 |
| Православие в Украине | 13.01.2012 |
Анатолий — офицер спецподразделения «Беркут». С ним мы познакомились на одной из волонтерских поездок в психоневрологический интернат. С тех пор, всякий раз, когда он заходит в нашу комнату для занятий, вместе с ним туда вливается какая-то особая волна света и радости. Позже я узнала, что Толик также ездит в Охматдет к ВИЧ-инфицированным детям.
Долгое время я не могла связать воедино две ипостаси этого человека — воина и волонтера. Сила тела и духа никак не хотели в моем понимании соседствовать со смирением и милосердием сердца.
О том, как удается совмещать эти вещи, о пути к Богу, о справедливости и доброте я и попросила рассказать Анатолия.
— Как началась твоя карьера в «Беркуте»?
- Мне было 14, когда мама поехала на заработки в Италию. Мы с братом остались вдвоем. И началась типичная молодежная жизнь, которая наступает вслед за ослаблением родительского контроля. Но в институт я после школы все-таки поступил. На втором курсе я бросаю все и иду в армию. Как раз подходил мой срок.
Я знал, что в армии стану настоящим мужчиной
— Почему ты решил служить? Обычно, наоборот, стараются как-то «откосить».
- На это было несколько причин. Во-первых, я считаю это долгом каждого мужчины. Кроме того, я знал, что в армии я из пацаненка стану настоящим мужчиной. Ну, и конечно, в этом была своя доля романтики — какой мальчишка не мечтает об оружии, о спецподготовке? Но важнее всего, безусловно, было чувства долга. Ради этого я даже рискнул образованием, потому что перед армией перевелся на заочный. За полтора года я должен был пропустить три сессии: меня призвали на полтора года, но потом срок службы сократили, и я прослужил только год.
Вернувшись, я начал искать работу, потому что после армии мозги уже совсем другие — хочется свои деньги зарабатывать. И тут мне (потому что армия была уже за плечами) в 19 лет предлагают идти в «Беркут»! И я понимаю, что вот она — моя мечта. Снова перехожу на заочный, 8 месяцев собираю документы, жду, пока освободится место. Прохожу три с половиной месяца спецподготовки — и приступаю к службе.
— Расскажи немного о специфике работы.
- Приходится бывать в самых необычных, экстремальных ситуациях, видишь все — от неприятной грязи до смешного и комичного. График не нормирован. Тебе позвонили — и уже должен ехать куда-то. Но обычно мы приходим на работу в 14 часов. Потом 2 часа на спортзал, в 16 часов получаешь оружие, обедаешь — и все разъезжаются на задание, кто куда. Домой обычно уже к утру возвращаемся.
— С чего началось твое воцерковление?
- Все началось с Почаева. Друг очень вовремя посоветовал туда поехать и дал координаты своего знакомого, который был там послушником — сейчас уже о. Сергий и мой очень близкий друг. Тогда я искал о. Сергия не для себя, по своей духовной слепоте я искал его просто потому, что меня попросил об этом друг. Теперь-то я понимаю, что найти его было необходимо, в первую очередь, моей душе.
С о. Сергием мы долго говорили, он дал мне листовочку о том, как правильно исповедоваться. Помню, слушал его с открытым ртом — столько всего узнал, и именно того, что мне нужно тогда. Если бы он всего этого мне не рассказал, я бы, наверно, походил, «как идиот по музею», посмотрел, и все — поехал бы домой ни с чем.
Когда в очереди стоял на исповедь, помню, искушало меня хорошо: ну зачем это тебе, и стыдно, и ждать долго. А я думаю: нет, я же не зря сюда приехал. И на самой исповеди, до последнего, у меня прямо буквы расплывались перед глазами — не мог ничего прочитать, что ночью написал. Но, думаю, нет, надо до последнего. Вот этот напор меня и спасал всегда. А когда вышел из храма после службы — такая легкость, как на свет родился заново — чуть не взлетел там с порога.
Потом тоже было много сложностей, падал много раз, но все равно поднимался.
Воин носит меч свой
— Баланс между смирением и применением силы — как ты его находишь?
- Я очень много думал, как при моей работе можно жить праведно. Поэтому я искал ответы. И мне как-то сказали: поступай по совести, «воин носит меч свой».
Ситуации бывают часто неадекватные, иногда все происходит очень быстро. Требуется действовать экстремально в экстремальных ситуациях. Там нет возможности постоять подумать, что сказать или сделать — нужно действовать, причем быстро и взвешенно.
Желания унижать или издеваться у меня никогда не было, и, если и применяю силу, то только с целью, чтобы человек понял, что он неправ.
Сейчас, когда воцерковился, я стал уже не таким жестким. Теперь я стараюсь сначала достучаться до человека с помощью слов, иногда даже по несколько раз — хотя у нас и не принято так делать. А если уже до человека слова не доходят — только тогда вынуждены применять силу. И вот что интересно — сразу после этого человек все понимает. И даже если бы и не хотел силу использовать, уже вижу, что нужно, потому что этот данный человек в этой конкретной ситуации только так и сможет понять.
Хотя и ошибки тоже бывают. Сейчас я понимаю, что в некоторых случаях можно было поступить по-другому и урегулировать вопрос меньшими физическими усилиями.
— Наверно, когда ты приходишь на исповедь, то говоришь: «Батюшка, каюсь, я в „Беркуте“ работаю».)))
- Нет, конечно (улыбается). Это ни о чем не говорит — слишком обобщенно. Когда меня спрашивают, где я работаю, я говорю. Тогда уже совсем по-другому речь идет: к такой работе Церковь относится с пониманием.
Если ты добрый — это не значит, что ты тряпка
— Как прошло твое воцерковление в коллективе? Не воспринималось как слабость?
- В начале были свои сложности, но я, наоборот, считаю, что это хорошо, если ты за веру терпишь какое-то поношение. Но со мной это было недолго. Все свои качества как бойца я уже показал, и слабым меня не считали. Доброта не означает слабость характера. Если ты добрый — это не значит, что ты тряпка. Я добрый с тем, с кем нужно быть добрым. Но если нужно — я могу быть жестким и вполне конкретным. Это зависит от ситуации.
Ребятам из группы мое воцерковление было просто непонятным. Да, многие верят в Бога, но от них это все как-то далеко очень. Потом мы много с кем говорили на эти темы — достучаться трудно, но кто-то, все же, прислушивается.
И потом, как говорят, Бог поношаем не бывает. Было всякое — ребята иногда специально задевали, когда видели, что я читаю молитвослов в общежитии. Можно было скрывать это, чтобы не быть белой вороной, но это значило бы отречься от Христа. Слава Богу, я этого не сделал тогда. Потому что сейчас вся эта брань превратилась в уважение.
Иногда я думал даже, ну сколько уже можно — потому что реплики сыпались со всех сторон. У нас такой коллектив, что без смеха было бы очень сложно. Словесно человека могут опустить ниже плинтуса, но на это никто не обижается, потому что сегодня с него смеются, завтра — с меня. Мне тогда самому интересно было, выдержу или нет. Но очень хотелось. Я воспринимал это как своеобразное испытание. И, в итоге, был рад, что смог выдержать. Тогда я получил офицера и увидел к себе такое уважение, которого даже представить не мог раньше. Хотя знал, что ребята в душе уважают. Но теперь это даже внешне стало проявляться, даже самому странно. Было очень приятно, потому что я это воспринял как вознаграждение от Господа.
Каждое мгновение нужно использовать максимально
— Как появилось желание заниматься волонтерством?
- Друг рассказал мне про молодежку в Ионинском. И я подумал — это то, что мне нужно. Долго не мог попасть, но на первой же встрече услышал объявление о волонтерстве. И как раньше не искал легких путей — так и здесь. Выбрал то, что мне казалось самым сложным, ведь многие боятся ехать к ВИЧ-инфицированным. Потом знакомый подтянул меня и в психоневрологический интернат. Там какая-то своеобразная обстановка: время как будто застывает и мир останавливается. Там я понимаю, что все мои проблемы — просто пыль и чушь, по сравнению с судьбой тех людей, которые там находятся. Видишь беду других людей и понимаешь простые истины жизни. Не стоит себя накручивать лишний раз, а тем более унывать. Оттуда я выхожу уже совсем другим человеком. Более спокойным и трезвым к собственной жизни, собственным проблемам, приободренным и радостным. И точно: ты получил больше, чем принес.
Когда я воцерковлялся, у меня внутри все кардинально поменялось. Я понял, что вот он — правильный путь, и сейчас нужно делать максимум, от меня зависящее. Каждое мгновение использовать полностью, максимально.
Сейчас я чувствую себя на своем месте. Все в жизни — и образование, и армия, и воцерковление, — все было неспроста. Там, где я мог, прикладывал максимум усилий, а за все остальное — бесконечно благодарен Господу.
Беседовала Любовь Дубова
