфекции… Таинственные культы, проникшие с Востока, публичные состязания поэтов-декламаторов. Постоянные дебаты в Сенате, политическая активность масс, толпы безработных. Теснота в многоэтажках, суета и многолюдство что днём, что ночью, избыток новостей со всего мира.

Именно в таком городе был распят вниз головою Пётр.

В таком городе Павлу отсекли голову.

http://otrok-ua.ru/sections/art/show/novosti_iz_drevnego_rima.html