 |
| Татьянин день | Игумен Петр (Афанасьев) | 20.01.2012 |
Игумен Петр (Афанасьев), наместник Заиконоспасского мужского монастыря, 
согласился рассказать о своем жизненном пути, монастыре и поделился размышлениями о любви и проповеди веры.
— Отец Петр, известно, что Вы уже более 15 лет трудитесь над возрождением Заиконоспасской обители. Расскажите, пожалуйста, немного о себе, о Вашем жизненном пути. Как и когда перед Вами встал вопрос, какой путь выбрать — семейный или монашеский?
- С Церковью был связан с материнской груди. В семье все были верующие — и я был верующим.
Учился, как все. В школе, меня ругали за то, что я ходил освящать куличи, тогда как мои сверстники были пионерами. В очень раннем возрасте, с юных лет, я познакомился с Троице-Сергиевой Лаврой.
Жил с Евангелием и старался жить по Евангелию, хотя это очень трудно, особенно в наше время.
Я выбрал путь с Богом. Наша семья была верующая, в роду я восьмой священник. И как-то не задумывался, монашеский или светский путь выбрать. Один старец мне сказал: «Когда наступит старость, тогда и примешь монашество, а так — живи по-монашески». И я все время так и старался и как бы уже вел себя к монашеству.
После окончания вуза, работал, занимал высокий пост, но потом, когда возник вопрос о том, чтобы оставить эту работу, мне благословили это — и я спокойненько ушел со своей должности, не задумываясь. А монашество принял 11 лет назад, и прекрасно себя чувствую. И хорошо, что принял в это время, в этом возрасте. Я был уже зрелым человеком, уже не терпел таких страстей, которые испытывают 17−18-летние дети, хотя раньше претерпевал, знал, что это такое.
Таков мой духовный путь.
Как сюда, в Заиконоспасский монастырь, попал? Просто я шел по Промыслу Божию, принимал, что Господь дает. Стать наместником или совершать какой-то особый духовный подвиг не стремился. У нас в семье вообще ругали за желание как-то выказать себя. Мне говорили так: «Твое дело — царское, срединный путь. Иди потихонечку — и все». Мама меня воспитывала так: «Терпи, что тебе Господь даст». И я терпел. Учился — терпел, поступил — терпел, защитил — терпел, и гонения терпел, и нападки.
На службах в Спасском соборе, куда меня назначили настоятелем в 1998 году, сразу стали бывать не только монахи, но и прихожане-миряне. Монахи — это соль. Именно соль. И то, что миряне больше обращаются к монахам, — это закономерно, веками сложилась такая традиция. Монах — это чистота, нравственная, духовная, телесная. Люди к этому тянутся. И мы принимаем прихожан как сродников.
С первых дней я приучал прихожан читать молитвы, читать Псалтирь. В день община прочитывала всю Псалтирь. Мы пробовали разные варианты, например, собирались все в храме и по очереди читали по кафизме. Службы с первого дня у нас были монастырские, без всяких сокращений.
Вообще я люблю служить, люблю Православие. Православие — это очень трудно. Быть православным христианином — это надо заслужить, заслужить своим поведением, обращением с людьми, где бы ты ни был — в лесу, в поезде. В каких бы обстоятельствах ни оказывался, ты всегда должен быть одинаков и стараться любить. У меня вот не всегда получается.
И главное — никого не оскорблять.
Мы забыли, что такое вообще любовь. А ведь без любви невозможно. Говорим о любви — а ее нет. Конечно, не 100% нет, но в наше время она иссякает, слишком много лицемерия — и во всем надо разобраться.
Мне очень нравятся проповеди Святейшего Патриарха Кирилла, как он умеет подметить современную жизнь, современную молодежь, какую целостную картину нарисовать. Патриарх — человек очень высокой культуры и эрудиции, на него многим надо равняться. Но можно быть эрудированным — и не уметь донести до слушателя свои знания, а он умеет.
— А Вас самого часто спрашивают о том, какой путь выбрать — монашеский или семейный?
- Я никогда не ставлю вопрос так: «Ты хочешь быть монахом?» Какая разница между монахом и мирянином? Да никакой. Оба должны молиться, жить по Евангелию, читать каноны. Внутри — одно и то же.
— А много сегодня монахов в Заиконоспасском монастыре?
- Пять монахов, четыре инока и еще послушники. Всего около двадцати человек.
— Монастырь соседствует с РГГУ, это довольно необычное соседство.
- Время такое было: выгоняли Церковь, церковные помещения отдавали светским учреждениям, а теперь вот возникают вопросы, а можно ли учреждениям находиться в этих зданиях или надо отдать.
Что касается какого-то взаимодействия, тут все очень естественно. Недавно в РГГУ прошла конференция, посвященная М.В. Ломоносову, и там со мной спокойно общались кандидаты и доктора наук.
Может, Вы хотели спросить о стремлении к какому-то сотрудничеству, если можно так сказать к «хождению в народ». Я бы не ставил вопрос таким образом. Вера — это совершенно другое. Надо показать пример. «Пастырь добрый душу свою полагает за овцы». И люди придут, потому что пастырь добрый, он тратит на них свое время, свое здоровье.
Расскажу историю. В один дальний уголок, где жили люди разных национальностей, послали самого талантливого студента семинарии. Он приехал, к нему походили-походили — и перестали. Отправили студента похуже, он там побыл-побыл — и несолоно хлебавши уехал. Наконец, направили якобы самого нерадивого студента. Он стал там служить, а через год пишет: «Присылайте еще священника. У меня полно народу, все крестятся, я просто не успеваю».
Понимаете, если мы выйдем на улицу и станем говорить: «Православие — самая лучшая религия! Идите к нам!», разве кто-то пойдет? А вот если люди сами посмотрят, какие у нас строения, какое пение, а какое поведение и обращение с людьми, то они сами и подумают о том, что в нашу веру надо обратиться.
— Часто можно услышать разговоры о том, что сегодня жизнь очень непростая.
- Наша жизнь сегодня очень нервная. Людей окружает слишком много информации, телевидение, компьютеры. все это отвлекает от молитвы, богомыслия. Я далек от интернета. Можно сказать, что это дикость какая-то. Туда можно сливать все, и из этого что-то выискивать. Сам поиск нужной информации не безопасен. Одни понимают то, что там содержится, правильно, другие — неправильно. Считают, что интернет — это что-то передовое, но, думаю, это ошибочное мнение. Когда я Вас вижу, я вижу, что передо мной сидит личность, живая, и я верю, даже по Вашему облику. С интернет-общением все не так, и во многом оно скорее потеря, чем приобретение.
Жизнь сейчас очень сложная, и в этой сложности надо не потерять душу, потому что душа дороже всего в мире. Можно говорить о высоких материях, об атомах, об электричестве — о чем угодно, а можно жить очень просто — но нельзя быть бездуховным.
Иногда я задумываюсь, как же говорят, что Ломоносов, родившись и выросши в какой-то поморской деревеньке, мог стать таким великим ученым? Но он ведь был воспитан не в какой-то глухомани, где не было ничего. На его малой Родине были грамотные люди, чистая речь, чистое мышление. Сейчас дети наши запутаны, им преподают множество предметов даже в школе, а надо учить главному — простоте. Корни Ломоносова были в земле, не испачканной духовно, он шел в Москву — и знал, куда шел и зачем, а главное — шел с верой. Он любил Родину, а ведь человек без Родины — без корней. Что уж сказать о человеке без Православия!… «Без Бога — не до порога».
Говорят, у нас семьи разваливаются. А потому что люди не знают, что такое любовь. Вот скажи мне, что такое любовь, одним словом?
— Одним? Сложно так вот сказать. Бог.
- Бог — да, конечно. А вот я тебе скажу одним словом: любовь — это жертва. Я жертвую для тебя, для него, для людей. Люблю людей, потому что это творение Божие. Могу ли я не любить девушку или жену, если это творение Божие? А если так, то я не имею права блудить, оскорблять и так далее. А значит, семьи будут очень чистыми, прочными.
— Но много ли сейчас людей, которые именно так подходят к этому вопросу?
- А людей надо учить и показывать своим поведением, а не так, что говорить одно, а делать по-другому. И надо любить все, что дает Господь Бог. Ведь без Господа Бога мы не можем сделать ничего.
