 |
| Татьянин день | Андрей Зайцев | 12.12.2011 |
На Пасху 1917 года в православных храмах России иногда можно
было услышать странные реплики: на восклицание «Христос Воскресе!» отвечали «Россия Воскресе!». В обществе столь сильна была эйфория от Февральской революции, что она передалась и части православных христиан. Философ и публицист Василий Розанов выразил этот процесс кратко и емко: «Россия слиняла в три дня». Последствия «слиняния» продолжались без малого 80 лет, поскольку февраль превратился в октябрь, а новая власть не слишком церемонилась ни с Россией, ни с Церковью, ни с народом.
В декабре 2011 году ситуация несколько отличается от февраля 1917 года, но есть одна общая, очень опасная черта, которая роднит эпохи. Сейчас в нашей стране, даже среди православных христиан, очень сильна партия «против». Порой они даже не могут четко объяснить, против чего именно они против.
В отечественной истории и до событий ХХ века были сотни примеров, показывающих несбыточность мечты членов партии «против» и страшные последствия победы этого движения. Первые русские святые Борис и Глеб отдали свою жизнь ради того, чтобы в 1015 году не устраивать междоусобной борьбы со своим братом Святополком Окаянным, который после смерти князя Владимира вероломно захватил Киев и стал «нелегитимным» правителем Киевской Руси. Борис и Глеб не просто отказываются поднять руку на захватчика власти, но и не сопротивляются убийцам, подосланным Святополком. Конечно, это почти недостижимый идеал святости, а реальная жизнь многих правителей состояла из взаимных убийств, изгнаний, ослеплений, насильственных пострижений в монахи и бесконечной борьбы за власть. Если накал страстей и желание занять место главного «политического деятеля» страны становилось главной движущей силой византийской, древнерусской и любой другой политики, то последствия не заставляли себя ждать. Византия была уничтожена в 1453 году, на Руси был период феодальной раздробленности, который закончился несколькими столетиями монголо-татарского ига, в XVII веке Русь переживала Смутное время, причинами которого также было отсутствие объединяющего начала, и желание во что бы то ни стало свергнуть Бориса Годунова и последующих временщиков.
К счастью, в России почти всегда находились люди, призывавшие в накале политических страстей не забывать о главном — христианской любви, способности услышать другого и избежать кровопролитий. Православные святые почти всегда представляли собой партию «за». Это не означает, что Церковь поддерживает любую действующую власть и закрывает глаза на то, что творится в стране. Незадолго до своей смерти в 1074 году преподобный Феодосий Печерский вмешался в конфликт трех князей — сыновей Ярослава Мудрого: Изяслава, Святослава и Всеволода. В 1073 году Святослав Черниговский захватил Киев, изгнав оттуда старшего брата Изяслава. Феодосий Печерский пишет Святославу «эпистолию», в которой сравнивает поступок нового Киевского князя с убийством Каином Авеля и предательством Иуды. Игумен Печерского монастыря и в личных беседах просит князя Святослава вернуть престол брату и добивается определенных успехов, несмотря на то, что новый киевский князь совсем не расположен делиться властью или добровольно уступать захваченный Киев.
Москва, Болотная площадь, 10 декабря 2011 годаМосква, Болотная площадь, 10 декабря 2011 года
Святитель Тихон, Патриарх Московский, призывал власти к миру в куда более драматичной ситуации: в своем послании, приуроченном к годовщине Октябрьского переворота 1917 года, он просил большевиков прекратить насилие над народом и Церковью и грозил отлучением от Церкви, но при этом не выступал конкретно против новой власти и не призывал к ее насильственному свержению. Более того, в самый драматичный момент Гражданской войны, когда судьба новой власти в буквальном смысле слова висела на волоске, а в распоряжении белых была почти вся территория России, патриарх Тихон обратился к народу с призывом не участвовать в братоубийственной войне и прекратить всякое кровопролитие. В ХХ веке Русскую Церковь и митрополита Сергия многие упрекали в том, что он пошел на недопустимый компромисс с советской властью, однако этот компромисс был продиктован самой логикой отношения христиан к светской власти. Для христианина несвойственно бежать со знаменем на баррикады или участвовать в митингах протеста, если только ситуация в стране не угрожает уничтожением государства или Церкви. В 20-е годы прошлого столетия христиане защищали Церковь и веру иногда ценой своей жизни, но при этом их протест был направлен не против государственной власти как таковой, а против нарушения правителями прав верующих и собственных принципов отделения Церкви от государства и невмешательства во внутренние дела религиозных конфессий.
Уже в новейшей истории, в трагические дни октября 1993 года Церковь выступала в роли примирителя общества, а не поддерживала ту или иную сторону конфликта. В наши дни патриарх Кирилл неоднократно говорил о том, что одна из задач Церкви — объединять общество, несмотря ни на какие политические разногласия. Конечно, христианин может иметь свои политические пристрастия и ходить на разрешенные митинги, но все-таки для верующего человека очень странно быть членом партии «против». Когда-то митрополита Антония Сурожского спросили, должны ли церковные иерархи выступать с политическими заявлениями. Владыка Антоний, который защищал таких разных людей, как Александр Солженицын или митрополит Николай (Ярушевич), ответил, что у православных не хватает «прошколенности» для того, чтобы делать политические заявления.
В нашей стране очень многим людям не хватает этой прошколенности, способности вести диалог и искать компромиссы, а потому стоит подумать, будет ли их появление на митингах способствовать умножению любви. Не является ли агрессивно настроенная толпа проводником некой персонификации зла, попыткой объяснить все беды и неудачи вмешательством внешних сил, которая свойственна любым политикам и многим людям, поскольку она позволяет уйти от ответственности за содеянное и переложить ее на плечи другого человека. Разумеется, все это относится и к власти, которая не слушает своих граждан и объявляет человека с другим мнением оппозиционером или преступником. Диалог необходим с обеих сторон. Если человек не готов искать позитивные формы разрешения конфликта, может быть, лучше посвятить выходной день походу в Церковь, в музей, в кино или на каток, как советует отец Максим Козлов, который «всем митингующим в сердце своем желал, чтобы все они делали вместе с Богом, а не против Него, молился об умирении озлобленных, о вразумлении неразумных».
