 |
| Православие.Ru | Владимир Телиженко | 26.04.2001 |
Опыт и теория
За долгие века существования на земле человека он пытался понять своё место во вселенной. Таким образом появлялись религиозные мировоззрения, целые философские системы. На первый взгляд кажется, что христианство — одно из многих и многих других подобного рода проявлений человеческого духа. На самом деле оно в некоторой особой степени исключительно.
Когда христианство говорит, каким «должен быть» человек, что он «должен» сделать, оно видит его в первую очередь сквозь призму того, что Бог стал человеком, сквозь призму «богочеловечества», через Христа. В этом исключительность христианства. Оно — бого-человечно. Мерило всех вещей и явлений для него — Христос, а не человек. Всё видится, оценивается, переживается «во Христе», «через Христа». Кто-то прекрасно заметил, что мировоззрение буддизма совершенно не пострадает, если отнять у него личность Будды, религиозная жизнь мусульман нисколько не изменилась бы, если отнять у них Магомета, но если исключить из христианства Христа, оно перестанет существовать, потому что зиждется не на камне учения, а на камне Личности. Убери эту Личность, и перестанет существовать учение.
Когда христианство говорит о цели существования человека, это не столько умозрительные идеи, сколько опыт. Бог стал человеком. Именно поэтому мы смогли понять, что богом должен был стать человек.
Как мы уже говорили, для христианства мерило всех вещей и явлений — Богочеловек Христос. Оно воспринимает мир через Христа, и в этом особенность его ответов на вопросы человека. Это — ответы Христа с высоты Божества: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф.5,48). Это — ответы опытной жизни Церкви, плод Её переживания Христа внутри Себя.
Невозможно быть христианином, просто думая, как христиане. Апостол Иаков говорит, что и бесы веруют и трепещут (Иак.2,19). Мало просто узнать — надо пережить. Христианство — это опыт жизни, поэтому чтобы понять его, узнать — нужно приобщиться ему, соприкоснуться с ним, пережить его в личном опыте. Только путём опыта жизни во Христе Церковь смогла ответить на вопросы человеческого существования. Так и каждому человеку, чтобы ответить на них, нужно не столько узнать их, сколько приобщиться этому опыту, пережить его вместе с Церковью. Только личным участием в жизни Церкви, в жизни во Христе можно ответить на вопрос «кто я» и «зачем я существую».
Вкусите, и увидите, как благ Господь! — говорит святой пророк Давид (Пс.33,9). Нужно «вкусить», чтобы «увидеть».
Бог-Троица, Бог-Любовь
Настоящая статья названа «Любовь — единственная в этом мире правда». Эти слова взяты из одной современной песни, однако выражают собой некоторую очень глубокую мысль. На самом деле, любовь — это единственная правда не только и не столько этого мира, сколько другого мира, мира божественного. Прекрасно выразил это известный русский философ Владимир Соловьёв:
Милый друг, иль ты не видишь, Что всё видимое нами — Только отблеск, только тени От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь, Что житейский шум трескучий — Только отклик искажённый Торжествующих созвучий?
Милый друг, иль ты не чуешь, Что одно на целом свете — Только то, что сердце к сердцу Говорит в немом привете?
Как это ни удивительно, но любовь существовала ещё до создания вселенной. Как потрясающе говорит апостол Иоанн Богослов, которого, к слову, называют «апостолом любви»: Бог есть любовь (1 Ин.4,7−21).
Бог не просто любит, но Сам есть любовь. Именно поэтому любовь всегда была и будет. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится, — говорит апостол Павел (1 Кор.13,8).
На первый взгляд это может показаться странным, но когда мы говорим, что Бог есть любовь, мы другими словами говорим, что Он есть Троица. Можно сказать, что слова апостола Иоанна — это ещё одно свидетельство Священного Писания о том, что Бог — Троица.
И вот именно в этом смысле абсолютно верно замечание, что Бога нельзя доказать, Его можно показать. Показать путём любви: прииди и виждь (Ин.1,46). Впрочем, разговаривая с философами на философском языке, вот как говорит святой Григорий Богослов: «Единица приходит в движение от Своего богатства, двоица преодолена, ибо Божество выше материи и формы, Троица замыкается в совершенстве, ибо Она первая преодолевает состав двоицы. Таким образом Божество не пребывает ограниченным, но и не распространяется до бесконечности. Первое было бы бесславным, а второе — противоречащим порядку». «Богатство», превосходящее единство (одинокость), преодоление материи и формы в закрытости двух и «совершенство» Трёх — каждое из этих понятий говорит об одном — Любовь.
Повторимся, что знание Церкви об этом таинстве — это знание опыта. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин.4,9−10) и мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру (1 Ин.4,14).
Любовь Божия настолько совершенна, что Он не только творит мир, но творит его, зная наперёд, что ждёт этот мир, зная и решаясь в первую очередь на то, что Ему Самому предстоит принести Великую Жертву за Собственное творение — Самого Себя.
Об этом и говорит, хотя и прикровенно, самая первая книга Библии: И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт.1,26−27).
Это первое место в Библии, где выражается учение о Святой Троице. В то время, как слово Бог в еврейском оригинале стоит в единственном числе, глагол сотворим — во множественном. С другой стороны, этот отрывок называют «советом Святой Троицы», так как прежде, чем сотворить человека, Ипостаси Святой Троицы как бы советуются Друг с Другом. Как объясняют это место святые отцы, Господь предвидит отпадение мира от Его любви, и ещё до сотворения причины этого отпадения — человека — решается, уже любя Своё будущее создание, на Крестную Жертву ради него. Любовь — причина бытия всей вселенной.
Творение мира
Исполненный Своей совершенной любви, Бог сотворил мир, желая дать радость бытия и блаженство любви кому-то Другому. Он создал человека по образу Своему и подобию, потенциально давая возможность новому творению стать настолько подобным своему Творцу, настолько уподобиться Ему, что оно могло из твари стать не только сыном, но неизмеримо более того — стать самим богом по благодати. Человек мог стать богом, участвуя в жизни Того, Кто стал причиной его бытия, становясь причастным началу и идее своего собственного существования — любви. Подобие Божие в человеке — это тот потенциал, та возможность, которая делает его способным развиваться и возвеличиться по благодати до высоты Самого Божества.
Создавая мир, Бог как бы «рисует» в нем человека путём своего рода «отделений». Вначале тварное различается от нетварного: Бог — от всего того, что получает своё бытие с Его первым да будет так. Затем сама тварная природа делится на мир умозрительный и чувственный: на мир бесплотных сил, т. е. ангелов, и на мир материальный. В чувственном мире небо отделено от земли. Из всей поверхности земли выделен рай: место, где обитал первый человек, который, наконец, разделяется на два пола — мужской и женский.
Святые отцы говорят, что человек был сотворён в последний день для того, чтобы войти во вселенную как царь в свои чертоги. Человек, будучи в собственном смысле венцом творения, его вершиной, сосредотачивает таким образом в себе всё сотворённое, как бы содержит его в себе, и отныне вся судьба этого мира неотрывно связана со своим главой — человеком.
Господь создаёт человека свободным и разумным. Это и есть образ Божий в человеке. Только свободное и разумное создание может любить. Человек и есть тот камень, который, сотворив, Бог не может поднять. Он как бы отделяет во всём творении место, куда даже Сам не может войти без стука. Человек свободен открыть эту дверь для Того, Кто есть Любовь, но свободен и запереть её. Невозможно заставить любить… Чтобы подарить человеку блаженство любви, Бог сотворил его свободным.
Предназначение человека
Создав мир путём последовательных разделений, Бог призвал того, кто концентрировал в себе весь этот мир, воссоединить в себе путём любви всю совокупность тварного бытия и привести это новое единство твари в единство с её Творцом.
Прежде всего, человек призывался через богоподобную любовь преодолеть разделение в своей собственной природе, т. е. разделение на два пола. Затем, нося этот рай — любовь — в самом себе он должен был превратить в рай всю землю. После этого человек, от сотворения соединяющий в себе мир чувственный и мир духовный, мог объединить в себе «небо» и «землю», т. е. мир ангельский и мир материальный. Перейдя границы чувственного, он должен был затем путём познания, равного познанию духов ангельских, проникнуть в мир сверхчувственный и чувственный. Наконец, не имея ничего вне себя, кроме Одного Бога, человек в порыве любви принёс бы Ему всю эту единую вселенную, встречаемый Богом, Который со Своей стороны, отдал бы Себя человеку. Бог Своей ответной любовью даровал бы человеку всё то, что Сам имеет по природе. Таким образом совершилось бы обожение человека (то есть, другими словами, человек стал бы богом «с маленькой буквы», богом по благодати) и всего тварного мира через него.
Именно для того, чтобы человек имел возможность такого совершенствования на пути к вечному блаженству любви, Бог определил в раю дерево, от плода которого запретил вкушать Адаму: И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт.2,16−17).
Как перспектива этого запрета — обожение, так и причина его — любовь. Как мы уже говорили, невозможно заставить любить. Любовь всегда свободна. И Бог даровал человеку эту свободу. Свободу любить и не любить, принять Его в свою жизнь и не принять, послушать Его и нет… Без свободы любой поступок человека был бы нравственным ничто. Без дерева познания добра и зла человек был бы бессмысленной игрушкой в огромном театре некоторого бога-тирана, который не любит, а забавляется.
Это дерево было не просто каким-то запретом для человека. По сути дела, оно, как говорят святые отцы, ничем не отличалось от всех других деревьев в раю. Это было «древо упражнения в послушании», как они его называют. Благодаря этому древу, человек имел возможность совершенствоваться, преодолевать те разделения, которые стояли на его пути к Богу, к собственному обожению. Оно было средством в этом смысле. Средством для любви: Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его нетяжки (1 Ин.5,3).
Запрещая вкушать от древа познания добра и зла, Бог не даёт человеку возможность согрешить, но делает его способным осуществить свою любовь, через исполнение заповеди стать, в конечном итоге, богом по благодати.
Катастрофа человека
Грехопадение было предательством любви, поэтому не могло не иметь последствий. Люди разменяли сокровище любви к Богу на обманчивую блестяшку желания стать богами механически, просто, без долгого подвига любви:
Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел (Быт.3,1−6).
Грехопадение было движением, зарождением новой любви — к самому себе. В этот момент появилось то, что святые апостолы называют миром, дружба с которым есть вражда против Бога (Иак.4,4). Эта новая любовь исключала любовь к Творцу: Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего (1 Ин.2,15−16).
Каждым потомком первых людей как бы повторяется путь Евы: дерево хорошо для пищи — похоть плоти, приятно для глаз — похоть очей, вожделенно, потому что дает знание — гордость житейская.
Это была в подлинном смысле слова катастрофа… Человек, который ещё несколько мгновений назад имел возможность общаться с Богом лицом к лицу, пытается скрыться от Того, Кто наполняет Собою всё, прячется от Него! Как помрачился ум человека! Он прячется от Того, Который знает, что Он везде! Адам больше не может выносить Божественного присутствия, оно мучит его, он хочет спрятаться от Бога.
Существо человека изменилось и удалилось от Бога настолько, что он больше не мог смотреть Ему в лицо. Изменилась природа человека, он стал другим, не таким, как прежде. Как следствие разделения с Богом, человек разделился сам в себе. Если раньше он был единым неделимым целым, то теперь в нём появляются три различных силы, часто противоречащие друг другу: ум, сердце и тело. Отныне иного требует тело, к другому влекут чувства и иного требует разум. Вот как говорит об этом известный русский святитель Игнатий Брянчанинов: «Разнородные члены, составляющие существо мое: ум, сердце и тело — рассечены, разъединены, действуют разногласно, противодействуют одна другой; только тогда действует в минутном, богопротивном согласии, когда работают греху».
Вначале воздвигнув непреодолимую пропасть между Богом и человеком, затем «раздробив» самого человека, грех далее стал разрушать все нормальные основы его жизни. Вначале происходит разделение внутри семьи: Адам начал обвинять во всём Еву (Быт.3,12). Впоследствии разделение разрушает отношения братьев в семье, даже до убийства (настолько было глубоко изменение изменённой и, к сожалению, передаваемой по наследству, природы Адама. Быт.4,8). Ещё позже теряют связь дети и родители (Хам и Ной, Быт.9,22−27). Наконец, грех приводит к глобальному разделению всего человечества, начинаясь с Вавилонской башни (Быт.11,6−9) и завершаясь страшными кровопролитными мировыми войнами, гражданскими, фашизмом, геноцидом, самоуничтожением.
И так как человек удалился от Бога, природа удалилась от человека. Человек ослушался Бога — природа перестала слушаться человека. Это была подлинная катастрофа, разрушение идеально созданного мира.
Дело в том, что как существуют законы материального мира, так существуют и законы мира духовного. Бог сотворил вселенную в соответствии со строгим порядком, всё в ней взаимосвязано. Человек послушал обещания лукавого змея, решился съесть запретный плод, и в этот момент в нём самом и во всей вселенной, благодаря несохранённому от недостатка любви завету, происходит глубокое разделение. То, что было единым, — дробится на множество мелких частей. Вся природа, вместе со своим главой — человеком — становится другой, изменяется. В мир, как и обещал Господь, вошла смерть. И всё это не потому, что так захотел Бог, а потому, что когда Он обещал Адаму умереть в день, в который тот дерзнёт попробовать запрещённого плода (Быт 2,17), Он говорил о духовном законе. Другими словами, мир был сотворён так, сотворён по законам любви.
Как нам ни кажется это странным, но в момент нарушения заповеди Божией человек действительно умер. Он потерял связь, единство, общение с Тем, в Ком Единственном есть жизнь — с Богом. Адам отделился от Источника жизни, и умер. Но Бог настолько любит человека, что даёт ему возможность жить, хотя уже и в другом качестве, как бы «вне» Бога. Почему же тогда Он, хотя и любит человека, изгоняет его из рая? Как это ни парадоксально, но именно потому, что любит. Бог сразу, после нарушения Адамом заповеди, простил его. Он не стремится поскорей изгнать его из рая, не спешит наказать его, Он идёт ему навстречу и даёт ему возможность покаяния, исправления:
И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам,] где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела (Быт.3,8−13).
Неужели Господь не знает, где его творение?! — Он даёт ему возможность исправиться, совершить чудо покаяния!
Однако, как мы уже говорили, Адам изменился, «помрачился», по выражению святых отцов. Он спрятался от Творца, потому что больше не мог выносить Его присутствия. И вот, именно любя человека, Господь изгоняет его из рая, как бы удаляет его от себя. Он не хочет мучить Адама…
Нужда во Христе
Бог ещё в раю, сразу простил человека, но зло вошло в мир, внося в него хаос, катастрофу, и человек сам, своими силами не мог вернуть миру его прежнее единство и гармонию. Человек не мог избавить мир от проникшего в него греха. Сколько бы он не пытался исправиться сам лично, он не мог вернуть весь настолько поражённый грехом мир ко Творцу, сделать грех как бы не бывшим.
И вот Сам Бог-Любовь восхотел сделать то, что не мог сделать человек. Сам Бог восхотел воссоединить человека, а через него и весь мир, с Собою. Воссоединить не насильно, не путём механической причинной зависимости, а сохраняя в полном объёме человеческую свободу.
По-прежнему неизмеримо любя человека, Бог «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Фил.2,7).
В Нём неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно соединялись два естества и две воли: Божественная и человеческая. В Нём было абсолютно всё, что наследовали люди от Адама, кроме личного греха. Однако зло, воцарившееся в мире, убило воплотившегося Богочеловека… Впрочем, как Бог, Христос добровольно, Собственной волей, предал Себя на смерть. Он пережил всё, что переживает человек, вплоть до такого страшного и неестественного состояния, как разлучение души и тела. Один тропарь, который читается каждый день во время совершения Божественной Литургии, таким образом описывает это событие: Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй неописанный (В гробу — плотью, в аду же — душой, как Бог — в раю с разбойником и на престоле (небесном) Ты был, Христос, с Отцом и Духом, всё наполняющий (Собою), неописуемый).
Смерть не могла найти ничего в Том, Кто являлся Жизнью и Источником Жизни, и в момент приближения к Божеству была разрушена силой Христовой Жизни. Христос воскрес из мёртвых, победив Своею смертью смерть и даровав находящимся в гробу жизнь. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? — ликует устами апостола Павла вся Церковь (1 Кор.15,55).
Таким образом, благодаря Жертве Христа, смерть теряла свою неограниченную власть над человеком, в нём восстанавливалось единство, грех, совершённый Адамом, уничтожался силою Любви. Восстанавливалась абсолютная гармония, побеждалась смерть воскресением Богочеловека.
Господь вновь не хочет насиловать человеческой свободы. Одним велением своей воли Он не уничтожает возникшее зло, уничтожая таким образом и возможность любви. Он знает другой путь — путь Христа. Восприняв в Себя больную природу человека, Христос исцелил её Сам в Себе, Он вновь объединил человека с Богом.
С самого момента грехопадения человечество начало, ещё не ощущая того, иметь нужду во Христе.
Церковь, Царство Любви
«Бог спасает нас не без нас», — говорят святые отцы. Христос потенциально избавил нас от власти смерти и греха, но чтобы эта новая жизнь, которую Он нам даровал, начала действовать в человеке, ему нужно свободно приобщиться ей. Для этого Господь оставил на земле Свою Церковь, которая есть Тело Его (Еф.1,23), т. е. самое живое и непосредственное присутствие Христа в верующем народе, объединённом единой православной верой, единым крещением, участием в Таинствах и духовной жизнью. Таким образом, Церковь — это продолжение любви Бога к человеку, Царство Любви, начало вечной жизни на земле.
Чтобы стать частью этого Тела Христова, человек должен креститься во имя Отца, и Сына, и Святого Духа (Мф.28,19). Во время этого Таинства он получает «семечко» вечной жизни в своё сердце, которое путём труда в продолжение всей жизни должен не только сохранить, но вырастить и принести духовный плод от него. В этом человеку помогают Таинства Церкви, особенно Святая Евхаристия, причащение Тела и Крови Господа Иисуса Христа. В этом центральном Таинстве Церкви получила своё полное выражение любовь Бога к своему творению, в нём получила своё полное выражение Жертва Христа за человеческий род. Отныне больше не существует разделения и пропасти между Богом и человеком. Уже здесь, в этой жизни, человек имеет возможность реально, всем своим существом (не «образно» и не умом только или чувствами) соединиться с Богом. Причащение Тела и Крови Господней — истинный источник жизни, потому что в момент причащения по несказанной Своей любви Христос пребывает в человеке, а человек — во Христе, Который, отдав Себя за спасение всех потомков падшего Адама, и ныне каждый день в причастии отдаёт всего Себя человеку, чтобы тот имел жизнь вечную и радость вечного счастья любить самому и быть любимым Богом.
Конечно, чтобы стать достойным Вечного Царства Любви, человек должен стать «родственным» этой Любви. Так, как грехопадение было предательством любви, так человек должен путём глубокой церковной жизни и, прежде всего, участием в Евхаристии, которая иначе называется «Таинством любви», очистить своё сердце от всего лишнего, что появилось в нём после райской катастрофы. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф.5,8). Это своего рода «обратный путь домой»: Адам согрешил, «помрачился», и как следствие не мог больше выносить присутствие Божие, мы же должны «очиститься», чтобы вновь иметь возможность Его видеть. Конечно, это «очищение» есть не что иное, как возрастание в любви. Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его нетяжки (1 Ин.5,3). Исполняя заповеди Божии, человек смягчает, расширяет своё сердце для любви. Это не какие-нибудь «запреты», но предоставленная человеку возможность раскрываться для любви, средство. И чем больше он им пользуется, тем легче становится этот груз, потому что с одной стороны получает помощь от Бога, а с другой — чем больше любишь, тем приятнее исполнять пожелания того, кто является объектом этой любви.
Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр.3,20). Вновь Господь не нарушает свободы человека. Человек волен выбрать сам, чего он желает: ограничить свою жизнь беспокойством о временном и бояться смерти, потому что она лишит его всего того, что он так страстно копил, или же взять на себя иго Христово (Мф.11,29) и открыть таким образом в своём сердце дверь для истинной Любви, вводящей его в Жизнь Вечную. Безмерно любя человека и уважая его собственное право любить или нет, Бог оставляет за человеком выбор: войти в Царство Любви, т. е. в Церковь, и уже начать жить в вечности, или свободно отвергнуть Его и Его любовь, и уже духовно умереть. Ведь и ад, и рай начинаются уже здесь, на земле — с любви или с отсутствия её.
Мы чтим любовь
В заключение хотелось бы вспомнить слова великого святителя Православной Церкви Григория Богослова, которые могли бы быть как эпиграфом, так и эпилогом настоящей статьи:
Если бы у нас кто спросил, что мы чувствуем и чему мы поклоняемся, ответ готов: мы чтим любовь.
Поэтому, как пишет известный православный священник, отец Валентин Свенцицкий, умерший в 30-х годах в сибирской ссылке, «мы никогда не бываем одиноки. Мы всегда с Ним. Всё согрето для нас любовию Божией. И чувство радости — самое основное, самое неизменное наше чувство. Ум наш, как и у всякого человека, не в силах представить себе бесконечность, не может постигнуть того, что такое свобода, не знает цели мироздания. Но в чувствовании Бога есть нечто подобное тому, как если бы ты на один миг узнал всё это и не мог удержать в памяти, но сердце в своей памяти сохранило бы тебе это навсегда».
