 |
| Интерфакс-Религия | Александр Рар | 18.01.2012 |
Беседой с немецким журналистом, директором Центра им. Бертольда Бейтса 
при Германском совете по внешней политике Александром Раром мы продолжаем серию интервью с политологами, посвященную роли Церкви и личности патриарха в современной России.
— В своем недавнем интервью патриарх Кирилл, в частности, коснулся последних политических событий в России. Как Вы оцениваете это интервью?
- Я бы оценил интервью патриарха как мудрое и взвешенное. Очень хорошо, что предстоятель Русской православной церкви выступил именно сейчас, не дожидаясь, пока ситуация накалится еще больше, как это было в 1993 году во время конфликта около Белого дома. Кстати, тогда патриарх Алексий сыграл колоссальную роль в решении конфликта, но ситуация в стране была уже на грани взрыва. Конечно, сегодня всего этого нет, но нужно действительно успокоить страсти, потому что люди, которые вышли на улицу, — это не какие-то там агенты влияния или какие-то революционеры, которые хотят расшатать Россию. Как мне кажется, в основном это был протест среднего класса, то есть людей, которые чувствуют себя русскими патриотами, которые хотят для России дельного, дееспособного руководства и которым определенные вещи в нынешней политике не нравятся. Это был легкий протест. И в этой связи мне кажется важным, что Церковь высказывается по этой проблеме с моральной, нравственной позиции. Такие высказывания — это также политический сигнал обществу о том, что Церковь следит за происходящими событиями и считает, что они должны развиваться в позитивном направлении.
— Значит ли это, что Церковь в лице патриарха вмешивается в политику?
- Не думаю. Церковь далека от вмешательства в политическую жизнь страны. Но, с другой стороны, Православная церковь — это очень сильная общественная сила, это совесть русского народа. Я имею в виду тех россиян, которые принадлежат к православию. Для них эти высказывания очень важны. С одной стороны, они могут успокоить и примирить, с другой — говорят власти о необходимость прислушиваться к протестующим.
— Согласны ли Вы с мнением о том, что интервью патриарха демонстрирует конформизм Православной церкви по отношению к действующей власти?
- Вы знаете, очень многие люди уважают патриарха Кирилла за то, что он, с одной стороны, современный человек, говорящий с нами на одном языке, а с другой стороны, все-таки духовный лидер, который думает, мыслит и действует в морально-духовных рамках. Он знает каждое слово, которое говорит, он не политик, но у него очень большое влияние в стране, поэтому время от времени патриарх не только может, но и должен давать такие оценки, это его полное право. Россия сегодня находится на очень сложном пути своего развития. Скажем, либеральные круги на Западе и в России убеждены, что Церковь — институт XVIII или XIX века, и она должна стоять в стороне от происходящих в обществе процессов. Возможно, это утверждение справедливо для западной культуры, но в России это не так. После 80 лет коммунизма Россия ищет свои корни где-то в дореволюционной России, в русских традициях, в том числе в христианстве. Религиозность была утрачена в коммунистической России, и вернуться к тем традициям очень важно. Мне кажется, что без возрождения религии в России, и в том числе Православной церкви, России сложно было бы найти свой путь. Институт Церкви в России играет значительно более важную роль, чем в западных обществах. Современную Россию невозможно представить без Церкви, и это несмотря на все трудности, с которыми сталкивается православие на пути своего возрождения.
В России Церковь способствует консолидации общества, и, что для меня действительно важно, патриарх Кирилл, как и его предшественник, понимает, что Церковь не должна стать опорой националистических или шовинистских настроений.
— Есть ли у патриарха Кирилла, на Ваш взгляд, какое-то особое место в системе общественных отношений в России? Какова его роль в обществе и какой она могла бы стать?
- Патриарх Московский и всея Руси — это пост, появившийся гораздо раньше, чем, скажем, пост президента России. Это статус, должность, которая объединяет прошлое и будущее, измеряясь не годами, а целыми эпохами. Православная церковь очень многое сделала для укрепления России и для культуры страны. Сегодня патриарх не может занимать политический пост, однако это не отменяет его влияния на современную общественно-политическую ситуацию. И чем сильнее личность патриарха, тем громче звучат его слова.
Сегодня наш мир меняется на глазах. Многие считают, что религия уже отжила свое, что мир переходит в постхристианскую эру, где Церковь только мешает развитию будущего человечества. И в этой ситуации Россия становится оплотом абсолютно другой точки зрения, напоминая о том, как важно все-таки не забывать связи времен, всего развития человечества.
В этом отношении личность патриарха является очень важным связующим звеном между историей и современностью, между разными политическими и социальными силами внутри страны.
— Церковь порой упрекают в молчании, игнорировании злободневных вопросов. Ответил ли патриарх в своем последнем интервью на те вопросы, которые по-настоящему волнуют современных россиян?
- Я думаю, что еще слишком рано требовать от Московской патриархии, которая сама только восстановилась за последние 20 лет, чтобы она отвечала на все вопросы общества. Но мы с вами видим, что это тоже очень опасный путь, потому что мир настолько быстро и динамично развивается, что возникает очень много тенденций и вопросов, на которые Церковь не может однозначно ответить. Существуют проблемы, которые возникают в определенное время и очень быстро исчезают. В то же время есть вопросы, которые действительно определяют будущее развитие человечества. Ответ на них требует тщательного размышления. И именно таких мудрых ответов и ждут сегодня от Церкви. Чем мудрее, чем основательнее Церковь будет подходить к серьезным проблемам, тем сильнее она может укрепить свой авторитет.
— Как Вам кажется, занимают ли нравственные ценности какое-то реальное место в современном политическом дискурсе в России или они служат лишь инструментом в работе политтехнологов?
- Церковь не должна вмешиваться в ежедневную политику, она не должна становиться одним из игроков на политическом поле, но в России, я думаю, этого и не произойдет. Приходится наблюдать и обратный процесс, когда политики начинают появляться в Церкви, чтобы заслужить поддержку электората. Кстати, на Западе политтехнологи тоже пользуются такими приемами. Я отношусь к этому спокойно. Ведь если политик признается, что стал верующим, участвует в Таинствах, это ведь хорошо, правда? Главное, чтобы вера не превращалась в политтехнологический прием для телекамер.
Российское общество было достаточно покалечено во времена Сталина, при Брежневе в стране царил цинизм, а сегодня я вижу, как во многих российских городах люди идут в храмы. И если не Церковь, то кто будет проповедовать нравственные ценности в безнравственном XXI веке?
— В последние годы внутри Русской церкви стали происходить перемены, среди которых можно отметить создание новых епархий. Каким Вам видится этот процесс со стороны?
- Я вырос в Русской зарубежной церкви, где очень почитаются традиции. Значительная заслуга русской эмиграции заключается в том, что она смогла сохранить крохи православия за границей, воспитать там целое поколение людей. И этот осколок русского общества сегодня вернулся на Родину благодаря воссоединению с Матерью-Церковью.
Сегодня на Западе многие улыбаются, когда в Россию приезжает пояс Божьей Матери, его встречает Владимир Путин, и множество людей приходит помолиться перед святыней. Пускай улыбаются. Ведь на наших глазах возрождаются традиции Византийской империи, которая тысячу лет была хранительницей православия. Где еще в мире можно увидеть что-то подобное? В любых переменах внутри Церкви православие всегда руководствуется уважением к преданию, к традиции. Православная церковь не должна терять связь с прошедшими временами, как это сделали в свое время протестанты. Мне кажется, главный вызов нашего века — это устремленность в будущее, которая заставляет немедленно забыть все, что было в прошлом. Я уверен, что это искушение не постигнет Православную церковь в России.
