ДЕТСКОЕ СОЗНАНИЕ: ПРОБЛЕМЫ ДЕМОНИЗА

В последнее время во многих школах Москвы стало модным праздновать так называемый Хэллоуин или же подобные ему маскарады, где главными участниками событий становится разного рода нечисть — вампиры, ведьмы, колдуны, оборотни и т. д. Каждому педагогу известно большое воспитательное значение праздников вообще и школьных праздников в особенности. Они способствуют единению детско-взрослого школьного сообщества, проявлению радостных чувств и переживаний. К сожалению, сегодня оказались утрачены традиции организации и проведения подобных мероприятий. Оскудение педагогической фантазии, а также нежелание прикладывать какие-либо творческие усилия стало закономерной причиной появления инокультурных нововведений, подобных Хэллоуину, не имеющих ничего общего ни с нравственностью Христианства, ни с моральными представлениями и традициями народов России.
По мнению ученых, праздник Хэллоуин, восходящий к языческим обрядам принесения жертв злым духам, постепенно был взят на вооружение изуверскими сектами. Он содержит в себе мощные психологические, психо-соматические и нравственно-духовные негативные воздействия через оккультные символику и ритуалы. Учителя и дети пишут сценарии и изобретают остроумные приспособления для садистских трюков и ужасающих костюмов. Например, в школе N1280 закупаются гвозди для прибивания пальцев (!) нерадивых школьников и иголки для зашивания ртов болтающих на уроках. Занятия в этот день с одобрения администрации, как правило, срываются вбегающими в классы разнузданными группами детей в костюмах монстров, ведьм и прочей нечистой силы. В прошлом году в школе N 1266 в спортивном зале в присутствии всех учащихся, педагогов и родителей имитировали… казнь через повешение одного из «двоечников». Дети радовались насилию, смерти, страданиям, пусть даже игровым, в условиях декларированной гуманизации образования.
Но игра в демоническое мироощущение, как и всякая игра для ребенка, связана с примериванием на себя образа героя. Дети копируют человеческие жертвоприношения сатанистов, глумятся над человеческими страданиями и смертью — это не может пройти бесследно ни для их психического состояния, ни для личностного развития. На Западе известно о сотнях детей — жертвах этого чудовищного разгула: отравленных, убитых, повешенных, сгоревших в этот день. Снятие естественных для человеческой и особенно ранимой детской психики табу и внутренней цензуры на глумление над смертью и страданиями человека, на использование даже в игровой форме человеческих экскрементов и крови жертв в качестве лакомства, актов вандализма и пр. приводит к серьезным психическим и личностным нарушениям ребенка.
Участие в этих беснованиях учителей и администрации школы снимает воспитанное в течение сотен лет уважительное отношение маленьких к старшим, учеников к учителям, способствует проявлению самых низменных инстинктов и потребностей в разрушении, агрессии, разврата, возводит происходящее действо в норму. По логике ребенка, присутствие взрослых делает некое мероприятие «законным», легитимным, нормальным. Не случайно, после проведения праздника многие учителя отмечают возникающие большие сложности в проведении учебно-воспитательного процесса, лишь спустя недели они могут большими усилиями вернуть детей в нормальное русло общения и взаимодействия на уроках.
Надо отметить, что демонизация детского сознания идет не только по официальным — школьным — каналам, но и через неформальные пути, в частности, детскую субкультуру. Детская субкультура является тем смысловым пространством, в котором осуществляется формирование личности ребенка в «горизонтальной плоскости», на равных. Кроме функции социализации детская субкультура осуществляет и своеобразную психотерапевтическую функцию, ограждая ребенка от негативных и порой губительных для него воздействий культуры взрослых. Содержание детской субкультуры — игры, детский фольклор, творчество детей, детские рисунки…
Детский фольклор — свод устных текстов, передающихся из поколения в поколение детей, от старших к младшим на протяжении не только десятков, а сотен и даже тысяч лет! Через фольклор ребенок прикасается к живительным пластам народной культуры. Это потешки, считалки, игровые песенки, заклички, дразнилки и др. Каждая из этих малых форм выполняла свою функцию в саморегуляции детской жизни, воспитательную коммуникационную или развлекательную.
Например, такой жанр детского фольклора как дразнилка призван регулировать поведение ребенка в соответствии с моральными нормами, вырабатывать сдержанность, терпение, находчивость. Для традиционной детской культуры характерны и так называемые «страшилки». Это маленькие рассказы — былички, которые дети, оказавшись вместе в больнице, летнем лагере, санатории и пр. рассказывают обычно поздно вечером в темноте.
Сущность страшилки — в коллективном переживании страшного, подобно греческому трагическому театру — освобождение и очищение через катарсис, а так же в выработке способов саморегуляции и норм поведения, в постижении вечных истин жизни и смерти, в стремлении сообща преодолеть страх.
Первые страшилки были «обнаружены» и записаны в середине 60-х годов нашего столетия и, вероятно, являются новым современным жанром, хотя обнаруживается их связь с известными формами — потешек-«пугалок», типа «Идет коза рогатая…». В конце 70-х годов появился самый молодой жанр детского фольклора — «садистский стишок». Причем, существует мнение, что садистские стишки изначально придумывались взрослыми и сознательно запускались в детскую среду с целью дегуманизации детского сознания.
И если пугалки, вызывающие в конечном итоге смех, обладают продуктивным творческим потенциалом, заставляя детей смеяться над своими страхами, то появление садистских стишков, связывают с поэтизацией жестокости, это соревнование в кощунственном остроумии, когда осмеиваются все ценности — семейные, дружественные и пр. Здесь смех не добродушный, а агрессивный. И в этих стишках мы видим и разрушение внутреннего строя семьи, и оппозиция детей и взрослых, и разрушение общественных табу:
Бабушка внучку из школы ждала Калий цианистый в ступе толкла, Дедушка бабушку опередил, Внучку гвоздями к забору прибил.

Девочка Света нашла пистолет. Больше у Светы родителей нет.

Дети в подвале играли в гестапо Зверски замучен сантехник Потапов.

Маленький мальчик нашел пулемет. Больше в деревне никто не живет.
И так далее. Есть стихи, имеющие общественно-политическое содержание:
Коленка к коленочке, звездочки в ряд. Трамвай переехал отряд октябрят.

Тихо на улице, чисто в квартире, Спасибо реактору номер четыре.

В поле нейтронная бомба лежала, Девочка тихо на кнопку нажала. Некому выругать девочку эту: Спит вечным сном голубая планета.
Все. Круг завершился. Жанр современного детского фольклора строит такую концепцию развития человечества, при которой подобный конец неминуем. Такой «черный юмор» с элементами иронии и остроумия, поставленными выше требований совести и ответственности, имеет свои причины, социального и психологического плана, в частности, воздействие СМИ, однако ясно одно, что дети 9−12 лет испытывают потребность в такого рода коллективном соревновании в проговаривании ужасного. К этому добавим моду на атрибутику и одежду с изображением смерти, разрушения, дисгармонии (черепа, монстры, черные тона маек, игрушки-чудовища и пр.).
С чем связана эта потребность? Каковы факторы, влияющие на нее — генетические, психологические, социальные? Сначала отметим результаты происходящей в обществе дегуманизации детского сознания: это и известный рост преступлений несовершеннолетних, его омолаживание и о-девичивание, это и страшные преступления, отличающиеся особой жестокостью и изощренностью. Все чаще малолетними преступниками становятся дети из так называемых благополучных семей. Как пишет американский психолог Эйчхорн, «ребенок-невротик в хорошей семье, сдерживая свои инстинкты, пребывает в конфликте с самим собой, правонарушитель, чьи инстинкты семьей не сдерживаются, пребывает в конфликте с окружающими».
Параллельно с накоплением внутренней жестокости собственно в детском обществе, происходит сатанизация духа наших детей «свыше», от взрослых, намеренное извращение детской природы. Рядом с известным храмом Св. Николая в Кленниках книжный развал. На самом видном месте — большие красочные книги, подобные всеми любимым в недалеком прошлом изданиям: «Русские народные сказки» или «Красная Шапочка» или «Муха- Цокотуха» и др.
Издательство «Терра» выпустило серию книг (10−12 штук) для детей: «Сказание ужасов», «Колдуны и ведьмы», «Призраки», «Чары и путы», «Тайные искусства» и пр. по смехотворной для таких шикарных изданий цене — 50 руб. По словам прокуренной и пропитой продавщицы, это — самый ходовой товар, особенно для молодых мам и детей младшего школьного и подросткового возраста. В книжках — не безобидные детские пугалки типа «Идет коза рогатая.». В них — тексты и картинки, порождающие страхи, неврозы психические нарушения, немотивированную агрессию, вытекающую в самоубийства детей. К сожалению, сегодня одержимость, ночные кошмары, «голоса» — то, с чем сталкиваются священники на исповеди и детские врачи на приемах.
Другой пример. Сквер Репинский (Болотная пл.). Яркое солнце, детская площадка с качелями. Слева — золотые купола Кремля, справа — купола церквей Ордынки и Пятницкой, храм Христа Спасителя. Здесь же — новое сооружение, открытое 1 сентября: памятник детям — жертвам человеческих пороков: наркомании, проституции, алкоголизма, садизма, бедности (бедность — порок?) и пр. В центре — аллегорическая фигура равнодушия. Все на постаменте. Под каждой подпись на русском и английском (!?) языках. Дети — мальчик и девочка с мячом и книжками сказок Пушкина — маленькие и беззащитно прекрасные, стоят ниже, чем «пороки», и почему-то с завязанными глазами, словно перед казнью, словно предназначенные в жертву.
Пороки, как и полагается отвратительные: мерзкие морды, фигуры с рогами, клыками, демонскими крыльями. Вся композиция обнесена высоченным металлическим забором. На открытии памятника присутствует автор — скульптор Шемякин — мрачная фигура вся в черном: черная рубаха, галифе, высокие черные сапоги и фуражка, металлический крест вместо галстука. В свите маэстро: брыластый русский боров заморского иностранного вида и немолодая дама.
На вопрос о том, «можно ли демонстрировать побеждающее зло», скульптор находчиво отвечает: «Меня обвиняют в глупости и безграмотности и отсылают к иконам, на которых показаны бесы из Страшного суда, а так же к сказкам братьев Гримм. На иконе Страшного суда есть альтернатива аду — рай и Христос Спаситель». Но в сказках добро побеждает зло! И Христос — победил смерть!
А дама — иностранка тут же рассказывает о монахине англиканской церкви, которая успешно воспитывает и лечит детей, малолетних правонарушителей, на отрицательных примерах — фотографиями монстров. Возможно ли это? Ведь зло порождает только зло. Грязью грязь не отмоешь.
Маэстро на вопрос о том, полезно ли детям видеть такие изображения, ответил, что памятник ему был заказан лично Лужковым. Подошел седой интеллигентный человек и долго тряс руку маэстро, благодаря. Мамы с маленькими детьми, молодые люди, подростки, пенсионеры, приезжие, студенты радовались, что «видят талантливое и правдивое произведение». Двое школьников-подростков, не смущаясь, задали вопрос: «моему брату 5 лет, после этих скульптур ему будут сниться ужасы?». Маэстро раздраженно снисходительно ответил, что, мол, «гораздо большие ужасы — на телеэкране». Но психологам известно, что осязаемые фигуры в трехмерном пространстве, способны производить неизмеримо более сильный эффект, запечатлеваясь в детском сознании, нежели плоские экранные образы.
Сегодня телеэкраны заполнили фильмы и передачи про разного рода не-человеков («Позвоните Кузе», «Телепузики», «Покемоны»), прилавки магазинов — монстры и чудовища, книжки — внеземной разум, космические пришельцы, инопланетяне. Со всех сторон читателей, слушателей, зрителей стремятся убедить: «они хорошие, добрые!»
По сути, на наших глазах — и очень быстро — происходит подмена христианских ценностей и представлений антихристианскими. И получается, что вместо надвратной иконы, имеющейся в каждом храме, изображающей благословляющего Христа и апостолов по обе стороны, в современном обществе сегодня — шемякинские 12 демонов и в центре гордый сатана, скрестивший руки на груди.
В конце хочется отметить, что, прикрываясь словами об искусстве и творчестве, а также о борьбе за «светлое детство», Шемякин изобразил и воплотил те пороки (грехи), что перечислены в «Доктрине Далласа против СССР» 1945 г. Согласно этой доктрине следует вдалбливать, насаждать в сознание наших соотечественников средствами литературы и искусства: культ секса, насилия, предательства, садизма, ложь, пьянство, наркоманию, ненависть. Программа выполняется уже давно. Ее объекты и жертвы — наши дети и подростки. А скульптор всего лишь приготовил наглядное пособие…