 |
| Отрок.ua | Андрей Десницкий | 22.11.2011 |
Два тысячелетия скрывают от нас человеческие черты апостолов.
Какими людьми были они? При каких обстоятельствах были написаны Евангелия? Почему понадобилось четыре книги, а не одна? Каковы акценты каждого из Евангелий?
«Отрок» начинает серию публикаций о четырех евангелистах и их богодухновенных творениях. Первый наш рассказ — об апостоле Матфее.
Новый Завет начинается с Евангелия от Матфея, но о его авторе мы, на самом деле, знаем крайне мало. В написанном им Евангелии о нём самом сказано предельно кратко: Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним (Мф. 9, 9); подобный рассказ приводят Марк и Лука. Интересно, что Марк называет его другим именем — Левий Алфеев (Мк. 2, 14), а Лука отмечает, что он был мытарем (слово это обозначало сборщиков налогов и податей) и добавляет одну, но очень существенную деталь: И он, оставив всё, встал и последовал за Ним. Впрочем, мытарем называет себя и сам Матфей, когда перечисляет имена апостолов (Мф. 10, 3).
Вот и всё, что говорит нам об этом человеке Новый Завет. Этот апостол не оставил нам своих посланий, ничего не сообщается и о его проповеди после Вознесения, да и вообще о его жизни. Ничего, кроме этого краткого эпизода — переломного момента, когда всё изменилось сразу и навсегда.
Итак, Матфей, он же Левий (тогда люди вполне могли иметь два имени), был братом другого апостола, Иакова. Их отца звали Алфей. Братья жили в галилейском городке Капернауме, который был расположен на дороге, связывавшей два крупных города: средиземноморский порт Кесарию и столицу Сирии Дамаск. На таких дорогах с проезжих купцов взимались пошлины, служил на такой таможне и Матфей. Разумеется, таможенная служба давала немалые возможности для обогащения: собирать деньги можно не только в казну, но и в свой карман. К тому же мытари служили римским завоевателям и оккупантам. Неудивительно, что выражение «мытари и грешники» стало своего рода присловьем, что и отражено в Евангелии: мытари были обеспеченными и влиятельными, но презираемыми людьми. Имя Левий звучит резким контрастом с такой работой: оно напоминает о Левии, сыне Иакова, потомки которого — священники и левиты — постоянно служили Богу. Родители, давая такое имя сыну, наверное, желали ему именно такой судьбы, но он пошёл по другому пути.
Что мог он думать, видя, как мимо него проходит знаменитый проповедник и пророк, о котором говорят все окружающие? С мытарями брезговали общаться люди простого звания, а тут — великий праведник! Конечно же, он не захочет даже взгляда бросить на погрязшего в коррупции чиновника, который пересчитывает отнятые у честных людей монеты с портретом чужеземного императора…
Христос не поставил никаких условий, ни в чём его не упрекнул и сказал только одно: «следуй за Мною». И Матфей последовал, раз и навсегда, бросив и доходное место, и, может быть, даже весь свой дневной сбор… Предание уточняет, что при этом он вчетверо заплатил всем, кого несправедливо обобрал прежде, как это обещал сделать другой обратившийся мытарь, Закхей (Лк. 19, 8). Но мы даже не знаем, была ли у Матфея возможность так поступить — кто только ни проезжал мимо него по дороге! Тем более, идти за Иисусом требовалось сразу, сейчас — не оставалось времени на объяснения и расчёты даже с теми, кто жил неподалёку. Не всегда бывает возможно возместить причинённый ущерб, извиниться за нанесённую обиду — но всегда возможно переменить свою жизнь, что он и сделал. Подробностей этой дальнейшей жизни мы не знаем, но она наверняка была посвящена проповеди Евангелия.
Свой письменный текст Матфей создал предположительно в начале 40-х годов в Палестине. Относительно места написания споров нет: Матфей явно обращается к соплеменникам-евреям. Он приводит множество значимых для них деталей, подчёркивает, как сбылись в жизни Иисуса ветхозаветные пророчества — это важно было для тех, кто ожидал Мессию, кто верил в Писание, которое мы сегодня именуем Ветхим Заветом. Лука и Марк, обращавшиеся к другим читателям, писали по-другому.
Имеет своё значение и длинный список имён, родословие Иисуса, с которого начинается эта книга. Матфей с самого начала ставит повествование о Христе в контекст священной истории. Иисус — не дух и не Ангел, как считали потом некоторые, но плоть от плоти израильского народа, продолжение его истории и исполнение данных ему обещаний.
В древности существовали свидетельства, что даже языком этого Евангелия изначально был древнееврейский (хотя так могли назвать и близкородственный арамейский). Этот текст до нас не дошёл, и мы даже не можем быть уверены в том, что он существовал — мы располагаем только греческим текстом этого, равно как и остальных Евангелий. Хотя Матфей писал для евреев, он хотел быть понятым не только евреями, да к тому же многие из евреев, живших далеко от своей земли, уже тогда перешли в повседневном общении на другие языки. Поэтому он, как и другие евангелисты, писал по-гречески, на языке межнационального общения того времени.
А вот что касается датировки, тут споров довольно много. Нет полного согласия о точной дате написания, и даже об относительной хронологии Матфея и Марка: кто из них был первым? Можно с уверенностью сказать, что Лука писал позднее (наверняка ему был знаком текст Марка, а возможно, и Матфея; пользовался он и другими источниками). Ещё позднее создал свой труд евангелист Иоанн, как дополнение к трём первым Евангелиям. Их часто называют «синоптическими», это греческое слово означает, что три автора «смотрели вместе» — их тексты гораздо ближе друг к другу, чем к Евангелию от Иоанна.
Но вот кто из синоптиков был первым, мы точно не знаем: расположение книг в новозаветном каноне вовсе не обязательно отражает время их написания. Большинство учёных сегодня отдают приоритет Марку и считают, что Матфей дополнил его текст деталями, которые были важны для его читателей. Но есть и другая точка зрения, к ней склоняются и раннецерковные историки: напротив, первым писал Матфей, а Марк, обращавшийся к совсем другой аудитории, опустил неважные для неё подробности, чтобы сделать свой текст более динамичным.
С самых первых строк евангелист показывает, как в жизни Иисуса исполнились мессианские пророчества Ветхого Завета и как в Нём история Израиля, избранного народа, пришла к своей вершине. Матфей изображает Христа во время Его земного служения как пророка и законодателя, как царя и первосвященника — ведь именно этого и ждали евреи от своего Мессии. Наконец, Матфей подробно описывает крестную смерть Спасителя, подчеркивая её жертвенный характер, и благовествует о Воскресении Христовом.
Жизнь в Царствии Небесном — вот центральная тема этого Евангелия. Именно для того, чтобы показать, в чём смысл этого Царствия и что требуется от человека для вхождения в него, Матфей начинает рассказ о служении Христа с длинной Нагорной проповеди — по-видимому, это не стенографическая запись какой-то одной беседы Иисуса с народом, а сведённые воедино самые известные из Его изречений. Сегодня именно к этой проповеди обращаются люди, чтобы понять: а по каким же законам должны жить христиане? Тут снова видна параллель с Ветхим Заветом: первые его пять книг тоже содержат Закон, по которому жил Израиль. Этот закон регулировал множество деталей и в том, что касалось обряда, и в том, что сегодня мы относим к области уголовного и гражданского законодательства.
Толкование тонкостей этого законодательства — то, чем занимались странствующие проповедники, раввины, и одним из них, как казалось окружающим, и был Иисус. Можно было ожидать, что Он тоже станет рассуждать о всяких сложных случаях: что именно позволено делать в субботу, в какие дни поститься, как своевременно отдавать десятину и так далее. Но у Матфея проповедь начинается с другого, самого главного: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное (Мф. 5, 3). Парадоксальное изречение, и сразу не ясно, к чему оно призывает… А дальше: вы — соль земли (Мф. 5, 13), и это не великим апостолам, а буквально первым встречным даётся такое высокое звание авансом. И тут же им предлагается: Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую (Мф. 5, 38−39).
Это не похоже на толкование Закона, а скорее на какие-то совершенно новые нормы отношений между людьми. Но и ветхозаветные правила Иисус не отменял: да, древним было сказано так, им было нужно именно это, но вам можно и нужно жить по-другому. Это не уголовный кодекс (ни одно земное государство с таким кодексом не могло бы существовать), но нормы жизни в этом самом Царствии Небесном, с возвещения которого начинается и проповедь Иисуса. О нём говорят и многие другие части этого Евангелия, например, слова Иисуса, сказанные за два дня до распятия: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34). Но услышат их в своё время не все, а… только израильтяне? только те, кто правильно веровал? кто исполнял все обряды? Нет, Иисус у Матфея относит эти слова к тем людям, которые пришли на помощь своим ближним: накормили голодного, посетили заключённого — и так оказали эти милости Самому Христу. Эти слова о христианстве как о жизни ради помощи ближнему приводит из евангелистов только Матфей.
О дальнейшей жизни самого апостола мы узнаём из церковного предания, но тут полного единства нет. Сначала он проповедовал в Иерусалиме и его окрестностях — книга Деяний, рассказывающая о первых миссионерских путешествиях, не упоминает Матфея. Но затем он, видимо, двинулся из Палестины на Восток и побывал в Сирии, Персии и Мидии (нынешний Иран), возможно, и в Индии. Особенно известны рассказы о его проповеди в Эфиопии и далее за её пределами, среди людоедских племён чёрной Африки. Эта проповедь сопровождалась многочисленными чудесами и привела к основанию местной церковной общины, возглавлять которую апостол поручил рукоположенному им епископу по имени Платон.
Там он, по описанию жития, принял мученическую смерть около 60-го года: местный правитель-язычник по имени Фульвиан велел его распять на земле и сжечь затем на медленном огне, обложив хворостом, но в результате огонь перекинулся на статуи идолов, которые и сгорели. Апостол погиб, но сам мучитель обратился в христианство и затем был крещён епископом Платоном, приняв имя Матфея. Казнённого апостола он отныне почитал как святого. Со временем, отрёкшись от светской власти, он сам стал епископом, сменив умершего Платона.
Насколько исторически достоверно это предание, судить трудно — во всяком случае, греческие и латинские имена (Платон, Фульвиан) явно были в чёрной Африке в ту пору не в ходу, так что рассказ о кончине апостола явно подвергся дальнейшей переработке.
Вполне возможно, что в данном случае Эфиопией называется некая достаточно дикая часть Азии, населённая чернокожими людьми, — такая теория больше соответствует основному азиатскому направлению странствий апостола. Это могла быть южная Аравия или какая-то область Индостана.
Впрочем, по другим источникам, его мученическая кончина случилась в малоазийском городе Иераполе, который известен сегодня туристам, посещающим в Турции кальциевые источники Памук-Кале. Жители этого города как раз носили греко-римские имена.
Может показаться странным, что мы так мало знаем об авторе книги, открывающей Новый Завет. Но это до некоторой степени естественно: Священное Писание у нас одно, и оно ясно говорит о самых главных вещах. Что же касается более поздних преданий, они не вполне едины, особенно в деталях. Люди в ту пору вообще плохо знали окружающий мир и описывали его в привычных терминах, давая жителям далёких стран и самим странам привычные имена. Сегодня мы гораздо лучше знаем окружающий мир, но в духовной жизни наши представления едва ли ушли далеко от тех, которые были у современников апостола Матфея.
Его мощи хранятся в храме Сан-Маттео в Салерно (Италия), его память отмечается православными 16/29 ноября, католиками и англиканами — 21 сентября. Своим покровителем апостола Матфея традиционно считают таможенники и обладатели «финансовых профессий» — правда, редко доводится им в единый миг оставить всё и пойти за Христом, как сделал это в своё время Левий Матфей, сын Алфеев, и так, лишившись доходного места, навсегда обессмертил своё имя.
