К ПРОБЛЕМЕ КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ

Вряд ли у кого-нибудь есть сомнения, что компромисс, достигнутый на саммите в Брюсселе, стал возможен исключительно благодаря продемонстрированной воле России совсем на другом направлении. Это решительность при подавлении террористического акта в Москве и впервые открыто и жестко сформулированный тезис В.В. Путина: Россия будет применять силу для сохранения своей территориальной целостности и не допустит отторжения ее территории. Успех же компромисса по существу вопроса измеряется тем, насколько условия проезда российских граждан и тип проездных документов будут носить уведомительный характер. Если же эти документы носят разрешительный характер, они — лишь эвфемизм для виз. Но очевидно, что давление на Россию на Балтике будет только усиливаться.
Проблема Калининградской области остро встала в связи с грядущим приемом в Европейский Союз Польши и Литвы. Казалось бы, естественно, что, если прием новых членов в организацию накладывает на них правила, исполнение которых означает нарушение территориальной целостности другого государства, то это проблемы вступающего. Ибо основополагающим принципом международного права является уважение и соблюдение территориальной целостности государств. Однако Литва, ссылаясь на Шенгенские правила Евросоюза, объявила о своем намерении с 1 июля 2003 года ограничить передвижение российских граждан из Калининградской области в основную территорию России и наоборот паспортно-визовым режимом, существующим при въезде или выезде в иностранное государство. Брюссель же проявил упорство в догматическом толковании собственных правил, исключением из которых давно пользуются целый ряд государств — Швейцария, Марокко, США, латиноамериканские страны. В период холодной войны были компромиссы по свободному перемещению между ФРГ и Западным Берлином, из одной части Польши в другую через территорию СССР.
Сформулированная Президентом РФ В.В.Путиным позиция по калининградскому вопросу стимулировала деятельность Правительства, МИД и Парламента по этому вопросу. Летом Государственная Дума решилась высказать, что «Европейский союз проводит целенаправленную линию на создание условий для отчуждения Калининградской области от Российской Федерации». Международный и геополитический аспекты национальной безопасности России в этом регионе наконец-то стали предметом парламентских слушаний ГД РФ 30 сентября 2002 года. Если бы должная обеспокоенность была проявлена Россией 10 лет назад, подобные слушания не понадобились бы. Сегодняшние усилия — плата за упущенные возможности. Поэтому полезно проанализировать причину прошлых провалов и неиспользованные резервы.
Проблема не в Шенгенских правилах, а в политической воле Литвы, Польши и Европы, которая очевидно нацелена на ослабление и утрату Россией экономического, политического, а, значит, неизбежно и военного контроля над частью своей суверенной территории, которая представляет собой стратегический выход России к Балтийскому морю. Неуступчивость Брюсселя имеет за собой очевидную военно-стратегическую задачу, которую преследует расширение уже не ЕС, а НАТО. Впрочем эти процессы в последнее десятилетие заметно сблизилась и руководят ими одни и те же — Хавьер Солана, принимавший решение о бомбардировках Югославии, чтобы уничтожить последний антиатлантический анклав на Юго-восточном фланге. Сегодня на повестке дня — Северо-восточный фланг. Оба они обеспечат контроль НАТО над двумя стратегическими морями — Балтийским и Средиземным.
Сейчас уже всем ясно, что все события последнего десятилетия были продвижением к этой очевидной цели, препятствием для которой были стратегические позиции России на Балтике и существование ее последнего плацдарма — Калининградской области. Важнейшую роль в подрыве этих позиций сослужила программная установка в отношении процессов на территории СССР — прежде всего, признание прибалтийских государств не в качестве отделяющихся частей Советского Союза, а как восстановленных довоенных государств.
Западная стратегическая концепция состояла в восстановлении довоенных прибалтийских государств на том основании, что решения Верховных Советов Литвы, Латвии и Эстонии 1940 г. о вхождении в СССР не имеют юридической силы, поскольку эти «советы были избраны в условиях оккупации и недемократическим путем». Это нарушало дух и букву Заключительного Акта ОБСЕ в Хельсинки, ибо важнейшим решением этого форума было подтверждение легитимности и территориальной целостности всех послевоенных европейских государств. Конгресс США единственный из всех государств-подписантов, сделал оговорку, что США по-прежнему не признают «восстановление» Прибалтики как территории СССР. Применение этой концепции позволяло объявить Россию оккупантом, демографическую ситуацию — результатом оккупационного режима, российские войска — оккупационными и подлежащими безоговорочному выводу. Юридически эта территория изымалась с самого начала из военно-стратегического пространства СССР, ставшего географической зоной ответственности России по всем договорам в области ядерного разоружения, в том числе и Договора ПРО. Это при надлежащей воле могло стать красной линией для расширения НАТО.
Следуя этой установке, работала Комиссия по рассмотрению Советско-германского договора 1939 г. — Пакта Молотова — Риббентропа, призванной создать для Запада правовые и геополитические возможности втягивания Прибалтики в НАТО, параметры военно-стратегического пространства, поэтому руководство комиссией было отдано в руки гроссмейстера перестройки А.Н.Яковлева. Комиссия сразу провозгласила концептуальной рамой работы тезис, что Договор будет рассматриваться исключительно per se — сам по себе.
Полностью за кадром оставались обстоятельства утраты этих территорий и юридические основы независимости прибалтийских республик, которые были результатом гражданской войны, интервенции Антанты и торга большевиков территориями ради власти. Отметались и события на международной арене, предшествовавшие заключению Договора между СССР и Германией в августе 1939 года. Независимость Прибалтийских государств рассматривалась как историческая данность, а ввод советских войск в Прибалтику расценивался как агрессия против, скажем, Франции. Помимо провала российских интересов на важнейшем стратегическом направлении подобный идеологический фон целенаправленно создавал некий комплекс неполноценности, чувство вины, расплатой за которую была, якобы, утрата не легитимно оккупированных совершенно независимых государств и неправомерность выдвигать какие-то ни было условия.
Государства же эти были частями исторического государства российского. По Ништатскому мирному договору 1721 г., входящему в корпус международно-правовых актов, на которых основана легитимность территорий всех государств мира, Россия навечно получала эти территории не просто как победитель в Северной войне, но в результате их покупки — уплаты Его Царским Величеством Шведскому Королевству «двух миллионов ефимков исправно без вычета и конечно от е.к.в. с надлежащими полномочными и расписками снабденным уполномоченным». Как ни парадоксально, нелегитимной можно считать их независимость в межвоенный период, если принять концепцию выхода из СССР, примененную прибалтийскими cтратегами в 1991 году.
Сначала следует исследовать Советско-германский Договор от 23 августа 1939 года, представляемый как не имеющий аналогов пакт двух тоталитарных хищников, деливших государства. Причина же его демонизации в том, что этот договор является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, изменивший расписание и конфигурацию неизбежной войны таким образом, который сделал невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в ходе, так и по окончании войны и изъять ее из-под контроля как Германии, так и России — цель США и Британии с Версальского мира. Сам по себе договор не являл ничего нового в международных отношениях.
От Вестфальского мира до Дейтона двусторонние, тем более многосторонние трактаты не только имперского прошлого, но и демократического настоящего были начертанием одними державами новых границ для других, а дипломатические секреты только этому и посвящены. Наполеон в Тильзите безуспешно предлагал Александру I уничтожить Пруссию. Венский конгресс, чтобы предупредить усиление других государств, создал современную Швейцарию. Напомним сакраментальную фразу В. Ленина о Берлинском конгрессе: «грабят Турцию». Австрия в 1908 году аннексировала Боснию, получив дипломатическое согласие держав. В секретном соглашении 1905 года между Т. Рузвельтом и Кацурой Япония отказывалась от «агрессивных намерений» в отношении Филиппин, оставляя их США, а США согласились на оккупацию Японией Кореи. В Версале англосаксонская часть Антанты с вильсонианскими «самоопределением и демократией» расчленила Австро-Венгрию, предписав, кому и в каких границах можно иметь государственность, а кому нет (македонцы), кому, как Галиции перейти от одного хозяина к другому, кому, как сербам, хорватом, словенцам, быть volens nolens вместе. В Потсдаме и на сессиях СМИД были определены границы многих государств и судьба бывших колоний. В Дейтоне было силой навязано новое территориальное статус-кво на Балканах.
Готовность Сталина за отсрочку в войне против собственной страны закрыть глаза на устремления Гитлера в отношении Польши, которая, к тому же, накануне предлагала Гитлеру свои услуги для завоевания Украины, как и воспользоваться случаем для восстановления территории Российской империи, утраченной из-за революции, ничем не отличалась по прагматизму или, если угодно, цинизму от слов лорда Саймона, открывшего Гитлеру на секретных переговорах в Берлине в 1938 году, что «Британия, конечно же, не будет беспокоиться об Австрии как о Бельгии», или от нежелания западных стран гарантировать в пакте коллективной безопасности границы прибалтийских режимов, открывая путь на СССР.
Решения Верховных Советов Прибалтики от 1940 г. о воссоединении с СССР вполне правомерны. Применяя ту же схему, что предложили прибалтийские политики для событий 1940 года, можно с не меньшей определенностью сделать вывод, что в 1920 году при подписании Договоров Советской России с Литвой, Латвией и Эстонией никакого законного отделения Прибалтики от Российской империи не было. Ульманис, диктатор фашистского типа пришел к власти не выборами, а был поставлен кайзеровскими штыками в условиях германской оккупации этой части Российской империи.
Учитывая источник мандата первых правительств Прибалтийских республик — кайзеровские оккупационные власти, а также незавершенный статус Советской России, которая никем не была еще признана, не контролировала будущей территории — то есть обеих сторон в договорах 1920 года, можно утверждать, что межвоенный статус прибалтийских государств юридически ущербен, а события 1940 года — есть правовосстановительный акт, ибо никакого легитимного отделения от Российской империи не было, а была временная утрата территории в результате гражданской войны и революции.

* * *
Хотя правовая сторона независимости Прибалтийских государств, особенно Литвы состоит из несоответствий, созданное ложной трактовкой истории чувство мнимой вины стало неблагоприятным фоном для отношений с Литвой, хотя именно Литве полезно было бы внушить чувство неуверенности из-за сомнительных юридических оснований ее сегодняшней территории, и побудить ее не раздражать Россию недружественной политикой. В противном случае Россия правомерно могла бы намекнуть Литве о ее территориальных долгах.
Если вся концепция построена на признании Советско-германского договора недействительным с самого начала, то должно быть новое территориальное размежевание, ибо сегодняшнюю территорию Литва получила только в результате «Пакта Молотова-Риббентропа». Именно в секретном протоколе говорилось, что «интересы Литвы в Виленской области признаются обеими сторонами». Архивы свидетельствуют не о стыде литовцев за этот Договор, а о ликовании. Получив Вильно в последовавшем Договоре Литвы с СССР от 10 окт. 1939 г. вскоре после этого протокола, по донесению Временного поверенного в делах СССР Н.Г.Позднякова, Литва праздновала: «С утра весь город украсился государственными флагами… Люди целовались, поздравляли друг друга». Посол в США в Литве Норем сообщал о «праздничном колокольном звоне», манифестациях, о «воодушевлении, с которым встречено сообщение о возвращении Вильно».
Если Литва — довоенное государство, а пакт Молотова-Риббентропа «преступен» и признан несуществующим, то территория Литвы должна быть пересмотрена. Комиссия запретила ввести в рассмотрение Договора с Германией тот факт, что ему предшествовали безуспешные попытки СССР заключить Договор с западноевропейскими странами, гарантировавший бы западные границы прибалтийских государств. Те же заявили о своем стремлении «остаться вне коалиций, направленных против Германии». По донесению посла США Литва и другие прибалтийские страны были «настроено резко против упоминания их в качестве государств, в отношении которых принимаются гарантии», и относятся «крайне неодобрительно» к предложению, чтобы Великобритания гарантировала их границы с Советским Союзом". Правительства этих государств занимали тогда откровенно прогерманскую позицию — это исторический факт.
Легитимность нынешней литовской власти уязвима прежде всего из-за объявленного нынешней Литвой преемства по отношению к первому правительству — литовской тарибе в Ковно, которая провозгласила независимость в декабре 1917 г. Это правительство было создано кайзеровской Германией, которая в это время оккупировала эту часть России. Возникновение государства Литва в принципе противоречило намерениям Антанты. Англия и Франция рассчитывали создать вблизи границ России «крепкую Польшу», в которую на федеративной основе вошла бы и Литва. Литовское представительство в Ковно сразу провозгласило «вечные прочные союзнические связи с Германией». Но буквально через несколько месяцев вся Россия начала распадаться и через год в Вильно стихийно образовалось и другое правительство — советское, которое объявило цель идти «рука об руку» с Советской Россией, а потом приняло решение о соединении в одну республику с Белоруссией.
Весной 1919 г. на территорию Литвы с согласия Антанты вторглись польские легионы Ю. Пилсудского и 21 апреля 1919 г. захватили Вильно, обрушившись из двух именно на ту «Литву», что собиралась «идти рука об руку» с Советской Россией, а в Ковно осталась власть, которая была поставлена еще в декабре 1917 года оккупационными кайзеровскими войсками. В советской историографии этому придано идеологическое значение — белополяки уничтожают советскую власть. Но польской оккупации подверглась та часть, которую Польша считала принадлежащей ей с Люблинской унии, а для Пилсудского было удобнее, что она была — «советская», не признанная державами — «ничья». По современным критериям демократической легитимности власти, если выбирать между двумя, именно Виленский Совет, провозгласивший цель «идти рука об руку» с Россией и павший под ударами Ю. Пилсудского, имел кое-какое легитимное происхождение, так как этот Совет возник 8 декабря 1918 г. — после капитуляции Германии (октябрь 1918). А литовская тариба в Ковно, провозгласившая независимость и союзнические отношения с Германией, была поставлена в декабре 1917 г. именно кайзеровскими оккупационными властями. Но именно с этой структуры сегодняшняя Литва отсчитывает свою независимость.
Второй вопрос, которого Литва должна побаиваться — это территория южной Литвы, переданная Литве после вхождения в СССР из территории Белорусской ССР, на которой расположен курорт Друскининкай. Эту территорию могла увести за собой лишь республика Советского Союза при конституционном выходе из него, но не довоенное государство.
Наконец, третье сомнительное территориальное обретение нынешней Литвы — это Мемельский край, который по соглашению между союзниками передавался СССР, а не Литве. Он был затем передан в качестве внутреннего административного распределения Литовской ССР, а не довоенному государству.
И еще один территориальный аргумент имеет особое значение. Советский Союз выкупил небольшую часть территории, которая должна была отойти к Германии. Литве грозил уже ввод фашистских войск, когда 13 июля 1940 года Молотов сообщил Шуленбургу, что СССР «просит» германское правительство «найти возможность отказаться от этого небольшого куска территории Литвы». Через три недели Берлин сообщил о готовности заняться вопросом, отметив, что «отказ от этой территории представляет для него большую жертву». В результате переговоров сумма в 7,5 млн. золотых долларов или 31,5 млн. марок была заплачена.
Именно этот небольшой кусочек соединяет Калининградскую область с Белоруссией. Именно здесь Россия при договоренности с Белоруссией могла бы создать коридор из основной территории в свой эксклав.
* * *
Общее ослабление позиций России создало фон для морально-политических сомнений в правомерности принадлежности Калининградской области к России. Это ползучая пока неофициальная попытка пересмотреть территориальные итоги Второй мировой войны. То, что не выговаривается официальными кругами, уже открыто и в антирусском ключе обсуждается в прессе, примером чего может служить статья в датской «Юленспостен». Заметим, что ни передача Силезии Польше, милой европейскому сердцу своей антирусскостью, ни другие изменения европейских границ ялтинско-потсдамской системой, но лишь территориальные решения в пользу СССР вызывают сегодня нездоровый интерес. Они вновь представляются результатом «экспансионизма» тоталитарного монстра. Помимо горечи граждан страны, разрушенной фашистской агрессией до средневекового уровня и отдавшей за освобождение Европы от нацизма 20 млн жизней, такое утверждение может вызвать у сохранившего хладнокровие историка лишь иронию.
Политико-географический облик мира формировался во все века прежде всего в войнах, и границы в основном начертаны победителями, что особенно касается западноевропейских государств, возникших в современном виде в результате истребительных войн между католиками и протестантами и в ходе энергичного и жестокого Дранг нах Остен. С точки зрения международного права сам по себе факт, что какая-то территория ранее принадлежала другому государству, не составляет юридического правооснования, кроме случаев, когда территориальные изменения происходили вне юридических норм своей эпохи (как с Литвой). Немало территорий сегодняшних государств входили в другие, а границы всей Европы менялись с каждым европейским конгрессом, ибо победоносные войны, какие бы мотивы за ними ни стояли приводят к переделу мира, каковым явилась и агрессия США и НАТО против Югославии.
Решения держав-победительниц по окончании Второй мировой войны по своему типу ничем не отличались от подобных решений прошлых веков. Масштабы гитлеровской агрессии и бедствий ее жертв дали моральное и политическое право возложить на Германию, а также ее союзников (Италию, Японию) кару за необузданность амбиций, коей и стала утрата прежнего достояния.
Венский конгресс, чтобы предупредить повторение амбиций одних государств, изменил территории других: создал вокруг Франции государства-барьеры, добавил к Швейцарии несколько стратегических горных перевалов, восстановил Сардинское королевство, вернул Австрии владения на Апеннинах, дал Пруссии Северную Саксонию и Познань и расширил ее владения на Рейне. Норвегия была отделена от Дании и передана Швеции. В Версале англосаксами были начертаны границы осколков Австро-Венгрии — Чехословакии, Венгрии, хотя полунемецкие по населению Судеты никогда ранее не оспаривались как принадлежность Дунайской монархии.
Таким же образом в Ялте и Потсдаме и на сессиях СМИД были определены границы многих государств и судьба бывших колоний стран оси. Калининградская область и Курилы были определены как территория СССР, Эльзас и Лотарингия стали Францией, хотя в течение столетия иногда входили в Германию, Силезия передана Польше, хотя в течение четырехсот лет и даже после Первой мировой войны была Пруссией, Додеканезские острова переданы Греции, хотя с Версаля принадлежали Италии, а до этого — Оттоманской империи. Итальянский порт Фиуме и полуостров Истрия были переданы Югославии, была изменена в пользу Франции франко-итальянская граница и т. д. Все решения Ялты и Потсдама увязаны в один пакет.
Может быть это характерно лишь для имперских традиций реакционных монархий или только для периода пресловутой борьбы «тоталитаризма и демократии», заслонившей неизменную сущность международных отношений и вечные геополитические константы? Демократические страны многократно перечерчивали границы в Боснии и Герцеговине и в итоге из Сербской Крайны, отданной Хорватии, был исход около 200-т тысяч сербов. Сегодня ООН предлагает Кипру признать на основе свершившегося факта результаты турецкой агрессии 1974 года.
Пересмотр статуса Калининградской области помимо резкого ослабления стратегических позиций России стал бы прецедентом чрезвычайного значения для территориального статус-кво в Европе. До сих пор разрушение ялтинско-потсдамской системы и появление новых государств не было юридическим пересмотром территориальных результатов Второй мировой войны, поэтому происшедшие события не влекут автоматически подрыв легитимности оставшихся решений территориальных проблем послевоенного урегулирования. Иные следствия имел бы любой пересмотр хотя бы одного из аспектов послевоенного урегулирования. Это стало бы подрывом самого принципа незыблемости итогов Второй мировой войны и автоматически сделало бы правомерным оспаривание оставшихся реалий.
Кому-то очень хочется передать Калининградскую область под совместный контроль некоего балтийского концерта? Называются Литва, Польша, Швеция, Германия, которая, как представляется, полностью «перевоспитана» в духе общечеловеческих ценностей. Мало кто знает, что некое «правительство Пруссии в изгнании» в последнее время изрядно активизировалось именно в связи с темой Калининграда, как и «Союз изгнанных», которому все больше внимания оказывают и официальные германские политики, в частности консерватор Э.Штойбер. Это образование, выпускающее газету «Пруссак» — «Der Preusse», заявило, что «17 июня 1995 года в Берлине на конституционной основе образовалось вновь Свободное государство Пруссия» — «Freistaat Preussen» и избрало правительство в изгнании".
В разделе: «правовое положение» его документа пункт первый гласит: «Российская административная область Северо-восточная Пруссия (Калининградская область) по законам международного права является неотъемлемой частью продолжающего существовать Германского рейха и на основании положений международного договорного права является собственностью последнего вплоть до принятия соответствующего мирного договора». Информация об этой структуре и ее исторической концепции, своеобразно сочетающей антиамериканизм, антиглобализм и «прорусскость» с требованиями возвращения Восточной Пруссии, будет предметом отдельного рассмотрения в ближайшем будущем. Можно себе представить, какое правовое поле будет в распоряжении желающих пересмотреть итоги Второй мировой войны в случае изменения статуса Калининградской области.

* * *
Прием Литвы в ЕС и тем более в НАТО обусловлен по современным международно-правовым принципам отсутствием территориальных проблем с соседями. Если Литва будет торпедировать интересы России в Калининградской области, у России есть немало рычагов использовать изложенные аргументы. Не следует при этом утопически недооценивать, как это делали некоторые депутаты Государственной Думы на парламентских слушаниях, международно-политическую сложность революционного пересмотра всей концепции России по отношению к отделению Прибалтики. У России много проблем с Европой и решать их нужно поочередно. Выигрыш на одном направлении немедленно создает потенциал на другом. В конечном счете России нужно сохранение ее интересов, а метод достижения цели определяется ее возможностями и обстоятельствами. Тем не менее только воля и жесткость позиции, как показывает практика, являются действенным инструментом политики.