Преподобный Онуфрий Великий родился около 320 года в Персии (междуречье Тигра и Евфрата, ныне — Ирак и Сирия). Своё житие преподобный поведал за день до своей кончины преподобию Пафнутию — автору жизнеописаний многих подвижников древней Фиваиды (Египет), вошедших в состав Лавсаика (древнего Египетского патерика). Как пишет преподобный Пафнутий, он долгое время скитался по пустыне в поисках старца, способного своим примером научить его пустынножительству. Однажды он увидел у подножия пустынной горы человека весьма страшного видом — он имел длинную почти до земли бороду и был весь с ног до головы покрыт волосами. Волосы на голове и бороде были совершенно седыми от старости и покрывали его тело словно некая одежда. Этим человеком и был св. Онуфрий Великий (именно так по традиции он и изображается на иконах). Святой сам обратился к преп. Пафнутию: «Подойди ко мне, человек Божий! Я такой же человек как и ты, живу в этой пустыне 60 лет, скитаясь по горам, и не видел ранее здесь ни одного человека». Это успокоило преподобного Пафнутия, и между подвижниками состоялась долгая беседа. Преподобный Пафнутий стал упрашивать пустынника рассказать ему для пользы душевной о своём житии. Преподобный поведал, что с детских лет он подвизался в общежительном монастыре Эрити вблизи Гермиполя (Египет), но уже в юном возрасте он ушёл в пустыню, желая подражать святым пророкам Илии и Иоанну Предтече. Когда святой Онуфрий тайно ночью вышел из монастыря, пред ним явился луч света, указавший ему путь к месту его пустынных подвигов. Однажды святой Онуфрий нашёл в пустыне опытного старца, который принял его и научил многим правилам пустынножительства. Когда же преподобный усвоил эту науку, старец отвёл его в иную пещеру, находившуюся на расстоянии 4 дней пути, и там оставил его в полном одиночестве на долгие десятилетия. Впрочем, ежегодно он навещал ученика до дня своей кончины. Через несколько лет старец преставился, и святой Онуфрий без малого 60 лет прожил в полном одиночестве. Много скорбей и испытаний пришлось претерпеть святой Онуфрию за это время. Его одежда полностью истлела, и он постоянно страдал от зноя и холода, но Господь одел его густым покровом волос на голове, бороде и теле. Первые 30 лет он питался скудной пустынной растительностью и пил одну лишь небесную росу, скапливавшуюся на его теле холодными пустынными ночами. Но Господь укрепил его, и Ангел небесный ежедневно заботился о нём, принося хлеб и воду. Последние 30 лет Господь ещё более утешил святой Онуфрия в его подвигах, израстив неподалёку от его пещерки финиковую пальму, имевшую двенадцать ветвей, каждая из которых плодоносила в свой черёд года, а подле самой пещеры чудесно объявился водный источник. Преподобный Пафнутий долго расспрашивал старца ради своей пользы душевной о его житии пустыннических подвигах. Утомлённый, он даже не смел напомнить старцу о пищи телесной, но вдруг неизвестно кем посреди пещеры был поставлен хлеб и сосуд с водой. Подвижники, подкрепившись пищей, долго ещё беседовали и умилялись псалмопением. На другой день общения с преподобным Пафнутием святой Онуфрий сказал: «Бог послал тебя, Пафнутий, для погребения моего, ибо сегодня я завершу своё служение Богу в мире сем». Преподобный Пафнутий стал просить его, чтобы ему позволено было остаться жить на месте подвижнических трудов преподобного Онуфрия, но тот не разрешил ему, говоря: «Бог избрал тебя для того, чтобы ты, посетив многих пустынников, поведал инокам и всем христианам об их житии и подвигах. Поэтому возвратись к своей братии и поведай». Сказав ещё много назидательных слов, преподобный Онуфрий помолился Богу, лёг на землю и, крестообразно сложив руки на груди, преставился ко Господу. Лицо его просияло как солнце, и пещера наполнилась благоуханием, послышалось ангельское пение и дивный Божественный глас: «Оставь бренное тело, возлюбленная душа моя, чтобы Мне взять тебя в место вечного упокоения со всеми избранными Моими». Тогда преподобный Пафнутий снял с себя власяницу и, обвив ею тело святого Онуфрия, предал его погребению. Нагромоздивши на могилу кучу камней, чтобы хищный зверь пустыни не нарушил мирного сна Божия угодника, Пафнутий хотел было ещё хоть раз взглянуть внутрь пещеры святого Онуфрия, но пещера неожиданно обрушилась, финиковая пальма засохла и с корнем повалилась на землю; пересох и источник. Преподобный Пафнутий таким образом ясно уразумел, что Богу не угодно было его подвижничество на сем месте и, славословя Бога, дивного во святых Своих, возвратился в Египет, проповедуя всем о том, что видел и слышал. Вскоре после этого, благочестивые иноки составили описание жития преподобного Онуфрия, разослали его по всему Египту и Востоку, прославляя святую жизнь этого великого пустынножителя. Сохранилось предание, отразившееся в ином письменном источнике, что когда отроку-Онуфрию было всего семь лет, с ним произошло чудо. Ключарь монастыря каждый день давал ему часть хлеба. Тогда святой Онуфрий по своему обыкновению подходил к иконе Пресвятой Богородицы с Предвечным Сыном на руках и в своей ангельской простоте обращался к Богомладенцу Иисусу со словами: «Ты такой же Младенец, как и я, но Тебе ключарь не даёт хлеба. Поэтому возьми мой хлеб и ешь». Младенец Иисус протягивал Свои руки и брал у святого Онуфрия хлеб. Однажды ключарь заметил это и сообщил обо всём игумену. Игумен приказал на следующий день не давать Онуфрию хлеб, а послать его к Иисусу за хлебом. Святой Онуфрий, повинуясь словам ключаря, пошёл в храм, стал на колени, обращаясь к Богомладенцу на иконе, и сказал: «Ключарь не дал мне хлеба, а послал к Тебе за получением его; дай мне хоть кусочек, ибо я сильно проголодался». Господь дал ему чудесный и прекрасный хлеб, притом столь большой, что отрок-Онуфрий едва донёс его к игумену. Тогда игумен с братиею прославили Бога, дивясь благодати, почившей на святом Онуфрии. Таким образом проявилось будущее дерзновение преподобного пустынника ко Господу. Пребывая впоследствии 60 лет в полном уединении, преподобный Онуфрий и в пустыне сподоблялся Хлеба Небесного из рук Того самого Предвечного Богомладенца, что и в детстве насытил его хлебом, и в старости посещал пустынника, причащая Святых Таин в совершенном одиночестве.
