Сворачивать мне было некуда

Выбор монашеского пути накладывает на человека особую ответственность, которую и сейчас далеко не каждый верующий может вместить. Большинство нынешних иерархов Русской Православной Церкви делали такой выбор, живя в государстве, где воинствующий атеизм являлся неотъемлемой частью официальной идеологии. Среди них— и Преосвященный Ириней, Епископ Нежинский и Прилукский. Уже в двадцать лет он знал, что станет монахом, и не свернул с избранного пути.

Мы беседуем с Владыкой в архиерейской гостинице Киево-Печерской Лавры. Где-то там, за стенами обители— уличный шум и суета столичного города. А здесь— какая-то особенная тишина, нарушаемая только щебетом птиц да шумом листвы. За окном на фоне синего неба сияют золотом купола храмов. Другой мир, словно отблеск рая на земле. И разговор получился, главным образом, о радостях такого нелегкого монашеского служения.

— Владыка, если можно, расскажите о Вашем детстве, о родителях. Вы росли среди верующих или это решение— связать свою судьбу с Церковью— было принято Вами самостоятельно?

— Я родился и вырос в обычной семье: мать работала бухгалтером, отец— водителем. Практически все мои родные были далеки от Церкви. Правда, церковные праздники традиционно соблюдались, в трехмесячном возрасте я был крещен. В общем, всё было как в большинстве тогдашних советских семей. В нашем селе храма не было, ближайший находился в семи километрах. И единственный человек из всех родственников, который имел отношение к Церкви, — это двоюродная сестра моей бабушки по отцу, она пела на клиросе.

Когда вспоминаешь те годы— сам диву даешься, как Господь вёл, какими путями— иногда непонятными, — но вёл к определенной цели. Сколько себя помню, меня всегда, как магнитом, тянуло к Церкви. С детских лет врезалось в память, что бабушка, мамина мама, молилась вечерами. Однако, когда я ее спрашивал, что она шепчет, бабушка говорила: «Это тебе не надо». Можно, конечно, и бабушку понять, учитывая то время. Я всегда пытался что-то узнать о Церкви. Еще когда совсем маленьким был, играл в «священника», хоронил умерших цыплят, делал кресты, за что меня ругали. Уже после того, как я поступил в семинарию, мама рассказала такой случай. Однажды меня, еще ребенком, привезли в Киев. Я увидел храм и спрашиваю: «Что это?». Мне говорят: «Церковь». Я просился в церковь, но мне не разрешили. Я расплакался, а когда вернулись домой, то на вопрос: «Что ты видел в Киеве?" — отвечал: «Церковь, но меня в нее не пустили».

Потом, когда стало формироваться мировоззрение, Господь посылал возможность что-то узнать, переписать молитвы. Появился первый молитвослов, к концу десятого класса вечерние и утренние молитвы знал наизусть. По возможности старался бывать в храме, хотя приходилось это скрывать. Окружающие даже не догадывались, насколько серьезно я стал воцерковляться.

По окончании школы поступал в институт, но не прошел по конкурсу, работал, жил в Киеве. У меня появилась возможность регулярно посещать храм. На следующий год я поступил в Киевский инженерно-строительный институт, чтобы избежать постоянных скандалов и упреков со стороны родных: «Ты, такой-сякой, с попами связался, учиться не хочешь.». Студенческая жизнь была в тягость, душой я был в Церкви.

В 1983 году передо мной встал выбор: дальше учиться в институте или посвятить себя служению Богу. Господь так устроил, что вопрос решился сам собой, хотя и не безболезненно. Когда я был на таком распутье, один священник направил меня к архимандриту Кириллу (Павлову), в Троице-Сергиеву Лавру. В Лавру я приехал накануне праздника перенесения мощей святителя Николая и в первый раз попал к батюшке. После исповеди спросил: «Что мне делать, может, поступать в семинарию?». Он сказал: «Давай, давай, поступай!». И вот так, по благословению отца Кирилла, я поступил в семинарию. Окружающие отнеслись к моему поступку далеко не однозначно.

Но прошло время, всё улеглось, успокоилось. Всегда вспоминаю те годы с особой радостью и благодарностью Богу за Его милость, за то, что Он помог мне сделать правильный выбор и преодолеть все трудности, связанные с этим. Что достается с трудом, больше ценится. Самое главное для меня, что родители пришли к Богу: отец перед смертью исповедался, причастился, пособоровался и сказал: «Теперь я могу и умирать». Он умер по-христиански, хоронили его на праздник Торжества Православия. Вот и получилось как бы торжество Православия. Вера восторжествовала: человек сам себя приготовил к встрече с Богом. Мама по болезни теперь редко бывает в храме, но дома молится постоянно, многие молитвы знает наизусть.

— Власти чинили какие-то препоны при Вашем поступлении в семинарию?

— Господь хранил меня от серьезных испытаний, но проблем избежать не удалось. Когда подавал документы в семинарию, у меня не было справки о семейном положении. Меня предупредили: нужно как можно скорее ехать домой и взять эту справку, потому что через несколько дней на месте будут знать, куда я поступаю. Когда приехал домой, мама спросила: «Ты что, не сворачиваешь с этого пути?». Я ответил: «Мне некуда сворачивать». Справку благополучно взял, и буквально на следующий день в сельсовет сообщили о моем поступлении в семинарию. Родителей я предупредил: будут вызывать— никуда не ходите. Хотя они никуда не пошли, но всё равно их, что называется, «доставали». И председатель сельсовета приезжал, и отца на работе «разбирали»: как он такое допустил в своей семье? Сразу приехала комиссия из области, проверять, как в школе ведется атеистическая пропаганда, сообщили и в институт. Но Господь управил так, что к тому времени я уже выписался из Киева, снялся с учета и благополучно поступил в семинарию.

— Вы стали монахом в 22 года. Как Вы пришли к решению принять монашеский постриг?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. Сначала, ничего не зная о монашестве, думал, естественно, как и многие верующие молодые люди, что со временем найду верующую девушку, создам с ней православную семью. Но Господь мне показал иной жизненный путь— монашество, и я сразу всем своим естеством почувствовал, что это— моё. Для меня уже не было выбора. Когда поступал в семинарию, молил преподобного Сергия, чтобы он взял меня к себе в обитель. Не столько о поступлении в семинарию молился, сколько о том, чтобы быть в этой обители. И Господь сподобил меня принять иноческий чин в Лавре преподобного Сергия. Хотя вот уже на протяжении большого периода я нахожусь вне Троице-Сергиевой Лавры, но всё равно я считаю себя троицким монахом, так как я там духовно родился и возрос. Для меня Лавра— родной дом, родная обитель.

— Кого Вы могли бы назвать Вашими учителями, наставниками в монашеской жизни?

— В первую очередь— это мой духовник отец Кирилл; всегда вспоминаю период моей жизни в Троице-Сергиевой Лавре как самое счастливое время и благодарю Бога, что послал мне такого наставника. Его мудрые духовные советы постоянно помогают в жизни. Однажды на мой вопрос: «Батюшка, такое лукавое время; как отличить истинное благочестие от ложного?" — отец Кирилл ответил: «Истинное благочестие никогда не будет связано с гордостью». То есть в истинном благочестии нет буквы «Я». И действительно, когда вспоминаешь отца Кирилла, то понимаешь— он учил не только словом, но и своей жизнью. Батюшка всегда был очень смиренным и кротким. Его молитвенный подвиг был сокрыт от мира. Слова отца Кирилла для нас должны быть своего рода духовным мерилом. Если мы видим гордость, надменность, превозношение, то надо задуматься, угодно ли Богу такое благочестие? Святитель Иоанн Златоуст говорит, что и благочестие может быть суетно, то есть неугодно Богу, если оно совершается не ради спасения души, а напоказ, для своей славы, для самопревозношения.

Однажды, в 1986 году, в канун моего дня Ангела, духовник поздравил меня с праздником и подарил несколько книг. Среди них был «Путеводитель по Киево-Печерской Лавре» издания 1916 года, в котором был перечень лаврских святынь и богослужений. Один мой друг сказал: «Ну вот, будешь благочинным Киево-Печерской Лавры». Это была дружеская шутка, в те годы мы даже не мечтали об открытии Печерской обители… Но прошло ровно 10 лет, и я действительно стал благочинным Лавры.

Большую роль в моей монашеской жизни сыграла Красногорская обитель и ее настоятельница игумения Августа (Таранина, 1916−1996). Недалеко от Киева, возле города Золотоноша Черкасской области есть Свято-Покровский Красногорский монастырь. Это один из тех немногих монастырей, которые в советское время чудом уцелели от полного разгрома. Он, хотя и был закрыт и разрушен наполовину в послереволюционное время, но осенью 1941 года, во время немецкой оккупации, в нем возродилась монашеская жизнь, и с тех пор он не закрывался, хотя в семидесятые годы предпринимались очень серьезные попытки упразднить эту святую обитель.

Впервые я попал туда осенью 1981 года. Монастырь произвел на меня неизгладимое впечатление. И я благодарен Богу за Его милость, за то, что Он направил меня именно туда. В то время там было много старых монахинь. И сейчас еще есть такие, которые в монастыре прожили около семидесяти лет, например схимонахиня Азария, которая пришла в монастырь в десятилетнем возрасте. Сейчас открывается много монастырей, но, к сожалению, не хватает духовно опытных наставников, поскольку утрачена духовная преемственность.

Недаром есть пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». И очень многие вещи в духовной жизни, в духовной деятельности лучше воспринимаются, если они преподаются на примерах. Да, нужно читать книги святых подвижников, это прекрасно, это необходимо, но иногда нам кажется (особенно, когда читаешь древних отцов), будто это что-то такое, что было давно и для нашего времени нереально. А когда ты видишь подвижников, которые живут, ходят, молятся рядом с тобой, то понимаешь, к чему надо стремиться. Перед тобой есть наглядный пример.

Я вспоминаю обитель того времени. Это была пустынька, горка посреди болота, лес, узенькая дорожка. Электричества не было— его провели в монастырь только в 1988 году. Посреди монастыря стоял полуразрушенный Преображенский собор, построенный на средства святителя Софрония[1], епископа Иркутского, который здесь начинал свой иноческий подвиг. Душа святителя всегда стремилась к этому любимому месту; желая удалиться на покой в свою родную обитель, он на свои средства воздвиг храм. Но Господь не судил: пока решался вопрос об увольнении за штат, святитель на третий день Пасхи умер и был погребен в Иркутске. В обители свято чтут память своего небесного покровителя. В 1789 году монастырь был преобразован в женский, туда был переведен Киевский Иоанно-Богословский монастырь.

Здесь, в Красногорской обители, я познакомился с монахиней Августой, в то время она была благочинной, а с 4 января 1990 года— настоятельницей. Матушка была воспитанницей последних Глинских старцев схиархимандрита Серафима (Романцова)[2] и схимитрополита Серафима (Мажуги)[3]. Сохранилась переписка сестер Красногорского и Лебединского монастырей со схиархимандритом Серафимом (Романцовым), который в 2010 году был прославлен Церковью в лике местночтимых святых. После закрытия властями Глинской пустыни в 1961 году он жил в Сухуми и переписывался с сестрами, духовно окормляя их. В числе этих сестер была и настоятельница Киевского Покровского монастыря игумения Маргарита (Зюкина), ныне уже покойная. Они с матушкой Августой были духовно близки. Духовное руководство старцами имело очень большое значение для сестер. Вспоминая матушку Августу, матушку Маргариту, чувствуешь себя причастным к этим корням, этим традициям.

Матушка Августа была настолько светлым человеком, что буквально излучала свет. Поражало ее смиренномудрие, любвеобилие, трудолюбие, рассудительность. Однажды матушка сказала мне: «Я тебя сразу приметила, еще когда ты в первый раз к нам приехал». Свое желание принять монашество я также объясняю и влиянием игумении Августы и сестер обители. Всегда благодарю Бога за то, что Он дал мне возможность духовно возрастать под руководством этой обители. До сего дня я поддерживаю контакты с Красногорским монастырем, каждая поездка туда— это возможность духовно обновиться, посмотреть на подвижниц, на их молитву, на труд, на подвиг. Когда видишь, как люди спасаются, и сам утверждаешься в желании более ревностно трудиться для спасения.

Говоря о батюшке Кирилле и матушке Августе, я выделил двух основных своих учителей, кроме того, было немало встреч с другими удивительными людьми, и я благодарен Богу за то, что через них Господь мне показал правильный путь. Многих уже нет в живых.

— Общение с матушкой Августой, сестрами Красногорской обители как-то повлияло на выбор темы Вашей диссертации, посвященной женскому монашеству на Украине в ХХ веке?

— На защите диссертации Блаженнейший Митрополит Владимир задал мне вопрос: «Это Золотоношский монастырь вдохновил тебя на такую тему?». Я ответил: «Не только Золотоноша». Первое мое знакомство с монашеством состоялось именно через женские монастыри[4]. Кроме Красногорского, я регулярно посещал богослужения во Флоровском монастыре г. Киева, настоятельницей которого была старица высокой духовной жизни игумения Агнесса (Левченко) — племянница преподобного Кукши Одесского. А также в Покровском монастыре г. Киева, настоятельницей которого была игумения Маргарита (Зюкина). Я общался с духовенством, сестрами, интересовался монастырской жизнью. Клирик Флоровского монастыря протоиерей Николай Запорожец рекомендовал меня на поступление в Московскую духовную семинарию. В работе я старался показать стойкость в вере, мужество сестер во время суровых испытаний. Женское монашество сродни служению святых жен-мироносиц, оставивших всё и последовавших за Христом даже до Голгофы. За свою верность они первыми сподобились слышать благую весть о Воскресении Спасителя. Женские монастыри и сегодня принимают активное участие в жизни Церкви. Вместе с возрождением разрушенных обителей и несением монастырских послушаний сестры занимаются духовным просвещением народа, оказывают посильную помощь страждущим людям, своим скромным трудом приносят пользу и благо ближним, самоотверженно служат Церкви Христовой и народу.

— Владыка, Вам довелось быть насельником трех монастырей: Троице-Сергиевой Лавры, Почаевской Свято-Успенской Лавры и Киево-Печерской Свято-Успенской Лавры. Вы рассказали о том, что значит для Вас обитель преподобного Сергия. Чем Вам запомнились две другие?

— Когда я заканчивал семинарию, уже были открыты Данилов монастырь, Оптина Пустынь, и молодую братию Троице-Сергиевой Лавры посылали для пополнения этих обителей. Но духовник, отец Кирилл, благословил меня идти в Почаев. Наместником Почаевской Лавры в то время был архимандрит Марк[5], который до этого был благочинным Троице-Сергиевой Лавры. Вместе с иеродиаконом Мелетием, нынешним епископом Хотинским[6], мы были определены в число братии Почаевской Лавры. Там я пробыл четыре года. С одной стороны, было тяжело: разлука с любимой обителью и с духовником. Но с другой— когда проходит определенное время, начинаешь понимать, что нет в жизни ничего случайного. И Господь, готовя человека к каким-то дальнейшим трудам, дальнейшему служению, его закаляет. С благодарностью Богу вспоминаю годы, проведенные в стенах Почаевской обители.

В марте 1991 года по ходатайству наместника Киево-Печерской Лавры, архимандрита Елевферия[7], и по благословению отца Кирилла я был переведен в Киево-Печерскую Лавру, где и прожил шестнадцать лет, одиннадцать из них был благочинным. Киево-Печерская Лавра всегда славилась обилием святынь, благолепием храмов, особенностями своих богослужебных и певческих традиций. Но все это было практически уничтожено. Только несколько человек из «старой» Лавры вернулись в обитель, все они были преклонного возраста, но благодаря им были возрождены многие лаврские традиции. Братии приходилось соединять монашеское делание с реставрацией храмов, жилых корпусов, налаживанием хозяйственной жизни. Этот период был нелегким, но с Божией помощью трудности были преодолены.

Были и очень тяжелые испытания для Лавры. В 1992 году, когда случился раскол[8], Лавра подвергалась нападениям извне. Ежедневно совершались крестные ходы, люди ночевали в Лавре для того, чтобы защитить святыню. И Лавра выстояла[9]. Дай Бог, чтобы больше не было таких потрясений. Но, с другой стороны, мы никогда не должны расслабляться, не быть в беспечности. Как говорит Апостол: Блюдите убо, како опасно ходите (Еф. 5, 15).

— Как Вы восприняли известие о предстоящей Вам архиерейской хиротонии?

— Со смущением и трепетом, было даже желание отказаться. Пребывая в недоумении, я взял Евангелие, которое открылось на 10-й главе от Иоанна: «Аз есмь пастырь добрый». Я принял эти евангельские слова как волю Божию.

Монах ничего не должен просить и ни от чего не отказываться. Ведь что такое монашество? Это отсечение своей воли. Монашество— это в первую очередь послушание. Я всегда говорю, что я по призванию монах, а по послушанию— архиерей. Когда я составлял слово на наречение во епископа, пришли на память слова из книги пророка Иеремии: Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя (Иер. 1, 5). Эти слова налагают очень большую ответственность, чтобы оправдать Божие избрание. Ведь Господь говорит в Евангелии: Кому дано много, много и взыщется (ср.: Лк. 12, 48).

— Расскажите, пожалуйста, о жизни вверенной Вам епархии. С какими трудностями Вы столкнулись и сталкиваетесь?

— Мне пришлось идти на кафедру после того, как двадцать три года я прожил в монастыре. На многие вещи пришлось смотреть несколько по-другому, не было опыта, и тем более было нелегко потому, что досталась новообразованная епархия, пришлось практически все начинать с нуля. Древняя Черниговская земля прославлена подвигами многих угодников Божиих. Достаточно назвать имена таких святителей, как Феодосий Черниговский[10], Димитрий Ростовский[11], Филарет Черниговский[12]. В Прилуках родился святитель Иоасаф Белгородский[13], в Нежине— святители Иоанн (Максимович), митрополит Тобольский[14], и Георгий (Конисский)[15], преподобный Герман (Клица) Святогорский[16]. В селе Карильское Коропского района родился преподобный Лаврентий Черниговский[17]. На территории епархии находятся прославленные чудотворные иконы Божией Матери: Густынская, Ладанская, Перекоповская, Ржавская, Скорбящая (Прилукская); чудотворные образы святителя Николая: Рыхловский и Крупицкий и много других святынь. Это все особенно согревает сердце и дает силы нести послушание.

Сам Нежин— небольшой город, 75тысяч населения. В нем очень много храмов. Это обусловлено тем, что в XVII столетии Нежин был крупным торговым центром Левобережной Украины. В нем также селились греки, которые бежали от турок из Малой Азии. К сожалению, в советское время все храмы, кроме Василиевского, были закрыты. Сегодня храмы возрождаются, ведутся реставрационные работы, несмотря на экономические трудности. Сейчас восстанавливаем собор и Петропавловский храм Благовещенского монастыря. Благовещенский собор строился с 1702 по 1716 год на средства Стефана (Яворского), митрополита Рязанского, местоблюстителя Патриаршего престола[18]. Строительством занимался его брат, протопоп Павел Яворский.

В советский период Центральная Украина подверглась очень сильному атеистическому давлению: пропаганда, разрушение храмов; во многих регионах практически всё было уничтожено, но на Черниговщине оставались действующими более ста храмов. На сегодняшний день в Нежинской епархии на 460 тысяч населения— 235 приходов и 5 монастырей, в которых служат 206 священнослужителей. К сожалению, ощущается нехватка духовенства. Многие приходы находятся в сельской местности, а проблемы сейчас для всех одинаковые: и для Украины, и для России— деревни вымирают.

— Молодые люди в Церковь идут?

— Да, идут. Много молодых людей сейчас воцерковлены, посещают богослужение, соблюдают посты, исповедуются, причащаются. Их интересуют вопросы духовной жизни. Радует душу то, что во время поста в каждом храме на Литургии бывает не менее 100 человек причастников. Молодые семьи участвуют в евхаристической жизни Церкви, почти каждое воскресенье приносят к Чаше своих детей. В епархии организован отдел по работе с молодежью, постепенно начинают входить в традицию внебогослужебные встречи с молодыми прихожанами. Надеюсь, что подрастающее поколение не будет потеряно ни для Церкви, ни для общества, как хотят нас убедить некоторые СМИ.

— А молодые батюшки Вас радуют или случается, что и огорчают?

— Много есть хороших священников, но бывает по-всякому. Несмотря на священный сан человек всегда остается человеком, со своими немощами и недостатками.

— Владыка, Вы уже немного затронули вопрос о расколе. Как на сегодняшний день выглядит ситуация с так называемой УПЦ КП?

— Раскол на Украине остается главной проблемой. Надо сказать, что в Нежине он как-то особо укоренился в связи с деятельностью общества «Просвита», возникшего при Государственном педагогическом университете имени Николая Гоголя.

Сейчас в Нежине девять наших действующих храмов, два монастыря, мужской и женский, и четыре общины Киевского патриархата. По возможности стараемся избегать конфликтов. Беда в том, что для многих людей нет разницы— какая церковь: православная или раскольническая. Они только формально исполняют обряды, не вникая в сущность проблемы. Отрадно, что гораздо большая часть жителей города сознательно придерживаются канонической Церкви. Кроме общин Киевского патриархата, в городе есть костел, синагога, «молитвенные дома» разных протестантских толков.

— С Вашей точки зрения, почему на исконно православной украинской земле столь сильным оказалось влияние сектантских объединений, причем западного производства?

— Всё это возникло на фоне духовного вакуума. Ведь сколько лет государство боролось с Церковью. На вопрос о сектах есть хороший ответ в евангельской притче о плевелах. Когда человек сеял доброе зерно, а враг посеял плевелы. И, как говорит Господь: нельзя их вырвать, чтобы, выбирая плевелы, не выдернуть вместе с ними пшеницу. Во время жатвы добрую пшеницу собирают в житницу, а плевелы сжигают огнем (см.: Мф. 13, 24−30, 36−42).

В силу своего пастырского долга мы должны заботиться о возвращении заблудших овец в стадо Христово. Но в то же время следует помнить, что Господь посылает испытания «плевелами», дабы открылись <…> искусные (1Кор. 11, 19). Бог создал человека со свободной волей, чтобы он имел возможность выбора. В Апокалипсисе Иоанна Богослова говорится: Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще (Откр. 22, 11).

Мы сегодня много говорим о правах, о свободах, забывая о том, что Господь нас призывает к высшей свободе— свободе от греха. К сожалению, те «свободы», которые насаждаются в современном мире, — это раболепство духу времени, они повергают человека в сети греха, ведут его к печальному концу.

— Какой отклик в сердцах Вашей паствы находит, с Вашей точки зрения, понятие «Святая Русь», означающее единство трех православных восточнославянских народов?

— Черниговская область расположена на границе трех братских государств: Украины, России и Белоруссии. Так уж исторически сложилось, что на протяжении многих веков взаимоотношения между нашими народами, не побоюсь этого слова, на генетическом уровне были, есть и, я глубоко убежден, будут дружественными. При этом важным, если не главным, связующим условием является общность культур и общность православной веры. Только живя идеалами Святой Руси— по слову Святейшего Патриарха Кирилла— «общности людей, где главной доминантой жизни является праведность», наши народы смогут в полной мере реализовать свое историческое предназначение.

Беседовала Оксана Гаркавенко

Ириней, Епископ Нежинский и Прилукский (в миру — Валентин Анатольевич Семко), родился 11 июня 1963 г. в с. Ропотуха Черкасской области. После окончания средней школы в 1980—1981 гг. работал в организации «Киевторгстрой». В 1982 г. был зачислен на первый курс Киевского инженерно-строительного института. В 1983 г. покинул институт по собственному желанию и поступил в Московскую духовную семинарию. Осенью 1984 г. зачислен в состав братии Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 26 февраля 1985 г. пострижен в монашество с именем Ириней в честь святителя Иринея Лионского архимандритом Алексием (Кутеповым) (сейчас Митрополит Тульский и Белёвский). 6 апреля 1985 г. хиротонисан в сан диакона архиепископом Владимирским и Суздальским Серапионом (Фадеевым). 30 ноября 1986 г. Архиепископом Чебоксарским и Чувашским Варнавой (Кедровым) рукоположен в сан священника. В 1987 г. после окончания семинарии направлен в Почаевскую Свято-Успенскую Лавру. Весной 1991 г. переведен в Свято-Успенскую Киево-Печерскую Лавру. После окончания Московской Духовной Академии преподавал в Киевской духовной семинарии. С сентября 1996 г. нес послушание благочинного Лавры. 26 декабря 2006 г. защитил кандидатскую диссертацию «История православного женского монашества на Украине в ХХ столетии». 31 мая 2007 г. назначен управляющим новосозданной Нежинской и Батуринской епархии. 10 июня 2007 г. хиротонисан во епископа в Успенском соборе Киево-Печерской Лавры. Решением Священного Синода УПЦ от 18 апреля 2008 г. титул правящих архиереев Нежинской епархии изменен на «Нежинский и Прилукский».

[1] Святитель Софроний (Кристалевский; 1703−1771), епископ Иркутский и Нерчинский. В 1918 г. канонизирован Поместным Собором Русской Православной Церкви. Память 30 марта / 12 апреля, 30 июня / 13 июля, а также в Соборах Санкт-Петербургских и Сибирских святых.

[2] Схиархимандрит Серафим (Романцов; 1885−1976). Память 19 декабря / 1 января.

[3] Схимитрополит Серафим (Мажуга; 1896−1985). Память в Соборе Глинских святых 9 (22) сентября.

[4] После хрущевских гонений в Русской Православной Церкви оставались действующими 16 монастырей. Девять из них (2 мужских и 7 женских) были на территории Украины, два (Троице-Сергиева Лавра и Псково-Печерский монастырь) — на территории РСФСР и по одному в союзных республиках: Белоруссии, Молдавии, Латвии, Литве и Эстонии.

[5] Марк (Петровцы; род. в 1951), Архиепископ Хустский и Виноградовский.

[6] Мелетий (Егоренко; род. в 1962), Епископ Хотинский, викарий Черновицкой епархии.

[7] Архимандрит Елевферий (Диденко; род. в 1940). С 1973 по 1987 был преподавателем МДАиС.

[8] Церковный раскол на Украине с самого начала носил откровенно политический характер и являлся составной частью сепаратистского направления в политике. Непосредственно раскол в Украинской Православной Церкви был вызван неканонической деятельностью бывшего митрополита Киевского и всея Украины Филарета (Денисенко). Архиерейский Собор УПЦ 27.05.1992 сместил Филарета с Киевской кафедры и с поста Первоиерарха УПЦ и зачислил его за штат с запрещением в священнослужении. Предстоятелем УПЦ был избран Митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан). Филарет отказался подчиниться решениям Собора и объявил себя патриархом «Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата» (УПЦ КП), доныне не признанной ни одной из канонических Православных Церквей. За свою раскольническую деятельность Архиерейским Собором РПЦ 19.02.1995 отлучен от Церкви. Ранее, в 1992 г., лишен всех степеней священства.

[9] В книге В. Петрушко «Автокефалистские расколы на Украине в постсоветский период 1989—1997» (М., 1998) приведены примеры того, насколько драматично развивались события. Так, накануне приезда в монастырь нового Первоиерарха УПЦ Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира «боевиками из ультранационалистической УНА-УНСО было совершено разбойничье нападение на Лавру. 200 молодчиков под руководством одного из своих галицийских «фюреров» — Дмитра Корчинского — попытались совместно с подразделениями милиции штурмом овладеть монастырем. Безоружные монахи и православный народ, собравшийся в обители по зову лаврского колокола, отбили натиск. Было множество раненых. Важно отметить, что вопреки негласному приказу властей о поддержке филаретовцев не все структуры МВД были на стороне беззаконника Денисенко: оборонять Лавру от националистов и милиции помогали бойцы ОМОНовского подразделения «Беркут»» (с. 129−130).

[10] Святитель Феодосий (Полоницкий-Углицкий; 30-е гг. XVII в. — 1696), архиепископ Черниговский. Канонизирован в 1896 г. Память 5/18 февраля и 9/22 сентября.

[11] Святитель Димитрий (Туптало; 1651−1709), митрополит Ростовский. Составил сборник житий святых «Четьи минеи». Канонизирован в 1757 г. Память 21 сентября / 4 октября и 28 октября / 10 ноября.

[12] 14 апреля 2009 года Священный Синод Украинской Православной Церкви принял решение о причислении архиепископа Филарета к лику местночтимых святых Черниговской епархии. 25 октября того же года в Троицком соборе Чернигова состоялся чин канонизации, возглавленный митрополитом Киевским Владимиром.

[13] Святитель Иоасаф (Горленко; 1705−1754), епископ Белгородский. Канонизирован в 1911 г. Память 4/17 сентября и 10/23 декабря.

[14] Святитель Иоанн (Максимович; 1651−1715). Канонизирован в 1916 г. Память 10/23 июня с Собором Сибирских святых.

[15] Святитель Георгий (Конисский; 1717−1795), архиепископ Могилевский.

[16] Причислен к лику местночтимых святых Украинской Православной Церкви 8 мая 2008 г.

[17] Схиархимандрит Лаврентий (Проскура; 1868−1950). Канонизирован УПЦ в 1993 г.

[18] Стефан (Яворский; 1658−1722), митрополит Рязанский — видный церковный деятель. Выступал с осуждением протестантских воззрений и тенденций в Русской Православной Церкви, насаждавшихся Петром I и Феофаном Прокоповичем.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=58 668&Itemid=3