 |
| Русь Державная | Протоиерей Всеволод Чаплин | 06.12.2011 |
Отреагировали на это чудо по-разному. Я знаю немало полуверующих или почти неверующих людей, которые приходили к Поясу Богородицы и после этого меняли свое отношение к Церкви, к Богу, к своей собственной жизни. Знаю людей других религий, которые приходили и поклонялись этой святыне.
Впрочем, немало и тех, кто, узнавая об этом чуде, приходил в неистовство. Неудивительно, что это произошло с недругами Церкви, которые договорились даже до того, что объявили массовое почитание святыни признаком то ли маловерия, то ли вообще неверия — дескать, настоящий православный человек должен ставить выше чистую духовность.
Не удивляет и то, что антицерковно настроенные публицисты приписали всё близости выборов. То они говорили, что поклонение святыне организовано Путиным и Медведевым, чтобы эти выборы выиграть, то тут же писали, что народ пришел к Поясу Богородицы потому, что больше не надеется на Путина и Медведева.
Что же, такого рода реакция была предсказуема. Но что по-настоящему удивило и огорчило — это реакция некоторых мирян и даже священников. Один из последних даже написал, что происходящее вокруг святыни противоположно проповеди «приоритета внутренней веры», будто и не знает, что вера христианина не может быть только внутренней, сокровенной — она всегда проявляется вовне, она не может не влиять на поступки, в том числе значимые для общественной жизни, она не может не выражаться в соборной вере Церкви. Сугубо внутренняя вера — неполная. Да, она есть начальная основа отношений человека с Богом, но эти отношения могут быстро превратиться в отношения с самим собой или с узким кругом «своих», если ты не испытываешь общности со всем соборным телом Церкви, не думаешь о спасении всех, кто рядом с тобой, даже если эти люди разительно отличаются от тебя по тому или иному признаку. Боюсь, что изнутри Церкви критику высказывали те, кто привык чувствовать себя духовной элитой и не желает принять в свое сердце и в свои общины людей, которые к этой элите вроде как «недостойны» относиться.
В нашем обществе и в нашей Церкви есть разные люди. С кем-то Господь говорит через тексты и систематические занятия, с кем-то — через образ, чувство, пример ближнего, улыбку брата или сестры во Христе, тепло семейной или приходской общины. Церковь не может состоять только из тех людей, которые основывают свою веру на доводах рассудка. Таких, кстати, в любом обществе всегда меньшинство. Мы не должны пытаться ограничивать силу Божию, которая действует разными путями и через разные средства — вовсе не обязательно через интеллектуальную, миссионерскую, учительскую или информационную работу.
Люди пришли к Божией Матери по разным причинам. Кто-то был движим болезнями и скорбями, кто-то подсказками близких людей, кто-то, может быть, просто модой и слухами. но Божия Матерь принимала всех, даже тех, кто не смог отстоять всей очереди и ушел по немощи. Добрые намерения, порывы веры и любви, конечно, были Пречистой Девой услышаны и приняты, и не останутся без воздаяния.
Теперь задача всех активных, грамотных и мыслящих православных христиан сделать так, чтобы первые шаги к вере и к глубокому воцерковлению, которые сделали многие из пришедших к Поясу Пречистой, не стали последними. Чтобы благодать, которая их в этот момент коснулась, была поддержана нашими усилиями — и катехизическими, и просветительскими. Не случайно священники, которые дежурили по благословению Святейшего Патриарха рядом с очередью, говорили стоящим в ней людям, что, прикоснувшись к Поясу Богоматери, нужно поисповедоваться и причаститься, более того, нужно начинать жить христианской жизнью. Об этом надобно еще раз ясно сказать, в том числе через церковные и светские СМИ, всем, кто прикоснулся к святыне.
Нужно еще раз говорить и о том, что нет у Бога разницы между просвещенными и простецами. Любого из них Господь призывает, с любым из них Господь говорит, говорит с ними и Его Матерь.
Сказанное, впрочем, не означает, что Церковь восприняла ту внешнюю для нее идею социального равенства, которая появилась в последние века на волне революционных движений, многие из которых были прямо антихристианскими. Да, все люди равны в том отношении, что им в равной степени дарован образ Божий. Но не случайно Господь говорит, что в Его Царстве одни будут большими, а другие меньшими. Точно так же в Церкви, которая является образом Божия Царства, к разным людям относятся по-разному. Одних почитают как носителей особой освящающей благодати, даруемой им при рукоположении. Другим особо помогают, зная об их немощном состоянии, связанном с возрастом — юным или старческим — либо болезнями. Третьим выражают признательность как благодетелям. Четвертых благодарно выделяют как скромных тружеников, всю жизнь полагающих на дело Божие в монастырях или приходах. Поэтому странно для христианина присоединяться к ропоту тех, кто говорит: «Нельзя было пускать к святыне никого без очереди». Да, все епископы прикладывались к святыне безо всякой очереди, священники, особенно приехавшие из далекой провинции, проходили с небольшими группами прихожан и церковных тружеников прямо в храм, чтобы совершить молебны, крайне занятые люди также получали преимущества, маленькие дети, глубокие старики, инвалиды шли через отдельную короткую очередь. Все это так, и всегда в Церкви было так. Не стоит лицемерно это прятать, потому что это не грех. Церковь иерархична, и одновременно она проявляет особое отношение к тем, кто много трудится, и к тем, кто немощен. Поэтому не было и не должно было быть абсолютного равенства при доступе к святыне. И уж тем более нет никакой нравственной причины «качать права», особенно со стороны тех, кто к святыне не подходил и подходить не собирался.
Божия Матерь прикоснулась Своим омофором к большому количеству людей, занимающих важные должности, и простых, богатых и бедных, здоровых и слабых, тех, кто попал к святыне, и тех, кто не смог. Нужно благодарить Ее за это и надеяться, что Россия духовно преобразится, становясь не только по имени, но и по жизни ее народа Домом Богородицы.
