 |
| Фонд «Возвращение» | Даниил Петров, Архимандрит Александр (Федоров) | 12.01.2012 |
Долгие годы оставалось загадкой, 
КТО стоит за возвращением исторических названий в центре Ленинграда в 1944 году.
КАК такое крамольное по тем временам решение (с забвением в названиях имён ведущих революционеров и с уничтожением ссылок на ключевые согласно Краткому курсу ВКП (б) события истории) смогло пройти в разгаре сталинского правления?
Напомним, 13 января 1944 года ещё в блокадном (!) в Ленинграде было решено восстановить исторические названия Невскому, Литейному, Владимирскому, Адмиралтейскому проспектам, Дворцовой площади, Большим проспектам Васильевского острова и Петроградской стороны и многим другим улицам. Таким образом, были устранены топонимические ссылки на имена Урицкого, Нахимсона, Воровского, Володарского, на 25 Октября 1917 года и пр. Помимо этого, проспект Ленина был переименован в Пискарёвский.
Фонду «Возвращение» благодаря работе в федеральных и региональных архивах удалось восстановить картину этого события.
Вопреки существующему мнению, данное изменение в названиях было произведено не «по просьбам трудящихся», а по почину человека, которому Санкт-Петербург, да и вся Россия и без этого эпизода обязаны очень многим. Речь идёт о главном архитекторе Ленинграда с 1938 по 1950 год Народном архитекторе СССР, академике архитектуры НИКОЛАЕ ВАРФОЛОМЕЕВИЧЕ БАРАНОВЕ (1909−1989гг).
Именно Николай Варфоломеевич был ответственен в Ленинграде за спасение памятников и шедевров Северной Пальмиры во время войны. Именно этот человек организовывал маскировку наиболее ценных памятников (от Исаакиевского собора, Адмиралтейства и Петропавловки до Смольного). Именно он организовывал защиту от возможного попадания снарядов в Медного всадника, Клодтовских коней на проспекте 25 Октября (с 1944 года снова — Невский) и его же памятник Николаю Первому на площади Воровского (как до 1944 года называлась Исаакиевская площадь) и мн. других.
Поэтому символично и одновременно не удивительно, что именно Н.В.Баранов в 1943 году не побоялся выступить с инициативой по возвращению названий многим улицам, которые были переименованы большевиками с 1918 года. Ведь исторические названия — не менее ценные памятники нашей истории и культуры, чем памятники материальные. Более того, именно с исконными названиями связана даже хронологически история большинства архитектурных памятников: не мог барон Клодт поставить своих коней на пр. 25 Октября! Памятник Императору Всероссийскому Николаю Первому на проспекте Воровского — был ничуть не лучше, чем, допустим, памятник жертвам холокоста на Гитлер штрассе.
Впрочем, предложение Н.В.Баранова об изменении идеологических искусственных названий выходило за пределы центра города. Были найдены аргументы по переименованию проспекта Ленина в Пискарёвский (по рядом находящемуся Пискарёвскому кладбищу, на которых похоронены сотни тысяч жертв Войны и Блокады). До революции этот проспект носил имя Петра Великого, но предложения Баранова о возвращении дореволюционного названия не прошли. По всей видимости, партийные начальники побоялись сделать такое явное противопоставление вождя большевиков и православного императора. Был принят промежуточный вариант — о новом названии — Пискарёвский (то есть в этой случае это именно переименование, а не возвращение).
Почти все делопроизводство по возвращению проходило под грифом «Совершенно секретно» и «Секретно» и даже достигло кабинета Иосифа Джугашвили. Эти документы были рассекречены лишь в 2008(!) году.
Найденные Фондом архивные документы по непростой истории первого массового возвращения исторических названий в России будут опубликованы на сайте в 2012 году.
А сейчас предлагаем вниманию читателей интервью с внуком Н.В.Баранова — игуменом Александром (Фёдоровым) — настоятелем двух знаковых храмов Санкт-Петербурга — собора Петра и Павла в Петропавловской церкви и храма Св. Екатерины в Академии художеств.
Более чем символично и то, что отец Александр по первому образованию сам является архитектором, в связи с чем возглавляет Комиссию по архитектурно-художественным вопросам Санкт-Петербургской Епархии Русской Православной Церкви. Имеет степени кандидата архитектуры и кандидата богословия, профессор Института им. Репина.
Беседу в 2011 году вёл Даниил Петров.
Петров: Что Вы знаете о роли Вашего дедушки Николая Варфоломеевича Баранова в возвращении исторических названий в городе на Неве? Рассказывал ли Вам что-либо дедушка об этом решении? Как сказалось на Николае Варфломеевиче т.н. Ленинградское дело?
Отец Александр (Фёдоров):
Как ни странно, но рассказывая о своей деятельности на посту главного архитектора Ленинграда в 1938−50 гг., мой дед Николай Варфоломеевич Баранов не заострял внимания на таком важном моменте, как переименование ряда городских названий с возвращением прежних имён, совершившемся впервые во время Великой Отечественной войны, с самым непосредственным его участием и более того — даже фактически по его инициативе. Поэтому мне сейчас трудно сказать, был ли кто-то ещё (возможно, из вышестоящего руководства), кто дал первый импульс этому делу. Хотя мы видим, что характер данного мероприятия, при всей его радикальности, вписывается в патриотический поворот сталинской политики, который шёл параллельно и с положительными изменениями в отношении к Церкви. Любовь Николая Варфоломеевича к городу на Неве с поддержанием в нём его уникальных архитектурных традиций также вполне соответствует тому, что при первой же возможности главный архитектор города решается на свою инициативу по возвращению исконных наименований петербургских улиц. Полагаю, что нежелание лишний раз говорить на эту тему было обусловлено для Н.В.Баранова тем, что почти все, с кем он проводил в жизнь переименование улиц города, оказались жестоко репрессированными. Он тоже пострадал, но существенно меньше, проведя три года в среднеазиатской ссылке. А ведь умер он ещё при советской власти в 1989 году.
Петров: Что вспоминал Николай Варфоломеевич об этих репрессиях советской власти в свой адрес?
Отец Александр (Фёдоров): В письмах из ссылки к своей второй жене Надежде Георгиевне Агеевой, которые, слава Богу, сохранились (они датируются уже весной-летом 53 г.), Н.В.Баранов писал, что видит в своём тогдашнем положении несправедливость и очень надеется на скорое разрешение этого положения вещей. По воспоминаниям моей троюродной тётушки Светланы Николаевны Всеволожской, с отцом которой Н.П.Всеволожским (двоюродным братом моей бабушки и своей первой супруги А.Н.Воронхиной) дед одно время вместе работал, ещё до своего назначения на пост главного архитектора, — однажды, уже после отставки, но до ссылки, он был весьма удивлён и признателен, что она (Светлана) не боится с ним стоять и разговаривать. А среди обвинений были ведь самые нелепые: малая плотность застройки малоэтажными домами в районе Старой и Новой Деревень, снос бараков на Кленовой Аллее, при чём ещё во время войны. Сам же дед очень гордился этим последним делом, которое он осуществил при помощи сапёров, данных в его распоряжение Говоровым. Благодаря этой расчистке, мы сегодня имеем Кленовую Аллею, идущую о Михайловского замка — в неукороченном, как до войны, виде
Петров: Давал ли Николай Варфоломеевич какую-либо характеристику Жданову, Попкову, Кузнецову (руководителям Ленинграда в 1940-ые)?
Отец Александр (Фёдоров): Из всех руководителей города Н.В.Баранов Особо выделял Кузнецова, который всегда его поддерживал в различных инициативах. Также упоминал Попкова, а о Жданове почему-то говорил существенно меньше.
Петров: Не комментировал ли Николай Варфоломеевич известное постановление ЦК КПСС «Об излишествах в архитектуре» 1956 года, по сути, закрывшее эпоху сталинского классицизма? Как он считал, надо решать проблему золотой середины между функциональностью объекта, его внешней привлекательностью и желательно экономией средств (чтобы построить больше объектов)?
Отец Александр (Фёдоров): Николай Варфоломеевич как человек законопослушный формально принял постановление ЦК «Об излишествах в архитектуре», но по существу в своём творчестве он оставался классицистом — конечно, не в использовании соответствуюших ордерных элементов, но в общих композиционных принципах. Финлянский вокзал по его принятому в 50-м году проекту в тысячу раз интереснее того, который получился (но если бы не усилия деда, нынешнее здание вокзала было бы ещё более упрощённым). Классические принципы отражены и в планировке западной части Васильевского острова, делавшейся под его руководством.
Петров: Какие заслуги Вашего деда Вы считаете наиболее важными для культуры и истории С-Петербурга, помимо возвращения ряда исторических названий в 1944 году?
Отец Александр (Фёдоров): К основным заслугам Н.В.Баранова отношу следующие. Сохранение в ансамблевой целостности города на Неве. Создание нового генерального плана Ленинграда с развитием города не на юг, как в 30-е гг., а вдоль Невы к Финскому заливу — по этому генплану город развивался до конца ХХ века! Организация реконструкций исторических градостроительных узлов Петербурга — Сенной площади (с сохранением храма), Обуховской площади, площади Искусств, Кленовой аллеи, Троицкой площади. Создание ансамбля площади пред Финляндским вокзалом и Арсенальной набережной (частично искажён в недавнее время, в том числе, необоснованным снесением здания школы на Арсенальной набережной). Застройка района Старой и Новой Деревень. Создание стадиона на Петровском острове (проект реализован не полностью) как часть большого замысла выхода города к заливу по Малой Неве, с организацией Центрального городского парка, состоящего из перетекающих друг в друга зелёных массивов (идея была загублена впоследствии застройкой участка от Биржевого до Тучкова мостов). Руководство весьма успешным проектом планировки и застройки западной части Васильевского острова (всё было почти завершёно, но новый намыв брега в начале XXI века также почти уничтожил значительную часть этой работы). При нём создавались два Парка Победы. Как частность — более поздний проект Спортивно-концертного комплекса за Московским Парком победы. Защита города в Блокаду, в том числе созданием оригинальных по замыслу маскировочных сооружений. Спасение в Блокаду зелёных насаждений города. Очень быстрое восстановление города во время и после войны. К 50-му году Николай Варфоломеевия оставил город почти в идеальном состоянии (а ведь прошло лишь пять лет после окончания войны). Руководство работами по воссозданию пригородов, в том числе, дворцово-парковых ансамблей (особенно Павловска). Забота о городе на Неве из Москвы в 60-е — 80-е гг. со своего положения в Госстрое и Госгражданстрое как фактически ведущего градостроителя страны. Остальное касается профессии в целом, роли его в стране. Из конкретных проектов — работы в Ярославле, Баку, реконструкция Пскова, реконструкция центра Софии (Болгария) и много других. Общее руководство градостроительством в стране, написание ряда научных работ (наиболее интересна его книга «Главный архитектор города»), редактура «Всеобщей истории архитектуры» в 12-ти тт. и т. д. А ведь это только сухой список без комментариев.
Петров: Как Вы считаете, есть ли связь между работой архитектора и названиями улиц? Ваше личное отношение к проблематике возвращения исторических названий и устранения из советского топонимического наследия имён террористов и организаторов репрессий?
Отец Александр (Фёдоров): Мне кажется, что работа по возвращению имён явилась очень органичной составляющей деятельности Н.В.Баранова на посту главного архитектора. Интересно, что Господь дал возможность Адаму в раю наименовать животных, таким образом в имени есть печать власти, но также и аккуратного, благоговейного отношения к поименованному. Переименования в городах создают хаос. Для противостояния деструктивности следует возвращать названия. Простые переименования имеют смысл при первой неудаче. Многие (хотя и не все) советские наименования следует, конечно, пересмотреть и заменить.
http://www.vozvr.ru/tabid/248/ArticleId/1434/arkhitektor-vozvrashcheniya.aspx
