 |
| Радонеж | Алексей Пищулин | 03.09.2011 |
Издалека, из безлюдного чёрного космоса, диспетчерская Ангелов-Хранителей напоминает пену поставленных в воду веток белой махровой сирени: снежная свежесть, крахмальное кружево. В прозрачных каплях всевидящих глаз многократно отражаются праздные лётные доспехи — готические аркады сложенных крыл. Сколько ни смаргивай — не сосчитаешь, не разглядишь подробно; слишком уж они невероятны, слишком воздушны, составлены из света и бликов, из недоступной нашему миру незапятнанной чистоты.
В голове не умещается, что их главное послушание — забота о людях. Ждут своего часа — благие, не ведающие сомнений и брезгливости; накапливают светлую силу, созерцают наши тёмные игры внизу, перерабатывают горести и страдания в небесную музыку. То одна, то другая золотая голова приподнимается, заслышав беззвучный зов: новый человек родился! Тогда Ангел благословляет своего Работодателя, кланяется Ему дьяконским поясным поклоном, препоясывается светом и отправляется на вызов. Он спешит соединить с крошечным бессловесным кусочком мяса Божье попечение и спасительную мысль о его судьбе — пристегнуть страховочный трос. Обозначенная Крестом скорая помощь неба — земле; прививка бессмертного духа уязвимой плоти, не ведающей своего назначения.
Маленькая закорючка со скрещенными конечностями кряхтит в руках акушерки; она пока и плакать-то толком не умеет. Резко пахнет медициной и кровавой человеческой физиологией, и само место появления на свет кажется мало пригодным для жизни. Но через плечо сделавших свою работу медиков пристально смотрят на лилового детёныша светлые неморгающие глаза: запоминают, учатся понимать и любить. Вот бы и нам научиться!
Мы так безбоязненно, так телесно зачинали эту новую жизнь, как будто по праву надеялись сдать её с рук на руки Высшей Силе: вот, мы тут нагрешили, принимай, веди, храни! И ведь — принимает, ведёт, хранит. Хочет спасти, хочет раскрыть в неповторимый, единственный цветок, над которым до самого смертного часа будет незримо кружить Ангел-Хранитель с золотой лейкой.
Для слепых и малодушных жизнь — пугающая помойка, полная хищников и чреватая неизбежной смертью. Для зрячих — сад, который мы, конечно, изрядно загадили, но всё же ещё можем почистить, прибрать и приспособить себе на радость. И тогда по весне среди глянцевых листьев и солнечных пятен воссияет белая сирень, напоминая далёкую, скрытую от нас облаками диспетчерскую Ангелов-Хранителей.
