 |
| Фома | Сергей Худиев | 30.11.2011 |
Довольно долго я не брался писать о паломничестве к поясу Богородицы. По-видимому, это не мой тип религиозности. Мне бывает довольно трудно встать и отправиться на воскресную Литургию (Даже когда Господь лишил меня последних отговорок, возведя храм в пяти минутах от моего дома). Я так часто пишу о необходимости ходить на службы потому, что сам постоянно должен бороться с искушением лени. А вот чтобы претерпевать холод и многочасовое стояние — это совсем не мое. Прямо в Писании это не заповедано, вот и слава Богу.
Я лучше буду лежать на диване со своим планшетником и читать разные умные и интересные книжки, слушать изящную и возвышенную музыку и время от времени прихлебывать кофе с большим количеством сливок и корицы из поллитровой чашки. Я не буду присоединяться к людям, которые в это время терпеливо мерзнут в очереди — в конце концов, нет такой заповеди, Господь нигде этого прямо не требует — я могу с чистой совестью оставаться на диване, вот и хорошо.
Но есть вещи, которые я с чистой совестью делать не могу. Я не могу с чистой совестью считать, что лежание на диване делает меня более правильным, более просвещенным, более истинным Христианином, чем все эти люди, стоящие в очереди. Я не могу с чистой совестью считать, что я на диване потому, что я-то муж разумный и сведущий в Писаниях, а они там мерзнут потому что они — несчастные и невежественные суеверы, недохристаине, темные полуязычники, которые ничего не понимают в истинном богопочитании.
Поэтому множество отзывов в стиле «да какое это христианство, это все магия и кашпировство» вызывают у меня неприятие. Сначала — на чисто эмоциональном уровне. Один известный своими антиклерикальными убеждениями блоггер написал: «В Москве, я вижу, появилось специальное изысканное развлечение для умных людей: ходить к Храму Христа-Спасителя поглазеть на идиотов, стоящих в очереди к «Поясу Богородицы». Это, конечно, полюс — но некоторые отзывы опасно тяготеют к этому полюсу. Презрение к людям, которых ты не понимаешь — довольно быстрая защитная реакция, но Христианин себе такой реакции позволять не должен. (Антиклерикалам и прочим разоблачителям поповских обманов — можно; собственно, презрение к людям — это то топливо, на котором все это работает). С чего, собственно, мы можем считать, что эти люди в очереди — глупы, или порочны, или суеверны? Наверное, там разные люди, но на каком основании мы можем произносить суд нам всеми ими?
Является ли желание прикоснуться к реликвии чем-то в принципе неправильным? Может ли благодать Божия как-то действовать через материальный предмет? Исторически в Церкви сложилось убеждение, что да. Оно было оспорено дважды — сначала Лютером и другими протестантами, которые, восстав против злоупотреблений реликвиями, поступили по поговорке «осердясь на вши, да всю шубу в печь». Потом — людьми и вовсе неверующими, которые не верят в небесную помощь, подаваемую через святыни, потому что не верят в небесную помощь вообще. Иногда православные Христиане смущаются критикой с этих двух сторон, и чуть не стыдятся своих братьев и сестер, для которых святыня стоит того, чтобы выстаивать долгую очередь.
Но обратимся к Священному Писанию. Как свидетельствует святой Апостол и Евангелист Лука, автор Деяний, «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них. (Деян.19:11,12)». Платки и опоясания — материальные предметы, которые принадлежали Святому Апостолу Павлу — и Бог через них совершал чудеса. Опоясание с тела святого, через которое Бог являет Свою благодать — это не что-то, выдуманное суеверными людьми в средние века. Это засвидетельствовано непосредственно в Священном Писании.
Многих смущает, что такое присутствие благодати в материальном предмете смахивает на какую-то магию. В том-то и дело, что нет. Магия предполагает, что предмет обладает сверъхественными свойствами сам по себе, независимо от воли Бога — и воли человека. Святыня — это предмет, в котором свободная воля Бога встречается со свободной волей человека. Это место, в котором обе стороны назначают встречу. И то, что прийти на эту встречу трудно — дает возможность человеку проявить серьезное и сильное желание, чтобы эта встреча состоялась. Обратить свою волю к поиску Бога и Его благодати.
Я человек религиозно не усердный — но я понимаю, что другие люди могут быть усердными. Я понимаю, зачем люди постятся, или уходят в уединение, или налагают на себя суровые ограничения, или предпринимают трудное паломничество — потому что внутренняя работа совершается через внешнюю, потому что сильное стремление к Богу проявляет себя через преодоление преград, которые человеку внешнему могут показаться совершенно непонятными и надуманными.
