 |
| Фонд стратегической культуры | Александр Мезяев | 15.11.2011 |
В ноябре 2011 года исполнилось два года процессу против президента Республики Сербской Радована Караджича
в Международном трибунале по бывшей Югославии. Недавно мне довелось побывать в зале суда и наблюдать за вступлением процесса в третий год… Зал был пуст. Я был единственным присутствующим «по ту сторону стекла». Почему же на первое заседание по делу Караджича журналисты стояли в очереди за билетами за несколько дней, а сейчас из более чем ста пятидесяти мест не занято ни одного?
За прошедшие два года прокуратура представила почти сто свидетелей. Однако пока прокуратура использовала чуть больше половины отведённого ей времени. Если так пойдёт и дальше, то обвинительная часть продлится ещё два года, что, конечно, случай уникальный (даже обвинительная часть процесса С. Милошевича продолжалась «всего» два года). Впрочем, такая медлительность МТБЮ понятна. Близится 2014 год, когда трибунал должен будет прекратить своё существование, поэтому очень важно это дело к намеченному сроку не завершить, чтобы «плавно перетечь» в новый трибунал, который, как бы в издёвку, будет создан «вместо» МТБЮ.
Процесс против Р. Караджича явно идёт не так, как ожидали. Ведь средствами массовой информации Р. Караджич был осуждён уже давно. Считалось, что доказательств его вины столько, что придётся отбирать только самые «страшные». Однако ход процесса показывает нечто иное. Убедительных доказательств вины обвиняемого нет. Не случайно поэтому суд старается создавать Караджичу всё новые препятствия. Так, судебная палата отказала Радовану Караджичу в доступе к секретным материалам в деле Слободана Милошевича. Напомним, что «геноцид в Сребренице» был пунктом обвинения и в деле президента Югославии. Более того, в обоих обвинительных актах имена С. Милошевича и Р. Караджича называются в списке сообщников по т.н. «совместным преступным действиям». Согласно принципам любой правовой системы, лица, обвиняемые по одному преступлению имеют, доступ ко всем материалам дела. Но не в МТБЮ. Причём эти секретные материалы касаются записей перехваченных американскими спецслужбами переговоров между С. Милошевичем и генералом Р. Младичем, в которых речь идёт о событиях в Сребренице. Да что дело С. Милошевича! Р. Караджича лишили полного доступа к секретным материалам (а по этому делу почти все материалы секретные) в деле генерала Младича! Напомним, что обвинение против Р. Караджича и Р. Младича в течение почти десяти лет вообще было общим, их дела разделили только после того, как был арестован Р. Караджич[1].(1)
Кстати, бывший главный прокурор процесса против С. Милошевича британец Джеффри Найс (уволенный из трибунала сразу после окончания процесса при весьма неприятных для него и ещё одного сотрудника трибунала обстоятельствах) недавно сообщил, что он пытался добиться предоставления этих записей от США, но так, бедняга, и не добился. И вот теперь уже Р. Караджич потребовал от суда издать распоряжение американским властям предоставить эти материалы. Однако прокуратура стала отказываться от каких-либо попыток получить прослушку из США и потребовала от суда отказать Караджичу. Что суд с удовольствием и сделал[2]. С не меньшим удовольствием суд отказал Караджичу в вызове в суд представителей ряда государств, участвовавших в боснийском конфликте, в частности Ирана. Понятно, что при таком подходе невозможно установить истину по делу. Кстати, только что в другом деле («Прокурор против Н. Шаиновича и других») суд отказал в принятии в качестве доказательства знаменитого доклада Марти о торговле органами в Косове. Конечно, ведь трибунал в своих решениях обеспечивает «историю массового изгнания албанцев сербами», ему доклад Марти попортит всю картину.
Нельзя не обратить внимание на то, что процесс продолжает носить в целом секретный характер. Засекречивают либо свидетелей, либо сами показания. Вот, например, такая статистика конца 2011 года: за неделю с 13 по 16 сентября из пяти свидетелей четверо были засекреченными; за неделю с 19 по 22 сентября из шести свидетелей было засекречено пятеро, кроме того, двое давали ещё и засекреченные показания. За неделю с 16 по 18 августа не было ни одного незасекреченного свидетеля. И так все эти два года.
Что же касается свидетелей, дающих показания открыто, это довольно часто свидетели-пропагандисты, чьи показания рассчитаны на то, чтобы воздействовать на общественное мнение, а не на суд. В том числе пропагандисты профессиональные. Например, британский журналист Эд Вильями, который открыто признал, что занимает антисербскую позицию и не хочет быть нейтральным. Виллами называет сербов насильниками, а босняков — жертвами. Ценность показаний такого свидетеля для суда ничтожна, а для СМИ — это важный свидетель, особенно на фоне секретных свидетелей. Впрочем, у прокуратуры всё чаще случаются «проколы» со своими собственными свидетелями. Так, секретный свидетель KZD-163 показал, что заключённых сербских лагерей «увозили и они больше не возвращались», однако на перекрёстном допросе Р. Караджича свидетель признал, что на самом деле заключённые либо обменивались, либо освобождались! Свидетель обвинения Милан Комленович, заявляя о гибели 200 хорватов и босняков в августе 1992 года, только на перекрёстном допросе указал, что причиной гибели этих людей были грабежи, а отнюдь не их национальность. Весьма интересно, что коронный свидетель МТБЮ по Сребренице Дражен Эрдемович вообще не был вызван в зал суда. Напомним, что Д. Эрдемович — главный свидетель по «геноциду» в Сребренице, на показаниях которого основаны все приговоры по этому обвинению в отношении более десятка человек. Однако в деле Караджича прокуратура решила представить только его письменные показания, а суд отказал обвиняемому в праве на перекрёстный допрос! Вот такой вот «самый справедливый суд в мире»! Впрочем, после того, как известный специалист по Гаагскому трибуналу Ж. Чивиков опубликовал свою книгу «Коронный свидетель», этот отказ вполне понятен и логичен. Ж. Чивиков в своей книге ярко показал, что Эрдемович говорит неправду[3]. И с каждым разом он всё меньше способен переносить перекрёстные допросы и всё чаще проговаривается. Конечно, в этих условиях выпускать на белый свет Эрдемовича уже нельзя, что и подтвердила прокуратура МТБЮ, благоразумно подсунувшая письменные показания вместо живого Эрдемовича.
Вполне очевидно, что процесс буксует. Свидетели дают показания, но имена свидетелей неизвестны. Свидетели дают показания, но их содержание неизвестно. Свидетели дают показания, но на перекрёстном допросе они приобретают совершенно иной смысл. Раскрученный западными СМИ миф о «безусловной виновности» Р. Караджича уверенного судебного подтверждения пока не находит.
[1] Prosecutor v. R. Mladic, [Trial Chamber] Decision on Motion by Radovan Karadzic for Access to Confidential Materials in the Mladic Case, 18 October 2011.
[2] Решение суда от 28 февраля 2011 г.: Prosecutor v. R. Karadzic, [Trial Chamber] Decision on the Accused’s Motion for Access to Ex parte Filings in the Slobodan Milosevic Case (Srebrenica Intercepts), 28 February 2011.
[3] Civikov G., Srebrenica. Der Kronzeuge. Pro-Media. Wein. 2009.
