Мои друзья отдыхали на острове Крит. Из всех отдыхающих этого отеля они отметили для себя мужчину преклонного возраста, но статного и всегда улыбчивого. У него была бородка Дон Кихота и кольцо черного агата на мизинце. Он говорил на французском, немецком и голландском, знал греческий и румынский, немного изъяснялся по-итальянски, и чуть-чуть понимал испанский. «Каждый настоящий бельгиец, — объяснил он, — обязан знать несколько языков». Очень обрадовался, что его новые знакомые из России, что сможет выучить слова по-русски, спросил, почему в нашей стране все говорят «дача» и что это такое, вспомнил Достоевского, рассказал о своей поездке в 81 году в православный Новгород, и закончил словами: «Господи, помилуй». Еще больше он обрадовался, когда узнал, что отдыхающие из России верующие, а точнее исповедуют православие. Тогда он представился: «Отец Игнатий. Фламандец в генах, бельгиец в паспорте, православный в сердце, священник в служении». Так на острове Крит, этой еле заметной точке Средиземноморья, вера православная сблизили и сдружила совсем разных людей. И даже вавилонское смешение языков не помешало им общаться, язык находил нужные английские слова, а сердце ясно подсказывало по-христиански. Теперь они созваниваются, пишут на Рождество и Пасху поздравительные открытки и ездят друг к другу в гости. Можно сказать, что православный православного видит издалека. Протоиерей Игнатий Пекштадт — настоятель храма св. апостола Андрей в Генте. Это 70 км от Брюсселя. Ему скоро стукнет 80 лет. Он отец четверых детей и дедушка десяти внуков. Один его сын архимандрит, а зять — иерей. Хобби отца Игнатия это скаутское движение, в детстве он был сам скаутом, а теперь руководитель этого молодежного движения. Сорок лет батюшка был адвокатом — защищал человека от закона и оправдывал его перед другими людьми. Теперь он просит защиты за все тех же грешных людей, только перед самим Господом. На столь необычный для бельгийца-фламандца выбор веры повлияло общение с русскими эмигрантами, книги отца Антония (Блюма), кадила в клубящемся дыму, мужской глубинный хор и живые глаза икон. В 74 году Игнатий закончил Богословский Свято-Сергиевский институт в Париже. Его рукоположили в столице Франции в известном храме русской эмиграции на рю Дарю. Игнатий стал падре Игнатием и в родном городе Генте организовал приход. Городок хоть небольшой, 50 тысяч человек, но здесь живет много православных. В отличии от католических церквей, в этом храме расценки на требы не установлены. Отец Игнатий — большой враг тарифов и считает, что Таинство — это дар, которое подается от любви, а не за деньги. В храме Святого апостола Андрея в хоре поют сами же прихожане: дети, юноши, девушки, дедушки. В церкви горят белые свечи, а на молящихся, из купола храма взирает Христос-Пантократор, писанный рукой русского иконописца. Богослужение в этом храме служится на фламандском языке. «Слава Богу, что теперь у нас в Генте есть своя церквушка, а то раньше приходилось на воскресные службы ездить в Брюссель, а это немного ни мало 70 км», — радуются прихожане. Бельгия — католическая страна, хотя законодательство признает и другие конфессии. Это протестантская, иудейская, ислам, атеисты. С 1988 года одной из трех главных религий страны объявили православие. Правительство финансово ко всем относится одинаково и все находятся в равных условиях. Главный помощник — государство — поддерживает морально, и что более важно, материально. Платит зарплату священнослужителям, берет на себя затраты на богослужения, аренду культовых зданий и электроэнергию. Православных обеспечивает всем необходимым для службы: вином, хлебами, маслом, утварью для храма, облачениями для священнослужителей. Каждый храм отчитывается за все траты, за чем строго следят пять чиновников. На Рождество или Пасху в прямом эфире по государственному радиоканалу передаются православные богослужения на фламандском языке, чтобы люди слышали красоту службы. В школах преподают курс «Православие», а православных детей на двунадесятые праздники отпускают в церковь. Предмет по религии считается обязательным в государственных учебных заведениях Фламандского сообщества, наравне с математикой и литературой, что и записано в Конституции: «Сообщество организует образование, которое является нейтральным. Нейтральность подразумевает, в частности, уважение, философских, идеологических и религиозных взглядов родителей и учащихся. Школы, организуемые государственными властями, предоставляют вплоть до конца обязательного школьного обучения выбор между одной из признанных религий и преподаванием неконфессиональной морали», — с маленьким уточнением: «Все учащиеся, подлежащие обязательному школьному обучению, имеют право на духовное и религиозное обучение за счет сообщества». Каждый ученик выбирает нужное ему. Православный ходит на Закон Божий, мусульманин учится понимать Коран, и вот непонятно что познает атеист. Основы Православия преподают священники, им выделяют учительские ставки и платят зарплаты, а они рассказывают детям о Ветхом и Новом завете. И неважно, что из всего класса православных слушателей бывает два-три человека. Это ведь две-три души. Сейчас в Бельгии 10 православных приходов и 60 тысяч прихожан. Понятно, что большинство верующих в православной общине это выходцы из традиционно православных стран, хотя есть и бельгийцы, перешедшие в Православие из других христианских конфессий. Бельгийскую паству окормляют пять православных архиереев и около шестидесяти священников и диаконов различных юрисдикций. Вот такова статистика сейчас. Хотя каких-то сто лет назад в Бельгии было только две православных церкви. Греческий храм в Антверпене для моряков, и собор при русском посольстве в Брюсселе. В 1930 году еще открыли приход в Генте для русских эмигрантов и студентов, но просуществовал он недолго, через двадцать лет его закрыли, священника (это будущий архиепископ Парижский Георгий (Тарасов)) перевели в Париж. Служить стало некому. На этом близкие отношения маленького городка Гента и православия не закончились. В Бельгию на работу в угольных шахтах приехало из Греции двадцать тысяч человек и Вселенский Патриарх для окормления паствы посылает вслед за ними трех священников, одним из которых был нынешний епископ, митрополит Пантелеимон. Владыка вспоминает, что сначала ему негде было служить и жить, три месяца ему приходилось спать на полу в маленькой комнатеночке. Один католический священник, итальянец, сказал ему: «Вы можете разделить со мной мою комнату. Вы православный священник, я — католический; мы — братья, и я хочу вам помочь». Православие в Западной Европе, относительно мирового православия, находится как бы на переднем плане, на передовой. На Западе католиков много, большинство из которых равнодушны к жизни Церкви, православных по всей Европе намного меньше, по пальцам можно посчитать: в Германии 800 тысяч, в Англии — 600 тысяч, во Франции — 250 тысяч, в Бельгии — 70 тысяч, в Голландии — 25 тысяч. И главную задачу этого меньшинства протоиерей Игнатий видит в том, чтобы все верующие объединились перед лицом неверия, ни в коем случае не в экуменических целях. «У православных ведь особая миссия — нести свет веры в среду неверия. И еще важно, чтобы православные на Западе преодолели разобщенность. Каждая из церквей привязана, будто длинной и тонкой ниточкой, к своему патриархату: Константинопольскому, Греческому, Московскому, Румынскому. И самое ужасное, что между собой никто не общается. Я уверен, что православные должна найти решение объединиться. Очень хорошо, если православные епископы каждой западноевропейской страны объединятся в местный синод, где смогут решать проблемы настоящего и будущего православия в своих странах и делиться опытом, каждый при этом будет соблюдать законы своей юрисдикции и чтить свои традиции. Увы, сейчас есть впечатление более разделения, чем единства. Чтобы на вопрос: „Кто вы — русский православный, греческий православный или румынский православный?“ каждый из нас мог ответить просто: я — православный. В России нет этой проблемы, вы все русские. Но в Бельгии и других странах мы должны пытаться найти какое-то решение для будущего. Ситуация должна стать более канонически выверенной. В нашей общине есть люди из разных стран — Бельгии, России, Болгарии, Румынии, Ливана. Мы не делаем между ними разницы. Я считаю, что мы должны чаще встречаться и больше общаться друг с другом. Мы не должны жить как в гетто». Так в Бельгии при активном участии отца Игнатия была создана национальная группа христианских Церквей. Другими словами христианское братство. Сюда входят по три представителя от каждой церкви: католики, протестанты, англикане и православные, точка зрения последних особенно интересна окружающим. Всего 12 человек плюс епископы от каждой церкви. Когда они собирается в Брюсселе, то общих служб не служат, друг друга в свою веру не обращают, а только обсуждают и решают общие проблемы. Например такие как, аборты, кремации, эвтаназии, и всякое другое. Все христиане вместе заявляют: «Нет абортам», и это служит силой против зла. Потом они составляют официальную бумагу с общественной позицией на ту или иную проблему и посылают Правительству страны. К этому мнению прислушиваются и его ценят. Так проявляется особая миссия христианства на Западе, считает отец Игнатий, и преодолевается отчужденность христиан. Кстати, на первой встрече президентом этого съезда был протоиерей Игнатий Пекштадт. «Мы не „суперцерковь“, мы не над церквами, мы только служба для всех церквей», — говорит батюшка. Недавно в Бельгии проходил конгресс, посвященной месту Православной Церкви в Европе в новом тысячелетии. Координатором этого собрания был архимандрит Афинагор (Пекштадт) — сын протоиерея Игнатия Пекштадта. Вот так продолжают дело отцов их дети. Говорят, что тридцать лет назад ситуация разобщенности была еще хуже. Тогда каждая Поместная Церковь вела более замкнутый образ жизни. Приходы Константинопольского Патриархата жили своей жизнью, приходы Московского — своей, и так далее. В закрытости православных, живущих на одной территории, в одном месте, по отношению друг к другу мало хорошего. Такая ситуация складывалась не только в какой-нибудь одной стране — Франции, Бельгии, Англии, Германии, но по всей Западной Европе. Поэтому во Франции, в Анси, в 71 году ради объединения и разрушения искусственно созданных границ, созвали большой конгресс Западноевропейского братства. Теперь этот конгресс собирается каждые три года, сближает христиан разных стран, помогает узнать о разных христианских конфессиях и об их проблемах. Конгрессы — это прежде всего не для клира, а для мирян. В них участвует и православный священник отец Игнатий. «Мир всем», — говорит он по-русски. Это стало девизом всей его жизни.
