 |
| Русский репортёр | Павел Бурмистров | 21.10.2011 |
Воскресным вечером на улицы каирского квартала Масперо,
где расположено здание телецентра, вышли около десяти тысяч христиан-коптов. Они начали разбивать палаточный лагерь, требуя от телевизионщиков прекращения разжигания антикоптских настроений в стране, от центральных властей — гарантий защиты для коптской общины, а от властей южной провинции Асуан — разрешения на восстановление церкви, которую накануне там разграбили и сожгли местные мусульмане под предлогом незаконности постройки.
Стихийный митинг перерос в побоище с применением огнестрельного оружия и «коктейля Молотова». Погибли 24 человека — 17 коптов и семеро силовиков, а в больницах оказались более 200 человек.
Госканалы, которым не пришлось даже покидать офис, чтобы сделать первые сюжеты с места столкновения, призвали всех «честных граждан» выйти из дома и помочь армии. На улицы Каира тут же высыпали мусульмане с арматурой и криками «Покончим с христианами!». Позже прозвучало обращение премьер-министра Исама Шарифа, назвавшего произошедшее заговором и призвавшего мусульман и христиан вместе «поддержать национальное единство страны» и не позорить достижения революции. Но слова эти оказались запоздалыми.
Впрочем, в самих по себе столкновениях коптов с полицией нового ничего нет. Периодически выливающееся на улицу массовое недовольство христианского меньшинства (7−10% населения страны) было нормой и в годы правления Хосни Мубарака.
«Коптский вопрос» вообще один из древнейших в своем роде в мировой истории, он насчитывает без малого полторы тысячи лет. Притеснения христиан в Египте начались в 641 году с завоеванием его войсками халифа Умара. В VIII веке был издан запрет на иконы, вызвавший длительное и ожесточенное восстание коптов. В X веке им запретили носить кресты, зато обязали надевать желтые тюрбаны и колокольчики, чтобы мусульмане могли знать о приближении копта до того, как он с ними поравняется.
Впрочем, за последние полтора столетия положение коптов в Египте существенно улучшилось. Политику медленного, но все же улучшения их положения проводил и Мубарак. Именно он, например, незадолго до своего свержения издал распоряжение построить в стране полсотни церквей, одну из которых и разрушили в Асуане, спровоцировав нынешние беспорядки.
Нападения мусульман на церкви, конечно, случались и при Мубараке. Еще до падения режима египетская журналистка Дина Эззат рассказывала корреспонденту «РР», как это обычно происходит:
— Получить разрешение на строительство церкви практически невозможно. А даже если это случается, то в почти достроенную церковь приходят мусульмане и начинают молиться. А если в каком-то месте проходила мусульманская служба, то это место автоматически становится мечетью.
Хотя и тут есть сугубо местные нюансы, усложняющие ситуацию. Поскольку получить разрешение на строительство церкви в Египте очень сложно, копты зачастую идут на уловки, напоминающие те, на какие обрек мусульман недавний швейцарский референдум о запрете минаретов. Мусульмане швейцарского города Фрауэнфельда приделали полумесяц на вентиляционную трубу мечети, чем вызвали бурную реакцию местной христианской общины. А копты в Египте часто строят общинный комплекс, а затем оборудуют внутри алтарь и ставят на крыше крест.
Режим Мубарака, обладавший впечатляющим административно-силовым аппаратом, имел возможность относительно оперативно реагировать на конфликты коптов и мусульман. Вот как описывает один из таких случаев монах Мина из монастыря Абу Фана под городом Эль-Минья в центральном Египте:
— Земли нашего монастыря пытались отобрать бедуины. Они похитили трех братьев и жестоко их пытали, один умер. Братья работали на дальней ферме, которую бедуины разрушили. Затем в деревне был убит один мусульманин, и если бы не вмешалась армия, все кончилось бы плохо. Потом правительство постановило выделить нам пятьсот акров земли, которую мы тут же обнесли забором и начали строительство. И бедуины тоже получили участок земли.
Теперь же в послереволюционном хаосе властям становится намного труднее упреждать подобные акции. Радикальные исламисты, разбитые в 90-х годах армией Мубарака на юге страны, вновь начали поднимать голову. Да и антихристианские настроения в обществе никуда не исчезли. Их подпитывают слухи о том, что копты насильно обращают мусульманок в христианство. Статьи с заголовками вроде «Похищенной коптами мусульманке сделали татуировку в виде креста!» — обычное явление для египетской прессы. А строительство коптами церкви поднимает такую же, если не бoльшую волну напряжения, как планы строительства мечети в московском спальном районе.
Профессор Центра политологии и антропологии современного Востока РГГУ Елена Мелкумян склонна видеть в происходящем естественное в подобных случаях раздражение населения разрывом между охватившими его на волне революции надеждами и возникшей после падения режима неопределенностью:
— Все хотят перемен, быстрых кардинальных решений, так что много разочарований и, разумеется, обостряются все старые противоречия в обществе. А столкновения с коптами были все последние годы. Сейчас они просто несколько обострились, поскольку не закончен переходный период. Конечно, исламисты пытаются набрать очки, и они их набирают, продолжая требовать большего. Но и сами копты, которые тоже питали надежды на лучшее, хотят и требуют большего. И при Мубараке была похожая ситуация, только не в такой острой форме: власти пытались улучшать условия коптов, но этого было недостаточно, и они были недовольны.
Похоже, остались в прошлом совсем недавние времена, когда мусульмане и копты вместе выходили на площадь Тахрир под общим лозунгом свержения Мубарака, а мусульмане создавали народные дружины для защиты коптов. Из страны, по данным Египетского союза за права человека, с момента революции уехали около 100 тысяч коптов, а до конца года прогнозируется отъезд еще 150 тысяч. Уставший от тридцатилетнего правления Мубарака народ Египта оказался не таким уж единым — разные его части устали от бывшего президента по-своему. И теперь, когда общий противник сидит на скамье подсудимых, каждая община в стране борется за свое собственное счастливое будущее.
