Историософия интерпретации Великой Отечественной войны

Без осознания смысла Великой русской Победы, этого важнейшего cобытия нашей многострадальной истории в ХХ веке, невозможно понять суть мировых процессов и судьбу послевоенного СССР. Ибо Великую Отечественную Войну СССР выиграл в своей ипостаси Великой России. Став Отечественной, война востребовала национальное чувство русского народа и его солидарность, разрушенные классовым интернационализмом, очистила от скверны братоубийства и воссоединила в душах людей, а, значит, потенциально и в государственном будущем разорванную, казалось навеки, нить русской и советской истории. Сколько бы русские не спорили о войне, суждения титанов западной политики (Черчилль, де Голль), вся западная стратегия и обширная литература по международным отношениям свидетельствует: после мая 1945 года СССР в западном мире рассматривался как «опасная» геополитическая предпосылка к потенциальному самовосстановлению России.
Этого не смогли понять и не хотят до сих пор понять ни постсоветские прекраснодушные либералы (непрекраснодушные это понимают и всячески стремятся развенчать память о войне), ни коммунисты, ни, как это ни парадоксально, кипящая ненавистью к ним та часть русской именующей себя белой эмиграции, которая тщится морально и исторически обесценить Великую Победу и оправдать власовщину, НТС и иже с ними.
В общественном сознании противостояние Запада и СССР после войны было намеренно сведено в общественном сознании исключительно к демагогии о борьбе коммунизма и демократии. Это было нужным для того, чтобы потом обосновать правомерность замены итогов Второй Мировой Войны, которую СССР выиграл, на итоги «холодной войны», которую СССР проиграл, причем проиграл в роли носителя коммунистической идеи. С каким афишируемым треском были повержены и сама идея, и носитель! Теперь задумаемся: ведь это ликование на Западе странно не соответствовало абсолютной безвредности идеи коммунизма для Запада в силу ее уже полной непривлекательности в конце ХХ века. Празднование триумфа связано с тем, что под видом коммунизма, казалось, удалось еще раз похоронить в зародыше потенциальную возможность исторического возрождения России.
Либералы-западники и сегодня упорно навязывают нам версию о воевавших двух идеологических монстрах, равно угрожавших мировой демократии. Но ведь это зеркальное отражение всего лишь вульгарно-марксистской интерпретации, которая проявлялась в хрущевские времена — тезис о том, что СССР вел войну не с Германией, а лишь с социально-классовой системой -«германским фашизмом», Это забвение нам дорого обошлось разрушением национального самосознания. Почему Западу выгодно, чтобы не было преемственности русского и советского исторического сознания? Этим достигается фундаментальные цели: В такой интерпретации война перестает быть Отечественной, а значит у русских в ХХ веке нет национальной истории, нет легитимной государственности, следовательно, правомерны любые внешние вмешательства и внутренние мятежи и сепаратизм.
Во-вторых, идея, что СССР в его битве с гитлеровским рейхом был таким же преступным государством, служит изменению смысла войны. Эта война якобы велась союзниками не за жизнь, не за историческое существование европейских народов, которым угрожала физическая гибель, а исключительно за торжество американской демократии, и именно эта борьба продолжается и сегодня (К этим выводам подталкивает обширная литература по международным отношениям, основанная на идеологии либерального универсализма, обслуживающая проект нового мирового Ordnung. См. книгу директора Французского Института международных отношений: Тьерри де Монбриаль. Память настоящего времени. Перевод с французского. М., 1997) против оставшихся «преступных» режимов. — Сначала это была «империя зла», после того, как она сдала все свои геополитические позиции — теперь это, антиатлантическая Сербия.
Именно под этот припев США и НАТО сами устремились на Восток, причем точно по следам и даже расписанию фашистского рейхсвера. Похоже, борьба с Гитлером со стороны англосаксов была семейным спором о владычестве в Европе, еще не объединенной мировым ростовщиком. Это сокрушительный удар по всей доктрине Народно-Трудового Союза — зарубежной опоры предателя Власова и его «освободительной» армии.
Его адвокаты из русского зарубежья желали победы оккупантам и поражения собственному правительству — как и Ленин в 1914. Протоиерей Александр Киселев, благословлявший этого генерала, в своей апологетической книге «Облик генерала А.А.Власова» поражает отсутствием какой-либо убедительной аргументации оправдания предательства. Похоже, священник не различает государство — политический институт, всегда греховный и несовершенный, и Отечество. Сам Власов в пропаганде обосновывал свою измену разочарованием в большевицкой власти, которая «не оправдала те чаяния, которые с ней связывали…» На это с благоговением ссылается Е. Вагин в глумливой статье о Пятидесятилетии победы (См. «Вече» N55.1995). Оба автора, похоже, не осознают, что с позиций «белого» патриотизма А. Власов развенчивает сам себя, раз он имел «чаяния» в идеях революции, которые именно в начале в наибольшей степени содержали антихристианские и антирусские цели. Пожалуй, лишь генерал Краснов с его казачьей армией вызывают скорбное сострадание их судьбе — быть раздавленными жерновами истории — для него гражданская война не кончалась…
Смехотворны рассуждения о временности союза с Гитлером и будущей борьбе жалкой армийки Власова (танки и пушки откуда возьмутся?) уже против Рейха и его колоссальной военной машины, чтобы сломить которую потребовались десятки миллионов жизней и четыре года невиданного духовного напряжения. Исторически не оправдываемы попытки развязать войну гражданскую за спиной войны Отечественной, в которой на своей Земле против чужеземцев народ во все времена сражается только за Отечество, какие бы символы не были на знаменах.
НТС некоторые пытаются представить рупором всей эмиграции, но по свидетельству внука великого писателя — Н.И.Толстого, выросшего в русской среде довоенного Белграда, «пораженцев» было не более 15−20%. Вот они-то в «холодной войне» стали на сторону «мировой закулисы» как и НТС. Но после мая 1945-го подрывная деятельность подобных русских структур стала исторически абсурдной. Они не только не могли «освободить» Россию, но, стали против воли инструментом антирусских сил и спецслужб. Начавшийся передел мира доказывает, что не противоборство фашизма и коммунизма и не борьба демократии и тоталитаризма составляют суть истории ХХ века.
Как идеологическая, так и геополитическая схема нового передела мира напоминает не только Первую и Вторую мировые войны. Сегодня встают в единую логическую цепь и наполеоновское нашествие, и времена конкистадоров и великих географических открытий, сопровождавшихся чудовищными даже по тем меркам избиениями туземцев. Так что геополитический вызов гитлеровского рейха означал вовсе не только «извращение» истории немцев. Наоборот, этот эпизод немецкой истории в значительной степени был уродливым выражением идеи исключительности и права диктовать свою волю, лежащей в глубинном культурно-историческом сознании Запада в целом.
Это одно и то же начало, которое можно найти у Геродота и гуманиста Ф. Петрарки, просветителя И.Г.Гердера и философов Гегеля и Ж. де Местра — пренебрежение ко всему незападному и неудержимое влечение к власти и хлебу, что великий европеец Бл. Августин называл «libido dominandi» — похотью властвования. Это непреодолимая склонность делить мир на «тварей бессловесных» и «право имеющих». Нацизм с его языческими корнями выразил это в делении на наций первого и второго сорта. Сегодня это по-своему выражает американский мессианизм, основанный на кальвинистской уверенности в своей роли «орудия Бога» в истории.
Священная Римская империя германской нации обосновала служением Истине свою экспансию огнем и мечом. Сегодня М. Олбрайт без стеснения заявила, что США и НАТО будут защищать силой по всему миру «западные ценности». Очевидно, что на самом Западе этим ценностям ничто и никто не угрожает, но в мире около пяти миллиардов людей исповедуют собственные ценности, выросшие на иной религиозно-философской основе. Это означает, что демократический Запад, как и Европа франков, как католические ордена будет навязывать огнем и мечом свои «ценности» остальным, которые не имеют права на историческую инициативу.