«Русская Правда» — главный памятник древнерусского права. Еще существуют церковные уставы святого князя Владимира и Ярослава, но историки до сих пор не пришли к единому мнению об их подлинности. Первым выразил сомнение в подлинности Устава святого Владимира нашедший его текст и издавший Устав Карамзин, позже его мысль поддержал Голубинский. Карамзин настороженно относился к тексту, потому что некоторые его положения противоречили общепризнанным фактам. В частности, его смущало то место, где говорится, что святой Владимир крестил Русь вместе с Патриархом Фотием, но между ними лежит век. Фотий — это 860-е годы, 9-й век, а Владимир — это уже век 10-й. Из этого же исходил Голубинский, но позже, на докторском диспуте Голубинского, его оппонент Ключевский утверждал, что текст в основе подлинный, только позднее переписывался и дополнялся, и в последних списках наряду с Уставами Владимира и Ярослава содержались решения, принятые другими князьями. Я думаю, эта точка зрения наиболее близка к истине. Есть и другие древнерусские правовые документы, главные из которых — новгородские и псковские судные грамоты, договор с немцами смоленского князя Ростислава. Но ядром древнерусского права является «Русская Правда». Ее первоначальные списки до нас не дошли (как не дошел и первоначальный текст церковного устава св. Владимира), но сохранились более-менее исправные списки XII, XIII и XIV веков. Наиболее исправный текст — это Софийский, на основании которого Карамзин — первым из исследователей — анализировал «Русскую Правду». Вообще в св. Софии Новгородской сохранилось очень много документов. Заслуга новгородцев в этом отношении несомненна, потому что многие документы Киевской Руси погибли во время киевских разгромов, которые предприняли Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский, а в особенности татары и половцы. А вот благодаря новгородцам мы имеем исправные, хотя и более поздние, тексты «Русской Правды». Новгородцы вообще относились к «Русской Правде», особенно к ее ядру, «Правде Ярослава», с пиететом. Это первая и, возможно, самая ценная часть «Русской Правды». Она скреплена Ярославом и дана от имени Ярослава. Как возникает эта «Русская Правда»? Различают три списка, три текста. Первый, краткий, дан Ярославом, затем правда Ярославовичей — дополнение, которое вносят в текст «Правды» его сыновья — князь Киевский Святослав, князь Переяславский Всеволод, отец Владимира Мономаха, и князь Черниговский Олег. Это триумвират, который правил Россией после смерти Ярослава. Его сыны, Ярославовичи, внесли ряд важных дополнений в текст. В частности, там были уточнения штрафов за разные провинности, но самым важным было запрещение кровной мести. Третья редакция связана с Владимиром Мономахом. Он не только объединил все эти списки, но и внес очень важные дополнения, важнейшим из которых является резкое ограничение ростовщичества. При Владимире Мономахе возникает, с учетом всех этих дополнений, полный текст «Русской Правды». Сегодня под «Русской Правдой» в первую очередь понимается именно полный текст. Очевидно, что возникновение Правды Ярослава не в последнюю очередь связано с соперничеством между Новгородом и Киевом, с тем, что Ярослав стоял на страже новгородских прав, не позволял ущемлять Киеву права Новгорода. В последующие века новгородцы всегда ссылались на Правду Ярослава, на Устав Ярослава — заключая ряд, соглашение, договор с очередным князем, они всегда оговаривали: «как при Ярославе». Уважение к Ярославу прошло через всю последующую новгородскую историю. И в Новгороде особый район города назывался «Ярославово дворище», княжеская резиденция. Как оценивать Русскую Правду? Если говорить юридическим языком, Правда Ярослава является уголовным кодексом. С точки зрения современного права, это свод норм, которые предусматривают наказания за уголовные преступления (оскорбление личности, достоинства человека, его родных и слуг, нарушение его собственности, его имущества), ограничение, а потом и запрещение кровной мести. Это нормы и правила, необходимые для общественной безопасности, так называемый древнерусский уголовный кодекс. Но есть в Правде Ярослава статьи, в которых говорится, что законы эти идут от Бога, и князь является носителем правды, потому что он миропомазанник, в них ограждается церковное имущество и права граждан. Конечно, это уже гражданский кодекс. По существу перед нами свод нормативных актов, которые регулируют отношения двух общественных сил. С одной стороны, в роли высшей судебной инстанции выступает князь — лично или через чиновников, то есть свою администрацию. Князь — вершитель правосудия. А с другой стороны отдельный гражданин выступает как состязательная сторона отдельный гражданин, за которым просматривается его род, община, семья — мир, к которому он принадлежит. И этот мир наблюдает за тем, чтобы права человека, участвующего в судебном разбирательстве, не были нарушены. Личность не беззащитна, за человеком стоят сородичи — не только родные, но и члены его мира, его общины, его прихода, потому что в Древней Руси община, приход, погост, административная единица сливаются. Общественная ячейка помогает привлеченному к ответственности провести так называемый свод, то есть расследование. Допустим, человек купил краденое, но он был уже четвертым покупателем; естественно, он не знал, что товар краденый. И община помогает распутать дело, найти истинного виновника, того, кто украл. Также община помогает обвиняемому в убийстве, выделяет специальных людей, которые проводят дознание, выступают как свидетели, как защитники в самом суде, в поединке. Вот эта процедура расследования и называется свод. В то время еще не было судебного разбирательства, следствия, специальных судебных органов, судей, прокуроров, адвокатов, суд еще не выделился из общей системы управления. То есть князь и княжеская администрация воплощали законодательную и исполнительную власть, а народ выступал защитником народных прав, участвуя в судебном поединке. Государство находилось еще в процессе становления. От непосредственной родоплеменной демократии, когда его величество народ на сходке всем миром решал все проблемы. Постепенно из народа, из общества выделяются органы управления и суда. Уже князь может назначить судебного чиновника, тиуна. Тиун — это первый в русской истории судья-профессионал. Профессионал, потому что после того, как князь его назначил, он занимается этим делом постоянно. Но в то время еще не развиты системы следствия, суда, не существует прокурорского надзора. Суд напоминает организацию войска — есть княжеская дружина, но в случае необходимости сам народ (не особый отряд вооруженных людей — танковые войска или авиация, а вчерашние пекари и плотники) берет оружие и защищает землю. Так и в суде простой смерд может выступать в качестве свидетеля, защитника, участника судебного процесса. В этом отличительная особенность древнерусской судебной системы. Правда Ярослава имела огромное нравственное значение. Она ограничивала насилие. Если раньше доминировал принцип «смерть за смерть», «кровь за кровь», или «рога на рога», «копыта на копыта» (есть такая присказка в обычном якутском праве, поскольку якуты на протяжении веков в основном занимались скотоводством), обидчика принято было убивать, то в этом документе убийство законодательно заменяется штрафом. Теперь убийство запрещается и Церковью, и законом. В то время во всей полноте Православие восприняли только верхи, и неслучайно его часто называли «княжьей верой». В толщу народную, в Залесье, в пущу таежную… в отдаленные земли вера еще до конца не проникла. Даже позднее, при монгольском завоевании, была новая волна интереса к язычеству. Тем не менее «Русскую Правду» нельзя рассматривать отдельно от церковных уставов. В ней очень заметное влияние церковной нравственности. Это выдающийся памятник христианской культуры, и именно поэтому он интересен и нашим современникам — тем из них, кому дорога Россия, кто верит в ее духовное возрождение. А юристам-законодателям прочитать «Русскую Правду» просто необходимо; разумеется, не для того, чтобы переносить древнерусские законы в XXI век, но чтобы строить современное законодательство в русле культурных и исторических традиций.
