«Червоная Русь как форпост Православия и России
» Галицко-русская православно-полемическая литература 16−18 вв. Краткий обзор
" Латино-польская оккупация
" Под властью Австро-Венгрии. Русское национальное возрождение Галицкой и Подкарпатской Руси в XIX веке
" Возрождение Православия
" «Австро-украинский» идейно-политический переворот среди русинов Галиции
" Политические судебные процессы против православных христиан на Галицкой и Подкарпатской Руси
" «Русский холокост» в Австро-Венгрии
" Святые новомученики Галицкой и Подкарпатской Руси. Материалы к житиям
Червоная Русь как форпост Православия и России
Как удачно отметил наш замечательный апологет диакон Андрей Кураев, Православие является в России неизвестной религией. Еще более неизвестной является тема православного возрождения на самых западных окраинах русского мира — Червоной (Галицкой) и Подкарпатской Руси, оторванных от общерусского тела в XIV веке (а Карпатороссия — еще ранее). Между тем, без осмысления тех процессов невозможно ни понять современной российской истории (в частности, страшной метаморфозы — как православная Галицкая Русь превратилась в форпост воинствующего униатства и русофобии), ни строить серьезные прогнозы на будущее. Сейчас мало кто помнит, что Галицкая Русь была форпостом борьбы православного русского народа с латинством. Папистам было крайне важно сломить этот западный фронт Православия для дальнейшего натиска на восток. До второй половины XIX века сознание общерусского единства всегда было живо на Галицкой Руси. Галичанин, митрополит Кирилл, отступился от князя Даниила Галицкого, когда тот пошел на компромисс с римским папой, получив взамен титул «короля Малой России». Митрополит Кирилл перешел на Северо-Восточную Русь, где стал духовником и сподвижником святого благоверного князя Александра Невского, который не только поддержал его политику подчинения Орде как меньшего из зол по сравнению с ассимиляцией с латинским миром, но и открыл православную епархию в Орде как для окормления пленных русских, так и миссионерства среди монголов. Именно коренной галичанин святитель Петр Ратенский, митрополит Киевский, Владимирский и всея Руси, впервые выдвинул идею собирания русских земель вокруг Москвы.
Последующие события, связанные с постепенным подчинением польской государственности всей западной части исторической Руси, требуют небольшого экскурса на тему, к какой вере считали себя принадлежавшими ее жители и какое национальное самосознание они исповедовали.
Источники свидетельствуют об однозначно русском и российском самосознании жителей Киева, Львова и Вильны в XIV—XVIII вв.еках. На эту тему М. Максимович (1804−1873) — знаменитый южнорусский этнограф и историк, называвший себя «щирым малороссиянином», написал работу «Об употреблении названий Россия и Малороссия в Западной Руси», отрывки из которой уместно процитировать:
«Не очень давно было толкование о том, будто Киевская и вся западная Русь не называлась Россией до ее присоединения к Руси восточной; будто и название Малой России или Малороссии придано Киевской Руси уже по соединении ее с Русью Великой или Московской. Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западно-русских областях своенародные имена Русь, Русский начали заменять по греческому произношению их именами Россия, Российский?
Ответ: с 90-х годов XVI века… Основанием такого ответа служат тоговременные акты письменные и книги, печатанные в разных областях Русских… Приведу свидетельства тех и других.
Вот первая книга, напечатанная в Киеве, в типографии Печерской Лавры — «Часослов» 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захария Копыстенского сказано: «Се, правоверный христианине и всяк благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь Лавры Печерския"…
Основательница Киевского Богоявленского братства Анна Гулевична Лозьина в своей записи о том 1615 года, говорит, что она учреждает его — «правоверным и благочестивым христианам народу Российского, в поветах воеводств Киевского, Волынского и Брацлавского будучим…»
Окружная грамота 1629 года, напечатанная в Киеве, начинается так: «Иов Ворецкий, милостию Божией архиепископ Киевский и Галицкий в Всея России…»
Но довольно о Киеве, обратимся к земле Галицкой.
Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало «Грамматику» 1591 года в наставление «многоименитому Российскому роду"…
Того же, 1592 года, Львовское братство обращалось в Москву к царю Федору Ивановичу с просительными посланиями, в которых именуют его «светлым царем Российским», вспоминают «князя Владимира, крестившего весь Российский род» и т. п. В земле Волынской находим то же. <…>
Такое же употребление имен Россия, Российский было тогда и на Северо-Западе русском.
Какое же было подлинное отношение киевлян, волынян и львовян той эпохи к северной, Московской Руси?
Следует отметить, что идеология национально-политического единства Южной и Северной России была выработана в большей степени именно в Киеве. Венцом ее стал знаменитый киевский «Синопсис», написанный предположительно киево-Печерским архимандритом Иннокентием Гизелем (во второй половине XVII в.). Эта книга переиздавалась около 30 раз и стала первым учебным пособием по русской истории. Согласно «Синопсису», «русский», «российский», «славянороссийский» народ — един. Он происходит от Иафетова сына Мосоха (имя последнего сохраняется в имени Москвы), и он «племени его» весь целиком. Именно «Синопсис» утверждает главенство суздальско-владимирских князей после разорения Киева татарами.
По «Синопсису», Россия — едина. Ее начальный центр — царственный град Киев, Москва — его законная и прямая наследница в значении общего «православно-российского» государственного центра. Весь русский народ един, и временное отделение его части от России в другие государства (Польшу и Литву) «милостью Божией» завершается воссоединением в единое «государство Российское» (И.И. Лаппо. Идея единства России в Юго-Западной Руси. — Прага, 1929).
В результате воссоединения 1654 года уроженцы Киева и Львова, начиная с XVIII века, сделались хозяевами положения на научном, литературном и церковном поприще России.
Еще более красноречиво участие Северо- и особенно Юго-Западной Руси в создании общерусского литературного, «книжного» языка. Смело можно сказать, что участие это — преобладающее: грамматика, лексика, орфография и первые церковно-славянские и русские словари созданы во Львове, Киеве и Вильне.
Какова же была языковая ситуация в середине XVII в. в Юго-Западной Руси? Она обрисована в грамматике Иоанна Ужевича (1643 г.). В ней описывается «Lingua sacra» или «словенороссийский язык» (так именовался церковно-словянский) — высокий книжный язык, язык богослужения и богословия, lingua slavonica или «проста мова» — гражданский, светский литературный и деловой русский язык, и «lingua popularis» — диалектная речь. (Б.А. Успенский, «Краткий очерк истории русского литературного языка (Х1-Х1Х в.в.), М, 1994).
В Киеве в 1627 г. «протосингел от Иерусалимского патриаршего престола и архитипограф Российския церкви» ученый монах, подлинный энциклопедист того времени Памва Берында издает толковый словарь «Лексикон словенороссийский или слов объяснение». В нем «руская» речь (в послесловии к Киевской Постной Триоди 1627 г. Берында называет «просто мову» «российской беседой общей»), противопоставляется народным диалектам — «волынской» и «литовской» мове.
Кодификация «словенороссийского» языка была произведена в основном в Киеве, Львове и Вильне. «Грамматика» Мелетия Смотрицкого стала учебником церковно-славянского языка для всей Русской Церкви буквально на века. «Проста мова» стала основой общерусского литературного языка' «…Действительно, «проста мова» не оказала почти никакого влияния на современный украинский и белорусский литературный языки… Однако, на историю русского литературного языка «просто мова» как компонент юго-западнорусской языковой ситуации оказала весьма существенное влияние. Достаточно указать, что если сегодня мы говорим об антитезе «русского» и «церковнославянского» языков, то мы следуем именно югозападнорусской, а не великорусской традиции…» Это связано с тем, что условно называется иногда «третьим югославянским влиянием», т. е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в XVII в.: во второй половине XVII века это влияние приобретает характер массовой экспансии югозападнорусской культуры на великорусскую территорию» (Б. А. Успенский «Краткий очерк истории русского литературного языка (Х1-Х1Х в.в.) М, 1994).
«Говорят, что Петр Великий гражданскую печать выдумал, а, оказывается, он, просто-напросто, заимствовал ее у галичан и прочих малорусов, которые употребляли ее еще в XVI в. Заголовки многих грамот и статутов, виденные мною в Ставропигии, начерчены чисто нашими гражданскими буквами, а текст, писанный в XVI в. — очевидный прототип нашей скорописи и наших прописи елисаветинских и екатерининских времен». («Галичина и Молдавия. Путевые письма Василия Кельсиева, С-Пб., 1868).
Галицкая Русь — это родина знаменитых православных братств, ставшими оплотом Православия и русской культуры в условиях латино-польской оккупации.
Особую роль в национально-освободительной борьбе русского народа сыграли православные братства Западной Руси.
Православные братства — это корпоративные объединения православного духовенства и мирян. Потребность в теснейшем объединении была вызвана католическим геноцидом, попытками Ватикана и Речи Посполитой стереть с лица земли Православную Русь, а также разложением православной иерархии, полностью зависимой от польского правительства. Сама идея отдельной от Москвы Западно-Русской митрополии с целью постепенного его подчинения Ватикану была впервые выдвинута отступником от Православия Московским митрополитом Исидором, изгнанным из России и возведенным в Ватикане в кардинальское достоинство.
В XVII веке иезуиты придумывают новую идею, призванную не допустить консолидации русского народа и усиления влияния Русской Православной Церкви, что было бы гибельным для с трудом сколоченной Брестсткой унии и трещавшей по швам Речи Посполитой, Сами униаты признают, что проект создания «Киевского Патриархата» был изобретен Ватиканом. Под этим назван
