 |
| Православие.Ru | Михаил Шкаровский | 20.09.2011 |
Казанский собор в Санкт-Петербурге 
не только шедевр храмового зодчества — судьба храма тесно связана с историей Российского государства, с воинской доблестью и памятью о гонениях в годы богоборчества. В этом году мы отмечаем его 200-летие. О том, как складывалась судьба одной из главных святынь Санкт-Петербурга в XX веке, рассказывает доктор исторических наук, профессор Михаил Шкаровский.
— XX век — тяжелейший период в истории Казанского собора. И ведь первые утраты собор понес уже в годы революционного лихолетья.
- После революции собор еще действовал 15 лет. И с его историей тесно связана биография знаменитого протоиерея Философа Орнатского, который одним из первых принял мученический венец в революционные годы. Отец Философ был руководителем епархиального совета и настоятелем Казанского собора. В январе 1918 года, еще до принятия декрета об отделении Церкви от государства, он организовал крестный ход в защиту Александро-Невской лавры. Напомню, что тогда большевики хотели отобрать монастырь у верующих, закрыть церкви и выселить оттуда митрополита. Несмотря на запрет властей, в крестном ходе, по некоторым оценкам, приняли участие до полумиллиона верующих. Именно этого большевики отцу Философу не смогли простить. И когда через несколько месяцев он хотел организовать подобный крестный ход в защиту преподавания закона Божиего, его арестовали вместе с двумя его сыновьями, и в августе 1918 года все они были расстреляны. За известного проповедника ходатайствовали не только церковные деятели, но и нарком просвещения А.В. Луначарский, сохранилось даже его письмо Г. Е. Зиновьеву, в котором он просит освободить отца Философа. Впрочем, еще до этого письма прихожане Казанского собора организовали шествие к зданию ЧК с требованием отпустить своего настоятеля. Тогда чекисты не решились разогнать это шествие и пообещали в скором времени освободить отца Философа, но сами перевели его в Кронштадт, и туда верующие уже не смогли добраться. Сейчас отец Философ прославлен в лике святых. Очевидцы его мученической кончины рассказывали, что, когда священника и двух его сыновей привели на берег Финского залива, почти вся команда отказалась стрелять в пастыря, и тогда комиссар собственноручно застрелил приговоренных.
— Кто стал настоятелем собора после мученической кончины отца Философа?
- После отца Философа настоятелем стал не менее выдающийся пастырь протоиерей Николай Чуков — будущий митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий. В Петрограде он возглавил воссозданный после закрытия Петроградской духовной академии Богословский институт, а позднее Высшие богословские курсы, которые просуществовали до конца 1920-х годов. Отец Николай служил в соборе вплоть до известной кампании по изъятию церковных ценностей, которая началась в 1922 году. Она сильно ударила по Казанскому собору. Тогда большевики поставили задачу не просто изъять церковные ценности, но разгромить Церковь как централизованную организацию. В ходе этой кампании был арестован Петроградский митрополит Вениамин (Казанский) — будущий священномученик — и его ближайшие сподвижники, в число коих попал и отец Николай Чуков. Он пытался, насколько это возможно, спасти от изъятия и уничтожения святыни Казанского собора. Удалось сберечь чудотворную Казанскую икону Божией Матери, а вот уникальный серебряный иконостас Казанского собора, изготовленный по проекту Константина Тона, изъяли и переплавили на первые советские полтинники. А ведь иконостас был сделан из того самого церковного серебра, которое Наполеон вывез из Москвы, а казаки атамана Платова отбили. Верующие защищали это замечательное произведение церковного искусства, дошли до всероссийского старосты М.И. Калинина. Он приказал не трогать иконостас, но председатель Петроградского ЧК Бакаев, который командовал губернской комиссией по изъятию ценностей, не посчитался с этой телеграммой и отправил иконостас на переплавку. Уж больно крупной показалась ему добыча. Человек, о котором мы ведем рассказ, — протоиерей Николай Чуков — был активным участником этой истории, и его вместе с митрополитом Вениамином приговорили к смертной казни, но потом все-таки помиловали.
— Чем был собор для жителей Петрограда в те годы?
- Конечно, 
он был центром молитвенной жизни и отчасти центром социальной помощи. Советская власть запретила Церкви все виды деятельности, кроме богослужебной, еще декретом 1918 года. Но вопреки этому богадельня при Казанском соборе для престарелых женщин просуществовала до 1925 года. Община храма все эти годы оставалась довольно многочисленной и насчитывала несколько тысяч прихожан. При соборе активно действовал приходской совет. Осторожно, с постоянной оглядкой по сторонам, велась миссионерская и благотворительная деятельность. Летом 1922 года храм был захвачен обновленцами. Это случилось, пока настоятель отец Николай томился в застенках ЧК. На какое-то время храм вообще стал кафедральным собором Петроградской епархии обновленческой Церкви. Ну, а окончательно он был закрыт в 1932 году. К этому времени подвалы храма были изъяты и переданы ГПУ, и там были устроены склады. Верующие в очередной раз начали апеллировать к властям, написали в ЦИК, но все же собор был закрыт.
— Что стало с Казанской иконой Божией Матери?
- Некоторое время она пребывала в Спасо-Успенском храме на Сенной площади, а после его закрытия в 1937 году образ был передан в Смоленскую церковь на одноименном кладбище, потом, когда и она была закрыта, в 1940 году святыню передали в Князь-Владимирский собор. Там она находилась, кстати, и в течение всей Великой Отечественной войны. Наконец в конце 1990-х годов реликвия вернулась в Казанский собор.
— Как использовался собор после закрытия?
- Там разместился знаменитый Музей истории религии и атеизма. В этом качестве он действовал до начала Великой Отечественной войны. История собора в годы войны довольно интересна. Музей прекратил свое существование уже в июле 1941 года. Причина тому — изменившийся характер церковно-государственных отношений в Советском Союзе.
Довольно скоро советские власти поняли, что не могут вести успешные боевые действия, взывая только к гражданскому патриотизму, и были вынуждены обратиться к старым русским национальным патриотическим традициям, которые были тесно связаны с церковной темой. Не случайно тогда стали выпускать ордена Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова, Кроме того, я думаю, тут не обошлось без влияния союзников — Великобритании и США, которые требовали от советского руководства уступок Церкви. Еще одна причина была в том, что на оккупированных немцами территориях стали стихийно открываться храмы и началось возрождение религиозной жизни. Тогда открылось около 9 тысяч церквей, и важно было этому что-то противопоставить. Конечно, нужно принять во внимание и то, что оставшееся духовенство с первого дня войны заняло патриотическую позицию: как известно, Церковь первая сказала людям правду о войне.
Все эти факторы привели к тому, что практически сразу прекратилась атеистическая пропаганда, был распущен Союз воинствующих безбожников, прекратилось издание книг и плакатов, оскорбляющих чувства верующих. Экспонаты Музея истории религии, которые находились в Казанском соборе, были эвакуированы, а величественный храм стал местом патриотического воспитания жителей Ленинграда и воинов советской армии.
В конце августа — начале сентября 1941 года перед Казанским собором стали приносить клятву бойцы, которые уходили на фронт. В колоннаде Казанского собора была развернута выставка патриотических картин и плакатов. Памятники М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю-де-Толли не обложили мешками с песком, как другие, защищая от артобстрелов, а оставили как есть, чтобы при взгляде на них люди вспоминали о великом прошлом своей Родины.
Потом собор открыли, и люди получили возможность приходить к могиле Кутузова; сюда привозили бойцов Ленинградского фронта. В подвалах храма в разное время размещались штаб одного из соединений, детский сад, бомбоубежище и много других учреждений.
— Как собор удалось сохранить от обстрелов?
- Церковные здания, которые являются удобной мишенью, очень активно маскировали. На купола надевали специальные чехлы, или же забивали их фанерой и красили серой краской, чтобы на фоне серого неба они не были заметны. Применялись также маскировочные сети. Но, конечно, снаряды в Казанский собор попадали, и у нас есть уникальная карта зданий, которые пострадали во время артобстрелов; она была составлена в конце войны, и из нее явствует, что в Казанский собор было несколько попаданий. Но поскольку здание большое и прочное, серьезных повреждений оно не получило, хотя были зафиксированы попадания в купол. После войны началась реставрация собора, она заняла не один год.
— Были ли какие-то службы в Казанском соборе во время войны?
- Нет. Всю войну в городе действовали всего десять храмов, в том числе Князь-Владимирский собор, где хранилась Казанская икона Божией Матери и куда даже в тяжелейшие годы войны приходили паломники. Но в Казанском соборе богослужений не было.
— Сейчас можно встретить много свидетельств о той роли, которую сыграли Казанская икона Божией Матери и митрополит Гор Ливанских Илия в судьбе города на Неве. Что здесь правда, а что — вымысел?
- Конечно, в этой истории много легендарного. Достоверно известно, что никто с Казанской иконой вокруг Ленинграда на самолете не облетал и крестным ходом с этой святыней никто весь город не обходил. Так что легенда о том, что немцев остановили как раз по линии, где пролетел самолет с иконой, не достоверны. Крестные ходы с чудотворным образом совершались — но в ограде Князь-Владимирского собора.
Истинное в этой истории то, что митрополит Илия действительно приезжал в 1947 году и в Ленинград — в сопровождении Косыгина, посетил Духовную академию, Музей блокады Ленинграда и Князь-Владимирский собор, где оставил запись в книге почетных гостей. А потом возложил к иконе позолоченную коронку и рассказал верующим о своем видении, в котором Богородица открыла ему, что город на Неве выстоит. До недавнего времени еще оставались живые свидетели этого выступления владыки.
— А как складывалась судьба собора после снятия блокады и окончания войны?
- В Казанский собор вернулся Музей истории религии и атеизма. Отмечу, что на тот момент в Советском Союзе подобных музеев практически уже не было; музей, разместившийся в соборе, остался едва ли не единственным на территории РСФСР. Именно в послевоенный период из закрывшегося в столице Центрального музея атеизма различные реликвии, изъятые у Церкви в 1920-е годы, привезли сюда. В частности, привезли мощи очень многих святых: Александра Невского, Серафима Саровского, Иоасафа Белгородского, Зосимы и Савватия Соловецких.
В период хрущевских гонений на Церковь из собора попытались сделать крупный научный и атеистический центр. С 1958 по 1964 год очень большое значение придавалось научному обоснованию атеизма. Именно тогда при музее начал выходить научный журнал-альманах, который издавался несколько лет. Там печатались религиоведческие и атеистические статьи. Надо сказать, что музей оказывал на посетителей действительно большое впечатление, и, по воспоминаниям некоторых священников, это впечатление было не враждебным, а скорее дружественным, так что в некоторых случаях антирелигиозная пропаганда производила обратный эффект. Это и не мудрено, ведь в музее была очень большая экспозиция, знакомящая с Православием, там выставлялись облачения, предметы утвари, иконы и живописные картины религиозного содержания. Экскурсоводы рассказывали об истории Православной Церкви и волей-неволей просвещали людей, давали пищу для ума и сердца, и естественно, что самые чуткие и одаренные улавливали этот посыл и начинали искать свой путь к Богу. Я тоже посещал музей в детские годы, но мне больше всего запомнилась комната пыток инквизиции с различными приспособлениями, располагавшаяся в подвальном помещении, и экскурсоводы довольно подробно рассказывали, как эти пытки там проводились.
— Вы упомянули про мощи святых, которые хранили в соборе. Можно ли говорить, что эта ссылка в запасники спасла их от уничтожения?
- Сама по себе ссылка в запасники еще ничего не гарантировала. Вот, например, какая история произошла с мощами Иоасафа Белгородского. Это нетленные мощи, и они очень хорошо сохранились, но в 1950-е годы директор музея приказал их уничтожить. Один из проводивших реставрационные работы работников, по фамилии Соколов, решил спрятать их на чердаке Казанского собора. В конце 1980-х годов он был еще жив; его дочь тогда обратилась к церковному священноначалию и рассказала, где спрятаны мощи. Приснопамятный митрополит Иоанн создал специальную комиссию, были организованы изыскания, и под слоем угля на чердаке собора действительно нашли мощи святителя.
— А как были обнаружены мощи преподобного Серафима Саровского?
- Они находились в специальном ларце. Их не было в основной экспозиции, они хранились в запасниках, и когда в 1989 году на ларец обратили внимание, то не было известно, кому принадлежат эти мощи. Специальная комиссия провела освидетельствование этой реликвии. При ней были обнаружены документы и вещественные доказательства, которые подтверждали, что это мощи преподобного Серафима. Все эти работы велись в 1989 по 1991 год.
Второму рождению многих святынь помогали сотрудники музея, которые знали, чьи именно останки находятся в экспозиции и запасниках. Когда гонения на Церковь прошли, они помогли вновь обрести утраченные святыни. Надо сказать, что среди сотрудников музея были верующие люди, и 20 лет назад, когда в соборе появился настоятель, именно они стали инициаторами начала работы по передаче мощей.
В основную экспозицию антирелигиозного музея мощи не попадали с конца 1920-х годов. В первые годы нового режима мощи святых активно использовали для антирелигиозной пропаганды, а потом человеческих останков стали «стесняться». Рассказывают, что в 1920-е годы вместе с мощами святителя Иоасафа Белгородского в музее положили труп какого-то преступника, мумифицированного специально, чтобы вскрыть обман церковников. Но через какое-то время тело преступника начало разлагаться, и от него решили избавиться. Благодаря этому случаю нетленные мощи спрятали в запасники, и после войны они уже не выставлялись.
— Как собор был передан Церкви? Чья это была инициатива?
- Первым, кто попытался вернуть Казанский собор, был митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) — о нем я уже рассказывал. Но тогда, сразу после войны, эта попытка потерпела неудачу, несмотря на усилия Патриархии и Отдела внешних церковных сношений, который тогда возглавлял митрополит Николай (Ярушевич). Известно, что он приезжал в Ленинград и вел переговоры с тогдашним первым секретарем обкома партии Попковым. И Попков ему даже пообещал вернуть храм верующим, но в последний момент советское руководство решило, что это будет слишком большой уступкой Церкви. Так что Казанский собор для Церкви был потерян еще на 40 лет, до конца 1980-х годов. В те годы инициативу проявили верующие города на Неве и тогдашний митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер) — будущий патриарх Алексий II. Он активно поддержал эту идею, но реализовать смог только после того, как взошел на Патриарший престол. В самом начале 1990-х в собор назначили настоятеля, но какое-то время здесь еще продолжал работать музей. Экспозиция выехала только в середине 1990-х, когда для музея сумели найти помещение. Для исследователей собора большую ценность представляет архив Музея истории религии. В нем хранится очень много документов, которые были изъяты из действующих храмов и монастырей при их закрытии. Причем не только из петербургских, но и со всей России.
После войны музей долгое время возглавлял Владимир Бонч-Бруевич. Он был управделами Совнаркома еще при Ленине, но известность в научных кругах приобрел не этим, а своими трудами по истории сектантства и старообрядчества. На посту директора музея он продолжил свои изыскания. Личный архив Бонч-Бруевича и архивы других руководителей, которые занимались церковными делами в 1920-е годы, конечно же, представляют большую ценность.
Настоятели собора, которые делили его с музейщиками, менялись достаточно часто, пока не появился протоиерей Павел Красноцветов, который ранее был настоятелем Князь-Владимирского собора и много лет был связан с Казанской иконой. Ему удалось добиться и возвращения Казанской иконы: при нем собор получил статус кафедрального.
— Какие самые интересные находки и открытия сделали исследователи Казанского собора в последнее время?
- Буквально на прошлой неделе к нам пришло письмо из-за границы от одной из исследовательниц Казанского собора. Она написала, что удалось обнаружить рисунок, изображающий знаменитый серебряный иконостас собора, и авторский чертеж алтарной преграды. Она написала, что есть возможность приобрести этот уникальный документ на аукционе.
Конечно, сейчас у исследователей по-прежнему много работы в соборе. Несколько лет специалисты восстанавливали внутреннее убранство храма, общими усилиями Церкви и государства это практически удалось сделать. Например, воссоздан знаменитый серебряный иконостас. Такое огромное количество серебра современным храмоздателям найти было трудно, и тогда было принято решение восстановить алтарную преграду по другой методике — серебряным напылением. Внешне иконостас полностью соответствует своему историческому предшественнику, но, конечно, искусствоведческие нюансы остались.
— Как воспринимают Казанский собор сегодняшние жители Петербурга — как памятник или все же как храм?
- Расположенные неподалеку Исаакиевский собор и храм Спаса-на-крови воспринимаются и остаются в сознании массовой публики музеями, а Казанский собор — единственный действующий православный храм в этом районе уже 15 лет. За это время отношение к собору у людей изменилось. То, что он кафедральный, тоже привлекает к собору повышенное внимание — ведь там регулярно служит митрополит Владимир. Но при этом для верующих жителей этого района города Казанский собор все же остается их приходским храмом. Его воспринимают как живой приход, здесь много постоянных прихожан. На мой взгляд, это замечательно.
Сейчас в нижних, крестильных помещениях собора планируется создать культурно-просветительский центр с постоянной экспозицией и лекционными залами. Мы надеемся, что в будущем все больше и больше людей смогут познакомиться с историей собора.
С Михаилом Шкаровским беседовала Антонина Мага
