ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ ВЫВЕЛ ОБСУЖДЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ЭСТОНСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА ВЫСШИЙ УРОВЕНЬ

Положение Эстонской Православной Церкви, которая в настоящее время фактически поставлена в Эстонии вне закона, несмотря на то, что пытается восстановить легитимный статус уже более восьми лет, продолжает оставаться очень сложным.
Озабоченность европейских стран, прежде всего России, этой проблемой вынудила премьер-министра Эстонской республики Марта Лаара направить Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию письмо. В этом письме он, по сути, повторил свою позицию, которая официально высказывалась им в письме митрополиту Таллинскому и Эстонскому Корнилию. Премьер внешне всячески подчеркивает свою озабоченность проблемой ЭПЦ, заявляя, что она пользуется полной свободой в «отправлении обрядов», и всячески выражает свое стремление решить проблему регистрации ЭПЦ. Однако за этой внешне благожелательной позицией премьера все же усматривается некое лукавство.
Ведь абсолютным условием регистрации премьер считает изменение устава ЭПЦ и придание ей статуса епархии Русской Православной Церкви в Эстонии, что означало бы признание ЭПЦ зарубежной церковной структурой. Эти предложения эстонских властей 13 июля 2001 г. отверг Синод ЭПЦ, в решении которого, в частности, говорится: «У нас вызывает сожаление позиция, согласно которой Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата не имеет права на статус Церкви. Нам представляется, что в данном случае мы имеем дело с односторонним вмешательством светского государства во внутренние проблемы церковного порядка, которые подлежат разрешению специалистов в области церковного права, а не государственных чиновников. Полагаем, что в данном случае нарушаются права православных верующих на свободу вероисповедания и объединения, защищенные статьями 40, 48, части 1 статьи 19 и части 2 статьи 9 Конституции Эстонии, а также статьями 9 и 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод».
В своем ответном письме, подписанном 8 августа, Патриарх Московский и всея Руси Алексий отметил, что разделяет обеспокоенность, высказанную председателем правительства Эстонии и положительно расценивает его слова о стремлении к урегулированию возникающих вопросов на основе строгого соблюдения законодательства. Он также выразил удовлетворение тем, что президент Эстонской республики не утвердил новый закон о церквах и приходах, ряд положений которого существенно ограничивали бы права Эстонской Православной Церкви и вступали бы в прямое противоречие с общепринятыми международно-правовыми нормами.
Вместе с тем Патриарх не согласился с аргументацией, выдвигаемой в качестве обоснования очередного отказа в регистрации устава Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата. В частности, было отмечено, что название «Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата» четко и недвусмысленно отличается от названия «Эстонской Апостольской Православной Церкви», зарегистрированной Эстонским государством в 1993 году. В государственном регистре церквей Эстонии имеются примеры гораздо более схожих наименований, что, однако, не послужило препятствием для регистрации соответствующих организаций.
Патриарх также указал на нежелание Эстонского правительства признать историческую и правовую преемственность Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата, в то время как в пользу такого признания неоспоримо свидетельствует ее история, ведущая начало с ХI века.
Святейший Патриарх Алексий также выразил несогласие с предложенным вариантом регистрации Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата в качестве епархии Русской Православной Церкви. В связи с этим он указал, что эта Церковь пользуется правами самостоятельности, дарованными ей святым Патриархом Тихоном в 1920 году и подтвержденными в 1993 году. Патриарх Алексий отметил, что среди ее верующих есть люди разных национальностей, и потому не существует причин изменять традиционный принцип наименования Церкви в соответствии с Поместной церковной территорией.
Патриарх Алексий сообщил также Марту Лаару о реакции Священного Синода Русской Православной Церкви на очередной отказ в регистрации Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата. В синодальном решении от 17 июля этого года указывалось: «Политика государственных властей Эстонии, предоставивших максимальный объем прав юрисдикции Константинопольского Патриархата в ущерб законным правам Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата, ставит под сомнение светский характер эстонского государства, заявленный в Конституции страны».
В заключение Патриарх выразил надежду, что заверения о доброй воле правительства Эстонии к решению проблем верующих Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата получат реальное воплощение на благо народов Эстонии и России, в равной степени дорогих его сердцу.
Противостояние между властями Эстонской Республики и Эстонской Православной Церковью — автономной канонической юрисдикцией Московского Патриархата в Эстонии — продолжается уже более восьми лет.
Эстонская Православная Церковь образовалась в 1919 г., в этом же году Учредительное собрание Эстонии провозгласило образование Эстонской Республики. 10 мая 1920 г. Священный Синод и Высший Церковный Совет Русской Православной Церкви признали Эстонскую Православную Церковь автономной впредь до разрешения вопроса об автокефалии ее Всероссийским Церковным Собором. В октябре 1920 г. епископом Ревельским и Эстонским Автономной Православной Церкви в Эстонии (АПЦЭ) избрали священника Преображенского храма в Пярну (Пернов) Александра Паулуса, которого хиротонисали во епископа Ревельского и Эстонского. Святейший Патриарх Тихон возвел новопоставленного епископа Александра в сан архиепископа.
Правление АПЦЭ было возложено на ее исполнительный орган — Синод, в который, кроме архипастыря, вошли клирики и миряне, избираемые Собором Церкви и утверждаемые архиепископом. Таким образом, автономия Православной Церкви в Эстонии была осуществлена в силу внутренних и внешних обстоятельств и сформирована священноначалием Русской Православной Церкви на безусловном каноническом основании. В условиях широкой автономии Православная Церковь в Эстонии, как и остальные, смогла постепенно восстановить все стороны церковного бытия: епархиальную, приходскую и монастырскую жизнь, развить духовное просвещение и религиозное образование, благотворительность и служение милосердия.
В 1993 году в Эстонии была проведена регистрация церковной структуры в юрисдикции Константинопольского Патриархата, называющей себя «Эстонской Апостольско-Православной Церковью» (ЭАПЦ), осуществленная без участия подавляющего большинства православных верующих страны. Тогда же судебным решением этой зарегистрированной структуре передано все церковное имущество. Несмотря на все протесты и неоднократные обращения в министерство внутренних дел Эстонии канонической Эстонской Православной Церкви, ей отказали в регистрации в качестве такой же правопреемной структуры, навязывая статус новообразованной Церкви. Таким образом, приходам Эстонской Православной Церкви было отказано в юридических правах на свою историческую собственность — храмы, церковные дома, другое имущество.
ЭАПЦ константинопольской юрисдикции в Эстонии получила поддержку государственных структур. Глава Эстонской Республики обратился к Константинопольскому Патриарху с просьбой о принятии в юрисдикцию Константинополя эстонского православия.
Руководство ЭАПЦ неоднократно утверждало, будто Эстонская Православная Церковь Московской Патриархии образовалась во время и благодаря советской оккупации, а довоенная Православная Церковь Эстонии якобы перестала действовать на ее территории и в 1944 году переместилась «в изгнание», в Швецию, где продолжала существовать.
Однако эти утверждения противоречат историческим фактам. ЭПЦ образовалась в 1919 году, и ее приходы продолжали действовать на территории Эстонии в те годы, когда на Эстонскую Церковь обрушились репрессии со стороны властей после присоединения республики к СССР. Тысячи священнослужителей Эстонской Православной Церкви были расстреляны.
Митрополит Корнилий (Якобс) — глава ЭПЦ МП, неоднократно обращал внимание на то, что регистрация ЭАПЦ в 1993 году была осуществлена вопреки Закону о государственных регистрах. Владыка Корнилий заявил, что не считает произведенную регистрацию законной также и потому, что была зарегистрирована структура, которая не возглавлялась епископом, тогда как Церковь в понимании Закона о Церквах и приходах является епископальной структурой. Эстонская Православная Церковь заявила о своем нежелании присоединиться к зарегистрированной ЭАПЦ, так как это бы означало юридическое подчинение ее правлению, находящемуся в константинопольской юрисдикции.
Патриарх Константинопольский Варфоломей, который в октябре 2000 года посетил Эстонию, немало сделал тогда для того, чтобы вопрос о регистрации ЭПЦ в Эстонии был решен именно таким образом. В этом году Патриарх Варфоломей обратился с письмом к президенту Эстонии Леннарту Мери, в котором также затрагивался этот вопрос. Немалую активность в этом вопросе проявил и глава ЭАПЦ митрополит Стефан. Он, начиная с момента подачи заявления ЭПЦ МП, без конца обивал пороги чиновников и политиков, выражая свою «озабоченность намерениями Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата зарегистрировать свои приходы как преемников автономной православной церкви в Эстонии». При этом митрополит Стефан упорно именует Церковь, возглавляемую митрополитом Корнилием, «русской» и отказывает ей в праве на церковные здания и имущество.
Особая болезненность ситуации для Патриарха Алексия II заключается в том, что он родился, вырос и начинал свое служение именно в Эстонии, кроме того, ему принадлежит книга «Православие в Эстонии», в которой он детально изучил историю эстонского православия, начиная с его зарождения. Патриарх неоднократно высказывался по эстонской проблеме: так, 6 марта 2001 во время встречи с представителями эстонской общественности года он напомнил, что первые приходы Русской Церкви появились на эстонской земле еще в XII веке и все они духовно окормлялись русскими священниками. Только в 1923 году большинство приходов были вынуждены временно перейти в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, но к 1940 году все они вернулись в юрисдикцию Матери-Церкви. Те несколько лет, когда эстонские приходы находились в юрисдикции Константинополя, они были фактически брошены своим новым священноначалием, а возвращение в юрисдикцию Москвы воспринималось как возрождение церковной жизни.
Патриарх подчеркнул, что Константинопольский Патриархат «палец о палец не ударил для утверждения православия в Эстонии» и потому не имеет морального права посягать на православные приходы Русской Церкви. Возможность своего визита в Эстонию Патриарх увязал с государственной регистрацией Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата и передачей ей всего церковного имущества, законно принадлежащего именно этой юрисдикции. Едины с Патриархом и Поместные Православные Церкви, которые все, кроме Константинопольской, отказываются признавать ЭАПЦ.
Что же стоит за столь упорным желанием эстонских властей добиться регистрации ЭПЦ как епархии Русской Православной Церкви? Очевидно, что ответ лежит в политической области. 100 тысяч православных верующих канонической Эстонской Православной Церкви являются, по мысли эстонских властей, препятствием на пути интеграции Эстонии в европейские структуры и вступлению страны в НАТО. Политика построения мононационального государства не согласуется с присутствием законной Эстонской Православной Церкви на территории страны, ведь основную массу верующих ЭПЦ составляют русскоязычные граждане, которые, однако, хотят иметь равные с эстонцами права и принадлежать к той Церкви, к которой принадлежали их предки. Если вернуть ЭПЦ законный статус, то придется признать и права 100 тысяч ее русскоязычных членов, а этого делать эстонским властям уж очень не хочется — куда проще представить их представителями зарубежной церковной структуры, подчеркнув тем самым их неравноправный статус, представив их осколком империи, в которую входила Эстония. Сущность проблемы заключается именно в этом, а не в проблеме церковного имущества, которое может потерять ЭПЦ в случае регистрации как епархия РПЦ, или в проблеме соответствия устава ЭПЦ эстонским законам. Так, например, даже после вынесения нескольких авторитетных заключений эстонских экспертов о том, что название Эстонской Православной Церкви отличается от названия созданной в 1993 г. юрисдикции Константинополя в Эстонии — Эстонской Апостольской Православной Церкви, эстонское МВД продолжает отказывать в регистрации ЭПЦ на том основании, что она имеет повторяющееся с ЭАПЦ название. МВД предписало ЭПЦ изменить на этом основании свой устав. Как отметил в интервью автору данной статьи пресс-секретарь ЭПЦ протоиерей Леонтий Морозкин: «Очевидно, что теперь государство берется писать нам устав, это невозможно ни в одном государстве, даже в советском атеистическом государстве такого не было, чтобы чиновники писали устав Церкви: они предлагают нам новое название, оспаривают историческое прошлое нашей Церкви. Это грубое вмешательство в дела нашей веры».
О том, что все предлоги, по которым ЭПЦ отказывают в регистрации надуманны, не раз говорил и митрополит Корнилий. Так, в интервью автору он подчеркнул, что решения об отказе в регистрации носят чисто политический характер. Одним из многих подтверждений этого служит хотя бы то, начальник департамента по делам религии МВД Эстонии Ильмо Ау публично заявлял, что никаких юридических препятствий для регистрации устава ЭПЦ нет, но тем не менее решение министра МВД было абсолютно иным.
Попытки ликвидации ЭПЦ, которые начались с начала 1990-х годов, чисто политическими средствами были вряд ли осуществимы. И здесь на помощь политикам, как это происходило во многих случаях, пришел Константинопольский Патриархат. Он усиленно пытается предстать в глазах мирового сообщества, прежде всего США, центром единения 300 миллионов православных, хотя реально Константинополь объединяет лишь несколько сотен тысяч православных и находится в абсолютно зависимом положении от своей американской паствы, которая в основном и финансирует Патриархат, находящийся в одном из районов Стамбула. Фанар в диалоге с властными структурами США позиционирует себя как некое подобие восточного папства. Поэтому Америка заинтересована в том, чтобы поднять значение Константинопольского Патриарха, придать ему дополнительный статус. Именно через Константинополь Запад пытается поставить под контроль православный мир, который является мощным противовесом натовскому диктату, «цивилизованному тоталитаризму».
Константинополь охотно выполняет поставленную задачу: в 1993 году в противовес канонической ЭПЦ он создал свою структуру в Эстонии — ЭАПЦ, пытаясь представить ее как истинную Эстонскую Церковь. Абсурдность ситуации проявляется хотя бы в том, что глава ЭАПЦ митрополит Стефан является гражданином иностранного государства, но при этом упрекает коренного жителя в нескольких поколениях Эстонии митрополита Корнилия в экспансии на эстонской территории. Несмотря на то, что Константинопольская юрисдикция не имеет никаких исторических корней на территории Эстонии, она получает абсолютную поддержку официальных государственных властей. Причина этого, очевидно, носит политический характер. Константинопольская иерархия является для эстонских властей связующим звеном с западным миром, в то время как иерархия ЭПЦ — напоминанием о том, что в Эстонии существует мощная русскоязычная диаспора, традиционно ориентированная на добрососедские отношения с Россией.
Для оправдания своих действий представители Константинопольской юрисдикции в основном используют политическую демагогию. Например, митрополит Стефан следующим образом определил суть церковной проблемы: «Проблема заключается в том, что кое-кто в России не может принять реалий сегодняшнего дня. Они не признают независимость Эстонии и продолжают считать страну частью империи, а Эстонскую Православную Церковь — частью Русской». Константинопольский иерарх, как видно, не апеллирует к церковным канонам, а прибегает к политической спекуляции, что лучше всего показывает его полную беспомощность в обосновании своего присутствия на эстонской земле.
Надуманность утверждений об имперской политике России в Эстонии, а об ЭПЦ как части этой политики, не вызывает сомнения, наверное, ни у одного непредвзятого наблюдателя. Никто из сколько-нибудь серьезных политиков в России не рассчитывает добиться возвращения Эстонии в состав некой империи, Россия давно и твердо признала независимость эстонской государственности и рассчитывает достичь с этим государством взаимовыгодных отношений.
ЭПЦ реально не может представлять никакой угрозы для независимого положения Эстонского государства, верующие этой Церкви дорожат политической свободой своего государства и являются добропорядочными эстонскими гражданами. Это не раз подчеркивал митрополит Корнилий. В частности, в интервью автору он сказал: «То, что Россия считает Эстонию частью своей империи, — это его политические домыслы, можно говорить что угодно, это нас никак не касается. Церковь юрисдикции Московского Патриархата всегда существовала. За исключением небольшого периода с 1923 до 1940 года, когда опять-таки, под давлением эстонского правительства митрополит Александр обратился к Константинопольскому Патриархату с просьбой принять в свою юрисдикцию, причем цель этого шага заключалась в том, чтобы получить от Константинопольского Патриархата автокефалию, не автономию, которая была уже дана Патриархом Тихоном, а автокефалию».
Таким образом, проблема регистрации ЭПЦ и ее дальнейшего существования лежит не столько в религиозной, сколько в политической области, поэтому и решаться она должна политическими средствами. За попыткой решения этой проблемы стоит не стремление навязать свою волю независимому государству, а забота об элементарных правах русскоязычных граждан этого государства — со стороны политиков, и стремление сохранить канонический церковный порядок, без чего не может существовать Церковь, — со стороны Московского Патриархата. Для современных политиков слова «церковные каноны» звучат зачастую абстрактно: полностью отсутствует понимание того, что без их соблюдения Церковь Христова превращается просто в религиозную организацию граждан, теряет благодать Божию, — но это понимание существует в Церкви. Московский Патриархат предлагает канонический путь решения проблемы.
С Константинополем уже много лет ведутся изнурительные переговоры. Так, 19 февраля в Берлине было решено призвать иерархов двух православных юрисдикций в Эстонии заключить между собой соглашение, предусматривающее, чтобы каждая из церковных структур обладала полным правом собственности на используемое ими де-факто историческое имущество. Фактически речь шла о признании двойной юрисдикции в Эстонии, однако из-за непримиримой позиции ЭАПЦ при негласной поддержке Константинополя компромисс не состоялся — это произошло во многом из-за того, что ЭАПЦ чувствует за собой поддержку политической власти и рассчитывает с ее помощью вытеснить ЭПЦ или придать ей статус епархии зарубежной Церкви. Фактически, в настоящее время можно говорить, что возможности компромисса с Константинополем и ЭАПЦ исчерпаны.
В этой связи активизация политики Московского Патриархата по отстаиванию прав ЭПЦ перед эстонскими властями может внести существенный вклад в решение эстонской проблемы. Проблема должна решаться на высшем уровне. Очевидно, что пока ЭАПЦ чувствует за собой абсолютную поддержку властей, она не пойдет ни на какие компромиссы. Если удастся убедить эстонские власти соблюдать законные, предусмотренные и эстонским и международным законодательством права, тогда и Константинопольская юрисдикция вынуждена будет отойти от своей непримиримой позиции. Именно Патриарх и президент сейчас имеют возможность повлиять на ситуацию в Эстонии. Патриарх Алексий вывел обсуждение этой проблемы на высший уровень — он высказал свою четкую позицию по этому вопросу эстонскому премьеру. Возможно, за этим последуют и дальнейшие шаги, направленные на установление контакта с президентом Эстонии Леннартом Мери, и если эти усилия, в лице президента, поддержит российское государство, то ситуация сможет сдвинуться с мертвой точки.