ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ: «СЕГОДНЯ НИ ОДНА ЦЕРКОВЬ НЕ МОЖЕТ УЙТИ В ИЗОЛЯЦИЮ»

ИНТЕРВЬЮ СО СВЯТЕЙШИМ ПАТРИАРХОМ МОСКОВСКИМ И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЕМ

— Ваше Святейшество, каково Ваше отношение к ответу Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей на братское послание Священного Синода Русской Православной Церкви?
— Я предполагал, что будет более мягкий ответ на братское послание Священного Синода, чем тот, который сделан. Я думаю, что здесь сказывается раскол, который сегодня существует в Русской Зарубежной Церкви. Есть ярые противники любых контактов с Матерью-Церковью, хотя большинство иерархов выступает за начало диалога и возможное объединение. Мы надеемся, что все-таки здравый смысл возобладает, возобладает мнение большинства, которое считает, что нужно начинать возвращение в лоно Матери-Церкви, потому что сегодня нет никаких оснований для того, чтобы дальше углублять нахождение вне Матери-Церкви. Ведь постепенно Зарубежная Церковь будет терять «русскость»: новое поколение епископата и духовенства уже сейчас часто принадлежит к той нации, которая населяет страну, в которой Зарубежная Церковь осуществляет свое служение. Время не ждет, надо воссоединяться с Матерью-Церковью, потому что пройдет еще десятилетие и эта Церковь не сможет называться Русской.
— Ваше Святейшество, насколько оправданно мнение, которое выражено в ответе Зарубежной Церкви, согласно которому препятствием для объединения является отношение Русской Православной Церкви к «сергианству» и экуменизму?
— Это искусственное обвинение и искусственный предлог, который пытаются раздуть для того, чтобы не воссоединяться. В основном, здесь говорится о Декларации митрополита Сергия 1927 года, в которой митрополит Сергий, в то время когда расстреливали, сажали в тюрьмы, показал властям, что Церковь не является контрреволюционной организацией. В послании сказано: мы хотим быть православными, хотим осознавать Советский Союз нашей родиной, радости которой — наши радости, а печали которой — наши печали. Эти слова чаще всего перефразируют, дескать, какие могут быть общие радости у Церкви с атеистическим государством? Но здесь об атеистическом государстве нет и речи, а есть понятие Родины, хотя в 1927 году это понятие было почти забыто. Это был смелый шаг, в котором митрополит Сергий хотел показать, что Православная Церковь — не контрреволюционная организация, что православные хотят разделять со своей Родиной ее радости и горести; это была попытка показать тем, кто преследовал Церковь, кто разрушал ее, что православные хотят быть лояльными, за это нас и сегодня обвиняют. Что же касается экуменизма, то сегодня ни одна Церковь, в том числе и Русская Зарубежная Церковь не может уйти в изоляцию. Мы все живем в мире сем. Мы должны общаться друг с другом. Сегодня, когда мир сталкивается с глобальным терроризмом, надо объединять усилия и с исламом, а если мы уйдем в изоляцию, то никакого совместного противостояния терроризму мы не сможем осуществлять и только еще более углубим межрелигиозное напряжение. Во всех христианских международных организациях, в которых участвовала Русская Православная Церковь, она свидетельствовала о Православии, ее присутствие помогало западным исповеданиям понять Православие, понять православную позицию, но никогда никто из тех, кто участвовал в международных христианских организациях, ни на шаг не поступался своей верой, мы всегда свидетельствовали о Православии и своей принадлежности Святой Православной Церкви.