Будущий святой родился 12 сентября 1877 года в карпато-русской деревне Ясенье, в семье лесоруба Ивана Кабалюка. Семья была русофильски настроенная и мальчика назвали в честь св. Александра Невского. В детстве поступил послушником в греко-католический монастырь Кишь-Баранья, где разочаровался в унии; затем перешел в Православие и бежал на Афон, в русский Свято-Пантелеймонов монастырь. Оттуда его направляют в Россию, где он становится послушником Яблочинского монастыря на Холмщине, где рукополагают в священники, после чего он возвращается в Закарпатье и помимо священнослужения, работает простым точильщиком, не желая жить на средства прихожан. Отец Алексий обходил все села, перешедшие в Православие. В селе Иза он в один день крестил 200 детей и причастил более тысячи верующих, а в течении двух дней крестил 400 крестьян из соседних сел. По данным венгерской газеты «Оз ешт» («Вечер»), за это время только в одной Мараморощине перешло в Православие более 14 тыс. человек. Эти цифры наглядно свидетельствуют о размахе Православно-русского возрождения в Угорской Руси. В ответ усилились гонения. Жандармы окружали церкви, обыскивали дома, отбирали книги, образа, крестики и молитвенники. На крестьян налагали непосильные денежные штрафы, во все села были введены жандармы, закрывались молитвенные дома. Всех, перешедших в Православие, сажали в тюрьмы. Но в ответ все новые села переходили в Православие. На о. Алексия началась настоящая охота, и он был вынужден бежать в Америку, где находилась большая карпато-русская колония. Там он, вместе с священномучеником Александром Хотовицким, продолжал свой миссионерский подвиг, и сотни тысяч карпатороссов вернулись к вере отцов. Отец Алексий вел обширную переписку со своей карпато-русской паствой, и австро-венгерские власти стали арестовывать каждого, кто получал письма с американской маркой. В тюрьму были брошены несколько сот человек, в том числе все родственники отца Алексия.
Духовным предшественником о. Алексия, одним из зачинателей Православного движения в Угорской (Карпатской) Руси был униатской священник Иван Раковский, настоятель прихода села Иза (1885). выдающийся литератор, русский патриот, воспитавший свой приход в любви к Православию, однако сам порвать с Ватиканом не решился. После смерти Раковского, воспитанное им поколение стало думать об открытом переходе в Православие. Хотя в Венгрии по конституции была обеспечена религиозная свобода, на практике либеральное законодательство «просвещенной Австро-Венгерской монархии» не распространялось на православных. Поэтому, когда жители села Иза заявили властям о своем возвращении из унии в Православную веру, начался их крестный путь. В 1903 году крестьяне этого села в одно из воскресений пропели в церкви Символ Веры, исключив из восьмого члена слова «и от Сына». Этим прихожане фактически заявили о своем переходе в Православие. Тотчас село было наводнено венгерскими жандармами. Начались поголовные обыски, конфисковали все богослужебные книги и даже иконы. Жандармы простояли в Изе несколько месяцев, бесплатно отбирая у крестьян провизию, всячески притесняя их и глумясь над женщинами. Долго терпело беззащитное население всевозможные обиды. Наконец, доведенные до отчаяния, некоторые стали поговаривать: «Пора придти к русским и выгнать мадьяр!» Этого стало достаточно, чтобы возбудить дело о государственной измене. Многих крестьян арестовали, а 22 человека были привлечены к суду.
Дело, названное «Первый Мармарош-Сиготский процесс», слушалось в 1904 году, при этом обвинение в «государственной измене» было заменено на неопределенное обвинение в «подстрекательстве против мадьярской национальности». Крестьян Иоакима Вакарова, Василия Лазаря и Василия Каменя приговорили к 14 месяцам тюрьмы и, сверх того, к уплате огромного денежного штрафа. Крестьяне вышли из тюрьмы нищими, их семьи ютились у односельчан и жили на средства православной общины села Иза. Вскоре Иоаким Вакаров был схвачен жандармами и умер под пытками. Крестьяне погребли его без священника, с пением «Святый Боже».
Смерть Вакарова только усилила православное движение. В Православие перешли многие села — Лучки, Теребля и другие. 23 июля 1913 года начался «второй Мармарош-Сигетский процесс». Исключительно политическое дело, где карпатороссы были осуждены исключительно за религиозные убеждения. Приведем, вкратце, документы процесса. Венгерский королевский прокурор Андор Иллеш в Марморошском-Сигете передал суду акт за N5919/1913, в котором говорилось: «Мною обвиняются: Александр Кабалюк (в иночестве Алексей), 36 лет, униатского вероисповедания, лесной рабочий (русский монах), родившийся и живущий в Ясинях. Далее перечислялись еще 94 обвиняемых, в том числе православные священники о. Григорий Грицак и о. Николай Сабов, остальные — крестьяне Иза. Отец Алексий (Кабалюк), добровольно вернулся из США. «Означенные лица, писал прокурор, — находятся в сношениях с графом Владимиром Бобринским, русским подданным, председателем «Русского Национального Союза», членом Думы и Синода, с Евлогием Холмским, Антонием Житомиро-Волынским, православными русскими епископами, с афонскими, холмскими, киевскими, почаевскими и яблочинскими монахами и получают от них денежную поддержку. С этими лицами, кроме того, с врачом Романом Геровским, адвокатом Алексеем Геровским и инженером Георгием Геровским в Черновцах (Буковина), они вошли в соглашение с целью обратить униатских жителей государства, живущих в Мармароше, Угоче и Переи, в православную русскую веру… Все это делалось с целью присоединения означенных территорий к русскому государству и подчинения их скипетру русского царя. Руководствовались они отчасти соображением материальной выгоды, отчасти же любовью к православной русской вере, которая служит национальной русской идее.» Россия не осталась тогда в стороне. Специально прибывший на процесс граф Владимир Бобринский, идеолог защиты русских зарубежья, которым официальный Петербург зачастую не интересовался, специально прибыл на процесс и произнес блестящую речь, подловив суд на элементарной нелепости обвинений: «… Указывается, что в двух корчмах православные предъявляли «копейки и рубли», это свидетельствует, что движение поддерживается из-за границы, какая наивность! Неужели бы мы не сумели разменять рубли на кроны ранее, чем раздавать их угро-россам?.. Прокурору хорошо известно, что не материальной выгоды ищут православные, не богатеют они. Они разорены штрафами, постоем войск и тюремным заключением. Но прав, вполне прав прокурор, когда он говорит, что его жертвы «руководствовались любовью к православной русской вере». За это, конечно, их и держали в тюрьме, за это их ныне и судят…»
Последнее слово взял о. Алексий (Кабалюк). Он торжественно заявил: «где правду ищут, то место святое, как Церковь, Это место особенно свято, ибо в нем ищется правда и весь религиозный процесс. Здесь предстоят верующие и я, как священник. Я в этом храме присягаю, что я — невинный и ничего не делал против отечества. Все то, что мы совершали, делали во имя религии, а потому в этом деле последнее слово скажет Христос… Какой ни будет приговор, мы его примем, Если нам придется страдать, мы будем страдать за святое дело. Я прошел три части земного шара, был в Америке, когда узнал об обвинении, и немедленно поспешил домой, тянула меня любовь к отечеству. Если стадо страдает, место пастыря — среди страдающих. Там, горе (он поднял руки к небесам), там знают, что нами руководит только религиозная правда, а не противогосударственная деятельность…» («Русский народный голос». Ужгород. 29 декабря 1933 года.)
Разбирательство длилось два месяца, 3 марта 1914 года был оглашен приговор — о. Алексий (Кабалюк) был осужден к 4 годам и 6 месяцам и штрафу в 100 крон от шести месяцев, отец Николай Сабов — к 3 годам, остальные — от 2,5 лет до 6 месяцев. Сразу же после окончания суда император Николай Второй демонстративно даровал о. Алексию (Кабалюку) золотой наперстный крест за его исповедные подвиги, а в православных храмах России были проведены молебны во славу его подвига.
Вернувшись из заключения, отец Алексий (Кабалюк) до конца жизни оставался в основанном им Св. Никольском монастыре села Иза, созданном возле храма, в котором служил отец Иоанн Раковский. И продолжил свою миссионерскую деятельность. Уже в 1920 м году в Мармарошском округе в селах Иза, Быстрый, Горинчево, Уйбарово, Липча, Селище, Теребля, Кошелево в православие перешло все население. В 1921 году, 19 августа, отец Алексий открывает собор Карпаторусской Православной Церкви. На него съехались делегаты (более 400 человек) со всех православных сел края. Делегаты приняли Устав и официальное название «Карпаторусская Восточная Православная Церковь». Еще со времен Австро-Венгрии Подкарпатская Русь находилась в юрисдикции Сербской Церкви. Известные тогда политические условия -погром Православия в России, не позволили тогда ставить вопрос о переходе в подчинение Русской Церкви и съезд решил остаться в сербской юрисдикции, ибо Сербская Церковь наиболее близка Русской, ее тогдашнее руководство — выпускники российских духовных школ, в Сербии также располагалася центр русской церковной эмиграции. Ее лидер митрополит Антоний (Храповицкий) серьезно помогал карпатороссам — на Пряшевскую Русь был отправлен знаменитый миссионер архимандрит Виталий (Максименко), бывший до революции руководителем типографии Почаевской лавры. Он основал монастырь св. Иова Почаевского на Пряшевщине, пригласил туда старцев с Валаамского монастыря, начал издавать газету «Православная Карпатская Русь», ставшую потом официальным изданием Русской Зарубежной Церкви «Православная Русь». Также Подкарпатской Руси помогала знаменитая Битольская духовная семинария в Сербии, в частность такие ее выдающиеся представители, как архиепископ Иоанн Максимович и знаменитый сербский богослов Иустин Попович, который некоторое время миссионерствовал на Пряшевщине. Подкарпатская Русь приняла у себя около 11 тыс. русских белых эмигрантов.
Естественно, возрождение Православия вызвало недовольство его противников и ими был инспирирован раскол. Его организатором выступил Константинопольский патриархат, который после внутрицерковного переворота, организованного откровенно антихристианскими политическими силами в начале 1920-х годов, стали называть не иначе как «троянским конем православного мира». Иерархи, пришедшие к власти в этом патриархате в результате этого переворота — Мелетий (Метаксакис) и его последователи, сторонники реформации и экуменизма, прославившиеся поддержкой советских «обновленцев» и жестокими гонениями на Валаамских монахов, не признававших катастрофических для Церкви нововведений, в противовес Сербской Церкви назначает на Карпатскую Русь епископа Савватия (Врабеца). Все это делается при поддержке чехословацкого правительства. И вновь отец Алексий Кабалюк на страже церковных канонов. Карпаторусскую Церковь удалось отстоять от претензий Константинополя, однако окончательно эта проблема была решена только в 1946 году, когда отец Кабалюк возглавил движение за присоединение обеих юрисдикций к Русской Православной Церкви, которое увенчалось успехом и разделение было преодолено именно таким способом.
Будучи строгим монахом аскетом, о. Алексий одновременно был и политиком, и общественным деятелем, не только духовным, но и национально-политическим лидером карпаторусского народа, убежденным приверженцем идеи национального единства закарпатских русинов с русским народом и присоединения Подкарпатской Руси к России.
В 1944 году он становится инициатором и вдохновителем Православного съезда, который состоялся 18 ноября 1944 года в Мукачево. Его делегатами были 23 православных священника, известные ученые и общественные деятели Георгий Геровский и Петр Линтур. Съезд принял обращение к Сталину, которое подписали: игумен Феофан Сабов, заместитель епископа и администратор Мукачевско-Пряшевской епархии; архимандрит Алексий Кабалюк, настоятель Свято- Никольского монастыря; протоиерей Димитрий Беляков, член Высшего Духовного суда епархии; священник Иоанн Кополович, секретарь епархиального управления; профессор Петр Васильевич Линтур. В этом послании говорилось:
«Мы, нижеподписавшиеся представители православных общин Карпатской Руси, выражая волю всего православного русского народа, просим включить Карпатскую Украину (Карпатскую Русь) в состав СССР в форме: Карпаторусская Советская Республика.
Желания и мечты наших предков были всегда, чтобы наша область за Карпатами, заселенная русинами, т. е. Руси сынами, возвратилась в лоно Великой Руси. Но наши поработители всегда тому препятствовали. Таким образом, мы целые столетия оставались в германо-венгерском рабстве вплоть до 1919 года
В 1919 году на мирной конференции наша область, именуемая Карпатская Русь, согласно Сен-Жерменскому договору, на автономных правах, была присоединена к Чехословацкой республике. Уже тогда нашу область признали Карпатской Русью, ибо здесь живет искони русское племя. Сам народ именует себя «карпаторусс», «русин», т. е. Руси-сын, вера «русска», жена «русска», мама «русска» и т. д. С названием «Украина» наш народ был познакомлен только под чешским владычеством, после Первой мировой войны, и то интеллигенцией, пришедшей из Галичины. Этих галичан само чешское правительство призвало в Карпатскую Русь и их идеологию, за все время существования Чешской Республики, серьезно финансировало…
Очень интересно, что галицкие шовинисты избивали карпаторусское население и его интеллигенцию и говорили: «Кацапи, маскали, вам мисто у Москви, у вашего Сталина». Мадъяре при избиении нас тоже говорили: «Муско, комуништо, иди в Москву к твоему Сталину».
Карпаторусский народ с великим терпением и болью сердца переносил все это, ожидая своего спасения именно от Москвы…
Наш народ-русин — Руси-сын. Наша русскость не моложе Карпат… Только тем и можно объяснить эту несказанную радость при встрече русской Красной армии…
Наученные горьким опытом, мы решительно заявляем, что политическая, экономическая, культурная и социальная жизнь нашего народа может успешно развиваться только в пределах великого, родного нам Советского Союза, и ни в коем случае не в каком-либо чужом государстве.
Чаша нашего терпения переполнена: довольно игрались нами наши недруги, бросая нас из рук в руки.
Воля карпаторусского нашего народа: хотим раз и навсегда связать свою судьбу с судьбою наших соплеменников в СССР и то определить нам Карпаторусскую Советскую Республику от Ясиня до Попрала и от Ужка до Доброчина (Дебрецена). Выражая великую радость и глубокую благодарность по поводу освобождения Великому вождю и освободителю всего славянства и Европы товарищу Маршалу Сталину и Красной Армии, мы просим принять Карпатскую Русь в состав Советского Союза.
В Мукачеве дня 18 ноября 1944 года». (Валерий Разгулов. «Подвиг архимандрита Алексея Кабалюка». «Карпатская панорама», 18 августа 1996 года.).
Участвующие в работе этого съезда 23 православных священника подписали петицию, в которой просили Синод Русской Православной Церкви вступить в контакт с синодом Сербской Православной Церкви и каноническим путем оформить переход Мукачевско-Пряшевской епархии в юрисдикцию Московской Патриархии (Там же).
Православный съезд принял решение направить свою представительную делегацию в Москву для решения всех вопросов, в нее вошли все подписанты письма к Сталину. Днем раньше в Мукачеве состоялось «общее собрание делегатов местных комитетов — о воссоединении Закарпатской Руси с великим братским русским народом». В его работе в полном составе приняли участие делегаты Православного съезда. А внук А. Добрянского — первого карпаторусского национального лидера, Георгий Юлианович Геровский (1806−1959), был председателем этого собрания. Он же, по решению собрания, как руководитель делегации местных комитетов, должен был совместно с православной делегацией отправиться в Москву и донести правительству СССР решение представительного собрания о вхождении Подкарпатской Руси как автономной единицы в состав Российской Федерации (Там же).
Однако, у интернациональной коммунистической власти были другие планы насчет Подкарпатской Руси.
Есть все основания утверждать, что Православный съезд, собрание делегатов местных Комитетов в Мукачеве подтолкнули политуправление фронта и местных коммунистов, во главе с И. И. Туряницей, естественно, с ведома Сталина, срочно начать подготовку по присоединению нашего края к Советской Украине. Уже на следующий день после Православного съезда, 19 ноября, в том же Мукачеве состоялась первая конференция коммунистов Закарпатья. 294 делегата проголосовали за резолюцию: «Про возз’еднання Закарпатськой Украини з Радянською Украиною в складе Радянського Союзу». Началась усиленная подготовка к съезду Народных комитетов, который состоялся 26 ноября 1944 года. О его работе и «судьбоносном решении» написано сотни статей, десятки книг, но будет ли когда-то написана правда о тех событиях? Ибо полуправда — хуже лжи: Православная делегация смогла добраться в Москву уже после съезда Народных комитетов, только 7 декабря 1944 года. Профессор П. В. Линтур был делегатом этого съезда, но в Москве занимал четкую позицию, принятую на Православном съезде и общем собрании делегатов местных Комитетов. И вот тут, в Москве, начинаются интересные дела. Православной делегации оказан пышный прием, размещалась она в гостинице «Интурист» с шикарным, по тем временам, столом. Посещение музеев и Большого театра было предусмотрено культурной программой. Не было только одного — возможности донести истинную волю своего русинского народа высшему руководству СССР.
Более того, председатель Совета по делам в Русской православной церкви при СНК СССР Карпов информировал Киев о ходе пребывания православной делегации в Москве. 8 декабря в секретном послании лидеру украинских коммунистов Н. С. Хрущеву он доносил: «В 14 часов (7 декабря) делегация была принята в Московской патриархии патриаршим местоблюстителем митрополитом Алексеем, управляющим Московской епархией митрополитом Николаем, экзархом Украины митрополитом Иоанном и архиепископом Ярославским Алексеем. После взаимного знакомства руководитель делегации игумен Феофан передал митрополиту Алексею петицию… Планом Предусмотрено, что все свои вопросы делегация поставит перед митрополитом Алексеем во время своей деловой беседы, которая состоится 8 декабря…
В своей телеграмме… Мехлис высказывал мнение, что опубликование в печати о приеме делегации в Московской патриархии произведет большое впечатление в Закарпатской Украине» (Там же.).
Статья под названием «Встреча с отцом Феофаном» была опубликована в «Закарпатской правде» 26 декабря 1944 года. В ней говорилось: «До настоящего времени мы подчинялись Сербскому Священному Синоду, который нас серьезно поддерживал, от всей души, и с развитием Русской Православной Церкви в Закарпатской Украине принято решение о присоединении к Советской Украине, что подразумевает, что Церковь тоже должна перейти к Московскому Священному Синоду». О том, что православная делегация нашего края на встрече с Патриархом Алексеем еще раз напомнила о том, что «Мы решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР. Мы не хотим быть чехами, ни украинцами, мы хотим быть русскими (русинами) и свою землю желаем видеть автономной, но в пределах Советской России», в статье даже не упоминалось. (Там же).
Сравнительное благополучие в жизни православных было недолгим. Последовавшие после запрета греко-католической церкви и преследования русинского униатского духовенства в равной мере коснулись и православных русинов. Многие храмы, скиты и монастыри в нашем крае стали закрываться, а их имущество разграблено, как это было в России после революции. Среди разграбленного оказались уникальные архивные документы Мукачевского монастыря, среди них — и уникальные древние манускрипты. Пожалуй, этот период жизни стал самым трагическим для архимандрита Алексия (Кабалюка). 2 декабря 1947 г. остановилось его доброе и щедрое сердце, на 70 году жизни, видя жестокость и нечестность новой безбожной власти и то, что все русины Подкарпатья поголовно были переименованы в украинцев, ему уже не судилось видеть разразившееся гонение на Церковь Православную. Первым был репрессирован архимандрит Феофан Сабов, убежденный русофил и главный кандидат в епископы Подкарпатской Руси. После Второй мировой войны в 1946 году отец Алексий, как духовный лидер, во главе делегации подкарпатских русинов отправился в Москву, к Сталину с просьбой принять Подкарпатскую Русь в состав России. Делегация была принята ответственным в правительстве СССР за связи с Русской Православной Церковью Геннадием Карповым.
Итак, национальная политика большевиков была Советской, а не русской и Подкарпатская Русь была включена в состав УССР, большинство русских патриотов было репрессировано, проведена насильственная украинизация, за написание в паспортах в графе «национальность» «русский» карпатороссов отправляли в ГУЛАГ, из русских в украинские было переведено более 500 школ. Лидеры карпатороссов пытались протестовать: В частности, карпатороссы во главе с о. Алексием Кабалюком заявили на приеме у патриарха Московского Алексия Первого: «Мы решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР. Мы не хотим быть чехами, ни украинцами, мы хотим быть русскими и свою землю желаем видеть автономной, но в пределах Советской России». 10 января 1947 года Алексей Геровский из Нью-Йорка посылает Сталину письмо. В нем он просил: «Не дайте в обиду самой западной окраины Земли Русской. Защитите ее. Не допустите, чтобы наше маленькое русское племя, удерживающее в течение тысячи лет на юго-западных склонах Карпат, было стерто с лица земли в момент величайших побед русского оружия. Спасите русский край, которые русские ученые (профессор Ключевский) считает колыбелью русского народа. Русская история Вам этого никогда не забудет». Олег Александрович Грабарь, еще один карпаторосс, редактор сборника «Путями истории», по этому поводу писал: «Каким-то непостижимо нелепым кажется исторический акт уничтожения исконно русского облика населения Закарпатской Руси, насильственно обращенного в украинцев… Пусть Леонид Ильич Брежнев не будет в обиде на автора, что он напомнит ему, произошло это в присутствии Мехлиса, Тюльпанова, Вайса, Иткина, Девидовича и других представителей советской власти, достаточно образованных, чтобы понять, чего они лишают край, лишая его многовековой традиции и выступая на ролях глушителей русскости».
Архимандрит Алексий (Кабалюк), принявший высшее монашеское посвящение — схиму, скончался в 1947 году. После насильственной большевистской украинизации единственным носителем «карпаторусской идеи» осталось православное духовенство. К опытным закарпатским монахам-«старцам», продолжателям служения о. Алексия, таким, как Иов Кундря или схиархимандрит Василий (Пронин) из Мукачево, ездили священники и миряне из Москвы. Эта традиция и ее носители живы и по сию пору. Несмотря на то, что после провозглашения независимости Украины государственной политикой этого государства стала поддержка раскольнических группировок «Киевского Патриархата» и «украинской автокефальной церкви» и давление на каноническую Украинскую Православную Церковь с целью добиться ее отделения от Московского Патриархата, эта деятельность в Закарпатье не имеет никакого успеха. Здесь более 500 приходов и 20 монастырей УПЦ Московского Патриархата, раскольнические группировки не имеют никакого потенциала. В сентябре 1991 года на Подкарпатской Руси был проведен местный референдум с требованием автономии в составе Украины. Однако власти Киева не просто проигнорировали результаты этого референдума, но до сих пор отказываются признать национальность «русин», хотя она признана Словакией, Югославией, Чехией и Венгрией.
В начале 1999 г. в Св. Никольском монастыре с. Иза были обретены мощи отца Алексия (Кабалюка).
Практически полостью сохранилось тело и мантия, истлели только стопы и кисти рук. Из могилы была извлечена пролежавшая в более чем влажном грунте вместе со святыми мощами духовного отца Подкарпатской Руси положенная при погребении во гроб икона Иверской Божией Матери, которую отец Алексий привез с Афона. На ней даже не потускнели краски. Мощи архимандрита Алексия были обретены епископом Хустским (ныне Ужгородский) Агапитом (УПЦ Московского Патриархата) и настоятелем Св. Никольского монастыря архимандритом Стратоником (Легачем). Отец Стратоник по праву может считать последователем нового святого. Он вырос в семье сельского священника, где преклонение перед Россией было законом. Отец всю свою жизнь ждал прихода русских войск. В 1944 г., будучи уже пожилым человеком, он вместе с будущим отцом Стратоником, тогда еще ребенком, вышел встречать нашу армию. Какой же был у него удар, когда он услышал от отравленных атеистической пропагандой русских солдат матерную брань в свой адрес. Затем началась теперь уже большевистская украинизация закарпатских русинов, когда были уничтожены все русинские школы, за слово русин десятки тысяч людей попадали в концентрационные лагеря, где они проходили «курсы» украинизации. В 1959 г., после службы в армии отец Стратоник решил посвятить свою жизнь Церкви и отправился в один из карпаторусских монастырей, который через несколько месяцев был разогнан — начался новый этап борьбы с Православием, который возглавил человек, который после Великой Отечественной войны являлся главным украинизатором Закарпатья, а затем — «дарителем» русского Крыма Украине — Никита Хрущев. После распада СССР архимандрит Стратоник, служивший тогда в Крыму, стал во главе движения против автокефалии на Украине, за единство Русской Православной Церкви и вошел в жесткую конфронтацию с Михаилом Денисенко, бывшим Киевским митрополитом. Возглавил несколько лет назад знаменитый Св. Никольский монастырь в селе Иза, который явлется для карпатороссов такой же святыней, как Троице-Сергиева Лавра для великороссов.
Убеждены, что канонизация архимандрита Алексия станет началом процесса прославления всего сонма святых Подкарпатской Руси, сорвет завесу молчания вокруг карпаторусской проблемы, а Св. Никольский монастырь в Изе станет русинской Лаврой.
